скачать книгу бесплатно
Не дам тебе руки,
Как сильно не проси.
Зигфрид отдергивает руку от демона и пытается вырваться, убежать прочь, но топь не дает ему сделать и шагу, она всасывает его ноги, обволакивает нагие ступни, которые начинают гореть от кислоты. В дали слышен стук наковальни, уныло поют рабочие в душном овраге, но где до за когтистым холмом, поверх которого бьет красноватый и тусклый свет от кровавого, едва освещающего, но знойного солнца за темными облаками. Кажется, в этом ненастном мире нет покоя, шум, шум и вонь, Зигфрид вдыхает, с ужасом для себя, испарения гниющих в болоте тел.
Мученик:
– Будь проклят ты,
И все твои дела!
И, ты живой,
А я лишь бренный дух,
Гнию средь злобных мерзких мух!
Зигфрид:
– Плевать! Оставь меня! Пусти!
О боже, дай проснуться,
Пусть будет это сон!
Ад может только сниться!
Зигфрид бросается прочь, он вырывается из трясины, ему помогает демон, тот тянет его, старик носится в агонии, в истерике по аду, рвет волосы. Нигде ему нет приюта, отовсюду его гонят черти, говорят "не наш", мученики плюют в него, или тащат к себе, кидают в него камни. Зигфрид надает навзничь на камень и рыдает, а над ним все парит тот демон и наблюдает, нигде ему нельзя укрыться, везде его ждут глаза и чье-то внимание. Если и есть ад, то там, где все от темя постоянно чего-то ждут.
Зигфрид:
– Не думал я, что так закончу жизнь свою…
Но что за свет зовет меня в чужие дали?
Или глаза мои мираж чудесный увидали?
Зигфрид бредёт вперёд и выходит к берегу реки, вновь появляется Харон, который машет несчастному и подзывает его.
Харон:
– Я, проклятый на вечные дела, перевезу тебя обратно без труда,
Будь полон сил и свеж, надеждой полон,
И встрече нашей рад,
Теперь прощай, и впредь, врата в шеол
Живым закрыты навсегда
И нет пути назад!
Зигфрид сходит на обратный берег. Сверкает молния, огонь падает с неба, и Зигфрид просыпается. Вскакивает с кресла в поту, мокрый насквозь, до последней нитки и он всё еще чувствует смрад ада, чувствует как его руки пахнут серой.
Зигфрид:
– О, ночь пронизывает мрак,
Кошмар внушает потаённый страх,
Я весь дрожу и весь в поту,
Ещё чуть-чуть – с ума сойду!
Мне снился ад,
Мне снилось всё, как Данте описал,
Погибший и истлевший сад;
Не ангел, демон за руку держал!
Водил от круга к кругу,
Я видел в них себя, я видел в них и друга.
Друг, если его так можно было назвать, скорее сообщник, который помогал вершить скверные делишки, скрытные и доходные, выманивать взятки. Он умер от сердечной недостаточности, после того, как всё-таки напился, его бедное сердце не выдержало и прекратило стук, они сказало ему "хватит", но Зигфрид лишь улыбнулся, услышав о кончине своего друга, ибо тайну хранит только один. Вопрос безопасности решился сам собой, но хотя, о какой безопасности шла речь, если Зигфрид был не подсудным благородным мужем?
О, это сон, всего лишь сон!
Но так реален он,
Навеял мне животный ужас,
Воспоминанья воскресил все враз,
О том, как я судил в последний раз,
Как я стремясь обогатиться,
Заставил и других монетой обольститься.
Как я душил младенца – брата своего,
Как чувствовал победу над веленьем сердца,
Мне всё наследство утекло взамен,
"Жизнь на кошелек" – хороший сей обмен.
Имение и деньги стариков – вот результат злодейства.
Самая мерзость, таящаяся в Зигфриде – убийство своего брата, старик в молодости был таким деятельным, что любой конкурент был ему помехой в его нелегком деле накопления состояния, и в один день, решив, что брат будет вечно просить у него денег, помощи, тот пришел в ужас и ночью придушил того подушкой. На утро, бедняжку нашли мертвым, синим, решили, что он подавился слюной и умер. Зигфрид ликовал, и ликовал он всю оставшуюся жизнь. Это было чудовище ужасное и самое опасное, скрытное, на вид – человек. Что он почувствовал, убив брата? Сладость власти над человеческим ничтожеством, не более.
И что ж? Сейчас я важный человек,
Дожить свой век не грех,
Ещё б обогатиться как-нибудь,
Насытиться добром, по-старчески вздремнуть,
Но этот сон, он одолел меня уж напрочь,
Кошмар мой прочь! Долой! Исчезни прочь!
Но что это? Я не отбрасываю тень,
Горит свеча, стоит и стол и шкаф,
Иль мой помешанный и буйный нрав
Играет злую шутку?
Он может ослепил меня, чтоб я
Сплясал от страха под чужую дудку?
Но нет, не вурдалак же я!
О боже, я погиб, судьба!
Старик замечает, что он перестал отбрасывать темь, словно он стал прозрачным эфиром, духом. Он стал легче, головная боль покинула его.
Но кто это крадётся там за дверью не спеша,
Неужто всё – конец? За мною смерть пришла?
Со скрипом отворяется дверь, появляется тень Зигфрида. Старик недоумевает, он думал, что сон кончился, но где его тень? Что за чертовщина?
Входит человек в черном, он словно вливается в комнату, словно сгущается сумрак при закате солнца.
Тень:
– Злодей и тень злодея
Рядом, что может быть глупее?
Хотя и труп отбрасывает тень,
Когда его насквозь пронизывает тлен.
Ты умираешь, посмотри на руки,
И не от злобы, не от скуки,
Тебя ведь старость скручивать
Давно уж принялась!
Старик сторонится, он чувствует что обмочился от страха, горит и от стыда, но ему все равно, он пропал, и просто не подает вида, что опозорен и немощен.
Зигфрид:
– Оставь меня, изыди, бес!
Тень:
– А старость как берёт своё, так и брала,
Едва ли в бархат убралась,
И в гробик нежный улеглась,
Неужто и твоя так жизнь стара?
Зигфрид:
– Ты мучаешь меня, скажи, ну кто ты?
Испуганный Зигфрид рад потерять сознание, но не может, из груди вырывается жалобный писк, не производящий на незнакомца ни капли впечатления.
Тень:
– Я вестник злой охоты.
Давно меня манил твой грех,
Ценитель всех твоих пороков, всех!
Давно я наблюдал и грезил,
И, наконец, тебя я встретил.
Зигфрид:
– Я понял всё, ты смерть моя!
