скачать книгу бесплатно
К слову сказать, в 1939–1940 гг. по приказу маршала Шапошникова были законсервированы, частично подорваны или лишены вооружения укрепрайоны на т. н. «линии Сталина», которые вся страна строила 7 лет и на которые ушли огромные силы и средства советского народа. Фактическое уничтожение «линии Сталина» значительно облегчило вермахту продвижение в глубь СССР летом 1941 г.
Кстати, боевые действия 1914–1915 гг. убедительно доказали неэффективность крепостей в новых условиях. Твердыни Льежа, Намюра, Антверпена, Перемышля, Эрзерума быстро рухнули под мощным артиллерийским огнём современных орудий.
По инициативе Государя в европейской части России была введена территориальная система комплектования, созданы корпусные, дивизионные и полковые районы пополнения, что существенно облегчало мобилизацию. В армии были упразднены слабые и устаревшие резервные и крепостные войска, составлявшие 15 % общей ее численности.
Были созданы и значительно усилены инженерные войска (саперные, телеграфные, понтонные), железнодорожные войска, войска связи, на вооружение которых стали поступать новые понтоны и мостовые конструкции, средства инженерного заграждения, путеукладчики, радиостанции. Большие усилия были направлены на улучшение личного состава армии, освобождения ее от негодного начальствующего состава, выдвижение более достойных и способных лиц и улучшение материального положения офицеров, унтер-офицеров и нижних чинов.
В 1907 г. было введено новое единое обмундирование для офицеров и нижних чинов. Оно было защитного (зеленовато-серого) цвета. Появились погоны защитного цвета[205 - Глинка В.М. Русский военный костюм XVIII – начала ХХ века. Л.: Художник РСФСР, 1988. С. 93.]. Новая повседневная и полевая форма отличалась элегантностью, большой практичностью и удобством. Она намного опередила своё время и в 1943 г. во время Великой Отечественной войны была с небольшими изменениями введена в Красной армии, в которой советские солдаты и закончили победоносно войну.
Николай II уделял большое внимание удобству и практичности новой формы. А. А. Мосолов свидетельствовал, что Государь «в Ливадии преодолел сорок вёрст в солдатском обмундировании, с полной выкладкой, винтовкой и солдатским пайком для того, чтобы проверить пригодность новой экипировки»[206 - Мосолов А.А. Указ. соч. С. 84.].
Русско-японская война показала, что с появлением дальнобойного стрелкового и артиллерийского вооружения значение кавалерии стало уменьшаться. Тем не менее русская армия в результате военной реформы имела самую многочисленную и обученную кавалерию в Европе. Г. К. Жуков, служивший в те годы в кавалерии, вспоминал: «Оценивая теперь учебную команду старой армии, я должен сказать, что, в общем, учили хорошо. Каждый выпускник в совершенстве владел конным делом, оружием и методикой подготовки бойца»[207 - Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: Новости, 1992. Т. 1. С. 154.].
По воле Государя коренному пересмотру подлежали управление, организация и численность русской артиллерии. Русско-японская война продемонстрировала, с одной стороны, ее прекрасные свойства, гибкость и сноровку, современность орудий, а с другой – отсталую тактику, при которой огонь вёлся с открытых позиций прямой наводкой. Плохо обстояло дело также и с взаимодействием с пехотой. В армии ощущалась катастрофическая нехватка тяжелых орудий. В ходе реформ артиллерия стала делиться на полевую, крепостную и морскую. В свою очередь полевая артиллерия делилась на лёгкую, конную, горную, мортирную и тяжёлую. Крепостная артиллерия делилась на крепостную, осадную и береговую. Большую роль в реформировании русской артиллерии сыграл Великий Князь Сергей Михайлович, которого А. А. Керсновский справедливо называет «творцом скорострельной русской артиллерии. Знаток своего дела, чрезвычайно требовательный и часто неприятный начальник, он знал достоинства и недостатки каждого из сотен дивизионных и батарейных командиров, а зачастую и старших офицеров. От всех их он сумел добиться подлинной виртуозности в стрельбе»[208 - Керсновский А.А. Указ. соч. Т. 3. С. 138.].
6 февраля 1910 г. указом Императора Николая II началось развитие военной авиации[209 - Санкт-Петербургские ведомости. № 113 (2023). 1999.]. В 1911 г. были созданы воздухоплавательные роты и батальоны. За короткий срок авиация выделилась в самостоятельный род войск. Было сформировано около 40 авиационных частей. По количеству самолётов Россия опережала многие государства. В стране работало два конструкторских бюро: И. И. Сикорского и Д. П. Григоровича. В 1913 г. группой конструкторов, куда входили ставшие впоследствии знаменитыми А. Н. Туполев и Н. Н. Поликарпов, был разработан лучший боевой отечественный самолёт той эпохи «Илья Муромец». Он имел четыре двигателя по 150 л.с., специальные приспособления для несения бомб и механический бомбосбрасыватель. В кабине лётчика был карабин, а позднее в ней был установлен пулемёт. Дальность полёта этого самолёта достигла 630 км, потолок – 3500 м, максимальная скорость – 120 км/ч. У России, единственной в мире, имелись гидросамолёты С-10 «Гидро» и С-5 «Гидро», которые были изготовлены в конструкторском бюро Григоровича. Эти самолёты могли взлетать не только с воды, но и с палубы кораблей. Под это были переоснащены два парохода – «Императрица Александра» и «Прозорливый».
В 1914 г. в Красном Селе Император Николай II выразил желание осмотреть новый самолет-гигант авиаконструктора И. И. Сикорского «Гранд», в 1913 г. переименованный в «Русский Витязь». Государь осмотрел его снаружи, поднялся на борт. Аэроплан произвел на него большое впечатление. Сикорский получил от Николая II памятный подарок – золотые часы. Кроме того, 24-летний авиаконструктор «за заслуги, оказанные в деле военной авиации», был награждён орденом Святого Владимира IV степени и возведён в дворянство. Положительное мнение Монарха защитило самолет от попыток запятнать репутацию этого удивительного проекта. Сын И. И. Сикорского, Н. И. Сикорский вспоминал, что его отец «очень уважал Николая II. Царь произвёл на него сильное впечатление, когда со знанием дела задавал вопросы, осматривая “Русский Витязь”»[210 - Сулькин О. Сикорские // Итоги. № 18 (77). 2 мая 2011. С. 34.].
В 1902 г. подъесаул М. А. Накашидзе предложил проект бронированного автомобиля. Во время Русско-японской войны он спроектировал бронеавтомобиль с бензиновым двигателем, 4,5-мм бронёй и пулемётом, установленным на вращающейся башне. Эта бронемашина успешно прошла испытания на манёврах в Красном Селе в 1906 г. Было решено, что эти броневики можно использовать для рейдов в тыл противника и проведения там партизанских действий. 10 имеющихся бронемашин были распределены по четырём военным округам для подготовки специальных учебных команд. В 1912 г. началось серийное изготовление автомобилей на Русско-Балтийском заводе в Риге. Завод изготовил 50 машин, в 1913 г. – 127, в 1914 г. – 300 машин[211 - Головин Н.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 130.]. В России в присутствии Государя стали устраиваться регулярные автопробеги, которые способствовали развитию и совершенствованию автомобильного дела в России.
С начала ХХ в. резко увеличили свою численность казачьи войска. Если в 1894 г. они насчитывали 284 сотни при 108 орудиях[212 - Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, п./т. 26. С. 885.], то к 1914 г. численность казачьих войск возросла до 560 конных и 40 пеших сотен при 186 орудиях[213 - Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале ХХ века. Очерки военно-экономического потенциала. М.: Наука, 1986. С. 24.].
Император Николай II значительно укрепил офицерский корпус. Юнкерские училища были преобразованы в военные училища, получившие новые программы. Открыты 3 академии, 8 кадетских корпусов. В 1913 г. в России насчитывалось 7 военных академий, 23 военных училища, 7 офицерских школ, 5 офицерских классов и 31 кадетский корпус. Армия все больше приобретала всесословный характер. В 1912 г. только 53,6 % офицеров (в пехоте – 44,3 %) были дворянами, остальные – из других сословий.
В середине октября 1913 г. была принята так называемая «Большая программа», призванная коренным образом переустроить русскую армию, доведя ее по всем показателям до современного уровня. Программа должна была быть выполнена к осени 1917 г. Б. М. Шапошников писал: «“Большая программа по усилению армии” была утверждена в октябре 1913 года и предусматривала проведение до осени 1917 года мероприятий по коренному преобразованию армии, особенно в области ее технического оснащения (количественное и качественное усиление артиллерии, развитие авиации, автомобильного транспорта и т. д.). С началом Первой мировой войны выполнение программы было отменено»[214 - Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. М.: Воен. изд-во Мин. обороны СССР, 1983. С. 211.].
Военный историк А. А. Керсновский утверждал, что «по этой программе русская армия к концу 1917 г. сравнивалась техникой с германской. По Большой программе наша сухопутная вооруженная сила доводилась с 1230 тыс. человек до 1710 тыс. человек в мирное время. <…> По Большой программе предположено было на 1914–1917 гг. сформировать 26 кавалерийских полков. <…> Особенно усиливалась артиллерия»[215 - Керсновский А.А. Указ. соч. Т. 3. С. 166.].
К 1914 г. был воссоздан русский флот, который представлял собой грозную силу из 13 броненосцев, 7 линейных кораблей, 14 крейсеров разного класса, 66 эсминцев, 15 подводных лодок. Россия, единственная в мире, имела авианосцы на базе пароходов «Императрица Александра» и «Прозорливый», способных держать на своих бортах по 4 гидросамолета, которые также состояли на вооружении исключительно в русской армии. Особое место занимало строительство линейных кораблей.
Об успешности проведенных военных реформ свидетельствовали представители главного потенциального противника России – Германии. Гельмут фон Мольтке-младший так оценил в 1914 г. военные усилия России: «Боевая готовность России со времен русско-японской войны сделала совершенно исключительные успехи и находится ныне на никогда еще не достигавшейся высоте»[216 - Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 226.].
Русское экономическое чудо 1909–1913 гг.
Накануне Первой мировой войны протяженность Российской Империи с севера на юг составляла 4383,2 версты (4675,9 км) и с востока на запад – 10 060 верст (10 732,3 км). Общая длина сухопутных и морских границ измерялась в 64 909,5 версты (69 245 км). По сравнению с данными переписи 1897 г. население Империи к 1913 г. возросло до 178 млн человек, то есть прирост составил 53 млн человек.
Доктор ист. наук В. А. Никонов считает: «По темпам роста численности населения Российская империя при Николае II занимала одно из первых мест в мире. Есть разные оценки населения Российской Империи к началу Первой мировой войны – они от 170 до 180 млн человек. А это значит, что каждый 7-й человек на планете жил в пределах Российской Империи. Для сравнения: современная Российская Федерация имеет население 142 млн человек – притом что с тех пор население планеты выросло в 6 раз. Лишь каждый 50-й землянин живет сейчас в Российской Федерации»[217 - Никонов В.А. Интервью для документального фильма «Николай II. Сорванный триумф».].
Если брать расчеты, производимые учеными того времени, в частности Д. И. Менделеева, то к середине ХХ в. население России должно было равняться 400 млн человек, а «через 155 лет число жителей возрастет в 10 раз, т. е. в 2052 г. жителей в России будет 1282 млн.»[218 - Менделеев Д.И. К познанию России.]
В 1909 г. в России начался новый экономический подъём, интенсивность которого не только не уступала, но во многом превосходила подъём 1890-х гг. Предвоенное пятилетие стало временем наивысшего взлета Императорской России, которому суждено было стать последним. Он затронул все важнейшие стороны жизни страны. В связи с быстрым ростом городов удельный вес горожан заметно увеличивался, составив, однако, к кануну войны около 15 % населения. Высокими темпами шло развитие промышленности. Преодолев последствия тяжелого экономического кризиса 1900–1903 гг. и последовавшую за ним депрессию, она за годы предвоенного экономического подъема (1909–1913 гг.) почти в 1,5 раза увеличила объем производства. Причем, отражая продолжавшийся процесс индустриализации страны, тяжелая промышленность по темпам роста заметно превосходила легкую (174,5 против 137,7 %).
Крупная промышленность по-прежнему была сосредоточена в 6 районах – Центрально-Промышленном, Северо-Западном (Петербургском), Прибалтийском, Южном, Польском, Уральском, в которых производилось свыше 75 % валовой продукции и концентрировалось до 79 % всех фабрично-заводских рабочих. За 1890–1913 гг. объём продукции тяжелой промышленности вырос в 7 раз. Только в Южном промышленном районе было построено 17 крупных металлургических заводов с 41 новейшей домной, которые увеличили объем продукции в 7 раз.
К 1914 г. российская промышленность насчитывала 27 566 предприятий, из них 255 металлургических заводов, 568 предприятий угольной промышленности, 170 нефтедобывающих и 54 нефтеперерабатывающих предприятий, 1800 крупных и мелких металлообрабатывающих предприятий.
В 1895 г. Император Николай II утвердил строительство на Раушской набережной Московской центральной электростанции, сооруженной в 1897 г. На этой станции впервые в Европе была применена новая 3-фазная кольцевая система передачи тока, который трансформировался до 120 Вт и доставлялся абонентам. К 1902 г. средний тариф за кВт/час снизился вдвое и составил 2 коп. Отмена платы за подключение привела к увеличению числа абонентов, замене дуговых ламп на более дешёвые лампы накаливания и распространению электрического освещения в Москве.
В 1896 г. под Петербургом, на Охтинских паровых заводах, была пущена центральная ГЭС трехфазного переменного тока мощность 300 кВт – одна из первых в мире. В 1897 г. в Петербурге завершено строительство Центральной городской электростанции мощностью 538 кВт.
Николай II поддержал первый опыт создания будущей энергосистемы. Благодаря его личной инициативе в России был введен план строительства электростанций. В 1901 г. были запущены первые электростанции в Курске и Ярославле, 1908 г. вступила в строй первая электростанция Читы, в 1912 г. – пуск электростанции во Владивостоке, 1912–1914 гг. – строительство и запуск крупнейшей в мире торфяной теплоэлектростанции «Электропередача» вблизи г. Богородска.
В 1903 г. вблизи Ессентуков одновременно со строительством гидроэлектростанции были сооружены 4 крупные трехфазные воздушные линии электропередачи 8 кВ протяженностью 20 км к Пятигорску, Кисловодску, Ессентукам, Железноводску. В 1909 г. было закончено строительство Гиндукушской ГЭС мощностью 1,35 МВт на реке Мургаб в Туркмении. Итогом предвоенного развития электроэнергетики России стал выход в 1913 г. на суммарную установленную мощность источников электроэнергии в 1100 МВт и выработку 1 900 000 Мвт/ч в год. К 1914 г. в Российской Империи насчитывалось 22 электростанции и гидроэлектростанции. По уровню производства электроэнергии Российская Империя входила в четвёрку передовых держав, таких как США, Германия и Великобритания. При поддержке Императорской Академии наук регулярно проходили электротехнические съезды – с 1900 по 1913 гг. их состоялось восемь. На съездах обсуждались как конкретные планы строительства отдельных объектов, так и стратегические перспективы.
В 1899 г. Государь присвоил статус вуза петербургскому Электротехническому институту Императора Александра III, который был ведущим в Европе. Здесь сформировались научные школы в электросвязи, радиотехнике, электротехнике, электроэнергетике. В 1904 г. была оборудована первая в России высоковольтная лаборатория (200 кВт), в 1910 г. разработан проект Волховской ГЭС. Осуществленная в стенах института в 1916 г. первая трансляция низкой частоты на электронных лампах разрешила вопрос дальнего телефонирования. По указанию Николая II к 1915 г. была сформулирована Стратегия электрификации России, на основе которой большевики реализовали свой план ГОЭЛРО.
При Императоре Николае II электрический трамвай стал основным видом городского транспорта. Первый электрический трамвай был запущен ещё в 1892 г. в Киеве. В 1896 г. трамвайная линия была запущена в Нижнем Новгороде, в 1897 г. – в Екатеринославе и Елизаветграде, в 1898 г. – в Курске, Витебске и Орле, в 1899 г. – в Москве, Житомире, Либаве, Казани и Кременчуге, в 1900 г. – в Астрахани, Ярославле и Екатеринодаре, в 1901 г. – в Риге, Твери и Смоленске, в 1907 г. – в Санкт-Петербурге.
В 1907 г. в Москве, на Водоотводном канале, было завершено строительство новой муниципальной электростанции «Трамвайная» мощностью 6 МВт. В 1916 г. был отмечен максимум перевозок трамваем в Москве, Петрограде, Киеве, Варшаве, Ростове-на-Дону, Харькове, Екатеринославе – 1,1 млрд пассажиров[219 - Пуля О. Гордость Российской энергетики // Энергетика сегодня. Июнь – июль 2009. С. 36.].
В 1904 г. Император Николай II дал согласие на установление автомобильного сообщения по всему Черноморскому побережью России. Были установлены предельные размеры пассажирских и грузовых тарифов, разработаны технические условия, которым должен соответствовать автомобильный транспорт. С 1908 г. в МПС было подано более шестидесяти просьб о разрешении открыть регулярное сообщение. МПС даже создало в начале 1907 г. специальное отделение, ведающее вопросами пассажирского автомобильного сообщения. Большое число автобусных маршрутов имелось в Малороссии, Польше, Прибалтике и центральных губерниях.
Эксплуатация автомобилей-омнибусов в Петербурге началась 12 августа 1906 г. Благодаря этому разрешению «Акционерное общество моторных карет» открыло в городе 15 маршрутов, в которые входила кольцевая линия, соединяющая все вокзалы города. Маршруты обслуживались как двухэтажными, так и обычными автобусами, а плата за проезд составляла 9 коп. в первом классе и 6 коп. во втором. Автобусы были оснащены цетырех- и шестицилиндровыми бензиновыми двигателями мощностью 30–40 л. с. Скорость составляла 12 верст в час на центральных улицах города и на менее многолюдных – 18 верст.
В Москве 13 августа 1908 г. состоялось открытие регулярного движения двух десятиместных автобусов марки «Лаурин и Клемент». Всего через месяц городская управа приобрела через представительство инженера Г. О. Ростовского три автобуса «Бюссинг», предназначенных для перевозки людей по Якиманке между Каменным мостом и Серпуховскими воротами.
Затем, используя опыт и пример столиц, автобусные маршруты открылись и в других городах страны. В Архангельске 18 июня 1907 г. было установлено автобусное сообщение. Поначалу на линии работала лишь одна машина, а с 20 сентября – две. В конце 1909 г. «Российско-Западное товарищество механических перевозок» в Вильно организовало в городе автобусное движение. В Новочеркасске автобусы поехали 1 января 1910 года. Автобусный маршрут в Харькове, на котором курсировали три машины, был открыт 6 июня 1910 года. В начале 1910 г. в Нижнем Новгороде московский предприниматель Г. О. Йенсен открыл автобусное сообщение по двум улицам.
По указанию Николая II в 1910–1912 гг. были разработаны проекты электрифицированного метрополитена в Санкт-Петербурге и Москве. Инженер П. И. Балинский предложил создать разветвленную сеть железных дорог обеих столиц – Санкт-Петербурга и Москвы, предложил создать радиально-кольцевую транспортную систему с Центральным вокзалом. Кольцо должно было охватить все пригороды Петербурга, планировалось построить 11 новых мостов через Неву и ее рукава. В Москве проект начал частично осуществляться, когда была построена окружная железная дорога. Но настоящий, подземный метрополитен построить не удалось, сначала из-за нехватки средств, а затем из-за начавшейся мировой войны.
К 1914 г. по уровню промышленного производства Россия занимала четвертое место в Европе, пятое в мире, уступая по важнейшим показателям таким странам, как США, Германия, Великобритания, Австро-Венгрия, Франция. В 1913 г. по объему производства Россия почти сравнялась с Англией, значительно превзошла Францию, в 2 раза обогнала Австро-Венгрию и достигла 80 % объема производства в Германии.
В годы царствования Императора Николая II добыча угля выросла в пять раз (от 7,2 млн тонн в начале ХХ в. до 35,4 млн тонн в 1913 г.). Врубовые машины и механические отбойные молотки впервые появились в Донбассе в 1909 г. В 1910 г. началась разработка Кузнецкого и Черемховского бассейнов. К 1913 г. уголь в топливно-энергетическом балансе России составлял 50,3 %. К 1913 г. приток иностранных капиталов в угольную промышленность Российской Империи достиг 108,2 млн рублей золотом. В годы Первой мировой войны Россия, единственная из воюющих стран, увеличила добычу угля на 18,4 %.
К 1913 г. выплавка железа и стали увеличилась по сравнению с 1901 г. более чем в 4 раза (от 0,9 млн тонн до 4,3 млн тонн). В 1913 г. выпуск цветных металлов составил, тыс. т: меди – 17, цинка – 2,9, свинца – 1,5. В 1916–1917 гг. начался выпуск вольфрамовых концентратов. К 1913 г. Россия по объёму производства чугуна (4,03 млн т) и стали (3,68 млн т) занимала 5-е место в мире.
Россия была новатором в создании нефтепродуктов, танкерного флота, резервуаров для хранения нефти, бензина и керосина, их перевозки в железнодорожных цистернах. Первый в мире теплоход-танкер «Дело» построен в России в 1908 г. В 1911 г. был спущен на воду первый в мире паротурбинный миноносец «Новик», работавший на мазуте и развивавший скорость 69 км/ч.
В годы царствования Императора Николая II Баку и Грозный превратились в мощные индустриальные центры. В 1901 г. Бакинский нефтяной район давал 50 % мировой добычи. По объёмам добычи нефти (11,3 млн тонн) Россия в 1898 г. обогнала США. К 1910 г. в России было 133 нефтеперерабатывающих завода. В 1913 г. было произведено 4,2 млн т мазута, использовавшегося в энергетическом хозяйстве в качестве топлива для кораблей.
В 1908 г. в России имелось 57 884 паровых котла. К 1912 г. в стране было 54 449 гидросиловых установок (треть из которых составляли гидротурбинные установки) общей мощностью 636 856 л. с. Нефтяная промышленность России из «осветительной» превратилась в топливную. Структура нефтеэкспорта в 1913 г. выглядела следующим образом: керосин – 46,2 %, бензин – 16 %, масла и смазки – 25,1 %, мазут – 6,8 %. В 1904 г. Россия вывезла 1,37 млн т керосина, в 1913 г. – 210 тыс. т осветительных и смазочных, 628 тыс. т нефтяных масел. Нефтепродукты шли в Англию, Австро-Венгрию, Германию, Голландию, США, Японию. К 1917 г. в России было построено 1278,7 км магистральных трубопроводов. Керосинопровод Баку – Батум длиной 882,5 км с 16 перекачивающими станциями был самым мощным в мире. Нефтепродуктопровод Грозный – Порт-Петровск имел протяжённость 162 км. Все оборудование было изготовлено на отечественных предприятиях. Русская нефтяная промышленность в 1914 г. с ее 373 предприятиями, 9,3 млн т нефти, 6,6 млн т нефтепродуктов занимала второе место в мире. По экспорту смазочных масел Россия занимало первое место в Европе (21 % европейского экспорта).
Среди вывозимых товаров из России, как и в предыдущие годы, ведущее место занимали продукты земледелия. Россия занимала первое место по вывозу хлеба, она давала перед войной около трети мирового экспорта, оставив позади таких крупнейших производителей зерна, как Аргентина и США. В среднем за предвоенное пятилетие вывоз хлеба ежегодно составлял 727 млн пудов.
Кроме зерновых товаров, Россия к 1914 г. вывозила яйца, масло, лен, кожи, пушнину и в большом количестве лес (преимущественно в необработанном виде). Несмотря на широкое использование в качестве строительного материала железа и камня, а угля и нефти как топлива, значение древесины неуклонно возрастало. Русский лес импортировали Германия, Франция, Испания, Италия, Англия, балканские и другие европейские государства. Такие страны, как Англия, Бельгия, Голландия, издавна использовали вывозимый из нашей страны лес в судостроении. Из России они получали также пиломатериалы и рудничную древесину.
Ежегодно Россия экспортировала свыше 1110 тыс. пудов лесоматериалов на сумму около 200 тыс. рублей. Ближайшими конкурентами России до начала ХХ в. на мировом лесном рынке выступали США и Канада. Но к началу второго десятилетия вывоз леса и лесоматериалов из России резко возрос, и Империя уже не имела в этом вопросе соперников.
В 1909–1913 гг. Россия оставалась главным поставщиком льна на мировом рынке. Лён стоял на третьем месте экспорта после хлеба и леса. Россия экспортировала лён в Англию, Бельгию, Францию, Германию и другие страны. Иностранные торговые фирмы, прежде всего германские, были объединены в «Интернациональное общество экспортеров русского льна», которое располагало крупными капиталами и доминировало на мировом рынке льна. Активно действовала московская банкирская контора братьев Рябушинских, имевшая свои отделения в основных центрах льноводства. К 1913 г. произошла механизация льняной промышленностии увеличение выработки при сокращении числа веретен как результат концентрации и монополистического объединения льняной промышленности.
Благодаря большим работам по орошению в Туркестане, предпринятым ещё в царствование Императора Александра III, урожай хлопка в 1913 г. покрывал все годичные потребности русской текстильной промышленности, которая в период с 1894 по 1911 г. удвоила своё производство.
В царствование Императора Николая II были построены ведущие железные дороги Российской Империи. К 1894 г. эксплуатационная длина железных дорог общего пользования в Российской Империи составляла 32 709 верст[220 - 1 верста = 1,0668 км.]. К концу 1909 г. она достигла 65 991 версты. Главным достижением на этом направлении был знаменитый Транссиб. По быстроте сооружения (в течение 12 лет), по протяженности (7,5 тыс. км), трудностям строительства и объемам выполненных работ Великая Сибирская железная дорога не знала себе равных во всем мире. В условиях почти полного бездорожья на доставку необходимых строительных материалов, а фактически приходилось завозить все, кроме леса, – затрачивалось много времени и средств. Например, для моста через Иртыш и для станции в Омске камень везли 740 верст по железной дороге из Челябинска и 580 верст с берегов Оби, а также по воде на баржах из карьеров, расположенных на берегах Иртыша в 900 верстах выше моста. Металлические конструкции для моста через Амур изготовлялись в Варшаве и доставлялись по железной дороге в Одессу, а затем перевозились морским путем во Владивосток, а оттуда по железной дороге в Хабаровск. Примечательно, что строительство такого грандиозного пути было осуществлено сравнительно малым числом рабочих. В 1891 г., при начале строительства, на сооружении Транссиба было 9600 человек, а в 1895–1896 гг., в разгар строительных работ, – 84–89 тыс., в 1904 г., на завершающем этапе, – только 5300 человек. На строительстве Амурской железной дороги в 1910 г. работало 20 тыс. человек[221 - Фадеев Г.М., Амелин С.В., Бернгард Ф.К. и др. История железнодорожного транспорта России. Т. 1: 1836–1917 гг. СПб.–М., 1994.].
В 1904 г. американский журнал Scientific American назвал строительство Транссиба самым выдающимся техническим достижением рубежа веков. Кроме того, России принадлежала Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) протяженностью в 1617 верст. К концу 1910 г. в постройке находилось 5448 верст. Подвижной состав к 1910 г.: паровозов – 20 004, вагонов товарных – 445 014, пассажирских – 22 369, что было на 25–30 % больше по сравнению с 1904 г.
В 1906 г. в России началось обсуждение проекта «Второго Транссиба», который фактически должен был проходить по району современной Байкало-Амурской магистрали (БАМа). В 1911–1914 гг. по заданию Правительства на маршрутах Иркутск – Жигалово, Тулун – Усть-Кут, Тайшет – Усть-Кут начались изыскательные работы партиями инженеров П. И. Михайловского и И. И. Афонина. Также велись обследования в районе р. Амур с целью прокладки железнодорожного пути от золотодобывающих приисков в районе р. Бодайбо и обеспечения связи этих районов с Транссибирской магистралью[222 - Строительно-путейское дело в России XX века // УМК МПС. М., 2008.].
В 1908 г. протяженность железных дорог земного шара превысила 1 млн км. В период 1910–1916 гг. железнодорожная сеть Европы возросла на 24 764 км, в том числе Италия увеличила свою рельсовую сеть на 7,6 %, Голландия – на 6,4 %, Германия – на 6,3 %, Австро-Венгрия – на 4,1 %, Франция – на 4,1 %, Бельгия – на 3,6 %, Англия – на 2,8 %, Испания – на 2,4 %. Россия увеличила свою сеть на 22,6 %, а США – только на 7,9 %. В 1913 г. протяжённость российских железных дорог равнялась 71,7 тыс. км, возрос их грузооборот. Железная дорога Оренбург – Ташкент значительно оживила торговлю Европейской России с Туркестаном и Средней Азией. При этом железнодорожные пассажирские перевозки в России были самыми дешёвыми и комфортабельными в мире.
Большую роль в грузовых перевозках играл речной флот (около 31 тыс. судов, в том числе 5556 паровых). В 1907 г. на Коломенском заводе был построен первый в мире речной теплоход. К 1914 г. 70 из 80 имевшихся в мире речных теплоходов были российскими.
Невиданными темпами развивалось русское сельское хозяйство, что являлось последствием Аграрной реформы. В 1913 г. в России урожай главных злаков был на ? выше, чем в Аргентине, Канаде и США вместе взятых. Сбор ржи в 1894 г. дал 2 млрд пудов, а в 1913 г. – 4 млрд пудов[223 - Бразоль Б.Л. Царствование Императора Николая II в цифрах и фактах. Нью-Йорк, 1959.]. В царствование Императора Николая II Россия была главной кормилицей Западной Европы. Особенно обращает на себя внимание рост вывоза земледельческих продуктов из России в Англию (зерна и муки, в миллионах фунтов; русский фунт – 0,4 кг): 1908 г. – 858 279 000, 1909 г. – 1 784 288 000, 1910 г. – 2 820 049 000[224 - Бразоль Б.Л. Указ. соч.]. Россия поставляла 50 % мирового вывоза яиц.
Долгие годы в сознание нашего народа внедрялось представление о «вечном» голоде в Императорской России. Этой ложью большевики пытались оправдать чудовищные голодоморы 20-х, 30-х и 40-х гг., а также постоянную нехватку продуктов все последующие годы советской власти.
На самом деле в России до 1912 г. случались большие недороды. Самый большой из них был в 1891 г. Он стал результатом всемирного аграрного кризиса, который затронул в начале 1880-х гг. также Англию, Францию, Германию, восточные штаты США. К слову сказать, в 1845–1850 гг. страшный голод в Ирландии, организованный английской правящей верхушкой, унес жизни 1,5 млн человек. Последствия этого голода к началу ХХ в. сократили численность ирландского населения более чем на 30 %[225 - Mitchel J. The History of Ireland from the Treaty of Limerik to the Present Time. London, 1869. V. 2, p. 244–247.].
Неурожай 1891 г., продолжившийся в 1892 г., был вызван сильной засухой. Он постиг 25 губерний и был самым крупным в Российской Империи. Всего в период 1891–1892 гг. голодало 30 млн человек. В 1897 г. неурожай имел место в 18 губерниях. Причины были разными: засуха, неблагоприятная зима, нашествие насекомых-вредителей. В 1897–1898 гг. голодало 27 млн человек.
Летом 1905 г. имел место недород в среднечернозёмных, приволжских, заволжских и восточных губерниях. От неурожая пострадали в основном традиционно земледельческие районы, занимавшие, по официальным данным МВД, до 43 % всех пахотных земель в России. Последний «царский» неурожай случился в 1911 г. – он был отражением серьёзного общеевропейского неурожая на зерновые из-за засухи. Неурожай охватил обширную территорию: все уезды Астраханской, Оренбургской, Самарской, Саратовской, Симбирской и Уфимской губерний, а также многие уезды Вятской, Казанской, Нижегородской, Пензенской, Пермской губерний и Области Войска Донского, так или иначе затронув более 20 млн человек. В пострадавших районах собрали только ? урожая зерновых против среднего.
Однако следует отметить, что неурожаи и недоедания в Императорской России не приводили к массовой смертности. Все большевистские утверждения о том, что в России якобы от голода умирало до 4 млн человек в год являются откровенной ложью, которая основывается на фальшивых «ежегодных отчётах Коллегии Лейб-Канцелярии[226 - Такого органа в Российской Империи попросту никогда не существовало.], в состав которой входили врачи, инженеры, специалисты сельского хозяйства, готовили для Царя отчет, озаглавленный “Полное сообщение о положении дел в Империи Российской”»[227 - Круглов Владимир. Тема голодовок в Российской Империи (1890–1910-е гг.).].
Министр земледелия в 1892–1905 гг. А. С. Ермолов, затем руководивший Центральным комитетом по оказанию врачебно-продовольственной помощи населению, писал, что «согласно сообщениям всех опрошенных мною земских деятелей, представителей Красного Креста, членов местной врачебной администрации – если уже не верить чинам администрации общей – ни одного случая смерти непосредственно от голода, от полного отсутствия всякой пищи, не говоря уже про случаи самоубийств или убийств детей из-за голода, не было констатировано ни разу и нигде»[228 - Ермолов А.С. Наши неурожаи и продовольственный вопрос. В 2 ч. СПб., 1909.]. Ермолов отмечал, что прирост населения в 1906–1907 гг. отмечался везде, а в некоторых губерниях (Орловская, Тамбовская, Уфимская) даже превзошёл прирост за предшествующий год.
Нет данных о голодных смертях и у советских и российских демографов. В своих исследованиях А. Г. Рашин доказывал, что в период с 1890 по 1913 г. смертность стабильно понижалась: от 36,7 умершего на 1000 населения в 1890 г. до 27,4 на 1000 населения в 1913 г.[229 - Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811–1913 гг.). Статистические очерки. М., 1956.]
Не подтверждаются «огромные потери» от голода и позднейшими изысканиями демографов. В многотомном труде «Население России в ХХ веке» однозначно указывается, что «во всех регионах Европейской России к 1913 население дало значительный прирост. По сравнению с 1897 г. число жителей Центрального промышленного региона увеличилось на 32,4 %, Северо-Западного района – на 37 %, Среднего и Нижнего Поволжья – на 34,3 %, Центрально-Чернозёмного района – на 38,8 %. Самый большой прирост наблюдался на Северном Кавказе – 68,4 %»[230 - Население России в ХХ веке. Исторические очерки. М.: РОССПЭН, 2001. Т. 1.]. То есть Черноземье и Поволжье, якобы постоянно «выкашиваемые» голодоморами-миллионниками, дают одни из самых высоких показателей прироста населения.
Если брать голодные годы, то в 1907 г. зарегистрирован очень высокий естественный прирост населения (18,1 %), немногим ему уступали якобы «катастрофические» 1911-й (17 %) и 1912-й (16,9 %). Низший за первые 15 лет ХХ века прирост зарегистрирован в беспокойном 1905-м (13,9 %).
С этими данными совершенно не согласуются «регулярные миллионные цифры умерших». Они дали бы однозначную отрицательную динамику и свидетельствовали бы о вымирании населения. Между тем даже в период якобы «гигантского голода» 1911–1912 гг. население выросло более чем на 3 млн человек. Для сравнения можно поднять данные о годах советских голодоморов (1921–1922, 1931–1933, 1946–1948): полное прекращение роста населения страны, а затем и уход показателей роста в минус, резкое падение показателей ожидаемой продолжительности жизни.
Таким образом, можно сделать единственный вывод: после голода 1891–1892 г., который сопровождался острой эпидемией холеры, более ни один недород в Российской Империи не повлёк за собой «голодных смертей».
Следует отметить, что Императорское Правительство прилагало огромные усилия в борьбе с последствиями неурожаев. В 1897 г. из Общеимперского капитала отпущено ссуд на сумму 5,4 млн рублей, в 1898-м – 35,2 млн (как на продовольствие населения – хлеба закуплено 34,4 млн пудов, – так и на поддержание скотоводства крестьян), организованы общественные работы, в частности перевозка крестьянами закупленного Правительством для голодающих хлеба на места.
Вызванный нехваткой кормов падёж лошадей компенсировали закупкой у степных жителей лошадей тамошних пород (как наиболее выносливых) и поставкой их на льготных условиях к началу полевых работ. Снабжение кормами нуждающихся хозяйств производилось на «ссудных началах» (с выплатой в течение 3–5 лет), в 1898-м на эти нужды было израсходовано 7 млн рублей.
В открытых Красным Крестом столовых кормилось до 1,5 млн человек, в основном женщины, дети, старики и немощные, но в исключительных случаях и работоспособные мужчины (при отсутствии заработков), паёк же получили свыше 2 млн.
Начало действовать созданное по инициативе Императрицы Александры Феодоровны Попечительство о домах трудолюбия и работных домах. Среди частных благотворителей особенно отличился бессарабский помещик В. М. Пуришкевич – благодаря его кипучей деятельности на собранные пожертвования удалось открыть около 20 столовых и спасти тем самым от голодной смерти сотни людей. Кстати, благодаря этому его заметили и оценили в Петербурге. Повсюду, где возникал голод, открывались пункты питания для детей, женщин и неспособных к труду, в каждом из которых питалось до 1000 человек.
По мнению наблюдателей, «продовольственная кампания 1906–1907 гг. была проведена Продовольственной частью МВД с таким успехом, который при данных условиях и при действии существующего закона только и был возможен».
В то же время активно оказывали помощь голодающим благотворительные организации. Один Красный Крест при содействии местных властей открыл бесплатные столовые и питательные пункты, выдавшие за время бедствия 270 млн обедов и пайков. Святейший Синод ввёл сбор в пользу голодающих во все воскресные и двунадесятые праздники.
Все более существенную роль играла частная благотворительность. Возникли многочисленные частные попечительства, местные общества, союзы, комитеты. Помощь «частников» оказалась серьёзнейшим подспорьем для государства, чьи запасы (как Общеимперский, так и губернские продовольственные капиталы) сильно истощились ещё в недород 1905 г.
На снабжение кормами в неурожай 1911–1912 гг. Правительством истрачено 9–12 млн, выдавались ссуды на прокорм (так, в Сибири выдавали по 300 рублей пособия на корову), распределено на льготных условиях 16 тыс. лошадей. Общественные работы для крестьян в качестве эксперимента решили в этот раз сделать основным видом помощи. На их проведение ассигновано 42 млн рублей, причём 84 % суммы пошло на заработную плату. Голодающим было выдано 222 млн порций, под руководством священников и учителей только в Поволжье было открыто более 7 тыс. столовых при школах, где детям выдали 24 млн обедов. В целом кампания была проведена на очень высоком уровне – и интересно, что государство, оба раза имея в руках полный контроль над ситуацией (1901 и 1911 гг.), сумело не допустить голодной смертности. К тому же прогресс сельского хозяйства обусловил более высокий урожай всех иных сельскохозяйственных культур, что вкупе с широкомасштабной государственной помощью помогло крестьянам без потерь пережить тяжёлый период.
Таким образом, можно видеть, что государство к началу ХХ века сформировало целостную систему перераспределения продовольственных ресурсов, которая эффективно функционировала в периоды неурожаев и при истощении в крестьянских хозяйствах собственных запасов хлеба. Кроме того, постоянно предпринимались дополнительные меры по поддержанию жителей поражённых неурожаем территорий. Активно участвовала в деле помощи пострадавшим общественность России, что вызвало широкое развитие благотворительности, формирование действенных структур оказания помощи населению. Всё это гарантировало население от голодной смерти, и смертей «от голода» удавалось после 1892 г. избежать даже при самых неблагоприятных условиях (вроде «революционной ситуации» середины 1900-х).
С 1901 г. российским таможенным ведомством в статистические отчеты о своей деятельности была введена новая графа: «Привоз автомобилей и их частей». Всего за год в Россию было ввезено 40 автомобилей и 7 мотоциклов на общую сумму 43 тыс. рублей. В 1905 г. эта цифра составляла 105 автомобилей, а в 1908 г. уже 1365 машин на сумму 3 млн 256 тыс. руб. Увеличению ввоза способствовала чрезвычайно низкая таможенная пошлина – в пределах 5 % от стоимости автомобиля. В Петербурге на 1 августа 1913 г. было зарегистрировано 2036 частных автомобилей, 328 таксомоторов и 221 казенный автомобиль, что составляло около 20 % всей численности автомобильного парка России.
При Николае II правительство строило свою политику не только на бездефицитных бюджетах, но и на принципе значительного накопления золотого запаса. Несмотря на это, государственные доходы с 1 млн 410 тыс. рублей в 1897 г., без малейшего увеличения налогового бремени, неуклонно росли, тогда как расходы государства оставались примерно на одном и том же уровне. За последние 10 лет до Первой мировой войны превышение государственных доходов над расходами выразилось в сумме 2 млн 400 тыс. рублей. Эта цифра представляется тем более внушительной, что в царствование Императора Николая II были понижены железнодорожные тарифы и отменены выкупные платежи за земли, отошедшие в 1861 г. к крестьянам от их бывших помещиков, а в 1914 г., с началом войны, и все виды питейных налогов. Бремя прямых налогов в России было почти в четыре раза меньше, чем во Франции, более чем в 4 раза меньше, чем в Германии, и в 8,5 раза меньше, чем в Англии. Бремя же косвенных налогов в России было в среднем вдвое меньше, чем в Австрии, Франции, Германии и Англии.
В 1914 г. в Государственной сберегательной кассе было вкладов на 2 млн 236 рублей. Сумма вкладов и собственных капиталов в мелких кредитных учреждениях (на кооперативных началах) составляла в 1894 г. около 70 млн рублей; в 1913 г. – около 620 млн рублей (увеличение на 800 %), а к 1 января 1917 г. – 1 млрд 200 млн рублей.
Темпы экономического и культурного развития страны, структурные изменения в народном хозяйстве казались столь впечатляющими, что председатель синдикальной палаты парижских биржевых маклеров М. Вернайль, приезжавший летом 1913 г. в Петербург для выяснения условий предоставления России очередного займа, предсказывал неизбежный, как ему казалось, в течение ближайших 30 лет громадный подъем российской промышленности, который можно будет сравнивать с колоссальными сдвигами в экономике США в последней трети XIX в.
Французский экономический обозреватель Э. Тэри утверждал: «Если у большинства европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении»[231 - Тэри Э. Указ. соч.].
Профессор Берлинской сельскохозяйственной академии Отто Аухаген, обследовавший в 1912–1913 гг. ряд губерний Центральной России на предмет изучения хода аграрной реформы, завершал свой анализ так: «Я заканчиваю изложение своего мнения о вероятном успехе предпринятого правительством дела, соглашаясь с мнением выдающегося сельского хозяина, уроженца Швейцарии, управляющего около 40 лет одним из крупнейших имений России в Харьковской губернии, о том, что ещё 25 лет мира и 25 лет землеустройства – тогда Россия сделается другой страной»[232 - Россия 1913 г. Статистико-документальный справочник. М.: ИРИ РАН, 1995. С. 32.].
В представленной Правительству 12 июля 1914 г. «Докладной записке Совета съездов представителей промышленности и торговли о мерах к развитию производительных сил России и улучшению торгового баланса» говорилось: «В сельском хозяйстве, в самой системе землепользования начался громадный переворот, результаты которого пока еще только намечаются, но не поддаются учету. В промышленности, после целого ряда лет кризиса и застоя, начался сильный подъем и оживление.
После почти десятилетнего застоя, или, во всяком случае, слабого развития промышленности и торговли, Россия в 1910–1911 гг. быстро вступила в период экономического подъема как под влиянием благоприятного урожая двух лет подряд, так и вследствие начавшихся в этих годах громадных правительственных ассигновок на флот, на военные потребности, на портостроительство, на шлюзование некоторых рек, постройку элеваторов и на усиление железнодорожного строительства; одновременно проявились усиление строительства в городах, увеличение машиностроения и пр.
Города растут у нас с поистине американской быстротой. Целый ряд железнодорожных станций, фабричных и заводских поселков, особенно на юге, обратился в крупные центры городской – по всему своему складу и запросам – культуры. Естественный в известные периоды экономического развития процесс концентрации населения, в силу происходящих сейчас коренных изменений в жизни сельскохозяйственного населения России, пойдет, несомненно, с возрастающей быстротой и лет через 20–30 мы увидим, быть может, картину самых крупных в этой области перемен»[233 - Докладная записка Совета Съездов представителей промышленности и торговли о мерах к развитию производительных сил России и улучшению торгового баланса. Пг., 1914.].
Постоянно рос жизненный уровень населения
Средние цены на основные продукты в Петербурге в 1913 г.
Средняя зарплата в Российской Империи у работников фабрик и заводов и служащих младших чинов с 1880 по 1913 г. увеличилась с 16 до 24 руб. в месяц. Внешне эта цифра довольно маленькая по сравнению со средними зарплатами в других развитых европейских странах за аналогичный период. Для удобства сравнения зарплат все данные приведены в рублях по золотому паритету обмена валют того времени. Например, в Италии средняя зарплата на производстве и у государственных служащих низких чинов увеличилась с 19 до 32 руб. в месяц, в Австро-Венгрии – с 28 до 44 руб., во Франции – с 30 до 41 руб., Германии – с 42 до 57 руб., в Англии – с 47 до 61 руб., в США – с 63 до 112 руб. Но не надо забывать дешевизну продуктов и товаров собственного производства в Царской России по сравнению с указанными странами.
Примерно похожая ситуация наблюдается и в изменении годового дохода на душу населения за период с 1894 по 1913 г. В России прирост национального годового дохода на единицу населения страны увеличился с 67 до 101 руб. В Японии прирост составил с 24 до 60 руб., в Италии со 104 до 230 руб., в Австро-Венгрии – со 127 до 227 руб., во Франции – с 233 до 355 руб., в Германии – с 184 до 292 руб., в Англии – с 273 до 463 руб., в США – с 290 до 545 руб.
Самой малооплачиваемой частью наёмных работников в России являлась прислуга, которая получала в месяц: от 3 до 5 руб. женская и от 5 до 10 руб. мужская. Но наниматель, помимо денежного довольствия, предоставлял слугам бесплатно крышу над головой, питание и, как правило, ещё и одежду. Очень часто эта профессия была наследственной.
Из служащих самые маленькие оклады в начале XX в. были у младших чинов государственных служащих – в размере 20 руб. в месяц. Столько же получали простые служащие почты, земские учителя младших классов, помощники аптекарей, санитары, библиотекари и т. д. Гораздо больше получали врачи, например, в земских больницах у них было жалованье 80 руб., у фельдшеров 35 руб., а заведующий больницей получал 125 руб. в месяц. В маленьких сельских больницах, где в штате был всего один фельдшер, то он получал зарплату 55 руб. Учителя старших классов в женских и мужских гимназиях получали от 80 до 100 руб. в месяц. Начальники почтовых, железнодорожных, пароходных станций в крупных городах имели месячные оклады от 150 до 300 руб. Депутаты Государственной думы получали жалованье в размере 350 руб., губернаторы имели оклады около одной тысячи рублей, а министры и высшие чиновники, члены Государственного Совета – 1500 руб. в месяц.
Тарифы за проезд в поезде не повышались в течение 10 лет перед 1913 г., а если взять динамику с 1885 г., то даже снижались: начиная с 1894 г., тарифы снизились на 20 %.
Россия все более становилась богатым, сытым и процветающим государством. Исторические факты упорно свидетельствуют, что русский народ никогда, ни до, ни после, в своем большинстве не жил лучше и богаче, чем при Императоре Николае Александровиче.
Однако возникает вопрос: если вышеприведенное утверждение верно, то в чем же были причины социального недовольства, сыгравшего немалую роль в успехе революции? Весьма глубокое замечание по этому поводу принадлежит доктору ист. наук Б. Н. Миронову: «Русские революции не имели объективных предпосылок с точки зрения марксистско-ленинской теории; они являлись в первую очередь политическим и культурным переворотом; их причины надо искать не в провале, а в успехах модернизации, в трудностях перехода от традиции к модерну, в политических практиках, в особенностях политического дискурса»[234 - Миронов Б.Н. Страсти по революции: Нравы в российской историографии в век информации. М., 2013. С. 556.].
Глава 3. Боснийский кризис
Две балканские провинции, Босния и Герцеговина, с 1482 г. входили в состав Османской империи. Они были населены в основном боснийцами, сербами и хорватами. После того как Османская империя потерпела поражение в войне с Россией 1877–1878 гг., встал вопрос о будущем её владений на Балканах. Берлинский конгресс признал за Австро-Венгрией право оккупировать Боснию и Герцеговину. В главе XXV трактата говорилось: «Провинции Босния и Герцеговина будут заняты и управляемы Австро-Венгрией»[235 - Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917 гг. С. 193.], хотя формально они по-прежнему считались владениями султана. В 1897 г., когда Петербург и Вена договаривались о дальнейшем сохранении status quo на Балканах, австрийский министр иностранных дел граф Агенор Голуховский пытался склонить Петербург к следующей формулировке: «Вопрос об обладании Боснией, Герцеговиной и Новобазарским санджаком не может быть предметом какого-либо спора, причём правительство Его Императорского и Апостолического Величества сохраняет за собой право оккупации и содержания гарнизонов – право аннексии»[236 - Там же. С. 305.].
Однако министр иностранных дел граф М. Н. Муравьёв выразил несогласие русского Правительства с этими намерениями и заявил австрийской стороне, что «аннексия этих двух провинций подняла бы более широкую проблему, которая потребует специального рассмотрения в надлежащее время и в надлежащем месте»[237 - Там же. С. 307.].
В начале ХХ в. в руководстве Австро-Венгрии сложилась группа сторонников активизации политики на Балканах. Присоединение Боснии и Герцеговины представлялось этой группе важным шагом по пути укрепления власти императора, создания противовеса венграм за счёт славянского населения, превращения Австро-Венгрии в ведущую силу на Балканах. К 1907 г. политическое влияние сторонников аннексии Боснии и Герцеговины резко возросло. Главной движущей силой в этом вопросе в 1908 г. стал министр иностранных дел барон Алоиз фон Эренталь. Военный агент в Вене полковник М. К. Марченко сообщал, что в «основу решимости провести аннексию легло непоколебимое убеждение барона Эренталя, что Россия, не оправившаяся ещё после Японской войны и внутренних волнений, не окажет серьёзного сопротивления, и согласится на соучастие при условии получения тех или иных гарантий»[238 - Секретный доклад военного агента в Вене полковника М.К. Марченко // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 755. Л. 12.].
Кроме того, в Вене понимали, что ослабленная потрясениями Турция не сможет препятствовать аннексии. С другой стороны, нужно было спешить, так как Стамбул мог позвать на помощь Лондон, что серьёзно осложнило бы реализацию австро-венгерских устремлений. Таким образом, план Эренталя сводился к возможно быстрой безнаказанной аннексии Боснии и Герцеговины. России в обмен на поддержку этой аннексии австрийцы были готовы дать обещание оказать помощь в обладании Проливами и Константинополем. В Хофбурге[239 - Зимняя резиденция Габсбургов в Вене.] были убеждены, что Берлин поддержит его в вопросе аннексии всей своей мощью, а поэтому там действовали в заданном направлении уверенно и спокойно. Эренталь рассчитывал представить аннексию Боснии и Герцеговины осуществлённой якобы с позволения России, что, по его мнению, скомпрометировало бы её в глазах всего южного славянства и подорвало бы её влияние на Балканах[240 - История дипломатии. Т. 2. С. 143.].
С началом нового, 1908 г. Вена начала приводить в действие свои экспансионистские планы. 14 января Эренталь поручил послу в Константинополе поднять вопрос об австрийской концессии на постройку железной дороги через Новобазарский санджак. Эта османская провинция отделяла Сербию от Черногории. Согласно Берлинскому трактату, Австрия могла держать там небольшие гарнизоны. Железная дорога, в случае её строительства, создавала прямой путь для Австро-Венгрии до Салоник и укрепляла связь Центральных держав с Турцией, что было прямым нарушением русско-австрийских договорённостей 1897 г.[241 - Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Т. 2. С. 36.]
15 февраля 1908 г. Николай II принял австро-венгерского посла графа Леопольда фон Берхтольда и заявил ему, что он ценит дружбу с императором Францем Иосифом, и, хотя политика сотрудничества с Австрией никогда не была популярной в России, он готов продолжить её. Правда, заметил Царь, эту задачу «ему весьма затрудняют» (Николай II имел в виду высказывания Эренталя)[242 - Там же. С. 36.].
19 июня/2 июля 1908 г. Извольский написал Эренталю записку, в которой заявил о готовности обсудить в «дружественном духе» вопрос об аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины в обмен на признание Константинополя и Проливов сферой интересов России, правда, оговорившись, что оба вопроса имеют европейский характер и не могут быть решены соглашениями между двумя империями[243 - Зайончковский А.М. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. Л., 1926. Приложение 6. С. 335–357.].
6/19 августа 1908 г. на совещании под председательством императора Франца Иосифа было принято решение совершить аннексию в ближайшее время. Опасения престарелого императора о возможной конфронтации с Россией поспешил развеять Эренталь, заверивший, что он сможет с ней договориться.
