скачать книгу бесплатно
Инна быстро накрыла на стол. В ее холодильнике для подобных случаев хранился целый набор различных деликатесов, которые надо было только освободить от вакуумной упаковки, разложить на тарелки и подать к столу. К закускам Инна присоединила бутылку черносмородинового «Абсолюта».
– Нет, я за рулем. Достань лучше шампанское, – попросил Пашаев.
Он выбрал шампанское совсем по другой причине, знать о которой Инне не полагалось.
«Говорит, что за рулем, значит, на ночь не останется», – сообразила Инна, заменяя водку бутылкой шампанского. Пашаев взял у нее из рук бутылку и снял проволочный колпачок. Пробка с хлопком вылетела из бутылки и ударилась в потолок.
– Пусть этот салют станет нам хорошим знаком, – сказал Пашаев, разливая шампанское в поданные Инной бокалы. – За достижение поставленных целей, – произнес он первый тост.
Они выпили. Пашаев усадил девушку рядом с собой и опять наполнил бокалы.
– Ты очень хорошо поработала и заслужила награду, – сказал Пашаев, взяв Инну за руку.
– Я уже получила гонорар за свою работу, – скромно ответила девушка.
Инна давно сообразила, что ее Господину нравится, когда она демонстрирует покорность и скромность.
– Нет, нет, ты заслужила награду и, пожалуйста, не спорь со мной, – повторил Пашаев, перебирая девушке пальцы.
«Наверно, хочет подарить мне кольцо, – радостно подумала Инна, – кольцо с бриллиантом. Другое он дарить не будет».
Инна знала, что за проявление ласки и за подарки Господина следует благодарить. Она прижалась к Пашаеву и положила голову ему на грудь. Свободной рукой стала осторожно расстегивать пуговицы на рубашке своего Господина. Пашаев перехватил ее руку и опустил вниз. Инна восприняла это как вполне конкретно сформулированное желание. Она ловко освободила пряжку ремня и расстегнула «молнию» на брюках своего Господина. Пашаев поощрительно улыбнулся. Пальцы девушки скользнули дальше, высвобождая быстро набухающую плоть. Пашаев потрепал девушку по шее и наклонил к себе. Инна все понимала с полуслова или с одного жеста. Влажные губы девушки обхватили мужской член. Как только мужская плоть оказалась у нее во рту, Инна интенсивно заработала губами и языком. Ее голова ритмично двигалась вверх и вниз. Инна то отпускала головку, то опять всасывала ее в себя. Пашаев хотел даже закрыть глаза от удовольствия. Но пока работа не была выполнена, он не мог так поступить. Воспользовавшись тем, что в своем положении Инна не может видеть его рук, он вытащил из кармана рубашки маленькую стеклянную трубочку, толщиной не более стержня шариковой авторучки.
Пашаев пошевелился, чтобы дотянуться до стола, где стояли бокалы с шампанским. При этом он положил одну ладонь девушке на затылок, чтобы она случайно не приподняла голову. Но Инна продолжала работать и не заметила, как крохотная белая крупинка упала в ее бокал. Пашаев удовлетворенно спрятал обратно в карман стеклянную трубочку. С легким шипением яд растворился в шампанском. Мельчайшие пузырьки, осевшие на стенках бокала, не отличались от пузырьков шампанского.
Пашаев посмотрел на затылок Инны. Девушка не прекращала своего занятия. Наоборот, движения ее стали еще энергичнее. Пашаев почувствовал, что наступает момент наивысшего наслаждения. Теперь он мог спокойно закрыть глаза. Только что он стал убийцей. Энвер Пашаев даже удивился, насколько это легко ему удалось.
Пашаеву нравилась Инна. Ему было с ней легко и просто. Он мог приехать к ней в любое время, чтобы расслабиться и получить удовольствие, вот как и сейчас. Пашаев догадывался, что Инна только имитирует бешеную страсть, что на самом деле она довольно холодна. По большому счету Пашаеву было все равно, раз Инна могла его удовлетворять. Дополнительно Пашаев мог оценить актерский талант девушки. Кроме чисто плотского удовлетворения, Инна приносила ему и другую пользу. Она довольно ловко выполняла все его щекотливые поручения, снабжая Пашаева ценной информацией. Инна Буланова была для Энвера исключительно ценным агентом. По своей воле Пашаев никогда бы не стал устранять ее. Но так приказал Хозяин. А против воли Хозяина пойти он не мог. «Сегодня Хозяин начал наиважнейшую операцию. Сейчас из Подставки Инна превратилась в опасного свидетеля. Поэтому она должна исчезнуть. Тут Хозяин безусловно прав», – рассудил Пашаев, опуская в свой карман стеклянную ампулу с гранулами смертельного яда. Выполняя приказы Хозяина, Энвер не колебался. Судьба Инны Булановой была предрешена.
Как всегда, Инна показала наивысший класс. Пашаев издал вздох облегчения и умиротворенно откинулся назад. Инна выпустила изо рта его вялое сокровище и преданно посмотрела на своего Господина.
– Ты просто великолепна, – мысленно возвращаясь к моменту удовольствия, проговорил Пашаев.
Инна кивнула. Бумажной салфеткой она промокнула губы.
– Выпьем за тебя. – Пашаев протянул Инне бокал с невидимой смертью.
– Тогда лучше за наше сотрудничество, – поправила Инна, поднося бокал к губам.
Пашаев до дна осушил свой бокал. Инна последовала его примеру. Невидимая смерть вместе с шампанским проникла в ее желудок. Инна ничего не почувствовала. Вкус шампанского заглушил привкус смерти.
Пашаев начал собираться уходить. Он выполнил работу, получил удовольствие. Оставаться дальше в квартире Инны не имело смысла.
– Мне пора, – сказал он, вставая из-за стола.
Инна не возражала. Господин сам принимает решения и не нуждается в ее советах. Перед тем как уйти, Пашаев помог Инне убрать со стола. Ему необходимо было проследить, как она вымоет использованную посуду. Особенно интересовал убийцу бокал Инны, на стенках которого сохранились остатки яда. Инна просто составила тарелки и бокалы в посудомоечную машину и включила ее. Пашаев увидел все, что хотел. Оставалось только покинуть квартиру бывшей любовницы и агента, чтобы никогда больше не возвращаться сюда. В дверях Пашаев пожелал девушке спокойной ночи и поцеловал ее в подставленную щеку.
У подъезда дома Пашаев сел в свой «БМВ». Он не афишировал визитов к Инне, но и не скрывал их. Возможных свидетелей его посещений Пашаев не боялся. «У проститутки часто бывают гости, в основном мужчины. И посещают они ее преимущественно в вечернее и ночное время. Среди таких клиентов, безусловно, есть и постоянные», – рассуждал Пашаев. Именно так он собирался объяснить свои частые визиты к Инне Булановой. Если его будут допрашивать в связи со смертью Инны, он так и скажет следователю. Конечно, если следствие вообще будет. Отъезжая от дома Инны, Пашаев совершенно успокоился. Об убитой им девушке он больше не думал.
Инна Буланова умрет ночью, через четыре часа после ухода Пашаева. Смерть наступит в тот момент, когда девушка, корчась от чудовищной боли в желудке, вместе с кровью будет выплевывать в унитаз остатки непереваренной пищи. Ее найдут в туалете. В одной ночной сорочке Инна будет лежать на полу, около унитаза. При осмотре эксперт зафиксирует, что шелковая сорочка погибшей и кафельный пол перепачканы рвотными массами со сгустками крови.
Глава 7
НАБИЕВ
5.02
Ильдар Набиев еще раз вышел на открытую веранду, расположенную на втором этаже этого большого дома. Дом, двор, на котором он был расположен, да и вся земля в округе принадлежали полевому командиру независимой Республики Ичкерия Гусейну Салтанову, потому что именно отряд Салтанова контролировал этот район Чечни. А единственным законом на подконтрольной территории было слово Гусейна. Здесь не действовали законы, издаваемые парламентом Чечни, тем более парламентом России.
Набиев посмотрел на вертолет, на котором прилетел, потом вновь на дорогу, ведущую к дому. Около вертолета суетились боевики Салтанова. К счастью, никто из них не пытается проникнуть внутрь вертолета, удовлетворенно отметил Набиев. Личным телохранителям Набиева было строго-настрого приказано никого не пускать в вертолет. И если боевики попробовали бы это сделать, поднялась бы стрельба, остановить которую мог только Салтанов. А он зачем-то ушел в дом, вместо того чтобы отогнать своих волков от вертолета. Ильдар Набиев очень не хотел лететь сюда. Он всегда неуютно чувствовал себя в окружении вооруженных бандитов. Что с того, что ты щедро платишь их главарю? Что с того, что весь отряд создан на твои деньги? Рядовые бойцы даже не знают, что за человек прилетел к их командиру. Они даже не знают имени Ильдара Набиева. А надо, чтобы знали.
Ильдар Набиев считался одним из крупнейших чеченских бизнесменов. Правильнее было назвать его российским бизнесменом, чеченцем по национальности, потому что в разоренной войной Чечне практически отсутствовали промышленность, торговля, не работал транспорт. Единственным процветающим бизнесом оставался захват заложников и торговля людьми. Ильдар Набиев был одним из тех людей, кто финансировал русско-чеченскую войну. На его деньги было создано несколько чеченских отрядов, таких, как отряд Салтанова. На деньги Набиева закупалось оружие и боеприпасы. Его деньгами оплачивались наемники. Даже в основе важных политических и экономических решений, принятых правительством России в отношении Чечни, тоже лежали деньги Ильдара Набиева. Даже сам Набиев не мог точно сказать, сколько миллионов долларов он вложил в эту войну.
В любой стране мира ее гражданин за подобную деятельность уже давно был бы арестован и стопроцентно осужден. Причем в зависимости от уровня развития страны приговор суда мог варьироваться от пожизненного заключения до смертной казни. Если бы гражданин был уличен в активном пособничестве террористам в стране с сильной и уважаемой в обществе спецслужбой, например, в такой, как США или Израиль, он не избежал бы наказания, даже скрываясь на территории другого государства. До 1991 года такой страной оставалась и Россия. Но все теперь в прошлом. В стране, где террорист, устроивший кровавую бойню в селе Первомайском, регулярно выступает перед телекамерами, бизнесмен Ильдар Набиев чувствовал себя вполне комфортно. Ни закон, ни правоохранительные органы, призванные этот закон защищать, не мешали ему делать свои дела. Свой основной бизнес Ильдар Набиев вел именно в России, где считался честным и порядочным бизнесменом, вкладывающим значительные деньги в восстановление народного хозяйства Чечни. Время от времени, делая заявления для прессы и телевидения, Набиев на словах осуждал бандитов, дестабилизирующих обстановку в Чечне.
В России Набиев ощущал себя в полной безопасности. Больше всего он волновался, когда находился на территории Чечни. Как сейчас в доме Салтанова. Кто знает, что может прийти в голову тем дикарям с автоматами, которые сейчас бродят по двору. Он ни за что не прилетел бы сюда без крайней необходимости. Но сегодня особый случай.
От предстоящего разговора зависели жизни тысяч людей, огромные деньги, дальнейшая судьба Республики Ичкерия и положение самого Ильдара Набиева. Этот разговор был настолько важен, что Набиев решился прилететь в Чечню, в район, контролируемый боевиками Салтанова. Только здесь полностью исключалась возможность того, что разговор станет достоянием чужих ушей. Никто посторонний не смог бы добраться до этого дома живым. Да никто бы и не рискнул попробовать сделать это. Все в округе знали, что боевики Салтанова скоры на расправу. Ильдар Набиев был совершенно уверен, что ни российские, ни чеченские спецслужбы не смогут подслушать или записать здесь его разговор. А на успех задуманного можно было рассчитывать только в случае полной секретности. Сегодняшний разговор должен стать первым шагом к достижению главной цели его жизни.
Обладая огромной экономической властью, Набиев стремился к власти политической. Но, несмотря на свои огромные расходы, Ильдар Набиев сделал главную стратегическую ошибку. Он сделал ставку не на того лидера. Новый избранный президент Республики Ичкерия не стал марионеткой в руках Ильдара Набиева и не собирался выполнять его желания. Президента надо было срочно менять. В начале девяносто девятого года для этого как раз сложилась благоприятная ситуация. У Масхадова обострились отношения и с оппозицией, и с Москвой. Положение чеченского президента стало крайне неустойчивым. Набиев чувствовал, что требуется один решительный шаг, и ситуация может в корне измениться.
Но чтобы она изменилась в его пользу, требовалась поддержка других людей, таких, как Гусейн Салтанов. После войны в Чечне очень сильны позиции полевых командиров. Ильдар Набиев собирался посадить в президентское кресло полевого командира Салтанова. Правда, до Набиева доходили слухи, что Гусейн Салтанов причастен к похищению людей, причем не только врагов ислама, но и своих братьев по вере. Набиев знал, что эти слухи верны, но своим знанием не собирался ни с кем делиться. Слухи – всего лишь слухи. Мало ли что болтают про бесстрашного воина ислама. Чтобы утверждать что-то, нужны факты, улики, свидетели. А Набиев знал и то, что Гусейн Салтанов улик не оставляет, как и свидетелей.
Набиев считал, что у Салтанова есть шанс стать президентом независимой Ичкерии на ближайших выборах. Для этого у Салтанова было все необходимое: сила, оружие и деньги, которыми его щедро снабжал Набиев. Но ни стволы боевиков отряда Салтанова, ни деньги Набиева не могут ничего сделать без массовой поддержки избирателей. И Шамиль Басаев, и Салман Радуев, в народном сознании герои войны за независимость, по популярности значительно опережали Гусейна Салтанова. Ильдар Набиев и сам охотно бы занял президентское кресло, но он понимал, что на выборах у него нет никаких шансов. Поэтому Набиев делал ставку на Салтанова. Салтанову требовалось совершить некое действие, которое сразу бы подняло его в народном сознании над другими кандидатами на президентское кресло. Будет весьма хорошо, если это действие одновременно свалит и нынешнего президента Чечни. Утвердить безусловный авторитет в глазах избирателей может только героический поступок, причем такой, чтобы о нем заговорили во всем мире.
И сегодня Ильдар Набиев знал, что нужно для этого сделать. Вернее, он узнал об этом еще вчера. Вчера же составил план осуществления задуманного. И сейчас, стоя на открытой веранде, он ожидал встречи с человеком, от которого зависело исполнение этого плана. Гость задерживался. Набиев посмотрел на часы. От назначенного накануне времени встречи прошло уже полчаса. В мире бизнеса такое опоздание не допускалось. Но здесь был другой мир. Мир, где человек с автоматом был круче любого безоружного бизнесмена. Здесь боролись не за сохранение репутации, а за сохранение жизни.
Над дорогой, ведущей к дому Салтанова, Набиев заметил облако пыли. Через некоторое время показалась спускающаяся по склону холма машина. Это был джип «Мицубиси-Паджеро» с укороченной базой и тремя дверями. Гость, которого с таким нетерпением ожидал Набиев, наконец прибыл.
Глава 8
КАРТУЗОВ
5.02
В подъехавшем джипе сидели три человека. По внешнему виду все трое были похожи друг на друга. На всех троих были ватные камуфляжные куртки без знаков различия, такие же камуфляжные штаны, заправленные в высокие кроссовки, а на головах темные вязаные шапочки. Все трое были вооружены одинаковыми автоматами Калашникова со складными прикладами. Командовал тройкой Михаил Картузов. Он и сидел сейчас на переднем сиденье рядом с водителем. Подъезжая к дому Салтанова, Картузов снял автомат с предохранителя. То же самое тут же сделал и его напарник, сидящий на заднем сиденье. Патроны они дослали в патронник заранее.
Прибывшая тройка не собиралась ни в кого стрелять. То, что они делали, было мерой безопасности. Без таких мер на территории Чечни, где постоянно возникали перестрелки, просто невозможно было обойтись. И человеку, который хотел остаться в живых, следовало в любую минуту быть готовым применить оружие. Все трое хотели жить, причем они ожидали от этого визита очень выгодного предложения. Но в доме Салтанова находился не один десяток вооруженных боевиков, поэтому надо было быть готовым ко всему.
Ильдар Набиев наблюдал, как джип, въехав во двор, развернулся и встал напротив ворот. Потом открылась правая дверь, и из машины вышел Картузов, держа автомат в руках. Быстро окинув взглядом двор и фиксируя местоположение боевиков Салтанова, Картузов отошел на несколько шагов от машины, освобождая дорогу своему напарнику. Тот не заставил себя ждать и через несколько секунд занял позицию за правым плечом Картузова. Наблюдавший эту сцену Набиев не мог не отметить слаженность действий Картузова и его людей. Картузов с напарником, прикрывающим спину своего командира, двинулись к дому. Картузов уже повесил автомат на плечо, а его телохранитель держал свой автомат за пистолетную рукоятку стволом вверх. Набиев не видел, но мог поклясться, что палец тот держит на спусковом крючке.
Вот бы ему таких телохранителей, с завистью подумал Набиев. Уже неоднократно он имел возможность сравнить Картузова и его людей со своими охранниками. И каждый раз сравнение было не в пользу последних. В телохранители Ильдар Набиев набирал только родственников. Когда тебя охраняют люди, связанные с тобой кровными узами, меньше шансов, что они предадут в критическую минуту, справедливо полагал Набиев. Правда, и здесь случались проблемы.
Однажды новый охранник Набиева, молодой парень, которого взяли на службу из чеченского села, решился на неслыханную дерзость. Он посмел осудить Хозяина за роскошь, в то время как его соплеменники в чеченских селах еле сводят концы с концами. Парень отказался служить и заявил, что лучше вернется в село, где будет помогать своим близким. Набиев тогда сразу же согласился и щедро расплатился с парнем. Но домой молодой чеченец так и не добрался. Набиев дал знать кому следует, что парень возвращается с большой суммой денег. Несостоявшегося охранника в дороге убили и ограбили. Имидж благодетеля следует поддерживать любыми способами, а уволившийся охранник по возвращении на родину мог значительно подпортить имидж Набиева.
Набиев вернулся в дом и зашел в комнату, где был накрыт стол. Когда в комнату вошел Картузов, Набиев выставил за дверь своего ближайшего телохранителя, который до этого момента находился в комнате. Разговор с Картузовым предстояло провести с глазу на глаз. Картузов кивнул вместо приветствия и сел к столу, когда они остались одни. Свой автомат он положил на колени.
– Оставь оружие, ты что, мне не доверяешь? – начал разговор Набиев.
– Почему не доверяю? Просто я солдат, и мне положено всегда быть с оружием, – ответил Картузов, отправляя в рот кусок шашлыка.
Мясо уже остыло, да и хлеб оказался черствым. Только зелень, кучей наваленная на столе, выглядела аппетитно. Но Михаил Картузов жевал, не обращая на это внимания. Набиев стоял перед столом в нерешительности. Он не знал, как перейти к главной части беседы, с чего начать тот разговор, ради которого он и вызвал Картузова и ради которого сам решился прилететь сюда.
– Садись, Хозяин, попробуй свое угощение, – слова Картузов подкрепил жестом руки, в которой держал следующий кусок шашлыка.
– Вы опоздали на сорок минут, – сказал Набиев, все же садясь к столу.
– Задержались в дороге.
– Что-то серьезное?
– Нет.
Картузов специально приехал чуть позже. Он опасался, что именно Набиев может задержаться. А оставаться наедине с боевиками Салтанова Картузову совсем не хотелось.
– Ты, Хозяин, не тяни, говори, зачем вызвал, – решил помочь Набиеву Картузов.
– Я хочу знать, что бы ты сделал, если бы появилась возможность поменять политическое руководство республики?
– А зачем мне это? Я человек маленький, простой солдат. Мне главное, чтобы было что выпить и чем закусить. – При этих словах Картузов демонстративно взял со стола бутылку водки и налил себе почти полный стакан.
– Вот только не надо изображать передо мной темного вояку! – При последних словах Картузова Набиев испытал раздражение. Он хотел, чтобы Картузов проникся важностью предстоящего задания, а тот вздумал ломать комедию. – Твой цирк хорош перед бойцами Салтанова, а не передо мной. Я отлично знаю, что пьешь ты не больше меня. И таким маскарадом меня не проведешь. Сегодня ты не стал бриться и пользоваться одеколоном, надел грязную форму, но у тебя ухоженные ногти, а от волос пахнет настоящим французским шампунем. Так что брось фиглярить. А в надежном правительстве ты нуждаешься не меньше меня. Это ведь до поры до времени никто не трогает твоих посевов анаши и твоих курьеров, которые провозят наркотик в Россию. Если сейчас не поменять Масхадова, он и до тебя в конце концов доберется.
– Да вы успокойтесь, Хозяин. Я ж не возражаю. Что нужно сделать?
Набиеву удалось смутить Картузова. «И откуда он только все знает и про курьеров, и про поля анаши?» – судорожно думал Картузов.
– У меня есть план, который поможет устранить все препятствия, – решился перейти к деловой части Набиев.
– И какова моя роль в этом плане? – спросил Картузов.
– Тебе предстоит привычная работа.
– Здесь, в Чечне?
– Нет, в России.
– Что нужно сделать?
– Достать одну вещь.
– Одну вещь, какую?
– Сорокалитровый баллон.
В течение следующих двадцати минут Набиев изложил Картузову суть своего плана.
Картузов слушал молча, не задавая вопросов. В любом случае разбираться приходилось на месте. Задание было рискованным, впрочем, как и все заказы Набиева. Но на этот раз оно очень щедро оплачивалось. Так щедро, что других заказов можно было уже и не брать. Вообще можно было уехать отсюда. Поселиться в какой-нибудь тихой, богом забытой стране. Бросить к чертовой матери поля анаши и этот опасный бизнес. В то же время Михаил Картузов понимал, что вряд ли так поступит, даже получив с Набиева все обещанные деньги. Картузов привык к своей жизни, привык к постоянному риску и не представлял себя в другом мире.
Михаил Картузов был наемником, одним из лучших в Чечне. И уж точно самым высокооплачиваемым. После окончания войны в Чечне он работал на разных хозяев, но чаще всего выполнял заказы Набиева. Преуспевший в большом бизнесе Ильдар Набиев всегда покупал все самое лучшее.
Свою подготовку Михаил Картузов получил в войсках спецназа, где служил срочную службу и куда вернулся после окончания военного училища. Но судьба его сложилась таким образом, что он стал не офицером Российской армии, а убийцей, наемником. Во время первого года срочной службы Михаила не раз били «деды», не так часто и остервенело, как избивают молодых солдат в стройбате, но довольно сильно. Картузов терпел и ждал. Он быстро усвоил и принял философию неуставных отношений. Первый год бьют тебя, второй год – ты.
Однажды в части, где служил Картузов, его назначили начальником караула. Михаил к тому времени прослужил уже более полутора лет и успел вкусить власти над молодыми бойцами. Одновременно с ним в карауле оказался молодой солдат, которого они с ефрейтором Синицыным часто избивали. Ефрейтор Синицын в карауле был разводящим. Солдат оказался строптивым и даже в карауле пытался залупаться. Пришлось вместе с Синицыным еще раз проучить его. Но на этот раз они не сообразили, что в карауле у солдат боевые патроны. Не стерпев боли и унижения, избитый солдат схватился за оружие. Синицын получил очередь в живот. Другому караульному, который пытался прийти Синицыну на помощь, пуля попала в голову. Обезумевший солдат пытался застрелить и Картузова, но тот увернулся, а потом сам пристрелил солдата из своего автомата.
Служебное расследование все действия Картузова признало самообороной. Оставшиеся в живых караульные в один голос рассказывали, как умело и решительно действовал начальник караула. Три трупа списали на несчастный случай, а сержант Картузов за умелые действия получил благодарность от начальства. Правда, служившие с ним солдаты стали его избегать. Все разговоры смолкали, когда Картузов заходил в казарму. Это ведь во время служебного расследования караульные рассказывали, как умело действовал Картузов, а своим товарищам они рассказали правду. Видя, какая ситуация сложилась вокруг Картузова, помощник командира части по работе с личным составом предложил Картузову поступать в военное училище. На это предложение Михаил Картузов сразу же согласился. Помощник командира части тоже был доволен – конфликтная ситуация с сержантом Картузовым разрешилась. Помощнику командира и в голову не приходило, что он фактически посылает в военное училище убийцу.
В училище Михаил тоже пытался строить отношения с другими курсантами с позиции дедовщины. Но на этот раз у него ничего не получилось. Большинство курсантов пришли в училище после средней школы, и они ничего не знали о сложившейся в армии практике неуставных отношений. Картузов получил от других курсантов решительный отпор. Как и следовало ожидать, друзей в училище он не приобрел. Да и после окончания училища и распределения в часть другие офицеры не спешили завязывать с Картузовым товарищеских отношений. Возможно, так произошло, потому что лейтенант Картузов был старше других лейтенантов, так как пришел в училище после срочной службы. Но скорее всего это произошло потому, что офицеры чувствовали исходящую от Картузова скрытую враждебность. Тем не менее Михаил Картузов продолжал служить и получил звание старшего лейтенанта. Военная служба давалась ему легко. Будучи от природы крепким и сильным, Михаил Картузов отлично стрелял, метал десантные ножи и умел драться в рукопашной оружием, саперной лопаткой и просто голыми руками.
А потом была Чечня.
На второй год боевых действий в Чечне часть, где служил Картузов, была брошена в самое пекло. В отличие от необстрелянных бойцов мотострелковых частей спецназовцы сражались умело и быстро оттеснили чеченцев в горы. Казалось, победа уже близка, и вдруг пришел неожиданный приказ о прекращении огня. Бывалые офицеры недоумевали, как можно позволить противнику перегруппироваться, подтянуть резервы и пополнить запасы оружия и боеприпасов. Тогда Картузов сообразил, что боевые действия ведутся не ради победы, а ради самой войны. А ради чего он, старший лейтенант Картузов, рискует своей жизнью? В части ходили слухи, что у чеченцев воюет много наемников, в том числе и русских. «Уж эти-то парни знают, за что воюют. Они получают деньги», – понимал Картузов. И вскоре он сам с оружием перешел на сторону чеченцев.
Его не расстреляли в первый же день, хотя чеченцы вполне могли это сделать. Командир чеченского отряда понимал, что боевой опыт офицера спецназа ему может очень хорошо пригодиться. В отряде, куда попал Картузов, уже воевали наемники из Саудовской Аравии и Иордании, было среди наемников и несколько русских. Так Михаил Картузов впервые продал за хорошие деньги свой боевой опыт и умение воевать. За время чеченской войны Картузов сменил много хозяев. Он не задумываясь переходил к тому командиру, который больше платил. С ростом профессионализма Картузова росла и его цена.
Одновременно Михаил Картузов подбирал людей и в свой собственный отряд. Чем больше ударная сила, тем больше денег можно запросить за работу. И хозяева щедро платили. Картузов даже придумал для своего отряда название – «Белые барсы». Его отряд мог выполнять такие задачи, которые не имеющим специальной подготовки чеченским боевикам были не под силу.
Когда боевые действия закончились и Россия вывела из республики свои войска, Картузов из Чечни не уехал. За время войны он обзавелся обширными связями среди чеченских полевых командиров, а его боевой опыт и специальные знания требовались и в послевоенное время. Свой отряд Картузову пришлось распустить, но несколько проверенных и верных людей он оставил. Вместе с ними Картузов убивал на территории Чечни и России неугодных его новым хозяевам людей, взрывал их офисы и автомашины. Из солдата-наемника он превратился в наемника-диверсанта. Эта работа оплачивалась гораздо лучше, потому что теперь его заказчиками стали очень богатые люди, такие, как Ильдар Набиев. На полученные деньги Картузов организовал собственное дело. Он откупил несколько гектаров земли, на которой выращивалась конопля. После переработки в анашу курьеры Картузова развозили ее по городам России. В Москве, Нижнем Новгороде, Куйбышеве, Волгограде и других крупных городах у Картузова были оптовые покупатели. Бизнес приносил десятки тысяч долларов ежегодно. Но все-таки Михаил Картузов оставался наемником и продолжал выполнять высокооплачиваемые заказы. Самым выгодным клиентом был Ильдар Набиев. Он всегда хорошо платил и давал очень подробную, а главное, достоверную информацию об объекте, который надлежало захватить, убить или взорвать. Для работы, где требовалось просто припугнуть объект, Картузова не нанимали. На вчерашнее предложение о встрече с Набиевым Картузов откликнулся сразу. Он понимал, что последует очередной заказ, и рассчитывал получить за работу тридцать, а то и пятьдесят тысяч долларов. Но на этот раз речь шла не о десятках и даже не о сотнях тысяч, а о миллионах долларов.
Глава 9
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
20.02
Для операции они выбрали ночь с субботы на воскресенье. Под прикрытием темноты три человека подобрались к забору из колючей проволоки, окружающему воинскую часть под номером 56180.
Это были те самые люди, которые пятого февраля на джипе приезжали в дом Гусейна Салтанова. Рядом с Михаилом Картузовым находились двое его людей, неоднократно проверенных во время боевых действий в Чечне, двое из его бывшего отряда «Белые барсы». В эту ночь им предстояла особая операция. Во-первых, потому, что за эту операцию баснословно много платили, а во-вторых, потому, что никогда прежде им не приходилось захватывать химическое оружие. К части они подошли пешком. Пятнадцать километров, отделяющие воинскую часть от железнодорожной станции, для физически крепких и тренированных людей препятствия не представляли. Оружие и снаряжение они принесли с собой. Все трое на этот раз были одеты в зимнюю солдатскую форму, только на ногах у них были все те же высокие кроссовки, позволяющие передвигаться совершенно бесшумно. Набиев сообщил Картузову местонахождение баллона, который предстояло захватить. Но на операцию нельзя было идти, не изучив предварительно план части, расположение складов и систему охраны. Эту информацию мог дать только кто-то из военнослужащих части. Причем солдат срочной службы на роль «языка» не годился, так как ни один из них просто не знал всего того, что нужно было знать диверсантам. Накануне, в пятницу вечером, Картузов со своими людьми занял позицию на дороге, ведущей от КПП[2 - КПП – контрольно-пропускной пункт.] части к железнодорожной станции.
Воинская часть 56180 размещалась в пятнадцати километрах от поселка Кез и от железнодорожной станции с тем же названием. Городок был построен в конце пятидесятых годов и использовался для хранения химических боеприпасов: артиллерийских снарядов, авиационных бомб и боеголовок ракет, снаряженных химическим оружием нервно-паралитического и удушающего действия. Вся эта страшная смерть, заключенная в железные капсулы разного объема, хранилась в двадцати специально оборудованных для этого складах. Склады представляли собой большие металлические ангары со стеллажами, на которых и размещались отсортированные по типам применения химические боеприпасы. Склады № 1 и № 2 имели подземные хранилища. Туда помещались герметические контейнеры с боеприпасами, в которых обнаруживалась утечка. Спуститься в хранилища можно было только на лифте, работающем от ручного привода. Наличие ручного привода объяснялось тем, что в период строительства хранилищ химического оружия реально рассматривалась угроза ядерной войны. В случае применения противником ядерного оружия все электроприборы должны были выйти из строя.
Кабины лифтов находились внутри складов и запирались на висячий замок. Оба подземных хранилища были оборудованы сигнализацией на случай утечки отравляющих веществ и на случай несанкционированного проникновения. В каждом хранилище была установлена телекамера. Экраны и пульт управления телекамерами размещались в штабе части, в комнате дежурного. Каждая группа из пяти складов круглосуточно охранялась часовым. Внутрь складов часовые не заходили. И только в помещении склада № 1 вот уже двадцать дней как был поставлен дополнительный часовой. В подземном хранилище склада № 1 находился баллон с тридцатью шестью литрами сжиженного газа «VX», самого страшного из всех видов химического оружия, когда-либо придуманного человечеством.
Картузов рассчитывал, что вечером в пятницу кто-нибудь из офицеров или прапорщиков захочет попасть в поселок или на станцию. И он не ошибся. Сначала по дороге проехал автобус «ПАЗ» с военнослужащими и вольнонаемными, а через некоторое время на дороге показался ижевский «Москвич» с одним водителем. Картузов вышел на середину дороги и поднял руку. На нем была военная форма с майорскими звездами на погонах. Чтобы придать себе большую убедительность, на левую руку Картузов надел красную повязку. На поясе у него висела кобура, в данный момент пустая. Пистолет он заранее переложил в карман.
За рулем «Москвича» сидел прапорщик Лыков, который, освободившись после службы, ехал в поселок. Там у Лыкова была женщина, с которой он второй год сожительствовал. В пятницу вечером столовая в части не работала, поэтому прапорщик был голоден и спешил домой, чтобы там вкусно поужинать. Увидев на середине дороги незнакомого майора с красной повязкой на рукаве, Лыков недовольно вздохнул, но все-таки остановился. Во время срочной службы Лыков постоянно выслушивал наставления о бдительности. Позднее, уже став прапорщиком, на занятиях с солдатами он и сам проводил подобные беседы. Но сейчас все это совершенно вылетело у Лыкова из головы. Свою остановку по дороге в поселок он воспринимал как досадную, но кратковременную задержку. Лыков еще не успел заглушить мотор, как его грубо вытащили из машины. Незнакомый майор, угрожая оружием, начал задавать прапорщику свои вопросы.
– Что происходит? – испуганно спросил у майора Лыков.
– Штабные учения, – криво улыбаясь, ответил тот.
И Лыков сразу поверил. Хотя ситуация, в которой он оказался, вовсе не напоминала учения. Просто прапорщику очень хотелось верить, что ничего страшного с ним не произошло. И он обстоятельно и подробно ответил на все вопросы. Когда Лыков закончил говорить, его тут же закололи, вогнав десантный нож под левую лопатку. Труп оттащили в лес и забросали снегом, а машину Картузов приказал отогнать подальше от этого места и спрятать. На службе незадачливый прапорщик должен был появиться только в понедельник, и Картузов рассчитывал, что до этого времени прапорщика искать не будут. Теперь, имея полную информацию о воинской части, где хранился баллон с газом «VX», можно было действовать.
Картузов посмотрел на часы. «Половина четвертого. Самая глубокая ночь. Дежурный по части спит с двух до шести, – вспомнил Картузов слова прапорщика Лыкова. – Можно начинать». По команде Картузова один из его людей разрезал нижний ряд колючей проволоки, и три диверсанта вползли на территорию военного городка. Здесь они разделились. Картузов с одним из своих людей направился к автопарку, а третий диверсант – к штабу, где находилось помещение дежурного по части.
Как и следовало ожидать, ворота в автопарк оказались закрыты. Картузов решительно постучал. Через некоторое время за воротами послышались шаги, и заспанный голос произнес:
– Кто там?
