скачать книгу бесплатно
– Отчего же? – не согласился тот с другом. – По-моему, в нашем положении остается только шутить. Да если даже мы все втроем скинемся, наших денег едва ли хватит на один билет до Италии.
Павел не прислушивался к спору своих товарищей. Он напряженно думал, где можно достать деньги, необходимые для поездки в Италию. Даже оказавшись в безвыходном положении, Чернышов никогда не опускал руки. Вот и сейчас он мысленно пытался найти выход из образовавшегося тупика. Есть выход!
– Олег, – обратился он к Муромцеву, – в деле о расстреле чеченской семьи имеется адрес Хасана Баширова?
– Есть, Павел Андреевич, но это адрес, по которому Баширов проживал в Чечне в 1998 году. Вряд ли его сейчас можно найти по этому адресу. Зато в деле записан номер его служебного телефона. Судя по всему, этот номер – московский.
11
Чернышов. 24.02, четверг, 20–00.
Полковник Чернышов смотрел в лицо Хасана Баширова и думал, что пришлось пережить этому человеку с того момента, когда он узнал о гибели своей семьи. Баширову удавалось сдерживать свои чувства, и можно было только догадываться, какого труда ему это стоило.
Два часа назад Чернышов позвонил в московский офис председателя чеченской нефтяной компании. Ему ответил хорошо поставленный женский голос. Секретарша сообщила, что господин Баширов отсутствует и появится в своем офисе только завтра утром. Павел, назвав секретарю свою фамилию и должность, попросил передать, что он намерен обсудить с господином Башировым обстоятельства гибели его семьи, и продиктовал в конце разговора номер своего служебного телефона. Меньше чем через три минуты после окончания этого разговора Хасан сам позвонил в кабинет полковника. Его секретарша не солгала – Баширов действительно уже уехал из офиса, и звонок секретарши застал его в дороге. Но едва Хасан узнал, с какой целью его разыскивал полковник государственной безопасности, сразу же сам перезвонил Чернышову на службу. Договорившись с Павлом о немедленной встрече, Баширов отменил все свои ранее запланированные на этот вечер дела и приказал шоферу возвращаться в офис, куда пригласил Чернышова. Так Павел оказался в кабинете председателя чеченской нефтяной компании и смог взглянуть в лицо человеку, у которого посланный Джаббой террорист хладнокровно расстрелял жену и двоих детей.
Первым заговорил Баширов:
– Я знаю всех сотрудников милиции и ФСБ, которые занимались расследованием. Вас среди них не было. Тем не менее вы сказали по телефону, что в деле об убийстве моей жены и детей открылись новые обстоятельства. Что вы имеете в виду?
– Вы правы, – кивнул полковник, – я действительно не принимал участия в расследовании. Скажу больше: с материалами дела я познакомился только сегодня. Однако у меня есть версия мотивов этого преступления, которую я хочу вам изложить. – Чернышов сделал паузу, чтобы проверить реакцию Баширова. Тот застыл в своем кресле и внимательно вслушивался в каждое слово. Павел решил, что может продолжать. – Это было заказное убийство, – начал излагать он версию Муромцева. – Убийца выполнял заказ тех, кто выступал вашими конкурентами в борьбе за получение выгодного контракта на поставку нефти в Европу. Расчет убийцы полностью оправдался – вы бросили свои дела и вернулись домой, а контракт достался вашим конкурентам.
– Я с самого начала подозревал это, – еле слышно прошептал Хасан.
– Что?! – опешил Чернышов. – Так почему же вы сразу не поделились своими подозрениями с теми, кто проводил расследование?
– Настоящий мужчина должен сам покарать убийцу своей жены и детей! – воскликнул Баширов.
На этот раз он уже не смог сдержаться и громко хлопнул ладонью по столу. Выкрик Хасана и особенно его хлопок по столу словно подстегнули полковника. Он вскочил со своего места и, подойдя вплотную к столу Баширова, произнес:
– Послушайте, вы, считающий себя настоящим мужчиной! Тем, что вы скрыли от следствия свои подозрения, вы фактически помогли преступнику ускользнуть! Я даже не берусь предположить, сколько он еще совершил убийств за те два года, что вы ему подарили! Ах, вы сами хотели покарать убийцу? Ну и как, далеко продвинулись в этом деле? Да вы хоть знаете, кто вам противостоит? Вы столкнулись с международными террористами, с настоящими профессионалами смерти. Знаете, чем в итоге закончилось бы ваше усердие? Еще одним трупом! Вашим трупом, господин Баширов! – Чернышов вернулся на свое место и снова сел. – Простите меня за все, что я вам сейчас наговорил. Меня просто вывела из себя ваша абсурдная идея, которую, кроме как невежеством, по-другому не назовешь.
– Мне больно слушать ваши слова, – опустив голову, произнес Хасан. – Но я потерял жену и детей, а их убийца безнаказанно живет на этом свете. Поэтому я выслушал все ваши оскорбительные слова, выслушаю и другие, если вы назовете мне имя убийцы.
Полковник еще раз посмотрел на бизнесмена. Сейчас этот богатый и, безусловно, влиятельный чеченец не вызывал у него ничего, кроме сочувствия. Баширов действительно не понимал, с кем он связался, но он и не хотел это понимать. Чернышову стало ясно, что переубедить чеченца ему не удастся. Желание собственноручно наказать убийцу жены и детей превратилось для Хасана в цель жизни.
– Я не смогу назвать вам имя убийцы, потому что не знаю его, – сказал Павел. – Но кое-что мне о нем действительно известно. Например, то, что убийца действовал по указанию международного террориста, известного под кличкой Джабба. На Джаббу работает не только тот, кто расстрелял вашу семью, есть и другие. Один из них сейчас отбывает наказание в итальянской тюрьме. Возможно, я повторяю – возможно, он знает и убийцу вашей жены и детей.
В глазах чеченца вспыхнул мстительный огонь. Он попытался справиться с охватившим его волнением, но на этот раз у него ничего не получилось.
– Послушайте, полковник, – прошептал Баширов, – поезжайте в Италию, я оплачу все расходы, и узнайте у него имя убийцы! Просите у меня любые деньги, но только узнайте для меня это имя и место, где он скрывается!
– Вы все сказали? – спросил у бизнесмена полковник, когда тот замолчал. – А теперь послушайте меня. Да, я действительно собираюсь в Италию, чтобы допросить там осужденного террориста. Да, мне действительно необходимы деньги на дорогу, и я хочу попросить их у вас. Но предупреждаю сразу: даже если мне станет известно имя убийцы вашей жены и детей, вам я его не сообщу. Как я предполагаю, убийца уже получил новый заказ и вскоре снова прибудет в Россию. Этот убийца – профессиональный террорист. И для того, чтобы его остановить, тоже потребуются профессионалы. Поэтому и противостоять ему будет наша служба. В свою очередь, обещаю вам: как только террорист будет обезврежен, вы узнаете об этом. Вот таковы условия, на которых я хочу попросить у вас денег на дорогу.
Чернышов сказал все, что хотел, и теперь спокойно смотрел в глаза Хасана, ожидая ответа. Пауза длилась недолго.
– Хорошо, – согласился с его предложением Баширов, – но помните и вы о своем обещании!
– Настоящий мужчина всегда отвечает за свои слова, – напомнил полковник. Его ответ Баширова вполне удовлетворил. Он молча кивнул, достал из внутреннего кармана широкий бумажник и, раскрыв его, вытащил из одного из отделений пачку долларов.
– Здесь ровно тысяча, – сказал бизнесмен, кладя деньги на стол. – Никаких расписок не требуется. Если вам понадобится больше – скажите, секретарша немедленно выдаст вам нужную сумму. Завтра утром подвезите ей ваш заграничный паспорт, и уже к вечеру у вас будет итальянская виза.
Когда Павел брал деньги со стола чеченского бизнесмена, он испытывал некоторую обиду на собственное государство. Это чувство возникло оттого, что государству, граждан которого полковник Чернышов защищал, требовалась неделя, чтобы решить вопрос, который Хасан Баширов решил за несколько минут, даже секунд! Ровно столько времени ему потребовалось, чтобы достать деньги из своего бумажника…
12
Заказ. 24.02, четверг, 00–55.
Джабба остановился возле двери гостиничного номера человека, с которым разговаривал во вторник в ресторане отеля. Дверь оказалась заперта, а на дверной ручке висела табличка с надписью: «Не беспокоить». Джабба усмехнулся и приблизил ухо к двери. В номере слышались возня и приглушенные вздохи. Джабба еще раз бросил взгляд на табличку, призывающую не беспокоить, и тем не менее решительно постучал в дверь. Звуки, доносящиеся из номера, мгновенно прекратились. А еще через секунду прошлый собеседник Джаббы громко спросил по-испански:
– Кто?!
– Открой. Нам нужно поговорить, срочно, – объяснил Джабба свою настойчивость.
За дверью послышался звук шагов, потом она широко распахнулась. Молодой человек, с которым Джабба разговаривал в ресторане, предстал перед ним совершенно голым. Его набухший от прилива крови орган не оставлял сомнения о роде прерванных занятий. Но мужчина без всякого стеснения смотрел на визитера и при этом широко улыбался.
– Входи-входи, чего испугался? Я же уже говорил тебе, что меня не надо бояться, – сказал хозяин номера и отошел назад, давая гостю возможность войти.
Подавив смущение, Джабба все-таки вошел внутрь. В последнее время при общении с Раптором он испытывал некоторую робость. «А у него все-таки нет вкуса, – думал Джабба, следуя за хозяином номера. – Мог бы снять себе апартаменты, а живет в одноместном номере». Как всегда, входя в незнакомое помещение, Джабба первым делом огляделся по сторонам. Это действие у него уже вошло в привычку. В каждом незнакомом месте могла подстерегать опасность. Даже сексуальная партнерша Раптора могла представлять угрозу.
Для отеля такого класса номер выглядел вполне стандартно. Просторная комната около двадцати квадратных метров. Огромное, во всю стену, с видом на океан окно с балконной дверью. Письменный, обеденный и журнальный столы. Четыре кресла. Аудио– и видеосистемы с закрепленными по углам комнаты колонками. Встроенный в стену платяной шкаф с зеркальными дверцами. Широкая двуспальная кровать. Именно на кровати Джабба задержал свое внимание. Там, натянув до подбородка простыню, лежало юное белокурое создание женского пола и испуганно смотрело на остановившихся посреди номера мужчин. Первым нарушил молчание хозяин номера.
– Знакомься, это Анжелика, – обратился он к Джаббе и указал на девушку рукой. – Ну-ка, Анжелика, поздоровайся с нашим гостем.
– Здравствуйте, – пробормотала девушка по-испански.
Испанским языком она владела неважно. Сразу было видно, что он не является для нее родным.
– Кстати, Анжелика приехала из России, – продолжал представлять свою партнершу Раптор. – Так что рекомендую.
– А вас что, двое будет? – испуганно спросила Анжелика.
– А это мы сейчас выясним, – сказал хозяин номера и, подойдя к лежащей на кровати девушке, сдернул с нее простыню.
Та попыталась схватить ткань рукой, но мужчина наотмашь ударил девушку ребром ладони по пальцам. Анжелика вскрикнула от боли и выпустила простыню. Никакой одежды на ней уже не было. Не имея возможности прикрыть свое обнаженное тело, девушка подтянула колени к груди и обхватила их руками. Такое поведение его партнерши очень позабавило молодого человека, и он от души рассмеялся.
– Она немного пугливая, но в сексе толк знает, – сказал Раптор, поглаживая девушку по голове.
– Оставь. – Джабба недовольно поморщился и махнул в сторону девушки рукой. – Сейчас не до этого. У меня для тебя есть важное сообщение.
– Извини, дорогая, – сказал Раптор и рывком поднял девушку с кровати. – Придется тебе побыть какое-то время без меня.
С этими словами он подвел девушку к окну, открыл балконную дверь и, даже не дав своей партнерше одеться, вытолкнул ее на балкон. Ночью температура воздуха опустилась до плюс двенадцати градусов, но Раптор даже не обратил внимания на такую мелочь. Едва Анжелика сообразила, что оказалась на балконе совершенно раздетая, как дверь перед ее носом наглухо захлопнулась. Ночной холод сковал тело девушки. Анжелика что-то закричала и застучала кулачком в стекло. Но оконный стеклопакет обеспечивал идеальную звукоизоляцию. Внутрь номера не долетело ни звука. В ответ на стуки и крик Анжелики ее сексуальный партнер только улыбнулся и через стекло послал девушке воздушный поцелуй. Чтобы девушка своим видом не отвлекала его от предстоящего серьезного разговора, Раптор снова подошел к окну и задернул светонепроницаемые гардины.
– Перейдем к делу, – сказал он, повернувшись к гостю. – Что ты можешь мне сообщить?
– Заказчик согласен на твои условия, – объявил Джабба. – Когда ты хочешь получить деньги?
– Как обычно. Первую половину – до начала работы, вторую – в течение недели после выполнения заказа. Все деньги следует перевести на Каймановы острова. Номер моего счета ты знаешь. Как только я получу подтверждение от моего банкира о прохождении первого платежа, примусь за работу. Да, и еще, – Раптор предостерегающе поднял указательный палец. – Тебе следует предупредить заказчика, что ему не стоит со мной шутить. Если он вдруг «забудет» про вторую половину моего гонорара, то вскоре встретится со своей дочерью на том свете. Ты ведь меня знаешь, я очень быстро организую ему такую встречу.
Джабба прикрыл глаза и молча кивнул, а потом напомнил:
– У заказчика тоже есть свое условие. Он просил меня по возможности максимально ускорить проведение акции.
– Я могу организовать акцию уже в следующем месяце, – уверенно заявил исполнитель. – Но, чтобы я смог уложиться в названный срок, заказчику следует поторопиться с переводом денег. Ведь мне потребуется время на подготовку, – добавил он и опять широко улыбнулся.
Убийца, общее число жертв которого давно перевалило за сотню, любил улыбаться. У него были красивые ровные зубы, за которыми он тщательно следил. Когда Джабба видел его приоткрытый в ослепительной улыбке рот с ровными белыми зубами, он представлял себе хищный оскал раптора. Не напрасно убийца выбрал название этого кровожадного динозавра в качестве своего псевдонима.
…После визита Джаббы у Раптора отпали всякие сомнения в верности выбора запрошенной суммы. Несмотря на астрономическую величину гонорара, заказчик принял его условия. У Раптора сразу же поднялось настроение. Положительные эмоции рвались наружу, и тут он вспомнил про свою сексуальную партнершу, которую так бесцеремонно выпихнул на балкон. Однако вначале он выпустил Джаббу из номера – и только после этого вернулся к окну. Когда террорист раздвинул гардины, его взору предстала замерзающая на балконе Анжелика. Чтобы хоть как-то уберечься от холода, девушка обхватила себя руками. Но руки не могли защитить от порывов холодного ветра не прикрытое одеждой тело. Девушку беспрестанно трясло, а на глазах выступили слезы. Когда ее бывший партнер распахнул гардины, Анжелика испуганно взглянула на него и что-то беззвучно прошептала. В ответ он помахал ей рукой и послал еще один воздушный поцелуй. Потом он все-таки шагнул к балкону и отпер дверь. Едва она открылась, Анжелика бросилась в номер, мечтая поскорее оказаться в горячей ванне, но Раптор не дал ей этого сделать. Он сгреб девушку в объятия и швырнул ее на кровать. У Анжелики зуб на зуб не попадал от холода, и у нее просто не было сил, чтобы хоть что-то возразить. Террорист развернул девушку лицом к себе и уложил на спину поперек кровати. Соприкосновение с холодной как лед кожей девушки пробудило в Рапторе новые сексуальные ощущения. Его орган, который за время разговора с Джаббой увял, вновь обрел былую твердость. Увидев мощную эрекцию партнера, Анжелика не на шутку испугалась. Все ее мышцы настолько закоченели на холоде, что ни о каком расслаблении не могло быть и речи. Следовательно, занятие сексом грозило превратиться в настоящую пытку. Но террористу было глубоко плевать на физическое состояние партнерши. Сейчас он стремился удовлетворить свое разбуженное желание, при этом мольбы и причитания Анжелики не имели для него абсолютно никакого значения.
13
Отлет. 28.02, понедельник, 13–20.
Павел Чернышов решил не отказываться от предложения Баширова. На следующий день после встречи с чеченским бизнесменом полковник опять появился в офисе Хасана и отдал его секретарше свой заграничный паспорт. Женщина взяла его и тем же бесстрастным голосом, которым разговаривала с ним накануне по телефону, сообщила, что за паспортом можно будет заехать после пяти вечера. Павел не очень-то верил, что визу можно получить за один день. Однако, когда вечером он снова заехал в офис Баширова, секретарша вручила ему паспорт с открытой итальянской визой. Чернышову осталось только поблагодарить ее за оперативность и покинуть офис председателя чеченской нефтяной компании.
Процедура согласования цели командировки полковника Чернышова с итальянскими властями заняла несколько больше времени, чем получение въездной визы. Тем не менее в понедельник утром генерал Локтионов объявил Павлу, что все вопросы наконец улажены и он может вылетать. Ближайший авиарейс в Италию отбывал из Шереметьево в 15–30. Позвонив в агентство по продаже авиабилетов, Чернышов забронировал себе одно место в экономическом классе и, предварительно заехав домой за вещами, отправился в аэропорт. Артем Ветров и Олег Муромцев вызвались сопровождать его. Их обоюдное желание Ветров мотивировал тем, что перед отлетом у начальника оперативной группы может возникнуть какая-нибудь гениальная мысль и они как подчиненные обязаны при этом присутствовать. У Павла не нашлось что возразить Ветрову, поэтому в аэропорт опергруппа направилась в полном составе.
Всякий раз, входя в зал вылета международного аэропорта Шереметьево-2, Артем испытывал неприятные чувства. В прошлом году между сотрудниками ФСБ и наемным убийцей здесь произошла перестрелка, в результате которой Ветров едва не погиб. Вот и сейчас Артем непроизвольно посмотрел в ту сторону, откуда в тот роковой день стрелял в него наемный убийца. Убедившись, что сегодня там никого нет, он тряхнул головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания. И тут же перевел взгляд на большое цифровое табло, на котором уже появилось время вылета итальянского рейса.
– Ну вот, Павел Андреевич, вылет по расписанию, – объявил Артем, прочитав на табло строчку с информацией о рейсе Москва—Рим. – И все-таки я бы на вашем месте полетел первым классом. Хотя бы для того, чтобы проверить, соответствует ли цена такого билета предлагаемому в первом классе обслуживанию.
– На самолетах «Аэрофлота» нет первого класса – только бизнес-класс и экономический, – напомнил Ветрову Чернышов.
– Значит, надо было воспользоваться услугами итальянской авиакомпании. На самолетах «Л-Италии» наверняка есть салон первого класса, – произнес Артем и мечтательно закатил глаза. В следующую секунду он уже открыл их и, обращаясь к Муромцеву, с гневом в голосе сказал: – Олег, мы с тобой являемся свидетелями форменной дискриминации! Начальник, пользуясь своим служебным положением, отправляется на отдых в Италию, а мы в это время должны вкалывать не покладая рук!
– Я, между прочим, лечу туда работать, а не развлекаться, – заметил полковник, которого несколько обидела последняя реплика Ветрова.
– Не надо, не надо. – Артем жестом остановил все возражения Чернышова. – Да в такой стране, как Италия, любая работа покажется отдыхом. Так что оставьте все свои возражения! Вам нас все равно не переубедить.
Артем гордо поднял голову и придвинулся вплотную к Олегу, призывая его в союзники. Однако поддержки со стороны друга он так и не дождался. Муромцева интересовали более серьезные вопросы, чем участие в очередном розыгрыше, организованном Ветровым.
– Павел Андреевич, а серьезно, чем нам в ваше отсутствие заниматься? Все материалы информационно-аналитического отдела мы уже отработали, – спросил Олег.
– Наша первоочередная задача – не пропустить момент, когда террорист прибудет в Москву. Поэтому в мое отсутствие займитесь проверкой ежедневных отчетов пограничной и таможенной служб – возможно, вас что-то насторожит. Возьмите под контроль все московские гостиницы, в которых останавливаются иностранцы. Конечно, мало шансов, что прибывший террорист как-то обратит на себя внимание на границе или в гостинице, – продолжил Чернышов, – тем не менее мы должны прикрыть оба этих направления.
– Это ж сколько работы, Павел Андреевич! – воскликнул Артем.
– Ты же сам собирался работать не покладая рук? – Павел не упустил случая, чтобы напомнить Артему его же слова. – По запросам и задание.
– Форменная дискриминация, – пробурчал себе под нос Ветров и насупился, старательно изображая обиду.
…Прощание было недолгим. Полковник вообще не любил прощаться, поэтому всегда старался сократить эту процедуру до минимума. Крепко пожав своим товарищам руки и пожелав им удачи, он прошел в зону таможенного досмотра.
Оказавшись в самолете, Чернышов снова задумался, какие еще мероприятия следовало организовать, чтобы перехватить террориста на пути в Москву. Через десять минут напряженных раздумий он обнаружил, что ничего нового, кроме того, что уже приказал сделать Муромцеву и Ветрову, придумать не может. Предложенные им мероприятия относились к категории стандартных – иными словами, традиционных. То есть общеизвестных. А Павел не любил ничего стандартного. Борьба с терроризмом не укладывается в рамки единой доктрины. За годы службы в Управлении по борьбе с терроризмом полковник убедился, что его противники избегают традиционных подходов. Они предпочитают действовать необычно. Поэтому традиционные антитеррористические мероприятия зачастую оказываются малоэффективными. Так было в Москве, когда сотрудники управления вели розыск двух ближневосточных террористов, собиравшихся взорвать в Лужниках химическую бомбу. Так было и на Северном Кавказе, где оперативной группе Чернышова пришлось столкнуться с диверсантами, готовившими покушение на российского премьер-министра. В обоих случаях, чтобы выйти победителями из смертельного противостояния с террористами, Чернышову и его сотрудникам потребовались дополнительные знания о противнике. В конечном итоге именно они определили успех.
Через полчаса размышлений Павел понял, что, в сущности, ничего не знает о своем теперешнем противнике. У него была некоторая информация о Джаббе, благодаря которой он сумел составить определенное представление об этом террористе. Но Чернышов чувствовал, что его противником будет не Джабба, а другой террорист – тот, кого Джабба направит или уже направил в Москву, чтобы исполнить задуманный Мегаросом террористический акт. «Мне остается только надеяться на разговор с Клодом Сетом, – сказал себе Павел. – Возможно, разговор с отбывающим наказание контрабандистом даст хоть какую-то информацию о созданном Джаббой отряде наемных убийц и террористов».
14
Допрос. 29.02, вторник, 11–05.
В жизни Клод Сет выглядел значительно моложе, чем на фотографии в его личном деле. Полковник Чернышов получил возможность ознакомиться с личным делом заключенного перед его допросом. Увидев Сета, Павел даже удивился тем разительным переменам, которые произошли в этом человеке с момента его ареста. Чернышову не раз приходилось беседовать с заключенными, отбывающими наказание в российских колониях, допрашивать их. И у каждого полковник видел в глазах тоску по воле и острое желание как можно скорее обрести свободу. Даже у тех заключенных, которые пытались скрывать свои истинные чувства, в конце концов они все равно вырывались наружу. Клод Сет оказался не таким. Он уверенно вошел в помещение для допроса, словно именно он являлся здесь хозяином положения. Никакой тоски во взгляде заключенного Павел не увидел, а только живой интерес. Сета привели двое тюремных охранников. Согласно предварительной договоренности, они сразу же вышли за дверь, оставив Чернышова наедине с заключенным. По правилам безопасности руки Клода были закованы в наручники, браслеты которых были соединены между собой пятизвенной цепочкой.
Когда Сет усаживался на табурет, полковник отметил, что заключенный настолько свыкся с наручниками, что они ему практически не мешают. Наручники давали Клоду некоторую свободу движений. Этого ему оказалось достаточно, чтобы перед тем, как усесться, подтянуть на коленях свои арестантские брюки. Еще Чернышов отметил, что на брюках заключенного выведены идеальные стрелки. Даже в арестантской одежде Сет умудрялся выглядеть элегантно. Впрочем, его арестантский наряд не имел ничего общего с робами российских заключенных. Павел даже подумал, что такая модель может украсить специализированный магазин фирменной рабочей одежды. Пока полковник разглядывал Клода, тот удобно расположился на табурете, закинув ногу на ногу и положив на колено руки. Взгляды оперативника ФСБ и заключенного встретились. Первым нарушил молчание Сет.
– Мне сообщили, что со мной будет разговаривать офицер из Москвы, – сказал он. – Признаться, я удивлен. С чего это вдруг я удостоился такой чести?
Чернышов мало понял из того, что сказал заключенный, так как все слова тот произнес по-итальянски. Единственное слово, которое смог понять Павел, было слово «Москва». Но Чернышов сам настоял на допросе без переводчика, так как прочитал в личном деле Сета, что тот владеет тремя языками – в том числе немецким, на котором Павел изъяснялся свободно.
– К сожалению, я не смогу поддерживать с вами разговор на итальянском языке, поэтому давайте перейдем на немецкий, – предложил полковник.
– Не возражаю, – уже по-немецки ответил Клод и качнул головой в знак согласия.
– Для начала я представлюсь, – сказал русский. – Меня зовут Павел, фамилия Чернышов. Я офицер российской службы безопасности, по званию – полковник. А в Италию я прибыл специально для того, чтобы задать вам несколько вопросов. Не буду скрывать, я возлагаю очень большие надежды на этот разговор и на вашу откровенность. Потому что от ваших ответов зависят жизни десятков, возможно, сотен людей в моей стране.
– Я заинтригован, – усмехнулся Клод.
– Так как, я могу рассчитывать на вашу откровенность? – спросил у него Чернышов.
– В нашем мире гарантии может дать только господь бог. Но вы спрашивайте, полковник, а как я отвечу, будущее покажет.
Сет отвечал все с той же усмешкой. Разговор с российским полковником забавлял его, и он не пытался этого скрывать. Павел знал по опыту, что, пока не установлен психологический контакт с заключенным, не стоит рассчитывать на откровенность с его стороны. А вот психологического контакта как раз и не было. Поэтому свой первый вопрос он задал в расчете на то, чтобы разговорить заключенного – и тем самым заставить его разрушить возникший между ними невидимый барьер.
– Скажите, а почему вы вообще согласились на разговор со мной? – спросил он у Сета.
– А почему я не должен был соглашаться? – искренне удивился тот. – Дни в этом учреждении, – скованными руками он описал перед собой круг, – проходят довольно однообразно. В любом случае эта беседа скрасит мой быт.
– По вас не скажешь, что вы сильно опечалены своим теперешним положением, – заметил Чернышов. – Во всяком случае, выглядите вы совсем неплохо.
Клод опять усмехнулся.
– Что ж, я принимаю ваш комплимент, – ответил он, – и объясняю. Да, я нахожусь в тюрьме, но у меня небольшой срок и прекрасные отношения с администрацией. При своем примерном поведении я рассчитываю выйти на свободу, отбыв половину срока. Так что у меня нет поводов предаваться унынию.
– Вы рассчитываете на помощь Джаббы? – напрямую спросил Павел.
В глазах Клода на мгновение вспыхнул огонь. И сразу за этим та насмешливая улыбка, которая уже начала раздражать Чернышова, медленно сползла с его лица. Сет даже отвернулся, чтобы не встречаться с полковником взглядом.
– Значит, вы приехали за тем, чтобы узнать о Джаббе? – тихо спросил он.
– Да.
Павел решил, что скрывать цель своего визита далее не имеет смысла. Результативность командировки зависела от того, что сейчас скажет Клод Сет. И Чернышов напряженно ожидал его реакции. По-прежнему не встречаясь взглядом с гостем, Сет встал со своего табурета, прошелся по камере из конца в конец, наконец остановился возле стола, за которым тот сидел, и сказал:
– Давайте сразу условимся, полковник. Я отвечу на ваши вопросы, но у нас не будет официального допроса. Это значит, что вы ничего не записываете. Ваш диктофон и те устройства подслушивания, которыми нашпигована эта камера, не в счет. Аудиозапись, полученная таким способом, не может являться доказательством в суде. Я нахожусь здесь по обвинению в контрабанде оружия. Это обвинение я подтвердил на суде – и другого мне не надо. Вы понимаете?
– Понимаю, – кивнул головой Чернышов. – Принимаю ваши условия. Скажу больше: у меня нет с собой диктофона. Все, что вы скажете, останется только в моей памяти. Обещаю, что и при использовании данной информации ваша анонимность будет обеспечена.
– Хоть я вам не очень-то и верю, но слышать такие слова мне все равно приятно, – заметил Клод и снова уселся на табурет. – Спрашивайте.
