скачать книгу бесплатно
После публикации ФА обычная жизнь продолжается – лекции, семинары, хлопоты перед министерством о стипендии и т. д. В исследовательском плане – попытки собрать из соответствующих рукописей и заметок (а их постепенно накапливается немало) заявленный в Предисловии к I тому и в авторской аннотации II том ФА.
Вместе с тем некоторые авторы, с которыми Гуссерль делился своими воспоминаниями, утверждают: после выхода в свет ФА её автор пережил четырех-пятилетний период депрессии:[45 - Boyce Gibson, op. cit. S. 66; Husserl-Chronik. S. 29.] и это же был «инкубационный период» по отношению к «Логическим исследованиям».
Впоследствии мы вернемся к этому периоду. Сейчас же нас интересует «инкубационный период» ФА и теоретический контекст, в каком появилось это произведение.
Важно ещё одно сделанное Гуссерлем post factum разъяснение: «К началу 90-х годов, когда я пытался выбраться из невыносимых трудных для меня теоретико-познавательных вопросов о смысле и значимости (Geltungsart) математического познания, об отношении логического исчисления (Logikkalk?ls) к остальной аналитической математике и, с другой стороны, к логике, – тогда Больцано, Лотце и Юм оказали мне большую помощь».[46 - Рукопись F III
–116 в. – цитир. по: K. Schuhmann, Husserl-Chronik. S. 26.]
И другое основанное на воспоминаниях Гуссерля пояснение, касающееся именно освоения в тот период работ Лотце: «Решающий импульс “платонизма” (“он исходил от Лотце”) достиг и Гуссерля. Гуссерль делает теорию познания Лотце предметом самостоятельного изучения. Тогдашнюю рукописную запись с критикой Лотце (=Ms KI
) Гуссерль намеревался поместить в Пролегоменах в качестве Приложения». Правда, как отмечается на той же странице в Husserl-Chronik (S. 26), «платонизм» Гуссерль сначала как бы брал на пробу, говоря, что требуются многие годы для выработки решения по релевантному кругу вопросов. Но вернемся от воспоминаний к конкретному ходу исторических событий.
В начале 1890 года Гуссерль снова читает лекции по избранным проблемам теории математики – и снова в центре внимания оказываются исследования Римана-Гельмгольца, т. е. проблемы неевклидовой геометрии. В летний семестр читаются лекции по логике.
Что касается исследовательской работы и чтения сочинений других авторов, то это проблемы числа, конституции алгоритмов и проработка книг, статей по истории и теории математики (Konrad Zindler, Hermann Hankel, Walter Brix, d’Alembert), и снова же работы Лейбница. На протяжении целого года делаются выписки: из истории математики – о древних греках; из современной (тогда) математики – по проблемам расширения области чисел и т. п.
Возникает серия важных (опубликованных только в XII томе «Гуссерлианы») рукописей-заметок по проблемам философии математики вообще, философии арифметики, в частности.
В 1888–1889 годах, уже занявшись написанием текста ФА, Гуссерль продолжает, естественно, читать лекции и вести занятия в Университете. В летнем семестре 1888 года по понедельникам и пятницам с 16 до 17 часов он читает лекции на тему «Основные проблемы психологии» и ведет семинар «Философские упражнения».[47 - Здесь и далее см.: K. Schuhmann, Husserl-Chronik. Den Haag, 1977. S. 23 ff.] В то же время, как видно из манускрипта «Об узости (Enge) сознания», он снова обращается к темам и идеям Брентано. В зимнем семестре 1888/89 годов им читается (по вторникам и пятницам, с 15 до 16 часов) курс «Энциклопедия философии».
В 1889 году Гуссерль занимается проблемой «представлений множественности» (Vielheitsvorstellung) и отрабатывает соответствующую тему для будущей ФА. В январе 1889 года делаются записи, заметки, касающиеся чисел, конституции алгоритмов и исчисления операций. В летнем семестре Гуссерль читает лекции по логике (по понедельникам, вторникам, четвергам с 18 до 19 часов), а в зимнем семестре объявляет лекции по этике; читается курс по избранным проблемам философии математики. Карлу Штумпфу Гуссерль сообщает: «По курсу “Философия математики” у меня 8 слушателей… По их желанию я читаю главным образом о проблемах пространства и даю подробную критику теорий Римана-Гельмгольца. По этике я не захотел читать лекции для двух слушателей и отказался от курса» (Ebenda, S. 24).
В зимнем семестре 1889 года Гуссерль снова читает курс лекций «Избранные проблемы философии математики», посвящая их спорным вопросам, касающимся фундаментальных проблем геометрии. В ноябре-декабре им сделаны заметки по отдельным математическим проблемам (переход от дискретного двойного ряда к континууму; о замкнутом континууме, например, о круге – Kugel и др. – Манускрипты под индексами KI
и KI
).
В некоторых феноменологических работах есть такие формулировки: «“Логические исследования” потребовали у Гуссерля 10 лет для своего написания» (В. Гибсон 1).[48 - Boyce Gibson. From Husserl to Heidegger: Excerpts from a 1928 Freiburg Dairy / The Journal of the British Society for Phenomenology, 1971(II/I). S. 64.]
Это не следует понимать буквально: Гуссерль не писал в начале 90-х годов ЛИ, но идеи, ведущие к этому произведению, уже стали зарождаться.
Что касается историко-философского контекста, то важны следующие указания К. Шумана, основанные на рукописях Гуссерля, о начале 90-х годов: im Ausgang, в истоке тех исследований, которые к началу 90-х годов были по преимуществу теоретико-познавательными, Гуссерль интенсивно занимался Локком, Беркли, но прежде всего, вновь и вновь Юмом, с другой стороны, и Лейбницем; он хотел обратиться к философии Канта, но в основном, однако, читал, презентировал критику в адрес Канта.[49 - K. Schuhmann, op. cit. S. 26.] (В одной из гуссерлевских рукописей – AI
– есть извлечения из работ критиков Канта.) Одно интересное воспоминание Гуссерля: «В молодые годы я часто с широко открытыми глазами читал Лейбница в издании Эрдманна (имеется в виду И. Эрдманн, как отмечалось раньше, в годы пребывания Гуссерля в Галле его коллега по Университету. – Н. М.); и Лейбниц, несомненно, оказал на меня сильное влияние, пусть мои установки тогда были иными. Я был также восприимчив и к некоторым важным рассуждениям Лотце, как и Ламберта и Больцано, и способен к решающим для меня поворотам».[50 - Ebenda.]
§ 3. Хождения по мукам…
Работа, как мы видим, велась повседневная и огромная, и она обнимала как преподавание, так и исследование. Что же касается институционального статуса и формального признания, то здесь начались “хождения по мукам” молодого талантливого ученого. Не только в Галле он останется без государственной должности и оплаты (как приват-доцент он должен был добывать средства к существованию частными занятиями, редко получая оплату от государства), но и позже, в Гёттингене, Гуссерль не сразу получит почетную должность “ординариуса”, т. е. “полного”, хорошо оплачиваемого профессора, которой он – по единодушному мнению многих авторитетных специалистов – был вполне достоин уже и в 90-х годах.
