banner banner banner
Симфония предчувствия. Космологическая поэма
Симфония предчувствия. Космологическая поэма
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Симфония предчувствия. Космологическая поэма

скачать книгу бесплатно


– Ныряем!! – Резко подныриваю под подошву навстречу гигантскому валу. Аля ухватилась за шею и работает ногами брассом.

Здорово помогает! Русалка! Какая смелая, ловкая девочка!

Всплываем. Сразу же другая стена и гребень, падающий на нас.

– Ныряем!

Проныриваем и эту гору, сцепившись, как две лягушки, минуя грозную громадину.

Всплыли. Мощный откат тянет вдоль берега в море.

– Лёша, я боюсь!

– Не бойся, я с тобой! Прорвёмся сквозь прибой, там спокойнее. Держись крепче за меня. Не бойся!

2. По океану плывёт черепаха, у-у-у…

«Тойота» хрюкает при каждом замедлении. Сколько уж едем от аэропорта, и ни одного поля, ни одного перелеска – всё сплошь позастроено. Прямо скука какая-то, как в наших садоводствах. Не люблю автомат, механика куда удобнее и не хрюкает. На механике катайся как хочешь, хочешь в раскач, так в раскач, если застрял в грязи, хочешь, вообще бесплатно накатывай, когда под горку, а захотел, взял, рванул с места и сделал всех с этими автоматическими коробками полусонными. Да и вообще, автомат что? Всего две педали, скучно, езды не чувствуешь, не решаешь, да и путаешься, бывает, по привычке жмёшь на сцепление, а она, зараза, вдруг стопорит, и тут понимаешь в который уж раз: тормоз – не сцепление.

Не счесть алмазов в каменных пещерах,
Не счесть жемчужин в море полудённом —
Далёкой Индии чудес![1 - Из арии индийского гостя из оперы Римского-Корсакова «Садко».]

Однако каменных пещер тут действительно не счесть, ни одной не видно, только всё дома, домики, заборы, и озяб совсем в этой «тойоте» в бобочке-то в одной. Зря пиджак в багажник бросил, продрог как цуцик – даром что в Индии. Этот водитель, видно, решил, что если он русского везёт, так ему нужно холоду поддать, врубить климат-контроль под самую заморозку, а сам-то в жакете сидит с рукавами, как таракан. Вот ведь тропикан недожареный! Где же тут кондиционер вырубается? Кнопок много, а не спросишь, разве только пантомимой.

– Эй, камарадо, ай эм вэри колд![2 - Эй, товарищ, мне очень холодно! (русский, испанский, английский).]

– Онну вари.[3 - Один путь (малаялам).] Кандахил санзошам.[4 - Рад встретиться с вами (малаялам).] – Шофёр приветливо косится назад и тянет ко мне меж сидений тонкую руку, – Жнаан Ананд.[5 - Меня зовут Счастье (малаялам).]

– Ну, привет, камарадо! – Почему камарадо[6 - Товарищ (испанский).], а не амиго[7 - Друг (испанский).], а может, лучше генацвале[8 - Друг (грузинский).]? Да нет, на грузина он тоже не похож. А холод как садил, так и садит.

Ядерный холодильник – водородная бомба наоборот[9 - Не ? Н + Н – h?.]. Гелий расщепляется на водороды, масса прирастает, энергия поглощается, и гриб морозный разливается вокруг атомный, почти как в «тойоте». А может, и не гриб. Как это будет выглядеть? Огромная сжатая ледышка? Или нырок в воронку?

Впрочем, что это ты опять замудрствовался. И чем это опять занята твоя головушка? Компиляцией книжных понятий – упрощённых, пережёванных для восприятия. В природе нет абсолютно обратимых процессов, они существуют только в воображении.

Опускаю стекло на своей задней двери. Ну вот, отличный сквозняк, тёплый, и всего-то и надо было что на стеклоподъёмник нажать, а не бомбу изобретать.

Атомы остановятся в абсолютном нуле, а для частиц абсолютного нуля нет, для них температура – это уже не хаотичное вихляние атомов. Замрут ли частицы или переродятся? Что с пространством? Может ли энергия быть без массы? Может. Фотон, например, не имеет массы покоя. Энергия волны – прямолинейный импульс.

Утверждают отморозки и мечтатели —
На Венере будут яблони цвести.

Машина сворачивает с узкого извилистого переулка в щель между заборами. Куда рулит этот водила?! Что он замыслил, хмырь смуглоголовый?! Вот тебе, Лёшенька, и поехал дикарём наобум святых! Списался по интернету с какой-то русской Кларой, она заверила, что буду жить на вилле среди пальм. Ну, пальмы, допустим, здесь, а где вилла? Щель в заборе тебе под мышку, курей под простыню – тут и велосипеду-то с легковушкой не разъехаться.

Наша белая, по индийским меркам шикарная лайба выезжает из закоулков на просторную лужайку и важно останавливается напротив высоких кованых ворот. За основательным каменным забором с ажурной решёткой в глубине сада элегантный двухэтажный особняк цвета слоновой кости. Кокосовые пальмы почтительно склоняют свои тенистые опахала, ненавязчиво подчёркивая достаток и значительность этого места. Упругие изгибы стволов, лёгкая геометрия арок мансандры, тонкий шелест зелёного глянца взмывают в созвучие предвкушения высоты.

Мой шофёр выходит и услужливо распахивает дверцу автомобиля: – Жнаан арекшиккунну.[10 - Прошу вас (малаялам).]

– Что, приехали? – надеваю синюю мушкетёрскую шляпу с залихватски загнутыми широкими полями.

– Нумуку рокам[11 - Пойдём (малаялам).], – индиец улыбается и кивает на коттедж, вытаскивая из багажника чемоданы, – дауавааи[12 - Пожалуйста (малаялам).].

Аккуратная, выложенная розовым клинкером дорожка стелется к беломраморным ступеням парадного входа, стройная белокурая женщина встречает на пороге.

Выхожу из машины подтянуто, легко и неспешно, так, чтобы выглядеть наилучшим образом: – Здравствуйте! – поправляю шляпу и как бы отдаю честь.

– Здравствуйте, Алексей, мы вас ждём! – Женщина уже подошла и протягивает руку: – Клара.

А вблизи-то она не такая уж и молодая, как издали показалось, – лет пятидесяти примерно. Хотя и красивая, этого не отнимешь, как кариатида.

– Очень приятно, ну а я, стало быть, Алексей, – (а ладонь у неё мягкая).

– Как доехали? – Хозяйка особняка изучает меня чуть искоса, параллельно изображая намёк на приветливое кокетство.

– Ужасно! В Дубае рейс задержали, проволынили восемь часов, даже ваучеры на питание выдали, – шарю в кармане, вынимаю портмоне и зачем-то предъявляю цветастый глянцевый дубайский талон на обед. – Вот, посмотрите, как по Гоголю: ваучера на хуторе близ Дубайки.

Мой предупредительный расторопный шофёр уже перенёс багаж к подъезду и теперь при виде кошелька демонстративно скромно переминается с ноги на ногу.

Протягиваю приготовленные доллары смуглому «бомбиле»: – Большое спасибо.

– Нанни, – почтительный поклон.

– Вы, наверно, устали? – заметно веселеет хозяйка. – Пойдёмте, там всё для вас приготовлено.

– Это хорошо, – гостевая улыбка не сходит с лица (вилла среди пальм – не обманула Клара, так и есть). Просторное фойе, широкая закругляющаяся мраморная лестница с массивными резными балясинами.

Пологие ступени, устланные ковровой дорожкой, ведут наверх. Здесь тоже светло и свободно. Клара неустанно исподволь перехватывает малейшие жесты и мягко распахивает передо мной высокие двери: – Вот, это для вас, как и договаривались, располагайтесь.

Комната метров четырнадцати обставлена недурно: шкаф, тахта у стенки, столик, кресла, за стеклянной матовой перегородкой в глубине угадывается ванная комната.

Вхожу, оглядываю углы, обмахиваясь шляпой. Предложенное обиталище мало отличается от обычного трёхзвёздочного номера туристской гостиницы, пожалуй, лишь только высоким сводом вместо стандартного плоского белого потолка.

– Душновато тут, как здесь кондиционер включать?

– А зачем он нужен? От этих кондиционеров только простуда одна. У нас по-другому, – Клара нажимает на стенке кнопочку, и из-под сводов задуло сквозняком, – вентилятор, его можно регулировать, так по всей Индии принято.

– Без кондиционера? Ну, я как-то не привык. Без них ведь совсем свариться можно при этакой-то жаре. В гостиницах везде кондиционеры. Прямо и не знаю. Как-то не привык я, – покачиваюсь, поглядываю на хозяйку. – Знаете что? Давайте я вам заплачу за три дня, пока осмотрюсь, а там видно будет.

Лицо Клары как-то совсем не типично для торговли сразу откровенно погрустнело. – Почему же за три, а не за всё? Гости ница это и есть гостиница, а у нас тут по-домашнему, все свои, русские, и приготовить можно что хочешь, и поговорить. А кондиционер что? Живём без него, специально его не ставим, только воздух чище.

– Все русские, значит? – раздумываю. – И стряпать на кухне можно? – нащупываю в кармане бумажник и продолжаю раздумывать.

– Конечно, Алексей, пожалуйста, и посуда есть.

– Ладно, убедили, не хочется начинать с огорчений, – вытаскиваю деньги.

В серых глазах кариатиды, непроизвольно следящих за движениями моих рук, отражается победа и едва заметная обиженность, возможно, скрываемая даже и от самое себя. Какая интересная простая женщина. Что-то у неё не так.

В комнату осторожно заходит маленькая принцесса лет восьми – десяти и прижимается к Кларе, любопытные синие глазки выглядывают из-за её крутого бедра.

– Ой, какая красивая девочка! А как тебя зовут?

Пухленькая малышка откровенно засияла от моего комплимента: – Алевтина.

(До чего же приятно общаться с ребёнком, и легко и просто.)

– Алевти-ина?! – галантно протягиваю басом, изображая своё удивление и восхищение ею. – Смотрите-ка, и имя-то у тебя тоже красивое такое.

– Алевтина Александровна, – совсем оживляется золотокудрая куколка.

– Александровна?! – продолжаю игру в вороний сыр. – Алевтина Александровна. Але-Але, какое благозвучие, прямо напевать можно: – Але-Але, – дирижирую живописной шляпой: – Але-Але. (И что это ты так развеселился вдруг?)

Клара, бережно придерживает своё дитятко: – Это Алексей, он приехал к нам из Петербурга, Алечка. Располагайтесь, пожалуйста, – хозяйка бросает почти дружеский, насколько это позволяет приличие положения, взгляд, и немного помедлив, продолжает: – А потом, когда отдохнёте с дороги, мы покажем вам местные достопримечательности: где рестораны, где пляж, где лавки, если вы не против, конечно.

Здравствуй, океан Индийский, – это я! Много стран и морей довелось повидать на веку своём: купался и в атлантических водах, и в Тихом, и в Ледовитом океане, и вот, наконец, предстал и ты, последний из небывалых – океан Индийский.

Стою у самого уреза. Плоская перемигивающаяся бликами ширь. Длинные, на удивление одинаковые бесчисленно правильные валы молча зарождаются вдали, выползают из пучин, растут, монотонно горбятся, шумно распластываются и ласково выглаживают истоптанный песочек. И снова, и снова, и всегда. Пляска всплесков в дымке безбрежья рассеивает средоточие взора. Синяя шляпа дальних странствий оттеняет горизонт. Складной ножик в кармане. Лёгкий бриз в лицо.

– Иди ко мне, океан, иди, сам иди!

Жду. Катится. Вот и дошла, лизнула ступни.

(Все океаны мира омывали ноги ему).

– Как необычно вы, Алексей, заходите в море.

– А это я, Клара, знакомлюсь с новым своим океаном. На всех океанах я уже побывал, а вот до Индийского только сейчас добрался.

– На всех, на всех?

– Да, Алечка, на всех побывал, кроме Индийского.

– А на каких?

– На всех. Их всего – то четыре.

– А какие?

– Атлантический, Северный Ледовитый, Тихий и этот вот, – машу в его сторону, – Индийский.

– Вы много чего повидали.

– Довелось поездить.

– Пойдёмте вон туда, – приглашает Клара к одному из подиумов, выстроившихся в первой линии вдоль всего городского пляжа. – Хорошее кафе, мы часто сюда ходим.

– А Сантхи там сегодня будет?

– Будет, маленькая, твой Сантхи, будет, куда он денется. – Мой персональный экскурсовод выбирает столик у загородки, присаживается в плетёное кресло и раскрывает меню, приглашая последовать её примеру. – Мы тут всегда заказываем манты – это сытно и недорого.

– И очень вкусно, я люблю, – вставляет свой голосок Алечка, – и пепси я тоже люблю.

– А мне бы что – нибудь из морепродуктов, я в Таиланде к ним очень пристрастился, – выискиваю, куда бы пристроить шляпу, и кладу её на край столика. Алечка тут же водружает её на свою головку.

– Ай да мушкетёрик! Ну котик в сапогах.

– Без сапог, – кокетничает маленькая принцесса.

– Аля, положи сейчас же, не балуйся!

– Да пусть играет.

– Здесь, в этом штате, сухой закон, – Клара забирает шляпу и кладёт перед Алечкой салфетку. – А можно и мне примерить?

– Ради бога, она вам тоже пойдёт.

Моя старшая спутница ловко и умело берётся за тулью, надевает чуть набекрень широкополую забаву и так же набекрень смотрит и улыбается: – Как?

– Прекрасно, ну просто классика. Вы в этой шляпе похожи на античную статую. (Правда, уже со складкой на переносице и с квёлыми подмышками.)

– А что, разве античные статуи ходят в шляпах? – интересуется Алечка.

– Да, действительно! Алечка права.

– Ох, Клара, конечно, статуи в шляпах у нас пока ещё не ходят, ну и что из того, для вас можно и исключение сделать, ведь вам и без шляпы всё к лицу.

– Алексей, а вы комплиментщик.

– Сантхи! Сантхи! – машет Алечка проходящему мимо молодому поджарому тайцу в белом переднике.

– Оу, литл гёрл из вери гуд![13 - О, маленькая девочка, очень хорошо! (английский)] – официант с услужливым поклоном подходит к нашему столику и ерошит Алечкины золотые кудряшки, – Ваанлек! Ваанлек![14 - Сладкая малышка! (тайский)]

(Алечка польщена, Клара не реагирует, а мне-то что?)

– Сухой закон, вот молодцы. – Показываю тайцу на картинку в меню, написанном по-английски: – Мне вот этот вот салатик овощной, пожалуйста, и суп из морепродуктов.

– Том ям? – уточняет таец, гарцуя талией под восторженным взглядом Алечки.

– Да, том ям, – (откуда – то вдруг зашевелилось и заскребло какой-то кошкой в животе непонятно что, неужели это ревность?!). – Ну и на второе, что тут есть из мяса? – очень спокойно обращаюсь к Кларе.

– Курица только, – мой старший гид смотрит прямо в глаза, – про баранину и свинину здесь вообще даже и не слышали. Бывает говядина, но не всегда и не везде.

– Ну, тогда курицу вот эту, гриль, половинку. Вот эту, – тыкаю пальцем для тайца в глянцевую картинку, – чиккен, чиккен[15 - Курица (английский).]. А сок манго есть?

– Сейчас не сезон, – Клара сдвигает мою шляпу на затылок, – берите ананасовый или лимонный.

– Со льдом?