скачать книгу бесплатно
Глаза закрыты – перед ними твои слёзы,
Бутон волос слегка качает ветром,
Уста, как две коралловые грёзы.
И я горжусь тобой, и в целом – светом.
Я закрываю взор, но открываю душу,
Я лег у храма, распластавшись по ступеням.
В глазах – круги. Их свет идет наружу.
Себя я чувствую страдающим Орфеем.
Передо мною ты, твои глаза и губы,
Твоя туника, танец Афродиты.
Мои мечты, как сны – мягки, не грубы,
Воспоминания блестят, как лазуриты.
Я снова вижу все, что было с нами,
Ночь давит на мою немую душу,
Заря восходит над семью холмами,
Я поднимаю с лестниц свою тушу.
Я вновь иду по улицам старинным,
Дышу тем воздухом, каким и ты дышала,
Иду путем любимым – самым длинным,
Дорогой, по которой ты бежала.
Мне снова снится, будто я гуляю в Риме,
Во времена, в каких естественно и не был,
Ищу гречанку, чье сейчас не помню имя…
Я лишь во сне живу, а днем я только небыль.
20—21.06.1997 г.
Размышляя о Тесее
I
В Элладе осень. Пахнущий кострами
Озон прошел. Свинцовый неба диск
Смывает копоть стройными дождями
С усталых лиц.
Мой глаз закрыт. Другой чуть-чуть прищурен,
В тумане взора видится порой
Кораблик в море, мающийся бурей.
Похож на мой.
Чернеет парус. Посейдон в припадке
Орет на рыб, исходится слюной.
Плюется пеною, кудрявит тела складки,
Ревет волной.
Гребцы сидят. Их вёсилишки – щепки,
Их парус – тряпка, носовой платок.
И страх о завтра, о любимой девке —
Летит в поток.
Не плач, Тесей, гребцы не виноваты,
Их лодка не зависима от них.
Сейчас не обойтись одним талантом…
Штормит старик.
Не плач, герой. Не одинок ты, знай же —
У многих Посейдон ломает жизнь,
Цунамит старый и навряд ли скажет:
«Дружок, держись».
* * *
Я, как и ты – вся жизнь кипит страстями!
Как ты, я сам забрался в лабиринт.
Мне в спину крикнули: «Неужто сам с усами?»
Кровавый бинт
Вокруг души. Чего хочу – не знаю.
Как ты, я ломанулся за других…
Но чу! Бык замычал на Пасифаю —
Твой сон о них.
Спит минотавр – он зеркало кривое
Твоей души. И в веренице дней
Маячат сны в венозных лужах крови…
Боюсь твоей.
С тобой четырнадцать – унылая команда.
Садясь за вёсла, знали, что доплыть
Назад всем не удастся, и не надо
Судьбу винить.
II
Великий Крит раскрыл свои объятья
Тебе, Тесей. Он несказанно рад,
Скрестив персты (и лучше нет занятья!)
промолвить: «Брат!»
Лукавая старуха, улыбаясь,
Берет «под крендель», мозги крутит в винт,
Потом вдруг «Ой!», как будто просыпаясь:
«Там лабиринт».
Ты сам полез. Тебя никто не нудил
Засовывать в петлю могучий торс.
Сомкнулись комнаты на шее в плотный узел.
К нему прирос.
Дедал – дурак! Он выдумал красиво
По слепку мозга выдолбить ходы.
Засунуть монстра, чтоб ходил уныло
Туды-сюды.
Но не учел; не все в водоворотах
Сложнейших партий. Шахматный игрок,
Он, ближних обходя на поворотах,
Их не берег.
И где твой сын? Кто дальше в эстафете?
Что толку в крыльях, если сына нет?
Из-за чего ты шел на жертвы эти?
За звон монет?
За идеал? За чистое искусство?
Монументальный стиль тебя пленил?
Архитектурные высоты? – Все паскудство!
К свободе плыл?
Но Бог с Дедалом. Впереди Сицилья.
Там отдохнет талантливый эллин.
Свою он роль сыграл – сожжены крылья.
Все в нафталин.
III
Тесей, не спи. Страшны не сами стены.
Блудливой Пасифаи страшен сын,
Порок залил живую влагу в вены
И в них застыл.
Лукавят греки, морщась эпатажно,
Мол, бык был страшен в минотавре – нет!
В нем страшен человек, и это важно!
