Нас нет

скачать книгу бесплатно


Прошло три месяца.

Франция. Вокзал Сен-Лазар.

Алексей стоял на перроне и мялся с ноги на ногу. До поезда оставалось недолго, а мысли неслись куда-то не туда. Казалось бы, надо радоваться: ряд блестящих операций, защита диссертации, выступление в Париже в Медицинской академии. О чем еще мечтать? Только дом и овчарка во дворе. Любимая жена и дети… Тут он стал совсем серьезен. Она пропала. Сначала все было прекрасно. Он заезжал на дачу, а она часто оставляла записки:

– Леша, это тебе печенье к кофе… Я тебе пачку Illy привезла. Ты пьешь такой кофе? Я обожаю Illy… Леша, не оставляй мне шоколадных конфет с коньяком, я съела всю пачку и уснула. Хорошо, что Цыган разбудил, а то бы опоздала на работу…

А потом она пропала. Они так и не успели обменяться контактами. Он боялся ее спугнуть. Это был его человек. Он хотел с ней провести жизнь, но боялся, что неверный шаг ее спугнет, и она больше не приедет, не оставит записки. А он ведь часто просто искал повод заехать на дачу, прочитать от нее записку, что-то оставить ей к кофе и снова уехать по делам.

Конечно, он оставил свой телефон, но в ответ – тишина. Сколько раз он вздрагивал от звонка с неизвестного номера: «Она! Нет, не она…» Она пропала. Леша думал: может, спугнул? Может, она не хочет? Может, у нее отношения? Такая девушка вряд ли одна! И еще триллион других мыслей.

Фантазия у него была развита! Некоторые коллеги говорили:

– Покровский, тебе бы рассказы писать, ты был бы еще более гениален, чем медик. Про «гениален» уже все говорили вовсю! После ряда блестящих операций весь преподавательский состав и его учитель воскликнули: «Покровский – гений!»

Он брал самые безнадежные случаи. Ему важно было бросить вызов судьбе и сказать: «Я умнее». Плюс банальный профессиональный интерес – а смогу ли я? Смог… смог так, как и близко не могли другие.

С каждым подобным успехом он убеждался в одном: кроме медицинских законов есть еще какие-то, на основании которых один человек живет, другой нет при абсолютно одинаковой этиологии заболевания. Законы, которые стоят выше физиологии и науки. Это чем-то напоминает противоречие интуиции и здравого смысла.

Однажды произошел крайне серьезный инцидент. Во время операции Покровский дал указание ввести кетамин, который был строго противопоказан из-за состояния пациента, и… пациент вышел из наркоза.

Коллеги тогда говорили все как один:

– Видишь, видишь, я же говорил – надо слушать Покровского!

Лучший друг после операции отозвал его в сторону и тихо шепнул на ухо:

– Лень, ты лезешь куда-то не туда! Не лезь в вопросы провидения. Ты не Господь Бог!

Леша менялся в лице и отвечал:

– Мне кажется, те люди, которых я спасал, не должны были бы выжить, это нарушает нормальный ход вещей… – Потом после паузы всегда добавлял: – Я врач, и я должен спасать людей. Как я это делаю – это мое личное дело! Главное – жизнь!

Постепенно мысли его оставили, и он ни о чем не думал.

На перроне было прохладно и сыро. Откуда-то дул легкий ветерок – то ли от поезда, который только что уехал, то ли от технического состава, проверяющего рельсы – непонятно.

Он поднял воротник рубашки, подтянул рюкзак, висящий на спине, засунул руки в карманы и отошел от края платформы.

Было немноголюдно: семейная пара – молодые мама и папа – и доченька, юная француженка лет пяти.

– Не ребенок, а ангел, – заключил Алексей, глядя на девочку.

Она спала у мамы на руках, папа все смотрел на часы, наверное, в ожидании поезда.

Ничего не волновало только француза-старика. Тот развернул Le Monde и что-то читал, иногда делая гримасу, означающую: «Ужас, и куда только смотрят власти». Подошли еще пара мужчин с портфелями и плащами через руку, да какая-то незнакомка, явно не француженка, стояла спиной и вглядывалась вдаль, вероятно, желая первой увидеть подъезжающий состав.

– Русская, наверное… даже со спины чувствуется, что русская, – задержал Леша на ней свой взгляд… Стоп! Наташа! Она! – пронеслось у него в голове. Он бросился к ней, понимая, что, возможно, обознался, но шанс даже один на миллион надо использовать!

– Вы кофе не хотите? – тихо проговорил он, подойдя ближе.

– Ой! – Она обернулась и бросилась к нему в объятия.

– Ты как?! – Он не мог наглядеться. Летнее платье, каблуки, ее кудряшки, спадающие на глаза, улыбка… Он целовал все, что видел.

– Как ты? – тая от поцелуев, спрашивала она.

Оба растерялись, так много хотелось сказать.

– Я нормально. Диссертацию написал. Сейчас в академию с докладом, ну, он там в поддержку диссертации и все такое… Невероятно! Это ты!

– Я к подруге отдохнуть, – отвечала она. – Я ключи твои потеряла… Леш, прости!

– Наташа, ё-моё, – воскликнул Алексей, – я как раз тебе оставил телефон…

– Ой, да… контакты, – она полезла в сумочку за мобильным.

На горизонте показался состав.

– Помогите, девочке плохо! – кричала француженка.

Леша бросился к ребенку. Наташа за ним. Освободили скамейку, положили на нее плащ и ребенка.

– Она инсулиновая. А мы дозу забыли, потому что наш папа… ё-моё! – кричала мать.

На отце девочки не было лица.

Алексей спокойно поставил рюкзак, висящий у него на плечах, и достал оттуда шприц и инсулин.

– Да, но откуда? – вскрикнул пришедший в себя папа.

– Я врач, – спокойно отвечал он. – У меня должны быть любые лекарства.

Ребенок пришел в себя.

Алексей обернулся. Поезд уехал. Наташи не было. Тут к нему подошел француз-старик и протянул листок бумаги.

«Леша, мой славный, мой любимый, я очень рада, что встретила тебя! Это просто нереально! Это судьба! Я буду лететь через три дня назад. Самолетом. Тут один аэропорт и один рейс на Москву. Прости. Надо бежать. Денег в обрез».

Он кивнул старику, мол, спасибо, и решил еще немного посидеть – перевести дыхание.

– К вам можно, месье? – к нему подошел папа девочки. – Дочка хочет сказать вам спасибо, – сказал и расплылся в улыбке. Ребенок вскоре подошел и протянул Алексею рисунок.

– Она у нас рисует, – пояснил счастливый папа.