скачать книгу бесплатно
Строго посещает Господь нас гневом своим… Император Николай II и революция 1905-1907 гг
Петр Валентинович Мультатули
Православные самодержцы России
Император Всероссийский Николай II причислен Русской Православной Церковью к лику страстотерпцев. Духовное основание канонизации – мученическая кончина Помазанника Божьего, страдания, которые он претерпел за Христа, за Православную веру, за Россию.
Но от нас еще сокрыта вся полнота исторической, духовной правды. Каким был жизненный путь Государя; путь, который привел его к Екатеринбургской Голгофе? Новая книга историка П.В. Мультатули знакомит нас с событиями революции 1905–1907 годов – с одним из самых сложных периодов русской истории XX века. События этого времени стали духовным испытанием для русского народа и его Государя. Архивные свидетельства, документы, воспоминания очевидцев не только воссоздают историческую реальность времени, но и по-новому раскрывают личность Государя. Николай II проявил в это сложное время державную силу и мудрость; любовь к России, к русскому народу; верность Христовой правде и церковным заветам.
Петр Мультатули
Строго посещает Господь нас гневом своим… Император Николай II и революция 1905–1907 гг
Императору
Призрак какой-то неведомой силы,
Ты ль, указавший законы судьбе,
Ты ль, Император, во мраке могилы
Хочешь, чтоб я говорил о тебе?
Горе мне! Я не трибун, не сенатор,
Я только бедный бродячий певец,
И для чего, для чего, Император,
Ты на меня возлагаешь венец?
Заперты мне все богатые двери,
И мои бедные сказки-стихи
Слушают только бездомные звери
Да на высоких горах пастухи.
Старый хитон мой изодран и черен,
Очи не зорки и голос мой слаб,
Но ты сказал, и я буду покорен,
О Император, я верный твой раб.
Н.С. Гумилев
По благословению
архиепископа Брюссельского и Бельгийского
СИМОНА
© П.В. Мультатули, авторский текст, 2003
© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2003
Предисловие
Эти строки поэта, написанные до революции и посвященные римской истории, сегодня вполне применимы к русскому Императору Николаю II. Он был оболган и оклеветан. Клевета и ложь хорошо были известны ему при жизни. Не оставили они Государя и после мученической кончины. В течение десятилетий делалось все, чтобы сформировать по отношению к личности Николая II лишь негативное отношение. Причем, это касалось не только СССР. Лживый миф о Царе распространялся по всему миру. Без преувеличения можно сказать, что ни одна личность мировой истории не вызывала и не вызывает столь обостренного внимания. Это и понятно. Святой праведный Иоанн Кронштадтский, адресуя нас к словам Апокалипсиса, называл Царя «Удерживающим», то есть Удерживающим мир от проникновения в него зла. «Для Николая II не было разницы между исполнением личного христианского долга и служением Государя. Он не просто христианин – он Православный Царь, Помазанник Божий, и власть, основанная на христианских принципах, имеющая благодатную помощь Свыше, более всего ненавистна злу, потому что она постоянно ставит пределы его вольному греховному развитию. Мир не остановится ни перед чем, чтобы устранить это препятствие», – пишет отец Александр Шаргунов.[1 - Протоиерей Александр Шаргунов. Православная монархия и Новый мировой порядок. М., 1999, с. 119.]
Совсем иной, прямо противоположной злу, личностью был Император Николай II. Это выражалось во всем, даже в его внешнем облике.
«Я помню, какое впечатление произвели на меня фотографии Царя, когда я впервые его увидел, – продолжает отец Александр. – Я понял, что это человек высшего порядка. В нем есть что-то такое хорошее, как природное, как воздух, как вода, благодатно спокойное, именно оттого, что он – Царь, что он – дан, что он – как стихия. <…> У него лицо человека, который знает самое главное, и потому исполнен покоя. Такой покой в нем, что на него можно положиться, и мы перед ним – как дети. <…> Лицо Царя говорит само за себя. Оно благообразно, оно просветлено. Оно исполнено высшего благородства. Царь сохранил детскость, чистоту. <…> Сравни портрет Царя и любых государственных деятелей. Не только очередных наших, но и всех западных знаменитых правителей вроде Черчилля, Рузвельта или де Голля. Есть отмеченность свыше в лице Царя».[2 - Там же, с. 110–120.]
С убийством Православного Царя зло ворвалось в наш мир и захватило целые народы и государства. Но оказалось, что даже в самые страшные годы Государь духовно продолжал бороться со злом. Об этом свидетельствует тот поразительный факт, что, чем дальше удалялись события 1918 года, тем сильнее и яростнее становилась кампания клеветы против Николая II, его Семьи, близких ему людей, против всего, что хранило о них память. «Дневник» Анны Вырубовой, сочиненный графом А.Н. Толстым и профессором П. Щеголевым, роман В. Пикуля «У последней черты», книга М. Касвинова «Двадцать три ступени вниз», фильм Э. Климова «Агония», снос Ипатьевского дома в день тезоименитства Цесаревича Алексия, глумливые изыскания некоторых современных драматургов и музыкантов, переиздание книг Обнинского и Илиодора, киноподделки о жизни Царской Семьи, где глумление маскируется под сочувствие, многочисленные самозванцы – вот лишь некоторые свидетельства непрекращающегося духовного противостояния. Зло словно испытывает ужас от того, что его чары развеются и народ узнает правду о Царе. Поэтому ложь выходит массовыми тиражами, доступна миллионам людей, большинство из которых не имеют никакого представления об истинном значении Императора Николая II в судьбах России. Но Бог поругаем не бывает, и с каждым днем становится все больше людей, которые не принимают клевету на Царя, противостоят клевете. Можно с уверенностью сказать, что прославление Царя и его Семьи всей Полнотой Церкви в сонме новомучеников было бы невозможным, если бы не те люди, разных национальностей и вероисповеданий, которые отказывались клеветать на Николая II, келейно почитали Царственных Мучеников, хранили их фотографии и иконы – с риском для своей свободы, а иногда и жизни.
Следует сказать, что деятельность Государя Николая II, сложнейшая эпоха его Царствования, осмысливается в наши дни серьезными учеными – как в России, так и за рубежом.
Одним из самых малоизученных периодов Царствования Императора Николая II является период русской революции 1905–1907 годов. Между тем, этот тяжелейший и опаснейший для Русского государства период требовал ответственности, мужества и решимости. Очень немногие из находившихся тогда у власти оказались способными противостоять революции. Среди последних был Император Николай Александрович. Показать истинную роль Николая II в борьбе с революцией – главная задача настоящей книги. Все наше повествование будет строиться вокруг личности Императора Николая II, его деятельности в ту эпоху. Отсюда и название работы: «Император Николай II и революция 1905–1906 годов». Оказавшийся на Престоле в тяжелейшую историческую эпоху, когда проявились все противоречия, накопившиеся в русском обществе за предыдущие Царствования, когда новое время с его научно-техническим прогрессом стремительным ураганом ворвалось на патриархальный двор Российской Империи, когда в уничтожении России, как опасного конкурента, были заинтересованы могущественнейшие державы мира, когда главным стремлением русского общества было социальное равенство любой ценой, когда западные ценности становились навязчивой мыслью (idеe fixe) целого поколения, когда было утрачено понимание сути и смысла самодержавной власти – Император Николай II, будучи не готовым ни морально, ни по жизненному опыту к таким испытаниям, не только не растерялся, но и проявил себя как мужественный человек и умный государственный деятель. Именно он, русский Император, сумел дать отпор революционерам, уже мнившим себя победителями. В тяжелейших условиях он не только сумел дать отпор революции, но и сохранил главное – исторический строй России, приспособив его к новым условиям. Это далось Николаю II ценой тяжелых моральных испытаний, ведь ответственность за все решения ложилась на его плечи. На этом пути были и компромиссы, были и неудачи. До сих пор не утихают споры по поводу Манифеста 17 октября 1905 года: был ли он ошибкой или не был. Автор не пытается ответить на все эти вопросы; он стремится показать реальные события и трудности, стоявшие перед Николаем II, и то, как Царь эти проблемы решал. При этом, надо помнить: Государь был, по сути, один в противостоянии с революцией. События 1905 года ясно продемонстрировали и ему, и России, что круг его верноподданных помощников, на которых он мог бы полностью положиться и довериться, был крайне узок, а круг людей равнодушных, малодушных и даже двурушников – весьма широк. Николай II фактически в одиночку вступил в схватку с революцией и одержал очень трудную победу.
Хронологические рамки работы мы ограничили 1905–1906 годами, так как, по нашему мнению, это были самые опасные и тяжелые годы для Царя и России. Именно в эти годы решался вопрос, «кто победит в неравном споре». Последующие, 1907 и 1908 годы, уже не несли такого трагического накала и фактически являлись послереволюционным временем.
О революции 1905 года, казалось бы, написано много.
Большинство людей, живших в советское время, с раннего детства слышали о «кровавом воскресенье», о «героях» Красной Пресни и Обуховской обороны, о Баумане, Бабушкине, лейтенанте Шмидте, броненосце «Потемкин» и так далее. При этом логика изложения событий была следующей: к 1905 году народ изнемог под тяжестью гнета Царского Самодержавия, двинулся к Царю с прошением, был им, Царем, подло расстрелян и восстал против него. Эта легенда, лишь с небольшими внешними изменениями, продолжает существовать до сих пор, достаточно посмотреть современные учебники истории для старшеклассников.
Между тем, подобное изложение событий в корне противоречит историческим фактам и является примитивным упрощением и грубым искажением истории. Те причины революции, о которых говорили в течение десятилетий, не могут быть признаны истинными, хотя, безусловно, силы, вызвавшие революцию, использовали и народные трудности, и реальные социальные проблемы. Но революционеры, на словах провозглашая благо народное своей главной целью, на деле преследуют совершенно иное. Ведь абсурдно считать, что ради народного блага необходимо проливать моря крови этого народа, душить его всеобщими стачками и забастовками, обрекать на голод и холод, лишать медицинской и социальной помощи.
В чем же заключаются истинные причины революции? Настоящий труд пытается ответить на этот вопрос, выделяя, на наш взгляд, главную внутреннюю причину: духовно-нравственный раскол русского общества. Оно оказалось трагически не готовым к революции. Власти растерялись, когда революция оказалась реальностью. Причиной революции является моральное падение русского общества, корни которого уходят вглубь предшествующих столетий. Моральная и духовная деградация общества была ужасающей. Эсерка Т. Леонтьева, убившая не одного человека, заявила на суде: «Не считаю преступлением убийство буржуа». Когда читаешь такие строки, когда узнаешь о том культе убийства, который царил в среде значительной части молодежи, когда видишь, с каким упоением даже дети из именитых дворянских семей шли на подобное, то невольно соглашаешься с современным историком Л.Г. Прайсманом, который пишет: «Страна была тяжело больна, если представители элиты так к ней относились».[3 - Прайсман Л.Г. Террористы, революционеры, охранники и провокаторы. М., 2001, с. 94.]
Исторические факты неумолимо свидетельствуют, что революция 1905 года стала первой и самой серьезной в истории России попыткой изменить ее законный государственный строй путем открытого вооруженного мятежа. Можно с уверенностью сказать, что в 1905 году Россия впервые столкнулась с таким явлением, как революция. Ибо и события февраля 1917 года и, тем более, события октября 1917 года, на самом деле, были государственными переворотами, произошедшими в результате заговоров. Ни в феврале, ни в октябре 1917 года не были задействованы ни многочисленные массы народа, ни армия, как это имело место в 1905–1906 годах. Никогда еще – ни до, ни после 1905 года – против Самодержавной Монархии не были брошены столь могущественные и влиятельные силы, которые оказали вооруженную, организационную и финансовую помощь революции. Показать роль и характер этих сил – еще одна задача настоящей работы. Боевые отряды эсеров, социал-демократов, бундовцев, анархистов, националистов всех мастей и оттенков были ударными отрядами тех, кто был заинтересован в крушении русского государства во что бы то ни стало: это империалисты Германии, Франции, Англии, США, воюющей Японии, мировые еврейские финансовые круги, некоторые круги русской, в основном старообрядческой, буржуазии, масоны и, конечно, революционные «партии» и их вожди.
Одна из целей настоящей работы – показать истинное лицо революции. Несмотря на то, что в Российской Империи было множество социальных, сословных, нравственных и иных противоречий, ни одно из них не могло быть само по себе достаточным поводом для той чудовищной смуты, какая случилась в начале XX века. Смута эта была вызвана искусственно, путем обмана большинства населения. Никакого всеобщего народного бунта против царской власти в России в 1905 году не было. Это очередной миф. Настала пора снять с революции 1905 года героическую тогу, показать ее истинное лицо. Воспользовавшись духовным и политическим кризисом, охватившим Россию в начале XX века, нерешенными социальными проблемами, расколом среди ее государственных деятелей, могущественные силы революции подготовили и осуществили в 1905 году вероломное нападение на русское государство. Они напали без объявления войны, атаковав Российскую Империю во всех ее городах и весях, в воинских гарнизонах и на боевых кораблях, в школах, гимназиях, в храмах, в правительственных учреждениях и даже в великокняжеских дворцах. Это была невиданная агрессия, прикрытая лозунгами о свободе, равенстве и братстве. Совершив вероломное нападение, агрессор использовал любые методы и средства, не останавливался перед любым преступлением. Революция сопровождалась уголовным и политическим террором, в результате которого гибли тысячи ни в чем не повинных людей. Ни один человек, будь то дворянин или крестьянин, священник или рабочий, врач или купец, офицер или солдат, гимназист или профессор, не чувствовал себя в безопасности. Смерть от бомбы, пули или от кинжала подстерегала его повсюду. Революция убивала молодость, обманом привлекая в свои ряды доверчивую молодежь, которая часто, из самых благих побуждений, шла на преступления и верную смерть – во имя революционных «идеалов». Революция разжигала и питала самый оголтелый и дремучий национализм, натравливая одни народы на другие. Революция была врагом всех народов России: русских, кавказцев, армян, грузин, евреев, поляков, прибалтов, финнов, хотя каждому из этих народов она лгала о своем желании их освободить. Революция была врагом любой религии: революционные боевики бросали бомбы в храмы всех конфессий. Но больше всего революция ненавидела Православие, которое по праву считалось душою русского народа. Сокрушить, уничтожить православную государственность – вот была главная цель революции. Революция несла в себе свою мораль, совершенно противоположную всему, чем жила Россия все десять веков своего существования. То есть революция несла в себе антимораль, которая ясно выражена словами одного из ее глашатаев, Ленина: «Нравственно все то, что идет на пользу революции». И она демонстрировала эту «нравственность», залив Россию кровью.
Но были в России люди, которые, по долгу службы, встали на защиту Царя и России, не побоялись с оружием в руках вступить в смертельную схватку с революцией. Офицеры и солдаты, полицейские и жандармы мужественно и жертвенно закрыли своей грудью города и села. Множество их погибло от рук революционных боевиков. В благодарность они слышали лишь проклятия образованного общества, которое называло их «кровопийцами» и «мясниками». Да, они действовали решительно и подчас жестоко. Но кто противостоял им? Несчастные, доведенные нуждой до отчаяния мирные обыватели? Нет! Заботой о бедняках только прикрывались хорошо обученные, прекрасно вооруженные сообщества, для которых не существовало никаких моральных принципов. Можно ли обвинять русских воинов за то, что в жестокой схватке с этими бандами они не всегда прибегали к «законному судопроизводству»? Думаю, ответ понятен. Шла беспощадная война, которая сама по себе подразумевает жестокость. Эту войну начали не армия и не полиция, ее начали революционеры. Но о зверствах и убийствах последних вспоминать не любили и не любят до сих пор. Зато память русских воинов была оклеветана в течение всех десятилетий господства большевистской идеологии. Восстановить добрую память об этих людях – еще одна цель, поставленная автором.
Но не вся армия была на стороне Царя. Революция 1905 года явила беспримерное в России явление: массовую измену присяге со стороны военнослужащих. В чем причина этого явления? Как могло случиться, что русский солдат и русский матрос опозорили себя изменой? В чем причина того, что не только солдаты и матросы, но и некоторые офицеры, и даже генералы, оказались в стане революции? Показать картину перехода отдельных частей армии и кораблей военного флота на сторону революции, выявить причину подобного явления, также является задачей нашего исследования.
Революция имела могущественных союзников и покровителей; у революции были свои вооруженные силы, свои агенты, свои деньги, свое оружие, свои газеты и журналы, свои партии. В ее победе многие не сомневались. Малодушные государственные чиновники, даже очень высокого ранга, спешили выразить ей свою преданность. Сторонники революции проникали на самые верхи власти, в министерства и ведомства, и даже в Дом Романовых. И все-таки революция проиграла. Почему? Потому что ее не принял русский народ. Единение Царя и Народа в ту суровую годину, пожалуй, один из самых потрясающих фактов мировой истории. Народ интуитивно почувствовал, что несут «борцы за народное счастье», почувствовал, хотя лозунги этих «борцов» были заманчивы и многое обещали. Народ был оскорблен в своих монархических и религиозных чувствах горсткой людей, которые открыто смеялись и издевались над этими чувствами. Народ услышал призыв своего Царя и встал на его защиту. «Помогите Мне, русские люди…» – и русские люди услышали. Перефразируя слова Льва Толстого из «Войны и Мира», можно сказать, что поднялась дубина «народной войны». Неприятие народом революции оказалось решающим в ее поражении. Тогда, в 1905—06 годах, лучшие люди России, из армии, духовенства, крестьянства, рабочего класса, купечества, оказались вместе с Царем, и это стало главным залогом общей победы. Союзу Царя и народа посвящены последние главы книги.
Объяснив читателю цели и задачи настоящего труда, автор считает своим долгом заметить, что не все вопросы освещены им с одинаковой полнотой, одним событиям уделяется больше внимания, чем другим. Некоторые, безусловно важные, темы опущены. Так, в книге отсутствует тема аграрной реформы и взаимоотношений Николая II и П.А. Столыпина. Автор исходил из того, что эта тема слишком обширна и выходит за рамки изучаемой проблемы. Хотя императорский указ, поощряющий выход крестьян из общины, имел целью, в первую очередь, сбить революционный накал в деревне, а потом уже далеко идущие планы ее переустройства.
На страницах книги читатель встретит портреты многих государственных, политических, военных, церковных и революционных деятелей той эпохи. Конечно, их характеристики даются в авторской интерпретации, но она основывается на имеющихся фактах, независимо от авторских симпатий и антипатий.
В заключение хотелось бы высказать еще одну мысль: нельзя героизировать предательство и террор, чем долгие годы занималась советская историография и что не разучились делать и современные исследователи. Без духовного, нравственного осмысления исторических событий невозможно глубокое, серьезное постижение того, что судил Господь испытать России в ее земной истории.
Часть 1
Перед бурей
Глава 1
Император Николай II – личность и эпоха
«Я все больше убеждаюсь, что для России не годится правительство, устроенное по нашему образцу, и что философические опыты Его Императорского Величества закончатся возвращением народа к первоначальному его состоянию, – в сущности, это и не столь уж большое зло. Но ежели сия нация воспримет наши ложные новшества и будет противиться любому нарушению того, что захочет называть своими конституционными правами, если явится какой-нибудь университетский Пугачев и станет во главе партии, если весь народ придет в движение и начнет революцию на европейский манер, тогда я не нахожу слов, чтобы выразить все мои на сей счет опасения».
Граф Жозеф де Местр (1811 г.)
Личность
20 октября 1894 года в Ливадии от тяжелой болезни, в возрасте 49 лет скончался Император Александр III. Неожиданная смерть Царя, чье здоровье казалось железным, стала потрясением не только для России, но и для всего мира. Из жизни ушел главный арбитр Европы, гарант ее спокойствия и мира. «Прошло 13 лет Царствования Императора Александра III, – писал выдающийся русский историк В.О. Ключевский, – и чем торопливее рука смерти спешила закрыть Его глаза, тем шире и изумленнее раскрывались глаза Европы на мировое значение этого недолгого Царствования. Европа признала, что Царь русского народа был и государем международного мира, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической организации, в воле Царя выражается мысль Его народа, и воля народа становится мыслью его Царя.
Европа признала, что страна, которую она считала угрозой своей цивилизации, стояла и стоит на ее страже, понимает, ценит и оберегает союзы не хуже ее творцов»[4 - Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. СПб., 1991, с. 7.].
Русский народ глубоко скорбел по почившему Государю. Император Александр III принял Россию в годы кровавой смуты, а оставил внешне мирным и богатеющим государством.
Планы Царя простирались в будущее, он стремился вывести Россию из тяжелого духовного кризиса, который трагически проявился в событиях 1-го марта 1881 года.
Александр III умер в расцвете лет, не осуществив большинства своих грандиозных замыслов. Россия была потрясена его смертью.
«Все, кому нужна была Россия сильная, были огорчены и понимали, какую потерю они понесли в лице Императора Александра III» (Генерал Н.А. Епанчин).[5 - Епанчин Н.А. На службе трех Императоров.]
Еще более ею был потрясен 26-летний Наследник Престола, Великий Князь Николай Александрович, который в одночасье стал Императором Всероссийским Николаем II. «Боже мой, Боже мой, что за день! – записал молодой Император в своем дневнике 20 октября. – Господь отозвал к Себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется – кажется до того неправдоподобной ужасная действительность».[6 - Дневники Императора Николая II. М., 1991, с. 43.]
Состояние Императора было вызвано не только глубокой сыновней любовью и преклонением перед государевой мудростью отца, но и тревогой перед той колоссальной ответственностью за судьбы России, которая так неожиданно легла на его плечи.
Дело было не столько в возрасте нового Царя (Император Александр I вступил на Престол 24-х лет от роду, а Император Николай I – 29-ти), сколько в той внезапности, с какой произошло его воцарение.
Как вспоминал Великий Князь Александр Михайлович, молодой Император считал себя неготовым к этой тяжелой ноше: «В эту минуту, в первый и в последний раз в моей жизни, я увидел слезы на его голубых глазах. Он взял меня под руку и повел вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что стал Императором, и это страшное бремя власти давило его. “Сандро, что я буду делать! – патетически воскликнул он. – Что теперь будет с Россией? Я еще не подготовлен быть Царем! Я не могу управлять Империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами”»[7 - Александр Михайлович, Великий Князь. Воспоминания. Две книги в одном томе. М., 1999, с. 164.].
Фактически тот же самый смысл содержится и в словах великой княгини Ольги Александровны, сестры Николая II: «Даже Алике не могла его успокоить. Он был в отчаянии. Он то и дело повторял, что не знает, что будет с нами, что он совершенно не подготовлен управлять Империей. <…> И в этой неподготовленности Ники был совершенно неповинен. Он был наделен умом, искренне религиозен и мужественен, но был совершенным новичком в делах управления. Ники получил военное образование. Его следовало подготовить к карьере государственного деятеля, но никто этого не сделал. Повинен в этом мой отец».[8 - Воррес И. Последняя Великая Княгиня. С. 36.]
Однако говорить о «неопытности» Николая II при вступлении его на Престол можно лишь условно. Не надо забывать, что, будучи Наследником Престола, Великий Князь Николай Александрович получил прекрасное, разностороннее образование, курс которого был рассчитан на 12 лет. Причем, Император Александр III заменил классические языки основами минералогии, ботаники, зоологии, анатомии, физиологии, кроме того, было расширено, по сравнению с гимназическим курсом, изучение политической истории, французского и немецкого языков, а также английского (английский язык в то время не являлся обязательным для изучения). Николай II в совершенстве владел четырьмя языками: родным русским, французским, английским и немецким. Среди преподавателей будущего Императора были такие крупнейшие специалисты, как генерал М.И. Драгомиров, Г.А. Леер, Н.Х. Бунге, К.П. Победоносцев, Н.Н. Обручев и другие. Император прошел хорошую военную практику во время двух лагерных сборов в рядах Лейб-гвардии Преображенского полка, двух сезонов в рядах Лейб-гвардии Гусарского полка и один лагерный сбор в рядах артиллерии. С 1889 года Великий Князь Николай Александрович принимал участие в заседаниях Государственного Совета и комитета министров. В 1891—92 годах он совершил путешествие на Восток, посетив практически всю Сибирь. С 1892 года Наследник Цесаревич был назначен председателем комитета Сибирской железной дороги, руководившего строительством Великого Сибирского пути, и одновременно являлся Председателем комитета по оказанию помощи населению губерний, пострадавших от неурожая 1891 года.
Таким образом, Император Николай II, к моменту вступления на Престол, обладал определенными теоретическими познаниями по управлению государством и армией, имея при этом довольно богатую подготовительную практику. По свидетельству баронессы С.К. Бухсгевден, «Государь был хорошо подготовлен к своим обязанностям».[9 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. М., 1999, с. 30.]
Конечно, это были первоначальные навыки, но они были не такими уж скромными. Если мы посмотрим на его ближайших предшественников, то увидим, что, пожалуй, только Император Александр II имел, будучи Наследником, действительно большой и всесторонний практический опыт государственного и военного управления. Ни прадед Николая II, Император Николай I, ни его отец, Император Александр III, будучи Наследниками, подобного опыта не имели. Тем не менее, они вполне справились со сложными историческими условиями, в которых им довелось царствовать. Дело было не в пресловутой «неопытности» Николая II, а в том совершенно новом, чрезвычайном историческом моменте, при котором Николай II стал Императором. Легенда о «полной неопытности» Николая II появилась как защитная реакция тех людей, которые по долгу службы не смогли справиться с возложенными на них задачами и искали себе оправдание в личности Царя, в его «неопытности», «слабоволии», «внушаемости», «упрямстве», «коварности» и так далее.
«Молодой человек, вступающий в жизнь с таким запасом знаний и обладающий столькими качествами, заслуживает, конечно, всеобщего признания, как человек выдающийся, одаренный исклюнительными природными способностями и сумевший упорным трудом развить свои таланты, благодаря наличию целеустремленной воли. Для бесхарактерных людей подобный уровень недоступен» (Е.Е. Алферьев).[10 - Алферьев Е.Е. Император Николай II как человек сильной воли. Материалы для составления жития Св. Благочестивейшего Царя-Мученика Николая Великого Страстотерпца. Джорданвилль, Нью-Йорк, 1983, с. 14.]
Император Николай II был не только образованным, но и от природы умным человеком. «Николай II был умным. Он долго обдумывал и был медлительным в принятии решений, но оценка политической ситуации была у него быстрой. С.Д. Сазонов и мой отец говорили мне об этом в связи с иностранной политикой, а П.Л. Барк – в отношении сложных финансовых советов» (баронесса Бухсгевден).[11 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 30.]
«Император Николай II обладал живым умом, быстро схватывающим существо докладываемых Ему вопросов – все, кто имел с Ним дело, свидетельствуют об этом в один голос (С.С. Ольденбург).[12 - Ольденбург С.С. Указ, соч., с. 37.]
«Царь схватывал на лету главную суть доклада; понимал иногда с полуслова, нарочито недосказанное, оценивал все оттенки изложения» (генерал А.А. Мосолов).[13 - Мосолов А.А. При дворе последнего Императора. СПб., 1992, с. 76.]
Граф Витте, которого никак нельзя, мягко говоря, назвать доброжелателем Царя, считал его «человеком далеко не глупым».[14 - Витте С.Ю. Указ, соч., с. 597.]
При этом Николай II обладал поразительным самообладанием и огромной работоспособностью. «Его день был распределен по минутам. Свет в его туалетной зажигался всегда ранее восьми часов утра. Выпив стакан чаю, выкурив папиросу, он выходил в парк на короткую прогулку со своими “колибри” (породистые собачки), которые жили в конурах в саду, им не разрешалось входить внутрь дворца. Император был очень вынослив; только в самые холодные дни он надевал пальто, обычно он выходил в военной тужурке <…> После прогулки он заходил к Императрице, и немного ранее десяти часов начинался его деловой день. Первый разговор был с гофмаршалом, с которым он просматривал лист своих обязательств на текущий день. Ровно в десять часов начинались аудиенции министров. Каждого из них Государь принимал отдельно. Министры приносили с собой пачки бумаг, которые Государь оставлял у себя для внимательного чтения. На каждом документе он ставил свои заметки карандашом и зачастую просиживал до поздней ночи, чтобы ознакомиться со всеми бумагами. Его работа в течение Царствования все время увеличивалась, так как появлялись новые министерства и департаменты» (баронесса Бухсгевден).[15 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 30–31.]
«Помазанник Божий, Царь держался сознательно и систематически высот, куда не мог проникнуть простой смертный. Многим ли известен следующий значительный факт: Всероссийский Император никогда не имел частного секретаря. Он был до такой степени педантичен в исполнении своих обязанностей, что сам ставил печати на свои письма» (А.А. Мосолов).[16 - Мосолов А.А. Указ, соч., с. 76.]
«Аккуратность его была неимоверная. <…> Ни одна бумага у него не затерялась. <… > Чтобы знать жизнь в полках, он ежедневно читал приказы по Преображенскому полку и объяснял мне, что читает их ежедневно, так как стоит лишь пропустить несколько дней, как избалуешься и перестанешь их читать. Он интересовался состоянием шефских частей, читал их месячные рапорты. Он находил время читать “Русский Инвалид” и “Таймс”, часто заглядывал в “Разведчика ”, и у него всегда были на столе “Новое время ” и “Гражданин”» (военный министр А.Ф. Редигер).[17 - Редигер А.Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. М., 1999, т. 1, с. 548–549.]
Император Николай II был чрезвычайно воспитанным и владеющим собою человеком. «Отличительные черты Николая II заключаются в том, что он человек очень добрый и чрезвычайно воспитанный. Я могу сказать, что я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий Император Николай II» (С.Ю. Витте).[18 - Витте С.Ю. Указ, соч., с. 306.]
Об этом же пишет и генерал Мосолов: «Царь был не только вежлив, но даже предупредителен и ласков со всеми теми, кто приходил с ним в соприкосновение. Он никогда не обращал внимания на возраст, должность или социальное положение того лица, с которым говорил. Как для министра, так и для последнего камергера, у Царя было ровное и вежливое обращение».[19 - Редигер А.Ф. Указ, соч., т. 1, с. 546.]
При этом Николай II постоянно самосовершенствовался. «От Своих наставников Он знал, что воспитание не заканчивается в юношеском возрасте, что для того, чтобы успешно пройти свой жизненный путь, необходимо продолжать постоянно работать над собой и что борьба с недостатками и развитие природных талантов есть нравственный долг каждого человека. Он добросовестно следовал этим мудрым наставлениям. Однажды, много лет спустя, уже в зрелом возрасте, в беседе с одним из приближенных, когда разговор коснулся свойственной некоторым людям раздражительности, Государь, слегка улыбнувшись, сказал: “О, эту черточку я уже давно подавил в себе”» (Е.Е. Алферьев). [20 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 139.]
Император Николай II был чрезвычайно любезен, доброжелателен и прост в общении. Эти качества создавали на первых порах, у людей его мало знавших, иллюзию мягкости и доступности. Но это была ошибка. А.А. Вырубова вспоминала: «Сколько раз я видела Государя, а во время путешествий и в Ливадии я видела его целыми днями, я никогда за двенадцать лет не могла настолько привыкнуть, чтобы не замечать его присутствия. В нем было что-то такое, что заставляло никогда не забывать, что он Царь, несмотря на его скромность и ласковое обращение. <… > Несмотря на доброту Государя, Великие Князья его побаивались»![21 - Морские записки. Издание Общества бывших Русских морских офицеров в Америке. Нью-Йорк, 1947, т. 5, № 1, с. 45.]
«Простой в обращении, безо всякой аффектации, он имел врожденное достоинство, которое никогда не позволяло забывать, кто он» (Баронесса Бухсгевден).[22 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 72.]
А.Ф. Редигер вспоминал: «В обращении Государь был до того прост и любезен, что, не зная его, легко можно было впасть в ошибку. Такую ошибку я сделал при одном из первых моих докладов; по окончании его он мне сказал: “Вот еще несколько просьб”. По его тону я думал, что он мне хочет приказать что-либо, но облекает это в такую мягкую форму, и с готовностью ответил: “Прикажите ”. На его лице появилась полуулыбка, он мне передал несколько поступивших к нему прошений, – и я увидел, что дал маху, но не подал виду. При следующем докладе происходит то же, но я тем же тоном спросил: “Прикажите что-либо?” Он мне ответил, что нет, что он мне лишь передает на рассмотрение, но мне показалось, что он был доволен таким разъяснением недоразумения».[23 - Мосолов А.А. Указ, соч., с. 72.]
Император Николай II был скрытным человеком – в том смысле, что его внутренний духовный мир был закрыт для постороннего взора. Недаром генерал А.А. Игнатьев называл его «сфинксом», а генерал Ю.Н. Данилов «очень сложной натурой, разгадать и описать которую еще никому не удалось».
«В нем не было ни честолюбия, ни тщеславия, а проявлялась огромная нравственная выдержка, которая могла казаться людям, не знающим его, равнодушием. С другой стороны, он был настолько скрытен, что многие считали его неискренним» (А.А. Вырубова).[24 - Алферьев Е.Е. Указ, соч., с. 14.]
Эта скрытность проявлялась у Царя даже в мелочах. Старший офицер Императорской яхты «Штандарт» Н.П. Саблин писал в своих воспоминаниях: «Кроме упомянутых портсигаров, кои у Государя менялись, и были один лучше другого (но никогда Государь не оставлял портсигара на столе, чтобы можно было видеть, что на нем написано), Государь имел золотые часы с короткой цепочкой и с какой-то медалью, которую тоже никогда никто из нас не мог рассмотреть поближе»?[25 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 138–139.]
Император Николай II был лишен всякого рода позерства, неискренности или фальши. Он был прост, но это была простота высшего порядка.
Флигель-адъютант Николая II генерал А. Мордвинов писал: «В обаятельной, естественной простоте Государя сказывалось то настоящее русское величие, которое не нуждается ни в особо рассчитанных красивых словах, ни в показных поступках или жестах, но которое, тем не менее, было способно притягивать к себе непредубежденную народную массу»?[26 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 29.]
Анна Вырубова вспоминала, как во время ее пребывания в Гамбурге, где она ухаживала за проходившим там лечение больным отцом, туда приехал с частным визитом Император с двумя дочерьми: «Раз как-то приехал в Гамбург Государь с двумя старшими Великими Княжнами; дали знать, чтобы я их встретила. Мы более часу гуляли по городу. <…> Идя переулком по направлению к парку, мы столкнулись с почтовым экипажем, с которого неожиданно свалился на мостовую ящик. Государь сейчас же сошел с панели, поднял с дороги тяжелый ящик и подал почтовому служащему; тот его едва поблагодарил. На мое замечание, зачем он беспокоится, Государь ответил: “Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения; такими должны быть и мои дети!”».[27 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 133.]
Простота Николая II проявлялась и во внешних деталях. Император не носил никаких ювелирных украшений, кроме кольца с сапфиром, подаренного ему Императрицей Александрой Феодоровной, когда она была еще его невестой – принцессой Алисой Гессенской. «Государь носил вместе с обручальным кольцом только крупный сапфир. При купании мы видели на простой цепочке из круглых колечек гладкий крестильный крест. Никаких ключей, амулетов, бумажников, спичечниц у Государя не было, закуривал он от фитиля в портсигарах, который зажигался не то от трения, не то от какого-то приспособления» (Н.П. Саблин).[28 - Морские записки, 1947, т. 5, № 1, с. 45.]
Николай II был застенчивым человеком, и сам, в письмах к Императрице, называл эту застенчивость «проклятой». Именно эта застенчивость давала впоследствии повод людям, не знавшим Государя, обвинять его в недалекости и некомпетентности.
Николай II строго придерживался кодекса чести. Баронесса Бухсгевден говорила про него, что «Государя Императора Николая II можно было назвать благороднейшим рыцарем в лучшем смысле этого слова: щедрый, великодушный, пренебрегающий какими-либо мелкими личными интересами, настоящий Grand Seigneur. “Наиболее совершенный джентльмен, которого я когда-либо встречал”, – сказал однажды мой английский друг о Государе, которого он хорошо знал. Это было совершенно верное определение».[29 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 29.]
Поэтому Николай II не переносил любую душевную нечистоплотность, любую ложь и фальшь. Как писал флигель-адъютант Царя С.С. Фабрицкий: «Его Величество не любил фальшивых людей, льстецов, прислуживающихся и вообще не допускал возможности лгать, так как сам абсолютно не был способен на какую-либо малейшую фальшь или ложь. Люди резкие, мнящие о себе много, думающие спасать Родину грубой, резкой правдой, весьма односторонней и подозрительной, получающие холодный отпор от Государя на свои неуместные и бестактные выходки или выступления, имели потом дерзость распускать слухи о нелюбви Государя к правде».[30 - Фабрицкий С.С. Из прошлого. Воспоминания флигель-адъютанта Государя Императора Николая II. Берлин, 1926, с. 111.]
Личность Императора Николая II производила на тех, кто с ним общался, большое впечатление. Оно не было связано с ощущением силы и величия, исходивших от высоких и статных фигур Николая I, Александра II и Александра III. Напротив, Николай II был невысокого роста, и в его внешности не было ничего броского. Но в нем была какая-то огромная внутренняя сила, такое обаяние личности, перед которым склонялись и друзья, и враги. Особенное впечатление производили на окружающих глаза Государя. «О, этот взгляд! Вовек не забыть мне его! 5-го мая 1904 года Государь Николай Александрович – проездом через Мценск – по направлению к Орлу, Курску и другим городам юга России, в которых он благословлял войска на поход против Японии, и принимал на платформе Мценского вокзала депутацию Мценского дворянства. В составе депутации был и я. <… > Тут я имел радость, более того, восторг, видеть глаза Государя. Передать их выражение ни словами, ни кистью невозможно» (С.А. Нилус).[31 - Богом прославленный Царь. Чудеса Царственных Мучеников. Книга III. М., 1997, с. 38.]
«И до чего же был обаятелен наш Государь Император Николай II! Оба раза, когда мне пришлось, и довольно подолгу, с ним разговаривать, это обаяние его, простота, ласковый взгляд незабываемых серых глаз меня завораживали и оставили память на всю жизнь. Очень многое было в этом взгляде: и желание довериться, поверить до дна говорящему с ним, и печаль, некая тревога при кажущемся достойном спокойствии быть на страже, не сделать “гафа ”, и отнестись просто к человеку – все это чувствовалось в этом прекрасном, благородном, гонимом, задерганном Государе, которого, казалось, не только заподозрить в чем-либо плохом, но и обидеть чем бы то ни было, было бы преступлением, когда ему и так было тяжело от тяжести Мономаховой шапки» (Князь Сергей Щербатов).[32 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 258.]
А.А. Вырубова писала: «Люди, предубежденные против него, и те при первом взгляде Государя чувствовали присутствие Царя и бывали сразу им очарованы. Помню прием в Ливадии земских деятелей Таврической губернии: как двое из них до прихода Государя подчеркивали свое неуважение к моменту, хихикали, перешептывались, – и как они вытянулись, когда подошел к ним Государь, а уходя, расплакались. Говорили, что и рука злодеев не подымалась против него, когда они становились лицом к лицу перед Государем».[33 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 142.]
Одним из самых распространенных мифов является миф о «слабоволии Николая II». Этот миф базируется на абсолютно нелепом представлении «о воле» как об обязательно насильственном, резком и жестоком образе действий. Между тем, как раз подобные черты часто присущи людям слабовольным, прячущим за внешними «волевыми» поступками неспособность к проведению своих решений иными методами. Нечего говорить, что исключительно волевые решения далеко не всегда отвечают интересам дела и тем более далеко не всегда справедливы. Конечно, иногда жесткий волевой поступок государственного деятеля полностью оправдан и необходим. Но в проведении каждодневной государственной политики постоянные «волевые» решения, «сотрясания кулаком» приводят только к издерганности и страху государственного аппарата и общества. Какой-то период, как временное вынужденное явление, такая система может давать результаты, но когда она становится основой жизнедеятельности государства, ее результатом всегда будет последующая катастрофа.
Несомненно, Император Николай II обладал сильной волей. «Государь имел также упорную и неутомимую волю в осуществлении своих планов. Он не забывал их, постоянно к ним возвращался, и зачастую, в конце концов, добивался своего. Иное мнение было широко распространено потому, что у Государя, поверх железной руки, была бархатная перчатка. Воля Его была подобна не громовому удару, она проявлялась не взрывами и не бурными столкновениями; она скорее напоминала неуклонный бег ручья с горной высоты к равнине океана: он огибает препятствия, отклоняется в сторону, но в конце концов, с неизменным постоянством, близится к своей цели» (С.С. Ольденбург)[34 - Ольденбург С.С. Указ, соч., с. 37.].
«Достаточно вспомнить общеизвестные факты, сопоставить достоверные показания и задуматься над непомерной тяжестью монаршего служения, огромной ответственностью, нравственными испытаниями, мучительной душевной трагедией Государя, вызванной болезнью Наследника и, наконец, всеми переживаниями в годы войны и революции, закончившимися мученическим восходом на Голгофу, чтобы понять, что пройти этот тягостный жизненный путь с таким достоинством и смирением, как прошел его Государь Император Николай Александрович, мог лишь человек, обладавший не только исключительно сильной волей, но и несравненно более ценным Божьим даром – необыкновенной духовной силой, возвысившейся до святости» (Е.Е. Алферьев)[35 - Алферьев Е.Е. Указ, соч., с. 11.].
Его воля, как ни странно это звучит, проявлялась именно в том, что он, в проведении глубоких государственных преобразований, не проявлял ту самую внешнюю «волю», о которой мы говорили выше, хотя совершенно свободно мог это делать и многое его на это толкало. А то, что Царь отнюдь не был интеллигентом-всепрощенцем и ему была присуща, в том числе, и воля «внешняя», мы увидим ниже, когда будем говорить о его роли в подавлении революционной смуты. Но, пресекая преступления террористов, Император никогда не переносил действия военного времени на решение внутриполитических вопросов управления. Он хорошо понимал, что Россия переживает такой период своей истории, когда одними репрессиями и насилием не только ничего не решишь, но и можешь, напротив, сделать невозможным процесс преобразований, порвать тонкую нить согласия в обществе и тем самым толкнуть страну в пропасть анархии. Об этом хорошо сказал отец Александр Шаргунов: «Нам иногда кажется, что в активности проявляются воля, характер человека. Но требуется несравненно большее мужество, чтобы тот, кто “не напрасно носит меч”, принял повеление Божие “не противиться злому”, когда Бог открывает, что иного пути нет. А политик, которым движет только инстинкт власти и жажда ее сохранить, во что бы то ни стало, по природе очень слабый человек»[36 - Протоиерей Александр Шаргунов. Указ, соч., с. 12.].
«Сильная воля – это свойство, присущее не всякому. Оно – чисто органическое, как и физическая сила, и, конечно, как и эта последняя, не предполагает непременно и нравственных качеств. Всякий знает, что можно быть ограниченным, злым и преступным и обладать выдающейся силой воли» (А.А. Мордвинов).[37 - Русская летопись. Париж, 1923, кн. 5.]
Таким образом, воля Императора Николая II, как и вся его жизнь, христоподражательна. Вспомним текст Евангелия, когда Спасителя предают в руки стражи, когда апостол Петр пытается его спасти, защищая мечом. «Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин. 18–11).
Следуя за Спасителем, Государь испил свою чашу до конца. Проявление же с его стороны «воли», в ее человеческом понимании, только бы помешало исполнению воли Божьей. Постоянно смирять себя, наперекор всему и вся защищать Россию, покоряться Высшему Промыслу, и в тоже время управлять государством, вникая во все стороны его жизни, проводить преобразования, руководить вооруженными силами, трудиться сутками на благо страны и народа, под тяжестью клеветы, злословия, непонимания и вражды – это ли не мученичество на Престоле? Полковник Месснер писал: «Он был Мучеником, был Великомучеником с первого дня Царствования (с Ходынки) и до последнего дня (отречение во Пскове). Каково величие души: царствовать в сознании обреченности и под мученичеством безнадежности выполнять свой царский долг, нести бремя державности! Пусть упрекают Государя люди, не способные оценить подвиг мученичества на Троне, подвиг, совершавшийся на протяжении двадцати и двух лет. Мы же благоговейно склоняем головы перед этим подвигом, перед Царским подвижничеством, перед красотой державности Императора Николая Александровича».[38 - Крестный путь Царственных Мучеников. Свидетельства современников о Царской Семье. Материалы для жития и акафиста. М., 1997, с. 7.]
Император Николай II был глубоко верующим православным человеком. Его вера заключалась во всеобъемлющей любви ко Христу и всецелом уповании на Его волю. Именно эта вера поддерживала Царя в самые тяжелые моменты его жизни и помогла в страшный час смерти. Отношение Николая п к Спасителю с самого детства отличалось особенным чувством глубокой любви, уже в те годы достаточно редкой среди образованного общества. Участник детских игр Государя В.К. Олленгрен вспоминал: «В пятницу был вынос Плащаницы, на котором мы обязательно присутствовали. Чин выноса, торжественный и скорбный, поражал воображение Ники, он на весь день делался скорбным и подавленным и все просил маму рассказывать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя. Глазенки его наливались слезами, и он часто говаривал, сжимая кулаки: “Эх, не было меня тогда там, я бы им показал!” И ночью, оставшись одни в опочивальне, мы втроем разрабатывали план спасения Христа. Особенно Ники ненавидел Пилата, который мог спасти Его и не спас. Помню, я уже задремал, когда к моей постельке подошел Ники и, плача, скорбно сказал: “Мне жалко, жалко Боженьку. За что они Его так больно?” И до сих пор я не могу забыть его больших возбужденных глаз».[39 - Сургучев И. Детство Императора Николая II. СПб., 1999, с. 88—89]
Мог ли тогда вообразить этот добрый мальчик, что в его жизни будут свои первосвященники, свои пилаты, свой Крест, своя Голгофа? Но уже тогда, в юности, он записал в своем дневнике: «Все в воле Божьей. Уповаю на Его милосердие и спокойно, покорно смотрю в будущее»[40 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. М., 1999.]. «Вот слова Императора Николая Александровича, – восклицает А.А. Мордвинов, – написанные им в самые ранние юношеские годы и повторявшиеся неизменно во всех случаях его жизни. В них лучше всего сказывается его мировоззрение и причины, столь сближавшие Царя с громадным большинством его не лукавомудрствующих подданных, так как эти же самые слова повторял постоянно и его великии, верующий православный народ»[41 - Мордвинов А.А. Последний Император.].
Величие русского Царя, по глубокому убеждению Императора Николая II, заключалось не в войнах и победах, не в реформах и законодательстве, не в богатстве и славе. Оно заключалось в служении Христу и России. России не только сегодняшней, земной и материальной, но и России духовной – России будущего века. Спасти христианскую душу России для вечности – вот одна из главнейших задач Государя. Только поверхностный и схоластический, материалистический ум назовет эту задачу химерической. Православный же человек поймет и преклонится перед ее неземным величием. «Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил смысл истории как тайны воли Божьей» (Протоиерей Александр Шаргунов).[42 - Протоиерей Александр Шаргунов. Православная монархия и новый мировой порядок. М., 1999, с. 12.] Эта воля указывала Царю оставаться верным христианской миссии России, ее народа; оставаться верным, вопреки и наперекор всему, и Царь был ей верен до конца. Его личная жизнь была жизнью благочестивого христианина, и такой же была его государственная политика. «Для Николая Пне было разницы между исполнением личного христианского долга и служением Государя»[43 - Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. С. 11.].
Император Николай II был цельной натурой. «,Доподлинно известно, что он всегда начинал и заканчивал свой день молитвою. В великие церковные празднества он всегда приобщался, причем смешивался с народом, приступавшим к великому Таинству, как это было при открытии мощей преподобного Серафима. Он был образцом целомудрия и главой образцовой православной семьи, воспитывал своих детей в готовности служить русскому народу и строго подготовлял их к предстоящему труду и подвигу. Он был глубоко внимателен к нуждам своих подданных и хотел ярко и близко представить себе их труд и служение…» (Архимандрит Константин (Зайцев).[44 - Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо Русской истории. М., 2000, с. 449.]
