Последний

скачать книгу бесплатно


– Не проблема, – кивнул Джеймс, повернувшись к Ривер. – Мой бумажник в правом внутреннем кармане куртке. Подай его, пожалуйста.

Девушка засуетилась и постаралась извлечь бумажник как можно скорее. Руки от волнения не желали слушаться, и искомый предмет свалился на пол, раскрывшись. Ривер бегло подняла его, успев заметить небольшое старое семейное фото, вложенное внутрь.

Так у него есть семья, стало быть, – успела подумать она.

Ее взгляд невольно задержался на фотографии, но разглядывать ее долго не было возможности, поэтому она поспешила исполнить просьбу спутника.

Харриссон напряженно принял из рук Ривер бумажник и бегло расплатился.

– Простите, я должен записать ваше имя в книгу учета, мистер…

– Джеймс, – неопределенно отозвался Харриссон, справедливо полагая, что его имя вполне могут записать как фамилию. К тому же придумывать псевдоним на ходу не было ни сил, ни желания.

– Хорошо, – улыбнулся управляющий. – Еще чего-нибудь желаете?

– Если подскажете, где можно будет потом перекусить, будем благодарны.

– У нас на территории есть гриль-бар. Меню будет в номере, можно заказать еду прямо туда, просто позвоните мне и сделайте заказ.

– Спасибо, – кивнул Джеймс, решив, что на этом беседа закончена.

Ривер поджала губы, изучая мотель. Он казался уютным, но отчего-то вызывал у нее скверное предчувствие. Интуиция подсказывала ей, что не лучшее место они с Джеймсом выбрали для отдыха. Однако она заставила себя успокоиться.

Это все стресс, – твердила Ривер себе. – Просто слишком много стресса. Мы уехали далеко от Лоренса… далеко от Валианта Декоре. Здесь он нас не достанет. К тому же мистер Харриссон знает, как меня защитить. Все будет хорошо.

А внутренний голос при этом, не переставая, твердил, заставляя все внутренности холодеть от волнения: что-то не так, что-то не так… что-то здесь не так…

– Идем, – позвал ее Джеймс. Ривер кивнула и последовала за ним к номеру.

Когда оба гостя покинули пост управляющего, тот взял телефонную трубку и набрал номер, воспользовавшись функцией быстрого набора.

– Из «Мотеля Черного Дрейка». Звонок по запросу. Они здесь.

31

Войдя в уютный номер, состоящий из двух небольших комнат, Джеймс устало потер левую верхнюю сторону груди под ключицей.

– Все хорошо? – осведомилась Ривер, заметив его движение.

Джеймс быстро опустил руку.

– Да, – ответ показался ему неуверенным, и он, тихо кашлянув, чтобы прочистить горло, добавил. – Да, вполне.

Ривер, к счастью, не стала вдаваться в дальнейшие расспросы. Нахмурившись, Харриссон прошел мимо нее, раздвинул закрытые темно-зеленые шторы и выглянул в окно, за которым продолжал падать мокрый снег с дождем.

Неудивительно, что ноет, – печально подумал он. – В такую погоду всегда так…

– Интересно, сколько это продлится? – спросил Джеймс вслух, щуря уставшие глаза от утреннего серого света.

– Что именно? Снегопад?

– Да разве это снег? Помню вот, лет пятнадцать назад в Лоренсе на Рождество… – он осекся на полуслове, в горле встал давящий и колючий ком.

Ривер пристально посмотрела на него, и ей показалось, что за пару секунд он визуально постарел на несколько лет. Она невольно вспомнила фотографию, которую видела, когда уронила его бумажник.

Возможно, он слишком редко видится с родными из-за работы? – подумала Ривер. – А они, наверное, ничего толком не знают о том, чем он занимается? Живут под прикрытием? Под другой фамилией, чтобы Валиант Декоре не нашел их… представляю, как тоскливо Джеймсу знать, что родные ждут его, но не иметь никакой возможности проводить с ними больше времени.

– Я тоже хотела бы сейчас быть в Лоренсе с семьей, – вздохнула Ривер, и ей показалось, что от этих слов по телу Джеймса пробежала легкая волна дрожи. – Вы ведь об этом сейчас думаете? О своей семье? Я ведь видела фотографию… невольно посмотрела на нее, когда уронила ваш бумажник, простите. Это ваши родные? Они ведь живут в Лоренсе, и вы хотели бы сейчас быть там, с ними, а вместо этого вынуждены возиться со мной и охотиться за…

– Сейчас это неважно, – перебил ее Харриссон.

– Простите, – виновато передернула плечами девушка. – Я просто хотела сказать, что понимаю вас.

Несколько мгновений в комнате стояло тягучее и тяжелое молчание. Харриссон нарушил его первым.

– Можешь полистать меню и заказать что-нибудь в гриль-баре, если хочешь, – он отошел от окна и прошел во вторую комнату номера, однако в дверном проеме он остановился и устало опустил голову. – Черт…

– В чем дело? – встрепенулась Ривер.

– Ни в чем, просто кровать здесь одна, – хмыкнул он. – Старый проныра, похоже, решил проигнорировать нашу просьбу.

Девушка почувствовала, как щеки наливаются смущенным румянцем.

– Ох… ну… нужно пойти и попросить поменять номер, мы ведь…

– Не нужно, – качнул головой Джеймс, криво улыбнувшись. – Пусть думает, что угадал, так мы привлечем меньше внимания. Для таких мотелей это частая практика, удивляться никто не станет. В таком случае можешь занять комнату с кроватью, я посплю здесь, на диване.

Ривер поджала губы. На деле она понимала, что вряд ли устала больше своего спутника, и ему, так как он один знал, как обороняться в случае нападения Валианта Декоре, отдых требовался куда больше.

– Лучше сделать наоборот, – предложила она. – Я не настолько устала.

– Мне неважно, где спать, Ривер, но лучше мне быть поближе к входной двери в номер. Если что-то случится, я успею быстро среагировать, а ты вряд ли. Так что сделаем, как я сказал.

Спорить было трудно, поэтому девушка просто кивнула. Проходя мимо него, она остановилась и сочувственно улыбнулась.

– Я уверена, скоро, когда вампиров больше не останется, вы сможете снова проводить много времени с родными, – Ривер постаралась приободрить его, однако заметила лишь, что по лицу Джеймса пробежала тень.

– Просто ложись спать, – вздохнул он.

Не решившись больше ничего спрашивать, Ривер прошла в комнату с кроватью, Харриссон закрыл дверь с другой стороны и оставил ее в тишине.

32

Гилберт Эриксон в канун Рождества часто вспоминал жену, покинувшую его шесть лет тому назад. В праздничную пору, когда другие люди счастливо проводили время в семейном кругу, ему особенно не хватало ее.

Наверное, если бы у меня не было работы, я бы и вовсе сошел с ума, – с тоской думал Гилберт, вспоминая о Дейзи. Ей было пятьдесят четыре, когда она умерла, инфаркт забрал ее быстро и стремительно, скорая даже не успела приехать. Гилберт думал, что и сам умрет в тот день, настолько сильным было потрясение. Иногда он ловил себя на сожалении о том, что этого не произошло, потому что – хоть Дейзи, всю жизнь переживавшая о своем бесплодии и не верила, что статный молодой мужчина может искренне полюбить женщину, которая не может дать ему полную семью, да еще при этом и старше его на четыре года – Гилберт всей душой любил жену. Любил до сих пор, несмотря на обиду, которую испытал, узнав от докторов, что Дейзи не берегла свое слабое сердце, о проблемах с которым знала, но предпочла ничего не говорить супругу. Она уделяла много времени спорту, старалась поддерживать себя в форме, и ей это удавалось, но цена оказалась непомерной. Первое время после похорон Дейзи Гилберт часто ловил себя на мысли, что ненавидит выбор, который сделала супруга: он знал, что любил бы ее, как бы она ни выглядела… а ведь, если бы она позволила себе более щадящий режим, они могли бы прожить вместе дольше!..

Мысли об этом казались невыносимыми до сих пор, и мужчина заставил себя отогнать их. В этот вечер стоило сосредоточиться на другом – к примеру, на задании своего работодателя. Гилберт никогда не задумывался о том, кем был владелец «Мотеля Черного Дрейка». Ему еще ни разу не довелось встретиться с ним за все время, пока он работал здесь управляющим, общались они исключительно через посредников, и Гилберт подозревал, что «Мотель Черного Дрейка» является лишь одним из звеньев цепи большой и властной компании, стягивающей свои информационные сети к одному человеку – к владельцу. Доподлинно было известно только одно: в любой момент мог раздаться звонок, в котором будут сообщены ориентировки на каких-либо людей, и, если в этот момент подходящие по описанию люди будут находиться в мотеле, об этом необходимо сообщить по телефону. За всю свою практику Гилберту никогда не приходилось делать ничего подобного, но именно сегодня с ним связался человек, голоса которого он никогда не слышал, и передал описание мистера Джеймса Харриссона и мисс Ривер Уиллоу, которые действительно объявились здесь. Сердце Гилберта застучало чаще, когда он набирал номер и сообщал о местонахождении этих людей. Кто они? Что натворили? Зачем их ищут? Эти вопросы нельзя было задавать – за разумное умение не проявлять излишнего любопытства Гилберту исправно платили.

Однако мысли о том, на что он обрек неизвестных ему людей своим звонком, не желали уходить так просто. Гилберт не знал, чего теперь ждать, и не находил себе места от волнения. Первым его порывом было ворваться в номер Джеймса Харриссона и Ривер Уиллоу, чтобы сообщить им, что надо бежать, однако управляющий мотеля одернул себя. Он знал правила и знал, на что шел, когда соглашался с ними. Нельзя было сейчас нарушать их. Он и не стал, отчего до самых сумерек пребывал в томительном ожидании. Ничего не произошло: никто не явился за гостями мотеля, звонков больше не поступало. Лишь пара случайных путешественников заглянула, чтобы спросить дорогу до Итаски, а другие три гостя съехали в назначенный час после полудня.

Гилберт тяжело вздохнул и посмотрел в окно, за которым в сгущающихся сумерках, не переставая, сыпал мокрый снег. Ну и погодка в этом году на Рождество выдалась, – подумал управляющий, переведя взгляд на журнал записи посетителей, рядом с которым покоилась перечитанная множество раз настольная книга Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Гилберт уже потянулся к ней рукой, чтобы перечитать выбранный наугад отрывок, когда со стороны входной двери вдруг потянуло уличным холодом. Мужчина натянул привычную улыбку, собираясь поздороваться, однако слова комом застряли в горле.

На пороге мотеля стоял молодой человек, одетый в простую синюю клетчатую рубашку и потертые джинсы. Правая рука его казалась немного деформированной, а на левом виске темнело жуткое пятно. Простые ботинки, явно не соответствующие погоде, и низ джинсов промокли, с волос текла вода, верхней одежды на незнакомце не было. Но даже не это так сильно испугало Гилберта Эриксона – самым страшным в этом юноше были глаза и животный блеск, мелькающий в них.

– Где Ривер Уиллоу? – прохрипел пришелец. Голос у него был надтреснутый и будто не слушался его. Гилберт почувствовал, что бледнеет. Лишь сейчас он полностью осознал, что сделал неправильный выбор, не став сообщать Джеймсу Харриссону о звонке. Да и самому ему не следовало здесь оставаться.

– Она… она… – мужчина попытался ответить или выдавить из себя хоть что-то, но не сумел, а незнакомец явно не собирался ждать.

– Найду сам, – ухмыльнулся он, после чего с нечеловеческой скоростью сорвался с места, накинулся на Гилберта и повалил его на пол возле стойки управляющего. Мужчина хотел закричать, но что-то сдавило ему горло, а в следующий миг в шее вспыхнула резкая боль, и тьма, столь манившая его раньше навстречу к Дейзи и столь пугающая теперь, стремительно поглотила Гилберта Эриксона.

33

Марта…

Джессика…

Один и тот же сон из года в год не давал Джеймсу покоя: он непрерывно бежал, пытаясь нагнать жену и дочь, но те в последний момент ускользали от него, перемещаясь все дальше и дальше. Он звал их, кричал, надеясь предупредить об опасности, но нужные слова не могли сорваться с губ, словно застревали в горле и тонули в мучительном молчании.

– Марта! Джессика! – отчаянно выкрикивал он, но больше ничего произнести не мог. Призрачный голос, принадлежавший будто одновременно и жене, и дочери, постоянно повторял ему одни и те же слова. Казалось, они звучали у него в голове, оставаясь постоянной неизлечимой язвой его сознания.

– Ты не успел.

… Джеймс резко дернулся во сне и сел, пытаясь перевести частое и резкое дыхание. На то, чтобы понять, где он находится и что происходит, ушло несколько непозволительно долгих секунд. Короткий сон, вопреки ожиданиям, не пошел на пользу – после него Харриссон ощущал себя старым и разбитым: неприятно ломило виски, спина после долгой езды немного ныла, а желудок, недовольный почти сутками голодовки, требовательно сжимался тугим узлом.

Поморщившись и постаравшись отогнать общее недомогание на второй план, Джеймс встал с дивана и посмотрел на часы: поспать удалось лишь три с половиной часа – все остальное время он ворочался в попытках уснуть, но, несмотря на накопившуюся усталость, расслабиться удалось далеко не сразу. Подспудное чувство опасности не давало покоя, и Харриссон то и дело поглядывал на дверь второй комнаты номера, где спала Ривер Уиллоу. Никаких признаков начавшегося заражения девушка так и не подала, но Джеймс не переставал этого ждать, думая, что реакция последует чуть позже, но не минует вовсе.

Тихо поднявшись, он заглянул в комнату и посмотрел на Ривер. Она лежала неподвижно на правом боку, подложив руку под подушку. Дыхание было ровным, цвет лица оставался здоровым и опасений не вызывал. Судя по тому, что на перемещение своего спутника по номеру Ривер никак не среагировала, чувствительность у нее тоже не возросла.

Харриссон облегченно вздохнул, понимая, что опасаться, похоже, нечего.

Желудок вновь недовольно заурчал – так громко, что Джеймсу показалось, будто это можно услышать даже в соседнем номере.

Все-таки нужно что-то съесть, – решил он. – Может, и голова тогда уймется.

Хотя тело было голодно, сейчас Джеймс понимал, что воспринимает еду лишь в качестве процесса насыщения, необходимого биологически, а как такового аппетита не испытывает вовсе. Он невольно задумался, что, должно быть, нечто похожее испытывает и Валиант Декоре, когда пьет кровь. Ведь не может же она в самом деле вызывать аппетит у разумного существа! Или может?..

Мысли об этом вызвали отвращение, и Джеймс невольно поморщился, отходя от двери второй комнаты. Виски заныли сильнее, и эту боль становилось все тяжелее не замечать.

Нужно проветрить голову, – решил Харриссон и тихо вышел из номера. В коридоре никого не было, вокруг стояла тоскливая тишина, от которой растущее в груди неуютное чувство лишь усилилось. Как ни странно, сейчас Джеймс понимал, что унять дискомфортное ощущение ему поможет разговор с любым человеком – пусть даже и с управляющим мотеля с его непристойными предположениями насчет цели их с Ривер приезда сюда.

Управляющего за стойкой видно не было.

Возможно, отошел куда-то… так не вовремя, – подумал Харриссон, скрипнув зубами от досады. Тем не менее, он все же направился к стойке, вознамерившись выйти и быстро добежать до местного гриль-бара, чтобы заказать что-нибудь перекусить.

В нос вдруг ударил сильный металлический запах, заставивший Джеймса замереть и настороженно оглядеться. Прислушавшись к пространству и не уловив никаких звуков, он почти опрометью добежал до стойки управляющего и тут же обнаружил источник запаха: на полу в луже собственной крови, скрытое сплошным администраторским столом с высокой надстройкой, лежало тело, которое еще несколько часов назад радушно интересовалось целью прибытия гостей. Горло было изорвано в клочья, словно над ним поработало разъяренное и очень голодное дикое животное. В остекленевших широко распахнутых глазах застыло выражение ужаса. Шейные позвонки при этом не были свернуты.

– Господи, Боже… – прошептал Харриссон, наклонившись к трупу и тронув руку, толком не успевшую остыть.

Его убили совсем недавно… получаса не прошло. Сделали это быстро, с минимальным шумом – возможно, убийца хотел сделать это как можно тише, но совершенно не умел убивать чисто. Вампир оставил бы лишь крохотные проколы на шее, но не такие жуткие рваные раны. И, не желая заражать человека, явно свернул бы шею – частый почерк. Здесь же работа была сделана грязно, и о последствиях убийца не беспокоился. Это могло значить только одно…

– Черт! – прошипел Джеймс, вскочив на ноги и попятившись к номеру.

За залепленным мокрым снегом окном мелькнула какая-то тень, и теперь Харриссон был уверен, что ему не показалось. Нужно было уходить как можно скорее!

Джеймс направился к номеру, стараясь двигаться как можно тише. Половицы не скрипели под ногами, но теперь казалось, что они производят столько шума, что могут перебудить всю округу.

Миновав длинный и зловеще пустынный тихий коридор, Харриссон тихо проскользнул в номер и резко оглянулся. Ривер стояла посреди комнаты и недоуменно смотрела на него.

– Джеймс, вы…

Он мгновенно преодолел разделявшее их расстояние и приложил палец к губам, показывая, что вести себя нужно тихо.

– Тсс! – шикнул он. Девушка замерла, в глазах мелькнул испуг, однако, по счастью, ненужных вопросов она задавать не стала. – Нужно уходить, живо.

Ривер вздрогнула, но послушалась, с готовностью проследовав за Джеймсом к двери. За окном вновь что-то мелькнуло и пронеслось в сторону входной двери, заставив девушку тихо ахнуть.

– Черт, – вновь шепнул Харриссон, понимая, что «перевертыш», скорее всего, уже проник в здание мотеля. Помимо этого риска оставался еще и тот, что Ривер, увидев мертвого управляющего, не сможет совладать с собой и закричит или, хуже того, потеряет сознание. – Давай к окну.

Сейчас это казалось наиболее безопасным вариантом, если таковой вообще существовал. Если «перевертыш» уже в здании, получить небольшую фору, чтобы добраться до машины можно было, лишь выбравшись через окно.

Ривер дрожала от страха неизвестности, хотя понимала, что для вопросов время совершенно неподходящее. Должно быть, Валиант добрался сюда… нашел их каким-то образом.

Оставался лишь один вопрос: почему Джеймс ведет себя так, словно чего-то боится? В прошлый раз он бросился на Валианта, как охотник на дичь, ничего не опасаясь. Почему же сейчас…

Харриссон как можно тише попытался открыть окно, и в номер хлынул холодный и влажный зимний воздух. Ривер, набросив на плечи куртку Джеймса, неуютно поежилась, взбираясь вслед за своим спутником на подоконник. В следующую секунду она приземлилась в мокрый снег, перемешивающийся под ногами в мерзкую кашу.

Оказавшись на улице, Джеймс выставил руку в сторону, давая девушке знак ждать его дальнейших указаний. Второй рукой он достал пистолет. Ривер часто видела нечто подобное в кино и даже в жизни, когда училась стрелять, но лишь однажды до этого момента это зрелище казалось ей таким страшным, ведь она до Джеймса никогда не оказывалась рядом с человеком, стремящимся отнять чью-то жизнь.

Харриссон кивнул в сторону машины и поманил девушку за собой.

– Держись рядом, – коротко скомандовал он. Противиться у Ривер не было никакого желания, и она принялась идти след в след за своим спутником, однако уже через несколько секунд ей пришлось замереть, едва не врезавшись ему в спину. Сквозь мокрую снежную круговерть Ривер поняла, что держащая пистолет рука Джеймса направлена на какую-то цель, которую она не видела за его широкими плечами. В следующий миг девушка разглядела, в кого целится Харриссон, и ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

– Боже… Крис… – выдохнула она, глядя чуть вперед из-за плеча Джеймса.

Впрочем, узнать его получилось не сразу. Трудно было сопоставить это с Крисом Келлером, которого Ривер встретила буквально вчера утром. Бледный, даже болезненно зеленоватый, с устрашающей кровавой маской вокруг рта, он стоял неподалеку в легкой одежде, правая рука его была неестественно деформирована, и гипс на ней отсутствовал, а на виске чернело устрашающее пятно, похожее на некроз.

Этого не может быть! Этого просто не может быть! – в отчаянии закричала про себя Ривер. В горле встал тяжелый ком, голова закружилась, и девушка подумала, что может вот-вот упасть в обморок.

– Крис… – снова произнесла она, и, к ее ужасу, глаза Криса засияли животным блеском. Он заговорил, и голос его показался пугающе чужим, словно голос ожившего мертвеца.

– Привет, толстосум, – произнес он, и на его лице заиграл замаскированный под приветливую улыбку оскал.

34

Джеймс движением руки заставил Ривер встать ему за спину. То, что раньше звалось Крисом Келлером, не обратило на это никакого внимания, словно препятствия в виде Джеймса Харриссона и не было вовсе. «Перевертыш» скалился, изображая довольную улыбку, которую еще не позабыла жалкая часть его человеческой природы. Его искривленная правая рука непринужденно перебрала пальцами, однако, похоже, сломанная кость, как и собственное стремительное разложение, его нисколько не волновала.

Нужно было действовать быстро, точно и наверняка. Джеймс уже чувствовал, как без верхней одежды его тело начинает дрожать от холода, в то время как противнику зимняя непогода была нипочем. Еще через минуту пальцы перестанут слушаться – кончики их уже похолодели, а левую верхнюю сторону груди начинало неприятно тянуть от мороза.