скачать книгу бесплатно
Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский.
Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчинский.
Н. В. Гоголь «Ревизор»
Я не печатаюсь в «реале»,
и денег, вроде, лишних нет…
Да и заметит кто едва ли Сонет,
памфлет и прочий бред,
который пальцем и курсором
(пером и ручкой иногда!)
с улыбкой, тихо, но с напором
в окошко выдаёт рука
из кассы душной, тесной, дальней
от пышных офисных хором.
Я в ней сижу, кассир печальный
и, сейф прикрыв, скриплю пером.
Куда уж скромному кассиру,
тягаться с теми, кто мастак,
по части образов и стилей,
идей и чувства…
А раз так
я мышью «Яндекс» бодро кликну,
«stihi» из списка загружу,
и с вызовом в пространство крикну,
(а может, шёпотом скажу):
«Ребята, вот стихотворенье,
а здесь поэма, перевод…
Вы почитайте в воскресенье,
есть время – день длинною с год!
Хотел сказать про то, про это,
про ненависть и про любовь.
Да, я посмел лихим поэтом
себя назвать… Да тут любой
себя таким прозваньем кличет,
на то и сайт для всей страны…
Что? Модератор баллы вычтет?
Ну, а кому они нужны?»
И правда, я похож на клерка
невидной средненькой руки:
свой «кабинет» – из байтов клетка,
где свалены горой стихи.
Да, «кабинет»! А поправее
нажмёшь на строчку «публикуй» —
и стих родится на дисплее!
Давай, поэт, гордись, ликуй!
И я ликую, я ли… кую…
В ответ неслышно эхо гор.
И я, как каскадёр, рискую,
но неизвестен каскадёр.
Не для него желанный «Оскар»
и номинации шорт-лист…
Лечу спокойно прямо в пропасть
и падаю привычно вниз…
Там, в титрах, где-то в строчке сотой
стихи случайно промелькнут
солдата пишущей пехоты…
Когда все зрители.
Уйдут.
2014
«Боярышник растоптанный…»
Боярышник растоптанный
с тропинки у забора,
Мужик – сосед по комнате —
Диктует мне с напором:
«Кадри вот эту светлую,
Которая из Курска,
Не замужем. Советую…
Как кормят тут невкусно!
Вот помню, в Самохвалово
Давали нам рулеты.
И было баб навалом там
Тогдашним жарким летом.
Но, правда, намекнёшь на что —
Кобенились, как дуры.
Главврач здесь точно чокнутый —
Платить за процедуры!
Пожаловаться некому:
Всё частное… ну, суки!
Вон новые подъехали,
И, как назло, старухи.
Как плохо связь работает,
Я ж говорю: дырища!
Мобильник где? Да вот же он!
Жена, похоже, ищет.
Привет, Светуль! Чем занят я?
Сижу с соседом Борей…
Да так – одно название,
Козлиный санаторий.
Какие бабы, пусенька?!
Я ж говорю: с соседом.
А кормят здесь невкусно так…
Сейчас идём обедать.
Опять про баб. Да хватит, Свет,
Ты у меня одна же.
Ну хочешь, подтвердит сосед,
Я их не вижу даже.
Пока, Светлан, кота целуй…
Вот так – всегда ревнует
Ко всем подряд. А в койке нуль —
Поверишь, не волнует.
Детей? Да как-то не свезло:
Три года за границей,
Машина, шмотки да бабло —
Что с этого родится?
Аборт, другой, и что-то там
Неправильно залезли.
И всё… бесплодны вы, мадам.
Эх, были б дети если!
Иди сюда, малыш, ты чей?
Ты с мамой тут, ах вот как?
Скажи мне, Борь, ну вот зачем,
Мне «Волга», деньги, шмотки?!
Вот если я вернуть бы смог
Года те, что пропали…
Дай носик вытру твой, сынок!
А папа тоже с вами?»
2015
Евангелие от Мартынова
Я не погиб (невольник чести!),
а просто поднял свой Лепаж…
Машук в лучах рассветных блещет.
Неподалёку экипаж.
Передо мной тщедушный злюка,
С душой и языком змеи.
В глазах-агатах плещет скука
И гордость, страсти усмирив.
Он оскорбил, и он получит
Свою смертельную осу.
Она одна его проучит,
Она одна – и рок, и суд!
Да кто он есть на самом деле?
Стишки кропающий позёр!
Таких вот учат на дуэлях,
Попутно искупив позор.
Ну, палец, жми курок Лепажа!
Представь, что там стоит черкес —
Стрелок хороший, не промажет,
Ускачет, гикнув, в ближний лес.
А ты, судьбой лихой обижен,
Лежать останешься в траве.
…Сейчас он подойдёт поближе.
А может, мимо? Может, вверх…
Соцветье наших бед увянет,
Сокрыв букет курортных склок.
Но мiръ, но мир меня вспомянет…
Ну все, спускаю свой курок…
2015
«Изнанка век – экран глазниц давно потухших…»
Изнанка век – экран глазниц давно потухших.
Ещё секунда и порвутся вдовьи нервы…
Под звуки гулкие Шопена «Марш фунебре».
На сельском кладбище хоронят её мужа.
Прожили долго, только бестолково как-то,
Добра полдома, мотоцикл и две сберкнижки,
Две дочки дуры, да у дочек три малышки,
Все – безотцовщина, ночной не ведом автор.
