скачать книгу бесплатно
Итак, что мы имеем, и что мы бы хотели иметь?
С одной стороны, дельцы, что так забеспокоились насчёт наследства отчима этого тела, мне играют на руку. Чего-чего, а жить с родственниками бывшей жены мне бы очень не хотелось, тем более, калекой. Второй момент – деньги. Они никогда лишними не бывают и, как бы я не хорохорился, с активами отчима сына я, и правда бы не справился. Нет, попробовать можно было бы, если бы надавили… И так два ляма евро на дороге не валяются, главное – как ими впоследствии распорядиться, да и квартира в Хабаровске, по сути, в таком же ценовом плане. А это, если честно, как ни крути, задел на будущее. Но что мне с этого будущего?
Получить образование – раз. Просто, перво-наперво – выжить! А всю жизнь калекой жить никому не понравится.
Да, не спорю, личный багаж знаний у меня, хоть и весьма специфический, но, по меркам биологического индивидуума носителя, он просто огромен. А на фоне его сверстников я явно буду выделяться, вопрос – в каком ракурсе. Детдомовские ребята и раньше то отзывчивостью и кротостью не отличались, а сейчас и подавно, когда, по сути, в мире и в стране стало всё продаваться и покупаться. Но и с родственниками жены я не уживусь, а после таких разборок, насчёт наследства, и подавно.
А потому – детдом, в больнице меня вечно держать не будут. Максимум ещё полмесяца, ну от силы месяц – и выпнут. И так уже завтра пообещали из палаты интенсивной терапии перевести. Вроде, на фоне моих усилий, я явно пошёл на поправку… у меня не только переломы были. Жаль! Мне так Марина Николаевна понравилась, и её отношение ко мне, и просто, как человек. Но ничего, пора мне в этом теле привыкать к самостоятельности. Деньги в наличии у меня имеются, хотя ими не очень-то пока и воспользуешься. Завтра, вроде, пообещали начать заниматься лечебной физкультурой – это уже мой лечащий врач, ещё до разговора с адвокатом меня обрадовал. Буду снова учиться ходить, но с помощью костылей. Это занятие мне знакомо – не раз в детстве, да и после ранений, я пользовался этим нехитрым способом передвижения. Что же, опять придётся пройти через этот, не сильно приятный момент в жизни, главное, просто встать на ноги. Со слов, вчера повидавшего меня травматолога, одна нога у меня более-менее уже срослась, а вот вторая, правая…
Предложил по новой ломать, хоть и не сейчас, а через, скажем, полгода, когда окрепну, но я отказался. Постараюсь сам себя вытянуть, время, как я уже говорил, ещё есть.
А насчёт денег и покупок – своего доктора надо кое о чём попросить.
Вот и наша медсестра появилась. Настроение у неё не очень, после посещения этого хитрого адвоката и моего разговора с ним тет-а-тет.
Она опять жалостливо посмотрела на меня.
Понятно, в её глазах – я калека на всю жизнь. Что-то там бубнил травматолог с моим лечащим врачом, что в армию меня теперь с таким багажом точно не возьмут. Здоровье то общее я, может быть, и поправлю, а вот с ногами, по-видимому, проблемы мне на всю жизнь обеспечены.
Посмотрим. Хотя вердикт врачей мне очень не нравится.
* * *
Всё, я в палате… еще не закончился второй день, с момента моего разговора с адвокатом сестры.
Очуметь! Деньги перевели, хотя я до последнего думал, что намечается обыкновенный кидок. И как только умудрились провернуть такую операцию? Банк ВТБ… и накопительный счёт на два ляма евриков… и вот на комп только что сообщение на почту пришло, что документы на квартиру полностью на меня оформлены. Серьёзная риэлтерская компания этим занималась, и мне это ничего не стоило – все расходы взяли на себя мои «добродетели».
А в ответ, я завтра подписываю документы на передачу всех активов, которые мне причитались, одной интересной фирмочке. Но это не мои дела. Поддержка идёт со стороны, опять же аудиторской компании. Проверка финансовых активов и сопутствующих документов уже проведена и, как я и предполагал, отчим сына умел вести дела, и активы у него, оказывается, весьма внушительные. Но мне до них всё равно добраться бы не удалось. А потому, радуемся тому, что в итоге имеем. Попросил прикупить мне эспандеры. Пора заняться тренировкой этого тела. Увы, по-другому не могу относиться, даже понимая, что это же реально мой сын, но, увы, мое сознание, вроде как защиту себя создало, чтобы окончательно от всего произошедшего с катушек не слететь. Потому и привыкаю к себе постепенно, и этому очень способствует простая боль. Раз чувствую её, значит, я по-настоящему существую. Попросил эспандеры для тренировки кистей рук, а также простой, на пружинах. Надо и руками, и грудными мышцами заняться. Пока всё равно на кровати больше время провожу, хотя…
Хотя, вчера первый раз сделал попытку подняться на ноги с помощью костылей. И, скажу я вам, что не очень-то это у меня вышло. Ноги… это на данный момент моя главная головная боль и не только головная. Но я смогу, я выдержу!
* * *
Декада из жизни минус. Лето почти наступило, а я только и смог, что из корпуса больницы на улицу выбраться по ступенькам лестницы. Вот, вроде, третий этаж, а для меня, что спуститься, что подняться – это как для альпинистов Эверест покорить.
Но всё-таки это прогресс, как ни крути.
Вот, сижу на скамейке в больничном парке и рассуждаю мысленно, подставив лицо под весенне-летние лучики раннего солнца. Утренние процедуры закончились, завтрак умят, чаем запит, сижу, личные процедуры провожу, нещадно гоняя энергию организма по всему телу, а тут ещё и солнышко греет! И его силу к себе привлекаю, как могу, а могу я пока, увы, не слишком хорошо. Но, как говорила богиня, терпение и труд всё перетрут, вот и тружусь в меру сил.
Но результат есть! После таких солнечных процедур, подъём на мой Эверест проходит намного легче, чем в первый раз.
– Что по активам? Родственники, наконец-то, пока от меня отстали. Мои доброжелатели оплатили место в детдоме на Дзёмгах в Комсомольске. Выпускать меня из своего поля зрения не решились, видно на что-то рассчитывают, надеюсь, не на то, что от проблем со здоровьем я на себя руки наложу.
Кто его знает, может мнительный и, если честно, то весьма малодушный сынок и смог бы так с собой поступить, но уж точно не я, да и помощь богини не последнюю роль в этом играет, к тому же, новая жизнь, молодое тело! А вот как им распорядиться, уже буду решать только я.
Что же, Дземги, так Дзёмги, ничем не хуже и не лучше детдома города Белогорска. Выживем, опыт имеется, да и по рассказам той же Марины Николаевны весьма приличное, на взгляд со стороны, заведение.
Выписка у меня, как и предполагал, не скоро. Решили до первого июня меня тут продержать. Там потом целенаправленно, наверное, на скорой и до детдома довезут. Что характерно, родственники меня тут же забыли, как только подписи свои в документах поставил. Пришлось немного раскошелиться, наняв сторонних юристов, уж больно заковыристо были составлены договора на передачу прав. Но, надо отдать должное моим тайным доброжелателям, ничего предосудительного в них так и не обнаружили, просто юридический язык составителей договоров для простого уха среднестатистического обывателя весьма непонятен. Двадцать минут – штука зелени, но зато можно было почти безбоязненно ставить свои закорючки под каждым документом.
А пока – тренировки и ещё раз тренировки. Руки – работа на бицепсы, кисти рук, потом грудные мышцы прокачиваем. Хилым появляться в детдоме нельзя, тем более, я на костылях буду и со статусом конченого калеки. Дети – существа жестокие, и шанса для травли себя любимого никому давать нельзя. Ни малейшего. Стоит дать слабину – и пиши пропало. Заклюют. А то, что, несмотря на моё теперешнее состояние, меня постараются поприжать и даже насчёт бабла раскрутить, и так понятно, зная какое время у нас на дворе. Жестокое и опасное.
* * *
Вот и июль к концу подходит…
Печально и главное, что больше всего обидно, что так лето прошло паршиво. Ничего нет хуже больничной шконки и состояния твоего здоровья, которое даже у врачей видевших многое в своей жизни вызывает тихий шок.
Я пошёл. Я встал, и, пускай сильно хромая на правую ногу, пошёл. Сам и без костылей, хотя, если честно, освобожусь от них я ещё очень не скоро. Но кто бы только знал, чего мне это всё стоило, сколько боли пришлось пережить и вытерпеть!
Боль – это, наверное, основное моё состояние. Всё тело саднит от техник применяемых мной по настоянию богини. Да, я чувствую – я живу, вот только такое состояние назвать жизнью что-то у меня язык не поворачивается. Нет, я не спорю – есть результат, но, боги, только желание жить не дало мне бросить всё, или, и вовсе не полезть в петлю.
Но результат…
Я, хромая, опираясь всего лишь на один костыль с правой стороны, уместившийся своим мягким подплечником, обвязанным дополнительно полосой толстого поролона, примотанного к нему скотчем, брёл к своему любимому месту на прогулке, а именно, давно присмотренной деревянной скамейке со спинкой, затерявшейся в алее лесопосадки, окружающей местную больницу.
Лепота! И отдохнуть можно, и даже помечтать.
Да-да, именно помечтать, потому что мои мысли о дальнейшей жизни, увы, пока планами назвать нельзя. Я не знаю, что меня ждёт в интернате, я не знаю, сколько ещё мне потребуется времени, чтобы вернуть здоровье этому телу.
Нет, я, конечно, работаю над его состоянием, как физическим, так и моральным. С духовной составляющей всё, в принципе, хорошо, и материально состояние поднять удалось на весьма высокую планку, во всяком случае, для человека тринадцати лет, но вот, что меня дальше ждёт? Чем заняться то? Мне же скучно будет. Я не смогу усидеть на месте, и эти детские разборки, я даже не переживал особо за общение с себе подобными, хотя уверен, что не одной сломанной рукой и челюстью эти притирки в новом для меня, хотя и знакомом обществе, не обойдётся.
– А, вот ты где! Привет! – раздалось рядом.
Задумался.
О, вот и мой ангел-хранитель, моя любимая медсестра, правда, в последнее время мы видимся не очень часто. У неё работа, дежурства, а я же стараюсь больше времени проводить на свежем воздухе, купаясь в лучах летнего солнышка. Вот и теперь, Марина Николаевна в своём аккуратном белом халатике на голое тело одетом.
Вот сколько ей лет? Думаю, под полтинник, но выглядит очень ничего, я прежний точно бы на неё запал и закрутил романчик, если бы, конечно, позволили.
Хвостик на голове незамысловатый. На милом лице минимум косметики, обворожительная улыбка. Достаточно хрупкая, но грудь под утягивающим бюстиком, явно выше трёшки. Как такое бывает не понимаю, хотя в своей прежней жизни встречался со всяким воплощением женской красоты, и при метр пятьдесят, тонкой талии и никакой попе, обладательница имела бюст под пятый размер. И такое бывает.
Но куда-то меня не туда занесло.
Воздержание, будь оно не ладно!
– Здравствуйте, дорогая Марина Николаевна. Какими судьбами тут, а не в своей родной реанимации? – пытаюсь я встретить своего ангела стоя.
Под её изумлённым взглядом, хоть и с трудом, но встаю на ноги без помощи рук и костыля, хоть и пришлось большую часть своего, пока ещё немаленького веса, перенести на левую ногу.
Но справился.
– А ты молодец! – радостно улыбается милая медсестра. – Вот уж мы с Яковлевичем даже и мечтать не могли, что ты сможешь вообще стоять на ногах, а тут…
Она подошла ближе и нежно, едва касаясь меня своей грудью, приобняла меня.
Как же приятно! Я, сам того не замечая, счастливо заулыбался, настроение скакнуло в необозримую высоту.
– Я так рада за тебя!
Потом глазами показала на скамейку.
– Давай всё-таки присядем. У меня есть пара минут, хоть поговорим, а то, в последнее время, я тебя и выловить то не могу.
Мы уселись рядышком, откинувшись всем телом на спинку скамейки.
– Вы-то сами как? – для приличия спросил я.
– А мне то что? – улыбнулась она в ответ. – Работаю. Дети учатся. Муж в командировке. Зарплату платят. Денег более-менее хватает. Дачу завели, по выходным там фигуру соблюдаю.
– Ну, вам растолстеть, уж точно не светит! – кидаю я ей комплемент, весьма кстати сомнительный по содержанию, но на него слышу в ответ довольный смех.
– Скажешь тоже! Хотя, все женщины по материнской линии всегда были худышками, но с хорошей грудью.
Ну, что сказать – медичка, а у них стыд, как элемент, отсутствует напрочь.
– Ну, что мы все обо мне, да обо мне, ты то тут как? Решил уже, когда нас покинешь?
Я пожал плечами.
– Вообще-то, от меня это вряд ли зависит. Лечащий… меня же Зинаиде Степановне предали от Яковлевича, по анализам гоняет, говорит, что и вовсе по мне диссертацию писать надо.
– А ты заметно схуднул, – окидывает она меня довольным взглядом. – Вроде же, кормят неплохо у нас.
– Да на убой кормят, – соглашаюсь я, – но я занимаюсь. Стараюсь больше ходить, занимаюсь лечебной физкультурой, а вот бегать пока не получается.
– Ну-да, ну-да, я же сама с Яковлевичем тебе эспандеры покупала. Что твои… не посещают?
– Издеваетесь? – смеюсь я. – Да я лучше бы тарелку горчицы съел, чем общаться с сестрой и её родственниками.
– Но ведь они и твои родственники, – напомнила Марина.
– Я их так не воспринимаю, – усмехнулся я. – Особенно, с учётом последних событий.
– Больше не дёргают? – с тревогой в голосе спросила мой ангел-хранитель.
– Нет. Получили своё и успокоились. Я тоже не внакладе.
– Но как же жить без помощи семьи? – печально произнесла Марина.
Я скривился, словно лимон откусил.
– А кому такая помощь нужна? – с жестью в голосе спросил я. – Деньгами поделились, квартиру в Хабаре вернули, в детдом взносы сдают – я без претензий.
– Но детдом? – вопрос в голосе.
– А что детдом? И там люди живут и учатся тоже.
– Дзёмги… бандитский район, как впрочем, и весь Комсомольск. Тут очень распространена блатная романтика.
– Она меня не интересует, – смеюсь я, – не беспокойтесь, Марина Николаевна, вором в законе, впрочем, как и бродягой, мне точно не стать. Я семью хочу, да и со здоровьем что-то делать надо. Но вначале – школа, образование и найти своё место в этой жизни.
– И куда после школы решил податься? – интересуется она.
– Пока не знаю. Да и рано ещё об этом говорить – впереди всего седьмой класс. Ещё четыре года, решу. Да всё зависеть будет, как со здоровьем у меня будет к этому времени.
– Яковлевич сказал, что в армию тебя вряд ли возьмут.
Я развёл ладони в стороны, как бы аплодисменты изобразил.
– С одной стороны, плохо, не хочется в глазах других неполноценным быть, с другой, и хорошо, терять время на армию я имею в виду срочную, не хочется. Поступлю в универ, может во Владик, на остров Русский рвану, а вот на какой факультет пока не скажу, может даже в медицинский! – смеюсь я.
Марина только головой качает в ответ.
– В медицинском сложно учиться, – наконец-то, выдает она заезженную фразу.
Всем кажется, что именно медицинское направление в образовании самым сложным считается у обывателей, но врач врачу рознь, хотя общая подготовка может быть, и правда одинаковая. Скелет знать надо, все кости на зубок, мышцы тела, в общем, весь анатомический атлас.
– Хотя, я твои мысли, насчёт учёбы на доктора, поддерживаю. В своё время мне смелости не хватило в институт поступать. Я уже замужем была и ребенок на руках, а муж, как обычно, на полигоне время со своими солдатами проводил. Куда уж мне было? – с грустью произнесла Марина.
– Зато девочка ваша врачом хочет быть? – усмехнулся я.
Марина только отмахнулась.
– А! У Саньки в голове ветер. Она хоть и постарше тебя, но непостоянна – жуть. Мальчиков, что перчатки меняет, а насчёт учёбы и планов на образование и того хуже. То аптекарем хотела быть, то хирургом, а теперь вот о зубном враче задумывается. Вот, в мечтах уже статмологическую поликлинику открыла, но не отнять – учится на отлично, даже похождения с женихами на учёбе не сказываются. Как успехи с эспандерами? Мне тут шепнули, что истязаешь себя на соседнем с больницей дворе, там ведь и что-то вроде брусьев есть, и турник сделан.
Я усмехнулся.
– Да какой там турник, перекладина! – смеюсь я уже в открытую, – но вы правы, пытаюсь приучить себя к подтягиванию на перекладине и отжиманию на брусьях. Увы, успехи у меня в этом пока аховые. Задница к земле тянет. Слишком уж я её большую наел. – Улыбка у меня на лице.
А вот Марина с удивлением всматривается в моё лицо.
– Странно.
– Что странного-то? – удивляюсь я такой реакции на мои простые, по сути, слова.
– Ты так спокойно над собой смеёшься, – она немного задумалась, – теперь-то я уверена, что никакие подколки твоих сверстников, в будущем, не вынудят тебя на необдуманные поступки. И это очень важно, особенно в условиях жизни в интернате, или детдома. Контингент ребят там…
– Она покачала головой.
– Да нормальный контингент. – Отвечаю я серьёзно. – Дерьма и в простой жизни хватает. В любой школе свой хулиган найдется, вопрос только в том, смогли ли учителя и классный руководитель направить его энергию в мирное русло, или им просто по фигу на всё – вот, что действительно важно!
– Вот в этом я с тобой точно согласна! У моего младшего в школе и не такое бывало, ты только послушай…
Говорила пару минут, а просидели минут сорок, весело болтая. Только после звонка дежурного врача распрощалась и бегом на рабочее место. Договорились послезавтра вечером встретиться и ночью посидеть вместе, как раз у неё дежурство. Если всё спокойно будет и по маленькой пропустить можно. Нормальная тётка, без комплексов, Марина Николаевна мне всё больше и больше нравится.
А в мыслях вернулся к разговору и к некоторым темам, затронутым в нём.
Брусья и перекладина. – Я усмехнулся. В пушок на верхней губе. С ума сойти, усы пробиваться начали. Расту, мужаю, на женщин тянет, причём, далеко не ровесниц. Вот и сейчас, Марину упросил нормального, желательно, грузинского вина прикупить. Причём, «Алазанскую долину» полусладкое. Привык к нему, ещё со времён срочки. Под него пару фруктиков. Мне тут самому купить, возможности нет. До магазина далеко, боюсь пока не догребу. Тут в соседний с больницей двор жилого дома еле колдыбаюсь, но результат есть. Целых два раза уже, хоть и сильно дёргаясь на весу телом, подтягиваюсь, причём обратным хватом. Так легче.
