скачать книгу бесплатно
…Если говорить прямо, Шелестову и Гудкову повезло – сразу после окончания Высшей школы милиции МВД СССР они попали в действительно дружный и сплоченный коллектив, знающих свое дело оперов, каждый был личностью, со своими принципами, да и с недостатками. Как без них? Женька Малышев, не высокого роста крепыш, с монгольскими раскосыми глазами, всегда с аккуратным пробором на голове, просто источал спокойствие и невозмутимость. За год работы в отделении, Антон не мог припомнить случая, чтобы Женя выходил из себя, нервничал, кричал на задержанных. Он ко всем вопросам подходил серьёзно, можно сказать степенно. Даже покупка литра водки представляла для него целую оперативную комбинацию, где учитывалось всё: какая погода на улице, а что делать, если магазин закрыт или водка кончилась! А сколько времени надо, чтобы дойти до магазина и вернуться? А вдруг жена позвонит, когда его не будет или поступит срочный вызов из дежурной части? Поэтому, если Малышев брал кого-нибудь в оперативную разработку из числа криминального элемента, то решетка последнему была обеспечена. Он вцеплялся в преступника мёртвой хваткой, он обставлял его со всех сторон, скрупулезно отрабатывал все его связи, даже о которых бандит уже забыл за давностью лет. Так, постепенно, нудно, сплетая свою паутину и скрупулёзно изучая разрабатываемого, Женя выходил на его преступления, подельников, места сбыта краденого и т. д. Он был мастер по многоходовым оперативным комбинациям: от преступника к преступлению. Малышев был женат, у него было трое детей, к которым он относился с невероятной отеческой нежностью. Женька считался уже ветераном, хотя ему было всего тридцать четыре года. Приехав в Москву из Перми, Малышев начинал службу простым постовым милиционером, живя в милицейском общежитии, потом была Высшая школа милиции, потом служба в уголовном розыске, т.е. настоящий мент.
А вот Петр Чумаков, наоборот, представлял собой комок энергии. Его так и прозвали – «Чума». Весельчак и балагур, старший лейтенант милиции Чумаков, изобличение преступника в содеянном превращал в целый спектакль со всеми постановочными атрибутами. Будучи натурой творческой, Петр вовлекал в разработку преступника десятки персонажей, каждый из которых даже не представлял, какую помощь он оказывает оперу по прозвищу – «Чума». Правда, вследствие своей кипучести бывали и проколы, были и не раскрытые дела, как и у всех, но каждое раскрытое дело Чумаковым, можно было читать как роман – не оторвёшься. Поскольку на земле Петра был расположен Черёмушкинский рынок, довольно стабильный поставщик заявлений от потерпевших граждан, будь то карманная кража, грабёж или угон автомашины, то каждый визит Чумакова на место происшествия представлял собой небольшую войсковую операцию. Азербайджанцы, торгующие на рынке всем – от анаши[6 - Анаша – (от тюркского «наше» – конопля), русское бытовое название наркотика марихуаны и гашиша. Распространилось в русскоязычной среде в 1970-е гг. в связи с обильным импортом этих продуктов из среднеазиатских республик – в первую очередь, из Узбекистана и Чуйской долины. Это психотропное вещество, полученное из разновидности конопли, которая содержит наибольшее количество психоактивных веществ (каннабиноидов). В природе существует приблизительно 60 каннабиноидов, самый действенный из которых – дельта-9-тетрагидроканнабинол. Существуют три основных вида конопли: Cannabis sativa, Cannabis indica и Cannabis ruderalis, последний содержит крайне малое количество психоактивных веществ [1]. Также существует огромное количество гибридов, сочетающих в себе как сативную часть (sativa), так и индиковую (indica). Генетика конопли сорной (ruderalis) Британские учёные, оценив различные наркотические вещества с позиций вреда для потребителя и для общества, пришли к выводу, что наиболее опасным из них является алкоголь. За ним с небольшим отрывом идут героин и кокаин в форме основания. Марихуана в свою очередь находится на 8-м месте.] и фруктов, до ворованных автомобильных запасных частей и водки сомнительного происхождения, и на полном серьёзе считающие рынок своей собственностью, несколько раз пытались либо «задобрить» неугомонного опера, либо припугнуть. Торговля такой травкой давала стабильный заработок, и лишний шум на рынке для них был ни к чему. Однако результат всегда был один: чистосердечное признание лица в попытке дачи взятки сотруднику милиции при исполнении служебных обязанностей, или на худой конец – спешный отъезд на историческую родину в солнечный город Баку. Петр был женат, имел сына, и биография его была схожей с биографией Жени Малышева, только родиной Чумакова была Самарская область…
Антон открыл глаза, стряхнув лёгкую полудрёму. Послышался нарастающий шум за окном, на Ленинском проспекте.
– Снегоуборочные машины пошли! Значит около 6 утра! – Шелестов приподнялся в постели на локте правой руки, левой рукой попытался взбить подушку, пару раз ударив по ней, и рухнул головой в мягкое податливое облако.
…Особо надо сказать об оперуполномоченном Александре Маркове, старшей лейтенанте милиции, с которым Шелестов делил кабинет. Коренной москвич, единственный сын профессора В. В. Маркова, выдающегося советского учёного – археолога, Александр Марков два раза серьёзно озадачил своих близких: первый – когда после окончания средней школы ушёл в армию, второй – когда поступил в Высшую школу милиции.
Марков являлся виртуозом раскрутки преступника на чистосердечное признание. Всегда очень аккуратно одетый в костюм-тройку, вежливый, доброжелательно настроенный и образованный молодой человек сначала не производил должного впечатления на воров – рецидивистов, грабителей – гастролёров и просто уголовников, задержанных на месте преступления или пойманных с поличным, как сыщик. При допросах они начинали хамить, отпускали разные шутки в его адрес, просто игнорировать его вопросы, но Александр их не винил, потому что они с ним встретились впервые. Уголовники не знали, что перед ними матёрый опер – волчара, после общения с которым, бывало, самый закоренелый преступник, обливаясь слезами, был готов повесить на себя все не раскрытые преступления в Москве, лишь бы вернуться обратно в камеру. Один раз Марков колол квартирного вора из Зугдиди целый месяц. Невероятно, но грузин сдал всех подельников, съёмную квартиру – отстойник с награбленными вещами и ещё пару эпизодов из своей преступной жизни. Как это Александру удавалось – знал один Господь Бог. Правда, бывали случаи, когда из его кабинета допрашиваемый возвращался в камеру с распухшим лицом и фингалом под глазом, или вдруг, ни с того ни с сего, вдруг начинал заливаться слезами прямо в кабинете, чем чрезвычайно озадачивал подследственных, не желающих раскаяться в совершённых противоправных деяниях. Но это бывало крайне редко, да и то в основном с насильниками несовершеннолетних. И ещё один штрих – на стене за стулом Александра, прямо перед глазами Шелестова, висел небольшой плакатик с изображением Ф. Дзержинского и знаменитой крылатой ментовской фразой: «То, что вы на свободе – это не ваша заслуга, это – наша недоработка!»…
Антон снова открыл глаза, словно вынырнул из мягкой глубины сна. Посмотрел на часы, стоящие на секрете: 07.00. Откинув одеяло, рывком встал, потянулся, и вышел в коридор.
У двери квартиры находились его зимние ботинки, причём один ботинок лежал на боку, выставив рифлёную подошву на всеобщее обозрение.
Скользнув по ним равнодушным взглядом, Шелестов прошлёпал босыми ногами в туалет, потом зашёл в ванную. Обычный утренний ритуал состоял из чистки зубов, холодного контрастного душа. Затем двадцать минут силовых упражнений с гирями и полчаса рукопашного боя с воображаемым противником, либо специальных упражнений по системе «тао»[7 - Комплекс специальных упражнений по системе «тао» – Тао-лу (сокращённо тао), буквально «комплекс дорожек» (сокращённо просто «комплекс») – комплекс приёмов ушу, в одиночном варианте являющийся аналогом боя с тенью. Парный вариант может являться как расшифровкой одиночного варианта, так боем двух партнёров против нескольких воображаемых противников.В отличие от «боя с тенью» движения в тао определены заранее и посвящены отработке того или иного аспекта школы ушу. Например, тао-лу «восемь захватов» в Багуа стиля Лянь – посвящено именно отработке основых (базовых) захватов. По целям тао-лу также можно разделить на начальный и мастерский уровень. Например, тао-лу «войти во врата» стиля пигуа – предназначено именно для обучения новичков основным принципам стиля, и постановке стилевой культуры и манеры движений. Кроме-того, в связи с развитием спорта, появились так же и соревновательные тао-лу предназначенные для спортивных соревнований на мастерство выполнения тао-лу. Причём, соревновательные тао-лу очень часто представляют собой произвольный набор приёмов, отобранных спортсменом и тренером специально для соревнований. В то время как тренировочные тао-лу имеют фиксированный набор приёмов, полное владение которыми (а не просто умение красиво махать в воздухе) – соответствует полному владению тем или иным аспектом стиля, на уровне соответствующем уровню тао-лу. Например, полное владение приёмами из тао-лу «ищущие руки» школы юн-чунь – соответствует полному владению юн-чунь без оружия на среднем уровне.]. Потом снова душ, но теплый, бритья и аккуратной стрижки усов, затем завтрак. Посмотрев на себя в зеркало над раковиной, Антон остался довольным увиденным, и пошёл одеваться. Возвращаясь к себе в комнату, Шелестов остановился у своих зимних ботинок, затем наклонился и поднял тот, что лежал на боку, и хотел было, поставить рядом со вторым, как вдруг увидел слегка красноватую, почти засохшую лужицу, которая, видимо, собралась за ночь из растаявшего снега забившегося в рифлёную подошву ботинка, и теперь почти высохла.
– Фу ты, чёрт! – выругался Шелестов. – Когда это я наступил на кровь мексиканца?
В прихожей под зеркалом, на комоде лежала стопка старых газет «Известия» и Антон, взяв сверху одну из них, накрыл лужицу, затем наступил на неё босой ногой, давая возможность впитаться в бумагу. Взять тряпку и вымыть пол времени не было, так как часы показывали уже 8.00 утра.
– Ладно, родители вернуться из гостей, попрошу мать, пусть уберёт! Или сам уберу! – с сомнением подумал он, быстро одеваясь, – а сейчас в морг, к Никифорову!
Быстро позавтракав парой бутербродов с сыром и колбасой, и запив всё сладким чаем, Шелестов оделся и вышел из квартиры.
Морг.
На улицу Цюрупы, где, в доме номер 3, располагалось городское бюро судебно – медицинских экспертиз номер 1, Антон приехал ровно в 9 утра. Показав служебное удостоверение на вахте, прошёл через вестибюль и пешком поднялся на третий этаж, где царил Вячеслав Альбертович Никифоров. Морг встретил Шелестова специфичным запахом и тишиной. Он уже бывал в таких так называемых «анатомических театрах» 1 – ой градской больницы, где мать Антона проработала врачом почти 30 лет. За целый год службы в розыске, Шелестов здесь уже бывал несколько раз, и в один из таких визитов познакомился с Никифоровым, прямо скажем, при весьма экзотических обстоятельствах.
Антон вошёл в кабинет судебного медика в тот момент, когда Никифоров доедал бутерброд с большим куском докторской колбасы, сидя за столом накрытым газетой, ещё с двумя жующими коллегами. На столе стояла початая бутылка «Столичной», три вездесущих гранёных стакана, пучок редиски, банка солёных огурцов, пара луковиц и полбатона колбасы. Сочетание устойчивого специфичного запаха в помещении и вид еды, вызывал у нормального человека спазм и рвотные позывы.
– Присоединяйся! – Никифоров сделал приглашающий жест.
– Спасибо, Слава! Не могу, давай в следующий раз? – Шелестов развёл руками.
– Ладно! Тогда пошли! – без лишних слов Вячеслав поднялся, вытер руки полотенцем, бросил его на свой стул и, взяв Антона под руку, повёл на выход из кабинета.
Пройдя несколько метров по коридору, они зашли в залитую ярким электрическим светом анатомичку, где на трёх медицинских секционных столах лежали тела, покрытые застиранными, кое – где рваными и заношенными простынями, проштампованными не смываемой чёрной краской с надпиcью «Морг №3». Просто и сердито! Надо думать: чтобы не украли!
Никифоров подошёл к среднему столу, и откинул простынь с тела, с головы.
Открывшаяся Шелестову картина не шокировала его, он достаточно уже насмотрелся на покойников. Но тут был другой случай: военный атташе чужой страны, очень даже не последний человек, вот так запросто, лежал в советском морге с пробитой пулей навылет головой, и ждал дальнейшей своей участи. Правая сторона лица, место глазницы черепа, где должен был расположен глаз, представляла собой сплошную открытую рану.
Никифоров надел поочерёдно на руки медицинские перчатки, приподнял голову трупа и немного повернул лицом к себе, так, чтобы Шелестову был видна затылочная часть головы. Кровь уже была смыта.
– Смотри, какая маленькая аккуратная дырочка! – Вячеслав ткнул пальцем в ранку, – и следов пороха вокруг неё нет! Стреляли на расстоянии и из мелкашки! Всё, как я тебе говорил! Теперь смотри дальше! – с этими словами Никифоров извлёк откуда-то из под простыни длинный тонкий металлический стержень, примерно в метр длинной, и аккуратно воткнул его в ранку. Держа одной рукой голову, а другой без видимых усилий медик продел сквозь неё стержень так, что голова оказалась посредине стержня. Как шашлык. Затем Никифоров опустил голову трупа на деревянный подголовник строго параллельно секционному столу.
– Ну, что скажешь?
– По поводу чего?
– Неужели ничего не видишь? – изумился Вячеслав.
Антон немного отошёл от стола с телом и присмотрелся: стержень проходил сквозь череп под углом.
– Ясно! Если учесть, что рост Антонио Гонгора составляет 180 см, то выходное отверстие расположено выше, чем входное. На это чётко указывало расположение стержня. Значит, стреляли снизу, или стрелявший был ниже убитого! Слава, ты это хочешь сказать? – с этими словами Шелестов выжидательно посмотрел на Никифорова.
– Ты не так безнадёжен, как остальные погорельцы! – медик рывком выдернул стержень из черепа и положил его рядом с телом.
– Пуля вошла в затылок снизу вверх, под углом в 15 градусов! Я указал об этом в заключении, на схеме, потом посмотришь! Теперь вот это, на всякий случай, так сказать, на закуску! – с видимым удовольствием Никифоров откинул простынь с тела чуть ниже, и Антон увидел на груди, чуть выше левого соска татуировку.
– Очень интересная вещь и настоящий мастер колол! – медик провёл пальцем по татуировке. – Фотограф из вашего РУВД был утром, и всё, что я тебе показал, он сфотографировал, и я попросил эту наколку крупным планом заснять, вдруг пригодится! Так что, фото получишь у него в НТО! Больше ничего интересного я у трупа не обнаружил! – с этими словами Никифоров рывком накрыл тело простынёй. Затем снял медицинские перчатки и бросил их в ведро, стоящее у входа в анатомичку. Из внутреннего кармана белого халата Никифоров достал патологоанатомическое заключение, сложенное вчетверо, и протянул его Шелестову.
– Так выпьешь со мной спиртику или кто?
– Или где? Извини Слава, я отсюда прямо на развод в отделение! Давай в следующий раз? Как тогда! – Антон взял несколько листов бумаги с машинописным тестом и круглой лиловой печать и, свернув в трубочку, положил в карман куртки.
– Да? – довольное треугольное лицо Никифорова изобразило нечто похожее на улыбку: всё сморщилось как печёное яблоко. – «Лишь только подснежник, распустится кто!» – на свой лад пропел медик, засунув руки в карманы халата.
– Точно! Всё, Славка, я побежал! – Антон попрощался с Никифоровым за руку и вышел из анатомички в коридор.
Ему надо было быть в своём отделении милиции ровно в 10.00 утра.
Задание.
Как не торопился Шелестов, а к началу совещания оперативной группы по раскрытию убийства военного атташе Мексики опоздал почти на десять минут.
Выйдя из морга, Антон доехал до метро «Университет», затем, засунув руки в карманы «аляски», лёгкой трусцой добежал до остановки троллейбуса №4, что на Ломоносовском проспекте. Удобно устроившись в подошедшем как раз троллейбусе, достал из куртки заключение судебно – медицинской экспертизы, и углубился в её изучение. В салоне было всего три человека, и Шелестов собирался быстро и комфортно доехать до отделения, и быть готовым к вопросам по патологоанатомическому заключению. Однако, повернув на Ленинский проспект, троллейбус встал в длинную цепь стоящих троллейбусов: час назад произошёл обрыв контактного провода, и все троллейбусы стояли, постепенно заметаемые разбушевавшейся метелью.
– Надо же! – Антон вышел из троллейбуса, не дочитав и первого листа экспертизы. Надо было теперь ждать автобуса…
В 10.10 Шелестов уже входил в свой кабинет, затем быстро снял куртку, бросил её на диван, причесался и выскочил в коридор.
Под штаб оперативной группы по раскрытию убийства атташе по идее должна была быть выделена ленинская комната отделения, которая находилась в конце коридора, справа, и была под номером 6. Расстояние от своего кабинета до неё Антон преодолел в два прыжка.
Антон приоткрыл дверь в ленинскую комнату. Заметив его, Русиков махнул рукой, приглашая входить. Шелестов аккуратно проскользнул в открытую дверь к самому крайнему от входа столу, где был свободный стул рядом с Борей Гудковым, и положил перед собою патологоанатомическое заключение по Антонио Перес Гонгора.
Столы в комнате стояли, образуя букву П. В самом конце комнаты, во главе стола, так сказать, сидели прямые и непосредственные руководители Антона, один из которых Анатолий Иванович Калинов, начальник уголовного розыска Октябрьского РУВД г. Москвы, в настоящий момент проводил оперативное совещание.
«…Судя по всему, грабить эту квартиру никто не собирался. Документы, деньги, вещи, драгоценности – всё на месте, ничего не тронуто, ключи от квартиры и машины лежали на трюмо у двери. Сама машина на стоянке. Убийца с одного выстрела в голову, в затылок, с расстояния примерно в 3 – 5 метров уложил мексиканца наповал, ничего не взял, и, аккуратно прикрыв дверь в квартиру, отчалил. Из стены изъята пуля калибра 5,6 мм, что свидетельствует о применении мелкокалиберного оружия. Сейчас в НТО РУВД пытаются установить марку. Гильзы нет, следов борьбы тоже нет. Однако всевозможных отпечатков пальцев с различных предметов, включая входную дверь, изъято много. В настоящий момент они проверяются по картотеке МВД. Суммируя всё это, можно сделать вывод: убийца хорошо владеет огнестрельным оружием, он и жертва, предположительно, вместе зашли в квартиру, либо убийца сразу пришёл за ней, жертва его знала, и спокойно впустила. Это уже что-то! Утром получим от комитетчиков информацию по их линии, а из Отдела по охране дипкорпусов протокол допроса дежурной смены и копию журнала, где за весь день указано расписание: кто, и когда приходил, уходил, приезжал или уезжал, и гости, и проживающие здесь! Не ясно до конца, мог ли преступник пробраться на охраняемую территорию дипкорпуса, минуя охрану, и почему комендант оказался, как говорится: «в нужное время, в нужном месте!». Совпадение? Может быть, но проверить надо! Согласно его показаниям, он проходил мимо, увидел приоткрытую дверь, открыл её, с порога увидел тело в луже крови, и сразу позвонил по «02» из этой же квартиры. Дальше прихожей не заходил. Поскольку никаких данных о вероятных преступниках нет, мы не стали организовывать преследование по горячим следам, нет никакого смысла, как, в общем, и отработку жилого сектора. Публика в дипкорпусе своеобразная, по – русски не говорит, либо не хочет.
Далее! Не ясен также мотив преступления, я имею в виду классический вопрос: «Кому выгодно?».
На сегодняшний день, работу по раскрытию этого убийства построим по двум направлениям: по линии КГБ и по линии уголовного розыска. Первое направление будут отрабатывать наши старшие товарищи, а второе – мы, но вся работа будет вестись общими усилиями. Штаб по раскрытию будет находиться здесь, в отделении, что позволит оперативно координировать наши действия и обмениваться информацией. Следственными действиями этой объединенной группы будет руководить старший следователь по особо важным делам прокуратуры города Анатолий Аркадьевич Вайс, прошу любить и жаловать!».
Анатолий Аркадьевич был личностью известной среди сотрудников милиции, лично его не знали только Антон и Борис Гудков, поэтому, не вставая, Вайс только кивнул головой в знак приветствия собравшимся.
– Теперь давайте по порядку! – Калинов внимательно посмотрел на сидящих перед ним сыщиков. – Ваша задача по этому делу состоит в сборе необходимой информации на основании тех данных, которые мы вам дадим. Никакой личной инициативы! Никаких контактов со свидетелями, проходящими по делу без нашего на то указания! Ребята вы грамотные, толковые, и я вас очень прошу: «Никаких самостоятельных действий и идей!». При нарушении – самые серьёзные для вашей карьеры последствия! Дело на контроле в МВД и ЦК КПСС – не каждый день в Москве валят дипломатов, поэтому все ваши действия будут отслежены нашими старшими товарищами по оружию, ими же будет дана соответствующая оценка вашим действиям! Окажите существенную помощь по раскрытию убийства или сможете раскопать что-то такое, что поможет раскрыть дело, без награды не оставлю, обещаю! Всё ясно!
Опера разом согласно кивнули стрижеными головами.
– Очень хорошо! Владимир Николаевич! – Калинов обратился к Русикову, вставая, – поставьте задачу каждому, а мы поехали в РУВД! – он пожал руку зама по розыску Русикову, сидевшему рядом с ним. Вместе с Калиновым к выходу направились ещё четверо начальников из РУВД и ГУВД столицы. Все присутствующие оперативники встали.
Подождав, пока закроется дверь за руководством, все сели на свои места более расслабленные, и Русиков продолжил инструктаж.
– Так! С сей минуты для вас начало рабочего дня в 9 утра. Получаете задание каждый индивидуально и вперёд! В 19.00, ежедневно, собираемся в ленинской комнате, теперь это штаб по раскрытию убийства, и докладываете мне о проделанной работе рапортом! Затем, действуем по обстановке. Все выходные, проходные и отгулы отменяются, отдохнёте на пенсии! – довольный, собственной шуткой Русиков весело посмотрел на молчащих оперов, пошевелив кустистыми рыжими бровями.
– Антон! Начнём с тебя! – с этими словами Русиков открыл лежащую перед ним обычную папку с надписью «Дело» и взял в руки лежащий там листок бумаги.
– Тут номера телефонов, обнаруженные в записной книжке Антонио Гонгора, на разных клочках и обрывках бумаги в карманах его костюмов, курток и пальто! В 15.00 едешь на Калининский проспект, дом №2, где расположен Центральный телефонный узел. Руководство уже предупреждено и тебя там ждут; надо было согласовать допуск тебя к этим номерам телефонов на уровне руководства и нашего, и «конторского». Большинство телефонов здесь «закрытые», поэтому тебе дадут специальные карточки с фамилиями владельцев и их адресами, ты всё аккуратно выпишешь и привезёшь мне. Возможно, будут очень известные фамилии из очень и не очень серьёзных организаций, поэтому молчок и ушки на макушке, понял?
– Так точно, понял, Владимир Николаевич!
– Тогда, вот тебе список и, давай, вперёд! А сейчас сгоняй в дипкорпус, посмотри там всё свежим взглядом, может в темноте что-то не увидели, а в 15.00 на Арбат! Квартира и машина Гонгора опечатаны, а вот вокруг дома походи, посмотри подходы, ну сам знаешь! Всё, свободен!
Шелестов поднялся со стула, открыл дверь ленинской комнаты и пошёл к себе одеваться.
– Борис! Теперь твоё задание! – Шелестов услышал голос Русикова уже за закрытой дверью.
Антон зашёл в свой кабинет и рухнул на диван.
– Если я минут 10 посижу, ничего не случится? – Шелестов расслабленно раскинул руки вдоль спинки дивана и закрыл глаза.
В настоящий момент его отделение милиции представляло собой большой муравейник, где особую роль выполняла дежурная часть, которая ни минуты не пустовала. Патрульно – постовая служба в полном составе шерстила район, таская всех подряд. Задержанных пропускали через уголовный розыск. Только что, проверив на «причастность к совершению данного преступления», отпустили одних, как тут – же доставлялись другие.
Самое интересное, что все понимали бесполезность такого подхода к розыску преступников, но совещания руководства были проведены, ценные указания подчинёнными службами получены, цели определены, задачи поставлены: попробуй не выполни. Вопросы есть? Правильно, вопросов нет! Иди, тащи службу.
Для только что пришедшего на службу молодого сотрудника, милицейская работа окончательно теряет свою романтику примерно месяца через два. Если только он не фанатик. Антон был фанатиком, и Борька Гудков был фанатиком и все остальные опера его отделения, вместе с начальником, тоже были фанатиками своего дела. Поэтому, ни отсутствие ориентировки с приметами или данными, кого, собственно, искать и где, никого в 96 отделении милиции не смутило. Есть золотое правило: если примет нет, значит, подозреваются все! Так, что тут у нас в районе является местом концентрации уголовно – преступного элемента? Ага! Две пивнушки! Отлично! Живо наряд милиции туда, у всех проверить документы, подозрительных – сюда для выяснения!
Позвольте, скажет читатель. У вас застрелили не бомжа, а военного атташе иностранного капиталистического государства, в служебной квартире, в доме УПДиК[8 - УПДиК – Управление по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД РФ.], на охраняемой милицией территории. Причём здесь пивнушки? Или в милиции полагают, что убийца, грохнув иностранного высокопоставленного чиновника, потом пошёл в пивняк оттянуться с работягами, со знанием хорошо выполненной работы? Да это же идиотизм! Вот! Скажу я, поэтому вы и ничего в милицейской работе не понимаете!
Так, что у нас там ещё на территории района? Ага! Пяток притонов, проживают десятка два наркоманов, человек тридцать ранее судимых за убийство и преступления в отношении граждан иностранных государств! Так! Притоны прошерстить, наркоманов и судимых сюда, в отделение! Живо!
Минуточку, опять скажет читатель? У вас крыша не поехала? А может такое быть, что этот убийца решил заехать в гости к друзьям – наркоманам, сразу после убийства, или на следующий день, что без разницы, забить «косячок», прямо рядом с местом совершения преступления? Такое бывает?
Вот! Скажу я, опять вы ничего в милицейской работе не поняли!
Скоро дежурная часть уже забита задержанными до отказа. И так будет ещё месяца полтора, пока каждый судимый, каждая неблагополучная квартира и её жильцы, каждая забегаловка или наркопритон не будут проверены в районе.
Естественно, что параллельно с мероприятиями по наведению жути в районе, проводятся оперативно – следственные действия по отработке связей потерпевшего. И не без участия спецслужб. Помимо фундаментального вопроса: «Кому выгодно?», российская действительность добавляет ещё два: «С кем пил?» и «Где была жена?».
Это было первое серьёзное преступление такого уровня на территории 96 отделения, а уж на земле Шелестова и подавно. За то время, когда Антон вместе с Борисом Гудковым перешагнули порог кабинета майора Анатолия Ивановича Калинова, начальника уголовного розыска Октябрьского района Москвы, куда были направлены на работу после окончания Высшей школы милиции, по их же рапортам, прошел почти год. И Шелестов сам себе поклялся: он должен раскрыть это убийство, во что бы то ни стало.
– Если раскрою, найду убийцу, не смотря на многие странности в этом деле, значит быть мне сыщиком! – почему-то пришла навязчивая мысль. Антон вздохнул.
– А если нет! Что тогда? – Шелестов встал с дивана и начал одевать «аляску».-тогда? Тогда, посмотрим!
Невольно вспомнились слова заведующего кафедрой оперативно-розыскной деятельности Московской высшей школы милиции МВД СССР, профессора, полковника милиции Семёна Овчинского, который неоднократно говорил слушателям: «Прошу запомнить! Ваша будущая работа в должности оперуполномоченного уголовного розыска вам не может нравиться или не нравится! Скажу даже больше: без фанатизма и настоящей преданности выбранной вами профессии, вы работать не сможете! Огромные психологические нагрузки, вечный дифицит времени и т. д. преодолимы, если вы фанатик! Пока у вас еще есть время подумать в правильности выбранной вами профессии!…»
Ещё профессор предупреждал о том, что любое громкое преступление, свалившееся на вашу голову, это проблема. Она заключается в том, что для его раскрытия вам потребуется все ваши знания, опыт и всё ваше здоровье, потому что будете работать на износ. Безвыходных и проходных. Колоссальное нервное напряжение потом вряд ли вам компенсирует благодарность от руководства или очередное звание за раскрытие особо опасного преступления. Это только в кино, да в книжках сыщики, путём сложных умозаключений, сидя в кабинете, вычисляют злодеев. На самом деле всё проще и в тоже время сложнее: бесконечные отработки жилого сектора, опросы свидетелей, допросы подозреваемых, очные ставки, засады и работа с агентурой. А это всё ваше время! И ваши ноги! Потому что, сыщик на земле всё делает пешком. И потом: нет ничего проще в нашей профессии, чем в один прекрасный день быть уволенным по несоответствию занимаемой должности, в лучшем случае. Основания: сколько угодно, подберут, не волнуйтесь. Случаев – вагон и малая тележка. Вот так говорил профессор. Как он оказался прав!
Резко открылась дверь в кабинет к Антону.
– Шелестов! Почему ещё не в дипкорпусе? – в дверях стоял замполит отделения Дубов, – я, что ли буду преступления раскрывать, или кто? Почему жилой сектор не отработан? Почему с общественностью не вступил в связь? Из-за тебя, Шелестов, наше отделение опустилось прямо в низ, по самый край, по показателям раскрываемости преступлений! У тебя, Шелестов, труп получил пулю в голову, двумя очередями, а ты ни гугу! – внезапно Дубов озадаченно замолчал, видимо соображая, что же он хотел сказать.
Воспользовавшись перерывом в словесном поносе замполита, доселе молчавший Антон, надел куртку и аккуратно протиснулся между косяком двери и Дубовым.
– Василий Иванович! Всё! Уже ушёл! Давайте я дверь закрою!
Замполит капитан милиции Дубов, среди оперсостава не только 96-го отделения, но всего Октябрьского РУВД носил кличку «Деревянный». С родным русским языком он обращался, как хотел, и иногда выдавал такие вычурные предложения, что смысл сказанного Дубовым вообще не поддавалось дешифровке.
Через пятнадцать минут Шелестов уже ехал в троллейбусе 33-го маршрута в дипкорпус.
Анна.
– Какая тут отработка жилого сектора! Совсем охренел, придурок деревянный! – Антон прошёлся по Дубову и злобно плюнул на ступеньки.
Приехав в дипкорпус, Шелестов на лифте поднялся на последний, 11-ый этаж, а потом, не спеша, стал спускаться вниз, внимательно рассматривая всё на своём пути. Что именно он искал, он не мог сказать.
На седьмом этаже вдруг хлопнула дверь, раздалась пронзительная словесная тирада на незнакомом языке, больше похожем кваканье, чем на человеческую речь. Затем мимо Антона, вниз, с весёлым детским визгом промчалась стайка негритят в ярких оранжевых зимних комбинезонах, волочивших санки прямо ступенькам, наполняя подъезд пронзительным грохотом. Такие теплые детские комбинезоны он видел в магазине «Берёзка» *, что на территории отделения, на Ленинском проспекте, каждый из которых стоил его ползарплаты.
– Дурдом, мать твою! Тут на лифте кто ни будь, ездит? Или не умеют?
Антон застегнул куртку, и стал спускаться вниз, на первый этаж.
– А вдруг сейчас папуас с копьём выскочит из квартиры?
Мысль была глупой, но любопытной. Шелестов живо представил себе чернокожего папуаса с большой костью в носу, с большим ожерельем из зубов диких животных на мощной шее, в набедренной повязке, босого, с копьём, с огромным головным убором из перьев экзотической птицы на курчавой голове, всё тело которого было раскрашено яркими красками. В Москве, на седьмом этаже дома. Круто!
– В этой каске, разводил я краски, на большом подбитом танке рисовал я сказки! – пропел Антон строчку из известной песни Андрея Макаревича.
Настроение улучшилось.
– А на последнем этаже живут павианы! Их тоже надо опросить, вдруг видели чего!
Шелестов живо представил себе, как Гудков, Малышев и он сам опрашивают обезьян, а замполит Дубов выступает в качестве переводчика…
На четвёртом этаже, Антом внимательно осмотрел бумажную полоску с печатью прокуратуры Москвы и подписью старшего следователя по особо важным делам Анатолия Вайс, которой была опечатана дверь в квартиру убитого военного атташе. Полоска была не тронута.
Антон спустился на лестничную площадку между третьим и вторым этажом, когда внизу на втором этаже щёлкнул замок. Шелестов спустился на второй этаж, и в это время открылась дверь первой квартиры справа от него. Антон остановился, полагая, что сейчас он увидит очередного жильца этого дома с экзотической внешностью, но он ошибся. Из квартиры вышла довольно симпатичная девушка, лет 25 навскидку, с русыми, почти пепельными волосами и смешно вздёрнутым носиком. Одетая в белую зимнюю куртку с капюшоном отороченным мехом чернобурки, чёрные джинсы и чёрные зимние сапожки, она показалась Антону единственным вменяемым жильцом в этом подъезде. К тому же она была красива, можно сказать – очень. Шелестов стоял и зачарованно смотрел, как она закрывает дверь, поворачивается к нему лицом, и улыбается, кладёт связку ключей от квартиры в предусмотрительно открытую сумочку, закрывает её. Ни тени страха в зелёных глазах, ни судорожной попытки проскользнуть мимо него. Ничего.
– Hey!
– Hey!
– Who are you? And what are you doing here?[9 - Who are you? And what are you doing here? – Кто вы? Что вы здесь делаете? (англ. язык.)]
Антон опешил. Впервые за год, после окончания высшей школы, с ним говорят на английском языке. Он вздрогнул, в голове мгновенно сработал, доселе, дремавший словарный запас английских слов и выражений, и Шелестов довольно сносно объяснил девушке, что он полицейский, что здесь совершено преступление, и он занимается его расследованием. Данный ответ вызвал у красивой иностранки настоящую бурю эмоций, а она в свою очередь с готовностью сообщила, что она журналистка, работает в CNN[10 - CNN – The Cable News Network (англ. Кабельная Новостная Сеть) или CNN (читается как Си-Эн-Эн) – телекомпания, созданная Тедом Тёрнером 1 июня 1980 года. Является подразделением компании Turner Broadcasting System (Тёрнер), которой владеет Time Warner (Тайм Уорнер). Компания CNN первой в мире предложила концепцию 24-часового вещания новостей. По состоянию на 1 июня 2005 года компания CNN состояла из 14 различных новостных кабельных и спутниковых каналов, двух радиостанций, шести интернет-сайтов и 37 зарубежных бюро. Новости CNN передаются с помощью сигналов 38 космических спутников и доступны к просмотру более 200 млн домохозяйств (households) в 212 странах и территориях мира. Одним из ключевых моментов в истории CNN стало организованное в январе 1991 года освещение войны в Персидском заливе – впервые военные действия подобного масштаба демонстрировались в прямом телеэфире. Телерепортажи с места событий в Персидском заливе заметно укрепили престиж CNN как круглосуточного источника международных новостей.] в Нью-Йорке, месяц назад прилетела в Москву работать, и изучать русский язык. Что её зовут Анна Шольц, и она очень рада знакомству с полицейским, и готова сию минуту сделать свой первый репортаж из СССР о происшествии.
