скачать книгу бесплатно
– Здравствуй, дорогой. Алик беспокоит, – сказал он по-русски и, не услышав ответа своего собеседника, поинтересовался. – Что молчишь?
– Слушаю, – без особой радости в голосе отозвался тот.
Шах, напротив, воодушевленно воскликнул:
– Правильно, дорогой! Друзей всегда надо слушать! Кто еще сможет помочь в трудную минуту, как не настоящий друг!
– Что еще вам от меня нужно? – перебил Шаха его московский собеседник.
– Мне нужно?! – с мастерски изображенным изумлением переспросил Шах. – Ничего не нужно. Просто хочу тебя с одним замечательным человеком познакомить. Его зовут Николай Лобанов. Для близких друзей просто Коля. Наш общий знакомый именно так его называл. Они в прошлом работали вместе. И даже вместе получили большую премию за свою работу. Тебе обязательно нужно познакомиться с этим Николаем.
– Я все понял, – после секундной паузы ответил московский собеседник. – Постараюсь.
– Постарайся, дорогой. Не пожалеешь, – закончил Шах.
– И что теперь? – спросил у него Абу Умар, когда Шах положил на аппарат телефонную трубку.
– Теперь надо подождать ответа моего московского друга, – блеснув своими белыми зубами, ответил главарь диверсантов.
4. Аэропорт Шереметьево-1, Москва
5 мая – вторник 14.40
После холодного, ветреного апреля в Москве наконец установилась по-настоящему теплая погода. Уже к полудню столбик термометра поднялся до двадцатиградусной отметки. И, глядя на молодую женщину и ее спутника, напряженно застывших у барьера ограждения летного поля, Егоров невольно подумал, как им приходится жарко в их наглухо застегнутых темных костюмах. Впрочем, они сами вряд ли обращали внимание на жару. Женщина – Ирина Константиновна Корчагина, младшая дочь академика Корчагина, потерявшая три дня назад в Египте всех своих родных. Егоров узнал ее сразу. Причем не столько по описанию и имеющейся у него копии фотографии, а по исходящей от нее волне безутешной боли. Приехавшего вместе с ней молодого человека Егоров не знал. Он, определенно, не был родственником Корчагиных, так как после гибели родителей, сестры и племянника у Ирины больше не осталось родных.
Нужно было подойти и представиться. Но Егоров упорно откладывал этот момент, не желая мучить девушку, потерявшую всех самых близких ей людей. Узнав накануне номер рейса, Егоров позвонил начальнику шереметьевского пограничного поста, с которым ранее несколько раз сталкивался по службе, и попросил его по возможности ускорить процедуру выдачи тел. И вчера по телефону, и сегодня при личной встрече начальник погранпоста обещал свою помощь. Однако с момента посадки прошло уже два часа, а Ирина Корчагина, приехавшая в аэропорт за час до прибытия самолета из Египта, все никак не могла получить гробы с телами своих родных. Егоров уже собирался снова отправиться к начальнику погранпоста, когда к девушке подошел кто-то из сотрудников аэропорта. Ирина торопливо просмотрела предложенные ей бумаги, что-то ответила. Сотрудник аэропорта тут же отошел от нее. И через минуту из ворот грузового терминала на летное поле выехал микроавтобус «Газель» и покатил к самолету.
Егоров решил, что Ирина сейчас последует за машиной. Дольше откладывать момент знакомства было нельзя, и он решительно направился к девушке. Но, вопреки его предположению, Корчагину и ее спутника на летное поле не пустили. Они так и остались у барьера. Егоров встал рядом и вежливо поздоровался:
– Здравствуйте. Меня зовут Андрей Геннадьевич. Я сочувствую вашему горю, Ирина Константиновна, и выражаю свое глубокое соболезнование.
Если бы это было возможно, Егоров взял бы на себя хоть часть свалившегося на девушку горя. Он очень хотел говорить с Ириной так, чтобы она это поняла. Но от волнения получались какие-то избитые фразы, и Егоров мысленно ругал себя.
Ирина недоуменно повернулась к нему. Егоров еще раньше отметил ее статную фигуру, величавую осанку, правильный разворот плеч. Обрушившееся горе не сломало и не раздавило ее. Но только сейчас, взглянув в бледное как мел лицо Ирины и заметив ее неумолимо дрожащие губы, Егоров понял, каких усилий ей стоит держаться.
– Кто вы? – с трудом разжав губы, произнесла она.
– Полковник Егоров, старший оперуполномоченный Федеральной службы безопасности, – Андрей раскрыл перед Ириной свое служебное удостоверение. Но она в него даже не взглянула, продолжая молча разглядывать Егорова.
– Я выясняю обстоятельства гибели вашей семьи, – продолжал он.
Ее спутник тут же вмешался в разговор:
– А разве нужно что-то выяснять?
Егоров перевел взгляд на молодого человека. Он, безусловно, должен был нравиться женщинам. Блондин с голубыми глазами. Высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати. Правда, внимательнее взглянув в лицо молодого человека, Егоров понял, что он уже разменял четвертый десяток. В глазах мужчины читался немалый жизненный опыт. Егоров мысленно отметил, что двадцатичетырехлетняя красавица Ирина и этот молодой атлет с умными, много повидавшими глазами, как нельзя лучше подходят друг другу.
– Простите, я не представился, – произнес молодой человек, пока Егоров разглядывал его. – Алексей.
Они пожали друг другу руки.
– Так вы считаете, что в обстоятельствах гибели Константина Александровича и его близких не все однозначно?
– Пока этого я сказать не могу. Но Константин Александрович Корчагин был выдающимся ученым, и я считаю, что государство обязано разобраться в причинах его смерти, – с искренней убежденностью ответил ему Егоров и, повернувшись к Ирине, добавил: – К сожалению, мы не могли провести необходимое расследование на месте аварии. Но мы в состоянии провести патологоанатомическую экспертизу тел ваших родных.
– Патологоанатомическую экспертизу? – медленно повторила за Егоровым Ирина.
– Да, Ирина Константиновна. И я прошу вашего согласия на ее проведение.
– Я должна что-то подписать? – глядя как будто сквозь него, спросила Ирина.
– Да.
Егоров вынул из папки, которую держал в руках, бланк и вместе с авторучкой протянул его дочери Корчагина. Ирина, не глядя, подписала:
– А как долго это займет?
Егоров заметил, что ее губы начинают дрожать все сильнее, и поспешил ответить:
– Максимум два-три дня. Я позвоню вам и сообщу, когда вы сможете забрать тела ваших родных. Или, чтобы не затруднять вас, мы можем сами доставить тела на панихиду. Вы только скажите, куда.
Слова Егорова оборвали в душе девушки какую-то струну. Она больше не могла сдерживать рыдания. Из-под ее очков показались слезы.
– Я... я не знаю.
– Мы обсудим это дома, – быстро ответил Алексей и обнял рыдающую девушку.
– Простите, Ирина Константиновна, что своей беседой причинил вам боль, – виновато произнес Егоров. Достав из кармашка папки свою визитную карточку, он протянул ее рыдающей девушке. – Здесь все мои телефоны. Если вам что-то понадобится, звоните в любое время. А я, как и обещал, позвоню вам, как только будет закончена экспертиза.
Девушка продолжала безутешно рыдать. Егоров решил, что она даже не слышала его.
– Да-да, конечно, – ответил за Ирину Алексей.
5. Квартира Корчагиных, Ленинский проспект, Москва
5 мая – вторник 17.05
Ирина не помнила, как очутилась дома. Если бы не Алексей, она, наверное, вообще не добралась бы от аэропорта домой. Сидя в старомодном кресле, она обвела взглядом гостиную отцовской квартиры. Теперь она уже никогда не будет чувствовать здесь себя как дома. Здесь они принимали гостей, и здесь же, хотя бы раз в неделю, вся семья собиралась за общим столом. Здесь любил играть Данил, когда вместе с Ольгой приходил к ним в гости. Дальше по коридору располагались спальня родителей, рабочий кабинет отца и сначала общая с сестрой, а когда Ольга стала жить отдельно, то уже только Ирина комната. Ничего этого уже нет! Нет ни родительской спальни, ни отцовского кабинета! Потому что какой-то малограмотный египетский водитель три дня назад оборвал жизни самых родных людей и растоптал ее собственную жизнь! Ирина упала лицом на подлокотник кресла и, больше не пытаясь сдерживать душащие ее рыдания, горько, по-детски, расплакалась.
– Тише, тише. Успокойся, – прорвались сквозь ее всхлипывания чьи-то слова.
Так в далеком детстве ей говорила мама! Ирина вскинула голову. Но перед ней стояла не мама, а Алексей.
– Выпей, – настоятельно сказал он, протянув рюмку.
– Что это?
– Коньяк, самое действенное успокоительное, – пояснил Алексей и добавил: – Я уже выпил. Тебе тоже надо.
Ирина отвела глаза в сторону и увидела стоящую на столе, возле серванта, распечатанную бутылку армянского коньяка. Эту бутылку подарили отцу его коллеги по институту. То, что Алексей по-хозяйски распоряжается подаренными отцу вещами, покоробило Ирину. Тем не менее она взяла протянутую рюмку и залпом опрокинула ее в рот.
– Тебе-то с чего успокаиваться? Ты ведь без ума был влюблен в Ольгу.
Алексей поджал губы.
– Ты кое-чего не знаешь, – произнес он, не глядя на нее. – Вернее, самого главного. Ольга была беременна от меня.
– Беременна? – глаза Ирины округлились.
– Да, уже восемь с половиной недель, – тихо произнес он и вдруг, схватив со стола наполненную рюмку, так же резко, как Ирина опрокинул ее в рот. – Так что в Египте я потерял не только любимую женщину, но и своего ребенка, – закончил он, припечатав пустую рюмку к столу.
Ирина почувствовала, что слезы вот-вот снова хлынут у нее из глаз. Как бы она ни относилась к приятелю сестры, но он тоже заслуживал сочувствия. Она считала, что Алексей переживает лишь из-за того, что не смог стать зятем академика Корчагина, а оказалось, что его собственное горе ничуть не меньше, чем ее. Ирина поднялась с кресла.
– Налей еще.
Он налил обе рюмки до краев, и они молча выпили. Ирина осторожно коснулась пальцами его плеча:
– Прости меня. Я ничего не знала.
Он вздрогнул от ее прикосновения и, запрокинув голову, в отчаянии воскликнул.
– Почему я не поехал вместе с ней?! Почему отпустил ее с нашим ребенком одну?! Все работа, работа. Надо было бросить все к черту! Если бы я только был там вместе с ней! Я бы помог! Я бы вытащил ее из машины! Спас и ее, и ребенка, и всех остальных!
Ирина молчала. Ей самой постоянно приходили в голову те же самые мысли.
– Зная о твоем ко мне отношении, Ольга не хотела говорить о своей беременности. Все ждала подходящего момента. Она и тебя звала с собой в надежде, что эта поездка поможет нашему примирению.
Ирина закусила губу. Сестра действительно как-то обмолвилась в разговоре, что и ей не мешало бы съездить на майские праздники в Египет развеяться. Но нужно было помочь профессору перед предстоящей экзаменационной сессией, и она отказалась. Ольга восприняла ее отказ довольно легко, как вообще легко относилась к жизни. Ирина решила, что своим отказом не особенно огорчила сестру. А оказывается, Ольга так надеялась, что она поедет вместе с семьей. Ужасно, но уже ничего нельзя изменить.
– Я согласился с Ольгой. Надеялся, что за эту поездку ты сможешь лучше узнать меня, и тогда, возможно, твое мнение обо мне изменится. Но ты отказалась поехать. Потом на меня навалилась работа. В общем, все Ольгины планы нарушились, – Алексей безнадежно махнул рукой. – И теперь совершенно чужие и посторонние люди в пьяных разговорах за бутылкой водки будут трепать Ольгино имя и имя Константина Александровича.
– Что ты такое говоришь?! – с болью в голосе воскликнула Ирина, услышав его последние слова.
– Ну, как же, – обреченно вздохнул Алексей. – Ведь патологоанатомическая экспертиза обнаружит факт Ольгиной беременности. Полковник, который сегодня подходил к нам, доложит об этом в своей конторе. Вот и пойдет гулять по ФСБ сплетня о разгульном поведении дочери академика Корчагина, которая, живя без мужа с одним ребенком, нагуляла от кого-то второго. Заодно и Константина Александровича грязью обольют.
– Ты... ты... – после слов Алексея Ирину бросило в жар, стало трудно дышать. – Ты уверен, что они так поступят?
– Еще бы, – Алексей горько усмехнулся. – Думаешь, гэбэшники забыли, как Константин Александрович за Сахарова заступался, когда его все КГБ травило? О-о, эти люди ничего не забывают и не упустят случая, чтобы отомстить Константину Александровичу, – закончил он, выразительно покачав головой.
– Я не позволю им измываться над Олей и папой! – давясь слезами, выкрикнула она.
– Теперь уже поздно, – тяжело вздохнул Алексей. – Ведь ты сама подписала этому полковнику разрешение на проведение патологоанатомической экспертизы.
– Ничего не поздно! Сама подписала, сама и откажусь! Я сейчас же поеду в ФСБ и разорву это разрешение! – в пылу возмущения Ирина даже топнула ногой. – Где телефон этого полковника?!
Сквозь слезы она плохо видела напечатанный на визитной карточке номер и несколько раз сбивалась, набирая его. Но наконец ей все-таки удалось дозвониться, и спустя несколько протяжных гудков в трубке раздался уверенный мужской голос:
– Слушаю.
– Полковник Егоров?! – требовательно спросила Ирина.
– Да, это я, – после некоторой паузы ответил мужчина. – А вы, очевидно, Ирина Константиновна Корчагина?
– Да! – выпалила в трубку Ирина. – И я хочу вам объявить, что я отказываю вам в праве проведения патологоанатомической экспертизы! Вы слышите: отказываюсь! И то разрешение, которое вы вынудили меня подписать, недействительно!
Она старалась держать себя в руках, но к концу разговора вновь разрыдалась. Хитрый полковник тут же решил воспользоваться ее состоянием.
– Вам сейчас очень тяжело, Ирина Константиновна. Давайте встретимся и обо всем обстоятельно поговорим, – услышала Ирина в трубке его размеренный голос.
– Да! Я сейчас же к вам приеду!
– Хорошо. Я буду ждать вас у перекрестка, возле «Детского мира». Когда вы сможете подъехать? – поинтересовался у нее Егоров, но Ирина уже повесила трубку.
– Тебя подвезти? – предложил свою помощь вышедший в коридор Алексей.
Но Ирина отрицательно мотнула головой:
– Не нужно. На метро быстрее.
Она торопливо сунула ноги в лаковые черные туфли-лодочки, успевшие за день покрыться тонким слоем пыли, и, открыв входную дверь, нетерпеливо обратилась к застывшему в коридоре Алексею:
– Ну что ты встал? Пошли!
– Может быть, все-таки подвезти тебя? – снова поинтересовался он, пока Ирина запирала дверь. – Мне не трудно. Да и разговаривать с полковником нам вдвоем было бы легче.
Его навязчивость стала ее раздражать.
– Я справлюсь сама! – довольно резко ответила Алексею Ирина.
– Как хочешь, я просто хотел помочь, – с едва уловимой обидой в голосе сказал Алексей. – Но обязательно позвони мне, как переговоришь с этим полковником. Я ведь точно так же волнуюсь.
– Позвоню, – на ходу бросила Ирина, сбегая вниз по лестнице. Получилось невежливо. Алексей не заслуживал к себе такого отношения. И, остановившись, она громко крикнула ему снизу вверх: – Обязательно позвоню!
6. Лубянская площадь, Москва
5 мая – вторник 18.10
Запыхавшись от быстрой ходьбы, Ирина выбежала из подземного перехода к «Детскому миру» и, оглянувшись по сторонам, сразу увидела ожидающего ее фээсбэшника. Он стоял на тротуаре, чуть в стороне от столпившихся перед перекрестком людей. Егоров вежливо поздоровался:
– Здравствуйте, Ирина Константиновна.
– Мне нужно подписанное мною разрешение на проведение вашей экспертизы! – с ходу выпалила Ирина. Здороваться с фээсбэшником она не собиралась. – Вы принесли его?!
– Оно у меня в кабинете, – спокойно ответил полковник. – Если потребуете, я его принесу. Но, давайте сначала поговорим. Здесь за углом, – он кивнул в сторону «Детского мира», – есть открытое кафе. Может быть, пройдем туда?
– Никуда я с вами не пойду! – решительно заявила Ирина. – Отдайте мне разрешение, которое вы заставили меня подписать, и оставьте меня и мою семью в покое!
На глазах Ирины вновь выступили слезы. Егоров взял девушку за локоть и, увлекая ее за собой, произнес:
