Мой Ангел-хранитель. Записки рискового человека

скачать книгу бесплатно


Но судьба, в лице моего друга Фефла, распорядилась иначе. Его, вместе с другими выпускниками, обладавшими отличным почерком, руководство школы попросило сделать надписи на титульных листах книг, которыми должны были быть награждены все первые выпускники школы на торжественной церемонии выпуска. Поскольку эти оформления дарственных книг проводились в школьной канцелярии, доступ к подготовленным характеристикам и к школьной печати был свободен. И вот тут я совершил бесчестный поступок, о котором нисколько не сожалел, поскольку от него зависела моя судьба.

Мы с другом выкрали из заготовленной стопки мою характеристику. На школьной печатной машинке мы отпечатали заранее приготовленный новый текст, в котором я был белым и пушистым, и приложили к нему школьную печать. Подделать подпись директора мне не составило труда. Пользуясь тем, что в канцелярии никого не было, мы аккуратно положили наше творение обратно в стопку.

Нас никто не застукал. АНГЕЛ. Кстати, на праздновании 25-летия школы, наш директор, уже заслуженный пенсионер, узнав о моих производственных успехах, перед лицом всех присутствующих выпускников, долго извинялся передо мной и тряс мою руку, признавая, что был не прав. Ну да бог с ним.

Директор Победоносцев

При поступлении в институт я набрал необходимые проходные 12 баллов. Мы, абитура, прошли через собеседование заместителя декана – товарища Лавреш Г. С., о которой в институте ходили легенды. Дескать, она видит всех насквозь. Я, хотя и набрал необходимые баллы, очень нервничал, садясь на стул перед этой величественной во всех отношениях, от фигуры до ума, дамой. На вопрос, как я собираюсь учиться, я твердо ответил, что не посрамлю честь факультета. Наученный старшими товарищами, знающими о слабости «мамы Лавреш», так ее звали студенты, к спорту, доложил, что я неплохой спортсмен. Получил в ответ: «Учись, время покажет».

Так я стал студентом. Безмерно удивляясь самому себе, успешно сдал первую сессию. Правда, не обошлось без шпаргалок, на которые я был великий мастер. С их помощью я сдал на «хорошо» высшую математику и химию, а начертательная геометрия была для меня, как бальзам на рану. На сладкое мне достался экзамен по истории КПСС. Тема – Вторая мировая война. Бедный доцент кафедры истории только с третьего раза упросил меня прекратить мой монолог. Со словами «отлично», он избавился от моей непрерывной речи, где я сыпал фактами и датами, как будто сам был участником событий.

Мой коллега по группе, довольно пожилой в моих глазах человек, ему было целых 28 лет, Валера Колыванов, выходя из деканата с заветным штампом в зачетной книжке «сессия сдана», сказал: «Теперь мы настоящие студенты». На мой вопрос, а кем мы были до сих пор, от ответил: «Абитура».

Мои студенческие рисунки

Караульная гора, Красноярск

Спорт

Учился я довольно хорошо. Время было золотое, студенчество. Легкий флирт, Жигулевское пиво, прогулки по парку Горького… Хотя пива я пил мало и решил серьезно заняться спортом. Пришел в наш институтский спортивный зал на кафедру физподготовки и обратился к тренеру по баскетболу и гандболу Марии Петровне Белошвейкиной. В свое время, когда женская команда Красноярска выступала в высшей лиге чемпионата СССР по гандболу, она была одной из ведущих игроков команды и даже входила в состав сборной СССР.

Поглядев на мои физические данные, а я был рослый – 182 см, стройный и поджарый, она предложила мне неожиданный вариант – стать вратарем. Реакция у меня была приличная, и я согласился. Я себе и представить не мог, что такое вратарь в гандболе, по-русски – в ручном мяче. На тебе нет никаких доспехов, кроме пластины из дюралюминия, защищающей самое уязвимое мужское место. А мяч, которым мы играли, был на несколько десятков граммов тяжелее, футбольного, хотя и меньше его в диаметре. И лупят по нему со страшной ударной силой. После тренировок мои руки были в фиолетовых прожилках от швов мячей, которые только на первый взгляд были похожи на круглые шарики.

Тем не менее, мне этот садомазохизм с избиением даже нравился. Особенно нравилось перехитрить игрока, который влетал во вратарскую зону в прыжке, так как заступать в нее запрещено правилами, с уверенностью в своей победе. А тут вдруг я встаю перед ним непреодолимой стеной и отбиваю мяч. Сейчас в спортивных репортажах это называют «сэйб», а раньше просто, «отбил».

Мне нравилась эта игра. Правда, в итоге я получил два сотрясения мозга и перелом ребра. За свою игру я был приглашен в сборную Красноярска, в составе которой, будучи, правда, запасным вратарем, стал чемпионом Сибири и Дальнего Востока.

Мой первый кубок

Мои успехи в освоении гранита науки стали более продвинутыми. Закончив на 2 курсе «школьные» дисциплины, как-то математика, физика, химия, мы начали осваивать специальные. Вот тут мне, как говорится, начало фартить. Все я схватывал на лету, у меня открылось, как говорят в спорте, второе дыхание. Хотя в основе специальных дисциплин лежали хрестоматийные школьные предметы, тем не менее, мне они давались значительно легче.

Теплотехника, термодинамика, основы машин и механизмов, детали машин я щелкал, как орешки. Знаменитый у всех студентов-технарей сопромат (сопротивление материалов) я с легкостью сдал на «отлично». В студенческом лексиконе в моде была поговорка: «После начерталки влюбляйся, после сопромата женись». Жениться я пока не собирался, ну, а влюбляться… Ну какой нормальный пацан не влюблялся в 19 лет. Влюблялся и я, хотя до серьезных отношений дело не доходило.

Стройотряды

Настала пора наших знаменитых строительных отрядов. Закончив с успехом 3 курс, я подал заявление о зачислении меня в ССО «Квант». Получив в деканате комсомольскую путевку, я отправился домой, чтобы выполнить поручение, данное мне вместе с путевкой. Поскольку я неплохо рисовал, да и с фантазией у меня никогда не было проблем, мне было поручено выполнить эскиз эмблемы нашего ССО «Квант». Форма у нас была просто потрясающая, цвета хаки, не уступавшая форме наших доблестных вооруженных сил. Единственное отличие составляло отсутствие погон, их заменяли шевроны на рукавах у командиров и эмблемы на рукавах у бойцов.

После горячего обсуждения в штабе ССО института, моя эмблема была утверждена и заказана в типографию. Вскоре все бойцы отряда красовались с яркой эмблемой на левом рукаве. Мне было очень приятно.

Мы прибыли в поселок Запасной Имбеж Уярского района Красноярского края, где приступили к строительству одного из популярных в то время в стране свиноводческих комплексов. Он состоял из кирпичных зданий свинарников, всего 8 сооружений, и вспомогательных – холодильник, цех убоя и т. д. Наша бригада из 18 человек начала строительство свинарника №1.

Бригада стройотряда

Когда кирпичный периметр стен здания был построен до уровня оконных проемов, возникла необходимость в устройстве строительных лесов для дальнейшей кирпичной кладки. Бригада установила леса, используя в качестве опорных ног освобожденные от кирпича деревянные поддоны, скрепив их досками крест-накрест. Верхний настил выполнили из досок. На другой день на стройку прибыли грузовики с кирпичом, и переданный нашей бригаде старый автокран МАЗ-500 разгрузил поддоны на наши устроенные леса. Как бывает при разгрузке, часть кирпича выпала из поддонов и попала под леса. Наш бригадир, студент 4 курса факультета МТД (Механическая технология древесины) Миша Кучеренко, дал команду вытащить кирпич из—под лесов и уложить его на поддоны. Часть нашей бригады в количестве 5 человек, в том числе и я, выполнили поставленную задачу и сели отдохнуть, намаявшись в полусогнутом состоянии под лесами. Не прошло и 10 минут, как вся конструкция наших лесов, нагруженная кирпичом, весом более 10 тонн, сложилась, как карточный домик. Боже, а если бы мы не успели убрать кирпич? АНГЕЛ. Как выяснилось в ходе расследования аварии, раскрепляющие доски были зафиксированы мелкими по размеру гвоздями (вместо 150 мм были использованы гвозди 80—90 мм). Были сделаны оргвыводы, кому-то «намылили» шею, главное, мы остались живы.

Завершение кладки стен и перегородок

Завершив работы в стройотряде, немного отдохнув, я вернулся к обычному образу жизни студента 3 курса. Учеба, спорт, курсовые проекты, стипендия, военная кафедра, готовившая офицеров химических войск запаса – специалистов по борьбе с радиационным, химическим и бактериологическим оружием. Летняя производственная практика в городе Братск, военные сборы в лагерях Сибирского Военного Округа, расположенные на территории Алтайского края, и многое другое.

Любовь

Вскоре в моей жизни произошли большие изменения. Я влюбился! Это была девушка моей мечты. Умная, стройная, очень красивая. И вот тут судьба, которая играет нами, как гроссмейстер своими шахматными фигурами, сыграла свою роль. В одной группе с моей избранницей учились одни только девушки, в том числе и моя одноклассница Лена Бибикова, на которую, как выяснилось, еще в школе положил глаз мой друг Вовка Брюханов (Брюхо). В один прекрасный момент эта сладкая парочка уведомляет всех своих друзей о том, что они сочетаются браком. Ну, мы все страшно обрадовались такому событию, отпраздновали свадьбу, а вскоре судьба выкинула еще один номер, который я, при всей своей наблюдательности, как говорится, прошляпил, прозевал.

Второй мой друг, Вовка Фефелов (Фефел), вдруг предлагает мне быть свидетелем на его свадьбе. Как вы думаете, где он нашел себе невесту? Ну конечно, в той же группе, где обучалась Лена и девушка моей мечты. Круг замкнулся. Я окончательно осознал, что эта группа ХТФ (Химический технологический факультет) нашего института являет собой образец невест, и тут же помчался делать предложение руки и сердца девушке с красивым именем Светлана. Кстати, на свадьбе Фефла, она была свидетелем со стороны Татьяны, невесты.

На мое предложение, к моему счастью, она ответила согласием. Вскоре мы поженились. И вот уже не за горами тот год, когда мы будем праздновать свою Золотую свадьбу.

Моя жена Света Хатинская (Москалева)

Накануне свадьбы произошел курьезный случай со мной и Фефлом. Мой друг летал командиром самолета АН-2 в Заполярной Игарке. На несколько дней он прилетел в Красноярск к молодой жене, которая в то время заканчивала институт, ну и, конечно, забежал ко мне на огонек, в нашу квартиру, расположенную в старинном здании, где раньше размещалась женское патриархальное училище, по адресу: проспект Мира, дом 37 кв. 86.

Попив чайку с ликером, закончив приятные разговоры, мой друг направился домой. Я пошел его проводить. Перед тем, как заскочить ко мне, он забрал из химчистки свои форменные брюки синего цвета. Выйдя из подъезда, мы направились к выходу из нашего сложного в геометрической форме двора, имеющего только один выход на проспект Мира. А брюки он запихал под форменную куртку. Вдруг нам навстречу вышел человек небольшого роста, в черном пальто и в кепке. А время было вечернее, уже стемнело. Человек прошел мимо нас и неожиданно пристроился к нам вплотную со стороны спины. Вовчик был всегда человеком горячим, а тем более согретый ликером. Он собрался с помощью кулаков разобраться с нахалом, а я, по инерции, сделал несколько шагов вперед, и за углом увидел стоящий в глубине двора милицейский УАЗик, а рядом огромного милиционера. Я дико закричал: «Вовка, стой». Милицейский старшина, а это было звание гиганта, подскочил к нам и, схватив медвежьей хваткой Вовку за руки, спросил: «Вас заломать, или сами пойдете?». Человек в пальто с треском расстегнул замок-молнию на куртке Володи, и оттуда выпали упакованные в бумагу брюки. Черный человек удовлетворительно хмыгнув, произнес: «Грузи их, старшина». Куда деваться, мы добровольно забрались в УАЗик, и вскоре были доставлены в РОВД Центрального района Красноярска. Вовку увели куда—то наверх по лестнице, а меня поместили в так называемый «обезьянник», помещение для задержанных и арестованных.

Кирпичные стены, зарешеченные окна и металлическая массивная решетка с входной дверью… Кто там только не находился. Хулиганы, проститутки, наркоманы, мелкие воришки и просто всякий сброд. Отойдя в сторонку, я присел на подоконник и поник головой. На левой руке у меня блестело золотое обручальное кольцо. В голову лезли всякие тревожные мысли. Ну, думаю, прощай Светуля, прощай институт, а, главное, за что?

Тут к решетке подходит Володя, подает какую-то бумажку дежурному сержанту и кричит мне, чтобы я выходил. Я пулей вылетел за ограждения, чуть не сломав металлическую дверь. Вовчик говорит: «Иди за мной». Мы поднялись на 3 этаж и вошли в кабинет. За столом сидел знакомый черный человек, но уже без пальто и кепки, в форме капитана милиции. Расписавшись в положенных протоколах, я спросил, а что это было? Капитан улыбнулся и поведал мне о том, что в нашем не очень благопристойном в криминальном отношении строении произошла кража личных вещей, в числе которых пара брюк. Когда милиция подъехала к месту происшествия, на крыльцо выскочил мой сосед по дому, глухонемой от рождения. Он что—то промычал и показал на пальцах, что двое убежали за угол. Капитан пошел в указанном направлении, а тут мы вдвоем навстречу, вдобавок Вовкины брюки. Все сходилось на нас. На наши попытки возразить он строго ответил, что мы еще легко отделались, и что если бы Вовка начал драку, нам бы приписали сопротивление органам Внутренних дел при задержании, а это уже статья Уголовного Кодекса, тем более, что мы были хоть в легкой, но стадии опьянения. Доказывай потом. А Фефлу он рекомендовал быть сдержаннее и хладнокровнее.

Все обошлось. Мои нервные клетки, стресс и переживания в счет не пошли. Как же я вовремя заметил УАЗик. АНГЕЛ. Свадьба состоялась. Но нам с супругой еще предстояло защитить дипломы, что мы с честью и сделали, и получили дипломы инженеров.

Байкит

После непродолжительного отпуска, получив между делом направление на работу, я, с согласия молодой жены, отправился в очередной стройотряд в поселок Байкит Эвенкийского Автономного Округа Красноярского края. Наш отряд только числился студенческим, в основном, в нем находились выпускники различных ВУЗов Красноярска. Политехнического, Технологического, Медицинского и даже Сельскохозяйственного институтов, которые прошли все этапы юношеских строительных отрядов и были уже опытными строителями: каменщиками, плотниками, отделочниками, электриками, сантехниками, которые умели грамотно, четко и плотно держать в руках строительный инструмент. Владели в совершенстве строительной документацией, обладали знаниями геодезии и технологией строительных материалов. Наше руководство, не мудрствуя, также снабдило отряд специалистами высочайшего разряда из числа профессионалов рабочего класса, правда, далеко не студенческого возраста. Мужики хоть куда, многие с солидной бородой. Они и возглавили бригады.

После восьмичасового ожидания в аэропорту Красноярска мы вылетели в Байкит на стареньком транспортном самолете ЛИ-2, который, как нам казалось, принимал участие в боевых действиях Великой Отечественной Войны. В первый и последний раз я летел на полу фюзеляжа самолета, так как сидений у него не было, только ряд лавок шириной 30—40 сантиметров, расположенных вдоль фюзеляжа. Сидеть на них было крайне неудобно из-за кривизны стен. Но мы, пользуясь тем, что в самолете кроме нас никого не было, быстро сообразили, что делать. Расстелив на полу фюзеляжа все, что мы смогли достать из рюкзаков – куртки, штаны, свитера, и подложив под голову слегка опустевшие рюкзаки, мы довольно комфортабельно летели три часа. Аэропорт «Байкит», куда мы прилетели, представлял собой обыкновенный одноэтажный сарай из бруса, слегка облагороженный строганными досками.

Разместившись во временно пустующем здании школы, мы приступили к работе. Строили жилье, 2- и 8-квартирные дома, и двухэтажное кирпичное здание школы. Работали по 12 часов без выходных. Возведя стены из бруса, устроив крышу и кровлю, установив дверные и оконные заполнения, настелив полы в деревянном особняке, перебрались туда на новое место проживания. Наш особняк располагался недалеко от школы, и мы все наши пожитки в виде панцирных кроватей образца 30-х годов и личные вещи переместили за час.

Строительство шло интенсивно. Мы, с молодым задором, под мудрым руководством опытных бригадиров, возводили здания этого забытого богом поселка на существующие фундаменты, которые стояли с 1972 года. Все было, как обычно: подъем в 6 утра, завтрак, на работу. Работать нам приходилось древним египетским способом, без грузоподъемных механизмов. Их в поселке и в помине не было, хотя рядом с конторой ПМК (передвижной механизированной колонны), стоял великолепный скелет автомобильного крана на базе ЗИЛ-130, полностью покрытый густым налетом ржавчины.

Но мы, ребята молодые, с новенькими дипломами в кармане, жаждали заработать и на такую ерунду, как отсутствие крана, не обращали внимания, обходясь своей мускульной силой. Правда, когда мы приступили к возведению стен 8—квартирного двухэтажного дома из бруса, нас очень расстроил тот факт, что на конструкции первого этажа поступал брус из сосны, но почему—то на возведение второго этажа стал приходить брус из лиственницы. Она гораздо тяжелее сосны, и нам пришлось поднимать брус для укладки методом «Эй, дубинушка, ухнем». Но молодость и задор взяли свое, и корпус здания из бруса вскоре был возведен.

Сборная бригада (без студентов)

Стройотряд. В центре – Володя Безникин

В период строительства дома произошло из ряда вон выходящее событие. В воскресенье, 7 июля 1973 года, был День рыбака, который поселок Байкит праздновал с огромным размахом, и, естественно, с большим возлиянием горячительных напитков. Одним из главных напитков был популярный тогда пищевой спирт, свободно продававшийся в северных регионах. Наша бригада в этом мероприятии участия не принимала, хотя предложений от аборигенов было хоть отбавляй. Особенный упор делался на исконно русскую фразу: «Ты меня уважаешь?». Мы сопротивлялись, как могли, устояли, благополучно добрались до кроватей и задали храпака.

Примерно в час ночи по местному времени нас разбудил дикий крик «Пожар». Толком не одевшись, мы пулей вылетели на улицу и увидели яркое красное зарево над жилым поселком нефтяников, расположенном метрах в 500 от нас. Горел 8-квартирный жилой дом, новенький, построенный в прошлом году. Не очень далеко от дома были видны всплески языков пламени, охвативших небольшое строение на окраине поселка. В этот момент раздался оглушительный взрыв, и в небо взметнулась огненная ракета, оставляя за собой яркую струю огня. Объект улетел в сторону ручья, впадающего в реку Подкаменная Тунгуска. Мы рванули к горящему зданию, мимо стоящей толпы зевак. Вдруг слышим выкрик из толпы: «Назад дураки, там еще один баллон остался». Как позже выяснилось, не опознанный летающий огненный объект был баллоном с газом пропан. Эти баллоны, в нарушение всех правил пожарной безопасности, хранились в здании склада местного филиала Районного коммунального хозяйства, вместе с деревянными и лакокрасочными изделиями. Пожар произошел в этом ветхом, неказистом на вид здании, мимо которого мы проходили много раз по пути на свои объекты. По всей видимости, на складе произошло короткое замыкание. Пожар дома вызвал один из взорвавшихся баллонов с пропаном. Взорвавшись, он улетел на чердак злополучного дома, пробив в нем крышу.

Вскоре оставшийся баллон взорвался внутри склада. В этом ночном кошмаре никто не знал, что делать дальше. Прибывшая на место пожара так называемая пожарная дружина, почти выпав из своей маломощной техники, видимо, по причине Дня рыбака, пустили тоненькую струйку воды на огромный полыхающий костер, вызвав только смех зевак. Подчиняясь не писаному закону о спасении себе подобных, наша бригада дружно рванула в охваченное пламенем здание. Что мы делали в этом огненном аду, я до сих пор не могу вспомнить. Мы выкидывали на улицу все попавшиеся нам под руку предметы и вещи, от одежды до зеркального трельяжа. Когда мы с моим студенческим другом, Женей Бабоедом, выносили цветной телевизор «Рекорд» весом под 50 кг, в только что покинутой нами комнате обрушилась горящая балка перекрытия. АНГЕЛ.

Тот дом сгорел дотла. На этом мои приключения в Байките закончились. Мне пришлось раньше времени завершить работу, так как я опаздывал на место моей постоянной работы, куда меня направили после института. Преодолев расстояние от Байкита до Красноярска на стареньком АН-2, 8 сентября я был дома, заработав стартовый капитал для нашей молодой семьи. Завтра на новую работу.

Работа

После окончания института я получил распределение во 2-е Красноярское монтажное управление СТМ – Ордена Трудового Красного Знамени трест «Сибтехмонтаж». Начались мои трудовые будни, о которых мы, студенты, так мечтали, как о манне небесной мечтали иудеи, переходя через знойные пустыни, жестоко страдая при этом от голода, жажды и жары.

Наш голод был другого рода. Мы стремились к самостоятельной работе, к преодолению трудностей трудовых будней, которые, как нам казалось, ждут нас, желторотых студентов-выпускников, на каждом шагу. К сожалению, действительность трудовой жизни оказалась не такой радужной, как мне представлялось, она быстро привела меня в чувство.

Птицефабрика

Мой первый рабочий день, 10 сентября 1973 года. Я в кабинете начальника управления Бориса Анатольевича Каширина. После непродолжительного знакомства он говорит, что меня принимают на должность мастера производства. И тут же предлагает мне объект – Енисейскую птицефабрику в поселке Миндерла в 50 километрах от Красноярска. В случае отказа я лишился бы работы. На обдумывание сутки. В те времена было очень сложно устроиться на работу молодым специалистам, а я вдобавок еще и молодожен. Переговорив с женой, я принял предложение, о чем, в прочем, в дальнейшем ни разу не пожалел.

Итак, я мастер монтажного управления, оклад 140 рублей. Для начала неплохо. Прибыв 12 сентября в поселок Миндерла, я вышел из междугороднего автобуса и, узнав у местных жителей место расположения объекта, бодрым шагом отправился начинать новую жизнь, преодолев 4 километра пути.

Мой первый строительный объект. Встретили меня прораб Поздняков Дмитрий Анатольевич и мастер Колобов Николай Николаевич, старше меня на год, но уже с опытом работы. Приняли хорошо. Это были мои первые наставники, которые многое дали для моего вступления в братство монтажников-технологов, производивших работы по установке технологического оборудования, трубопроводов и металлоконструкций.

Первым делом меня определили на место проживания в общежитие, владельцем которого являлся генеральный подрядчик строительства, ПМК-273 «Передвижная Механизированная Колонна» треста «Красноярсксельхозстрой». В этом малокомфортабельном двухэтажном кирпичном строении началась моя кочевая жизнь монтажника-строителя.

Отпраздновав так называемые «вступительные», я был представлен бригаде монтажников, для которых с этого дня я стал считаться «отцом родным», так как от меня зависело их материальное обеспечение. В то время на стройках СССР была прочно внедрена аккордно-нарядная система оплаты труда. Все виды работ были внесены в знаменитые ЕНиРы, Единые нормы и расценки, внедренные на территории всего Советского Союза, с применением поясных климатических коэффициентов. Эти наряды подготавливал мастер, или прораб, подписывал бригадир, далее подписывал начальник участка, а утверждал главный инженер управления. Довольно сложная система, но, тем не менее, она работала. Самое главное – при подписании, или закрытии нарядов, ни в коем случае не превышать фонд оплаты труда, который управлению устанавливал трест. Он не допускал отклонений ни на одну копейку в сторону увеличения. Выполнить поставленные производственные задачи и успешно закрыть наряды – в этом заключается обязанность мастера монтажного управления. Еще в нее включалась и знания инженера, и тонкость психолога, и соблюдение техники безопасности.

Бригада встретила меня настороженно. Помня слова о том, что первое впечатление зачастую самое правильное, я внимательно оглядел группу мужчин среднего возраста, 8 человек, одетых кто во что горазд. У бригады в наличии были лишь брезентовые рукавицы, так называемые «верхонки», и ватные суконные простроченные подшлемники, напоминающие танковые шлемы. Обязательных на стройке строительных касок на головах мужиков не было и в помине. Почему-то они напомнили мне ватагу бурлаков, изображенных на известной картине Репина.

После нескольких минут взаимного созерцания я еще раз представился и в двух словах рассказал о себе. После этого я высказал свое предположение о том, что с их помощью у нас все получится. Недоверчиво хмыгнув, бригадир Боря Тарасов произнес: «Там видно будет», после чего мы с ним отправились осматривать фронт работ, который бригаде, уже под моим руководством, необходимо было выполнить в ближайшее время. Это был приличный участок теплотрассы. Первым делом, я, волевым напором, заставил бригаду надеть каски. Что я при этом говорил – не для печати. Так я и приступил к производственной жизни.

Работа на первом моем объекте не обошлась без АНГЕЛА. Завершив работы по монтажу теплотрассы, благополучно сдав по акту выполненные работы заказчику, наша бригада, в общем-то принявшая мое руководство, переместилась на монтаж металлоконструкций и трубопроводов центральной котельной, которая должна была обеспечивать как птицефабрику, так и вновь возводимый жилой микрорайон. Работы производились в зимний период. Здание котельной обогревалось при помощи самодельных электронагревательных приборов, в простонародье называемых «козлами». Это были конструкции, в которых керамическая труба диаметром 100—150 мм устанавливалась на каркас из металлических уголков. На трубу надевалась вольфрамовая спираль, через которую, для нагрева, подавалось напряжение 380 вольт. Это была огромная электрическая лампа, без цоколя и стеклянного колпака.