скачать книгу бесплатно
Йона без особого желания садится рядом.
– Я понимаю, что тебе в Звездном Свете приходится нелегко. Но знаешь, у нас не было выбора. И вот теперь смотри, как мы быстро поднимаемся! И глазом моргнуть не успеешь, как мы уже переедем в Верхние районы и у нас будет столько же свободы, сколько было раньше в деревне. Надо просто еще немного потерпеть.
– Сколько? Лет десять? Жаль, что бабушке уже до этого не дожить.
Йоне кажется, что мама сейчас ее ударит: она так сжала кулаки, что костяшки побелели. Йона отодвигается назад, но мама только вздыхает и разжимает кулаки.
– Я знаю, что бабушке очень не хватает той свободы, что была у нас в деревне. Вы с ней очень похожи. Вы как птицы, которым просто необходимо чувствовать ветер в крыльях. Ты думаешь, я этого не понимаю? Но бабушка знает, что важно для семьи, и готова всем ради этого пожертвовать.
– Даже собственной жизнью?
– Йона, вечно ты преувеличиваешь! В твоих воспоминаниях о деревне сохранились лишь детские радости: цветы, рыбки, подружки. Но на самом деле там у нас уже ничего не было. Ни работы, ни пропитания, ни будущего. Мы сидели как крысы в клетке. Ты забыла?
– Но мы ведь могли перебраться куда-нибудь в другое место? Должно же хоть где-то в Радовии быть лучше, чем здесь? Мы и сейчас можем уехать.
– Нет, ты не понимаешь. Нам дали только один шанс работать и жить в Радоваре. И если бы мы за него не ухватились, то сейчас было бы гораздо хуже. Нас бы отправили в Нижние районы. Пришлось бы начинать с нулевого баланса. Неужели так было бы лучше?
Йона не отвечает. И не реагирует, когда мама берет ее за руку.
– Попытайся увидеть в этом светлую сторону. Помнишь тот день, когда мы переехали из-под земли? Один из лучших дней в моей жизни. – Мамин голос звучит едва ли не мечтательно.
Ничего удивительного, думает Йона, после двух-то лет в темноте. Но говорит только:
– В моей тоже. Мне тогда исполнилось девять лет.
– И точно! – радостно соглашается мама. – Два подарка сразу: квартира над землей и настоящий праздник!
Йона вспоминает устроенную для них Церемонию Света. Они и несколько других семей поднимались на сцену, потом всех угощали тортом, на бегущей строке появлялись их имена, и были даже подарки: специальные очки для защиты глаз, отвыкших от дневного света. Она помнит, что ей всё время хотелось танцевать и она каждому радостно кричала: «А еще у меня сегодня день рождения!» Пока папа не сделал ей замечание, что нельзя думать только о себе. Это их общий праздник, а не только ее. Тогда она притихла.
– Да, чудесный был день рождения, – говорит Йона маме. Потом встает и берет в руки коробку из-под обуви. – Идем?
Глава 3
Чуть позже Йона с родителями, Джимми и бабушкой стоят на Площади и ждут Церемонию Света для новых «продвиженцев». Площадь занимает весь десятый этаж Звездного Света. Пол выложен тротуарной плиткой, и по периметру стоят скамейки, но на этом всё сходство с настоящей площадью заканчивается. Нарисованные на стенах деревья и дома с балконами, увитыми плющом, только усиливают ощущение нереальности происходящего. Искусственные растения делают всё только хуже. Не помешало бы немного ветра, но в Звездном Свете нельзя открывать окна. Воздух всегда кажется слегка затхлым. Подержанный воздух, приходит Йоне в голову: как будто этим воздухом уже кто-то дышал.
На Площади проходят такие собрания, как сегодня. Кроме того, это рекомендованное правлением место для личных встреч. Однако оно нагоняет тоску не только на Йону. Бывает, что Площадь совершенно пуста. Сюда приходят только жители подземных этажей, чтобы убежать из своих квартир без окон.
Однако сейчас народу – не протолкнуться. На сцене посреди Площади стоят Келлеры и с ними шесть других семей. Йона видит, как Матс пытается сделаться невидимым для тысяч жадных глаз.
– Своим вкладом в наше общее дело вы заслужили достойное место под солнцем! От лица правления Звездного Света и всех жильцов мы желаем вам светлого будущего!
Чарльз Флис, председатель правления, с силой нажимает на красную кнопку. Огромная круглая люстра зажигается над сценой и заливает новоиспеченных жителей верхних этажей ярким светом. Они жмурятся, все начинают кричать «ура» и аплодировать.
Йона закрывает глаза и пытается представить, что ветер треплет ей волосы – как сегодня утром на крыше. Но вместо этого чувствует дыхание сотен людей вокруг. Для нее эти Церемонии Света по субботам – еженедельная пытка. Но если их пропускать, за асоциальное поведение будут начислены минус-баллы. Чтобы отметить свое присутствие, Йоне достаточно просто войти на Площадь, и тогда ее звездный пропуск автоматически просканируется. Но ради пущего эффекта она всегда остается рядом с семьей еще на какое-то время. Она следит за тем, чтобы все внимательные глаза увидели, как громко она хлопает в ладоши, приветствуя новых надземных жителей, и только потом быстро скрывается в своем убежище.
Вот и сегодня Йона незаметно протискивается сквозь толпу и забивается в уголок между стеной и кадками с искусственными пальмами. Надо успеть вернуться, прежде чем Площадь опустеет. Боже, что будет, если папа заподозрит, что она ушла до окончания церемонии! Совсем не хочется опять выслушивать проповедь о том, какой замечательный шанс выпал на долю их семьи в Радоваре. О том, что ей и делать-то почти ничего не надо: учись себе, получай хорошие оценки, не лезь куда не просят, никому не создавай проблем и всегда будь готова принести пользу обществу. Может, она считает, что от нее слишком многого требуют, хотя мама с папой надрываются на работе по пять дней в неделю, чтобы дать ей всё самое лучшее? Куда это годится? Она что, хочет в конце концов оказаться под землей и жить как Залман, чтобы все бежали от нее, как от чумы? Или чтобы по ее вине всю семью вышвырнули из Звездного Света и переправили в Нижние районы? Обычно она выслушивает всё это молча, наблюдая за тем, как у папы в уголках рта скапливаются пузырьки слюны – так всегда бывает, когда он заводится. Стоит ему наконец выговориться, и Йона уходит в одно из своих тайных местечек.
Так она познакомилась с Залманом. Несколько лет назад папа разбушевался по поводу тройки по географии, которая обошлась им в двадцать минус-баллов. Йона убежала из квартиры и хотела спрятаться в самую темную норку, какую только сможет найти, потому и поехала на самый нижний этаж Звездного Света, на минус одиннадцатый. Там она спряталась за какие-то трубы. И чуть не завопила от страха, когда увидела прямо перед собой нового техника Звездного Света. Но он отвел Йону к себе, в малюсенькую однокомнатную квартирку, напоил ее чаем и, чтобы утешить, рассказал свой самый большой секрет: у него есть ручная крыса Мипи. Так они и подружились.
Йона вглядывается в зал сквозь листья искусственной пальмы. Церемония Света уже закончилась, и Площадь почти опустела. Неподалеку стоят ее одноклассники из Звездной гимназии. Она незаметно выбирается из-за пальмы и встает рядом с ними. Только компьютерный ботан Пат, с которым они иногда занимаются программированием после уроков, обращает на нее внимание.
– Йона! Ты что, всё время была тут?
– Я стояла с родителями.
И Йона кивает головой в сторону сцены, где ее родители разговаривают с Келлерами.
К ним подходит другая одноклассница, Лейла с сорокового этажа, блондинка с длинными волосами.
– Вы сегодня переехали на двадцать восьмой? Отлично! Заходи как-нибудь ко мне: у нас с братьями по отдельной комнате, и посуду можно больше не мыть.
– Что, на сороковом дают домработницу? – спрашивает Пат.
– Посудомоечную машину!
– Круто, – говорит Йона. – Ну ладно, я пошла.
– Подожди! Мы сегодня почти всем классом идем в «Звёзды-Синема». Там новый фильм показывают. Пойдем с нами.
Пат смотрит на нее сквозь спадающие на лицо дреды чуть ли не умоляюще.
– Да, приходи! – говорит Лейла.
– Нет, мне сегодня еще вещи разбирать. Хорошо вам повеселиться!
Йона подходит к родителям, пожимает руку Келлерам и другим новоиспеченным обитателям верхних этажей, проходит мимо лифта, где столпилась куча народу, и пускается бегом вверх по лестнице – все восемнадцать этажей к ее новому дому на двадцать восьмом.
Каждый раз после переезда Йона играет в игру «Найди десять отличий». Все квартиры, где они жили, похожи одна на другую, если, конечно, не считать, что на минус восьмом и на минус втором не было окон. Везде белые стены, одинаковые книжные шкафы, а в гостиной светло-серые диваны. Но чем выше, тем больше роскоши.
В новой квартире есть ванная и отдельная спальня для бабушки. На диванах больше подушек, на полу в гостиной пушистый ковер. И другой вид из окна. Теперь они живут со стороны фасада, и окна выходят не на Лунный Луч, а на Солнечный Свет. Разницы, впрочем, никакой – все дома в Космическом квартале одинаковые. Живешь ли ты в Красном Гиганте 1 или в Красном Гиганте 2, в Затмении, Просторах Космоса, Сверхновой или Солнечной Короне, там в любом случае будет пятьдесят шесть этажей над землей, восемь тысяч жильцов, школа, кинотеатр, Площадь, магазины – плюс три этажа, отведенных под завод, где все, кому исполнилось восемнадцать, зарабатывают деньги и баллы. Так пишут в Звездной Сети. Сама Йона, конечно, ни в одном другом здании в Радоваре не была.
Она пытается заглянуть в окна соседей из Солнечного Света, стоящего напротив, но дымка еще не развеялась, и видно только неясные огни в окнах. Интересно, у них там тоже светло-серые диваны? А по вечерам они так же смотрят «Радовия-ТВ»? Йона как-то пыталась это выяснить, но почти сразу натолкнулась на барьер в Звездной Сети. В интернете тоже нельзя выходить за рамки своего дома. В городе полно цифровых стен.
Интересно, жителям Верхних районов можно ходить друг к другу в гости? Или звонить по телефону? Правда, у Йоны всё равно нет своего комфона – их дают только тем, кто живет на тридцать пятом и выше. Лейла рассказывала, что от него мало толку: можно только чатиться и выходить в интранет Звездного Света.
Может быть, в Верхних районах и в этом плане дела обстоят лучше. Может, у них телефоны работают без ограничений, так же как миллионы комфонов во всём остальном мире. На «Радовия-ТВ» утверждают, что в других странах их раскупают моментально. Залман рассказывал, что в Верхних районах люди просто ходят по улицам, что на улицах там есть магазины и кафе, где можно посидеть на свежем воздухе. Он рассказывал об этом так, как будто сам там был, но Йона так и не набралась смелости спросить его об этом напрямую во второй раз. Однажды она его уже спрашивала, и он захлопнулся, как устрица, и сказал, что ей пора домой.
Йона заходит в их с Джимми общую комнату. Он демонстративно разлегся на кровати у окна. Ладно, она не собирается устраивать разборку. Вместо этого она достает Кролика из мусорного мешка и сажает его рядом с подушкой на второй кровати, у стены.
– Любишь ты одноглазых, да? – Джимми вскакивает с кровати, хватает Кролика и подбрасывает его к потолку.
– Да, их я люблю больше, чем одноклеточных. Отдай.
Джимми кидает ей Кролика, но тут же наклоняется к коробке из-под обуви и выхватывает оттуда фотографию с Йоной и Селией.
– О-о, какая прелесть!
– Отдай.
– Да эта Селия давно тебя забыла.
– Тебе-то что? Давай сюда! – Йона пытается выхватить фотографию, но Джимми быстро убирает ее за спину.
– Вот нашла бы себе друзей, и фотография была бы тебе не нужна.
– Спасибо за совет. Друзей у меня достаточно.
– Самый некрасивый техник на свете и… Точно, больше и нет никого. – Джимми ухмыляется.
– Вы уже разобрали вещи? – Мама стоит в дверях. – Мы собираемся читать приветственное письмо. Идете?
В гостиной пахнет кофе и яблочным пирогом. Папа крутит в руках конверт от правления Звездного Света. Сейчас они узнают, какие привилегии полагаются на двадцать восьмом этаже. Всё это слегка напоминает подарки на Рождество: всегда интересно, кому что достанется.
Они садятся за стол, и папа мизинцем разрывает конверт и разглаживает сложенный пополам листик. Он быстро проглядывает письмо. Йона видит, как губы у него складываются в улыбку, но потом уголки губ опять опускаются. Он кидает письмо на стол.
– Ну вот. Теперь по воскресеньям будет не поспать.
Письмо берет мама.
– Повышение зарплаты на два процента, возможность заработать бонусные баллы для семейного счета, двухнедельная скидка на надбавку на семьдесят пять и… А, вот оно. Теперь мы можем каждую неделю гулять в Космопарке. В воскресенье утром, с восьми до десяти. Начиная с завтрашнего дня.
Йона замирает от радости, а папа стонет, как от боли.
– Ставить будильник на семь утра, чтобы мерзнуть на холоде и месить грязь вместе с кучей незнакомых людей. Ну спасибо так спасибо. Раз в две недели и то было многовато.
– Ну оставайся тогда дома, пап, – говорит Йона.
– Ты прекрасно знаешь, что так нельзя. Мы должны быть благодарны правлению за то, что нам дают привилегии. Я и благодарен, конечно, и, если мы планируем подниматься еще выше в Звездном Свете, надо эту благодарность всячески демонстрировать.
Письмо берет Йона.
– А что значит «надбавка на семьдесят пять»? Это как-то связано с бабушкой?
Мама вырывает письмо у нее из рук.
– Это административные дела.
– Залман почему-то тоже спрашивал, сколько бабушке лет.
– Ты так с ним и общаешься? Найди себе друзей своего возраста! – Папа встает. – Я иду спать. Судя по всему, завтра нам рано вставать. Спокойной ночи.
Йона не отвечает. Когда у папы подобное настроение, нет никакого смысла с ним разговаривать. Он с такой силой хлопает дверью, что стол в гостиной начинает дрожать.
Джимми берет второй кусок пирога и запихивает в рот.
– Здорово. А про меня там что-нибудь написано?
– За хорошие оценки на семейный счет будет поступать в два раза больше баллов. – Мама чуть медлит и продолжает: – Но и за плохие оценки количество минус-баллов удваивается. Может, стоит прямо сейчас сесть за уроки на понедельник?
Джимми резко вскакивает, опрокинув стул, и несется к себе в комнату. Нет, всё-таки Рождество намного лучше, думает Йона. И смотрит на бабушку: она опять заснула в кресле у окна. На Рождество, четыре месяца назад, они вместе вырезали цветы из бумаги, чтобы повесить на искусственную елку. По всей квартире напрыскали елочной эссенцией и весь день хихикали над папой, который то и дело настороженно принюхивался. Но с тех пор как бабушке запретили ходить в Космопарк, она почти не смеется. Правление Звездного Света выразило настоятельное пожелание, чтобы бабушка в дни прогулок оставалась дома, – после того раза, когда она ходила по парку и криками прогоняла черных птиц. С тех пор она почти всё время проводит в кресле у окна. С каждым днем морщин у нее становится всё больше, а сама она становится всё меньше: как виноградинка, которая усыхает и превращается в изюминку.
– Что значит «надбавка – административные дела»? – спрашивает Йона у мамы.
– Тебе не о чем беспокоиться. Лучше подумай, как мы будем праздновать бабушкино семидесятипятилетие. Надо устроить настоящий праздник.
– Как же мы его устроим? Посмотри на нее, она совсем на себя не похожа! Нельзя ее запирать, от этого она чахнет на глазах. Она очень скучает по деревне.
– Жаль, что в Звездном Свете нельзя держать цветы, – говорит мама. – Вот было бы у нее хотя бы несколько растений, чтобы за ними ухаживать. В Радоваре много хорошего, но некоторые правила, по-моему, слишком строгие.
Йона громко смеется, но ее смех звучит как-то резко и натянуто.
– Некоторые правила? Да какой идиот вообще их придумывает?
– Нельзя так говорить, Йона! Мы же знаем, как плохо было в Радоваре, пока президент Старкин не начал Большую Уборку. Мэру Хаверс пришлось отстраивать город заново.
– Ага! Как будто от нескольких растений больше грязи, чем от всего этого бетона и асфальта, которыми залили весь город. Может быть, у мэра навязчивый страх загрязнения?
– Очень похоже на то. Эта зловещая Серая Бригада, которая поддерживает порядок на улицах… – Мама с ужасом прикрывает рот рукой.
– Фу, мама, нельзя так говорить! – Теперь смех Йоны звучит вполне естественно.
Мама треплет ее по волосам.
– Боюсь, нам остается довольствоваться тем, что есть. Слава богу, ты теперь каждое воскресенье можешь бегать по парку. Может, хотя бы сделаем несколько фотографий для бабушки, она обрадуется.
Йона кивает, но мысли ее уже далеко. Она знает, что подарить бабушке на день рождения.
Глава 4
Утренний воздух холодит лицо. Всего девять часов утра, и мартовское солнце еще недостаточно греет, чтобы развеять ночной холод. Но Йона любит, когда прохладно. В Звездном Свете всегда поддерживается температура в двадцать градусов, и Йона не может избавиться от ощущения, что она вся липкая. Может быть, поэтому ей так часто снится море. Как волны смывают с нее городскую пыль, как тело начинает пощипывать от холода и соли. Как она скрывается в глубине и вокруг нет ничего, кроме темной, как ночь, воды. Целое море тишины.
Она набирает в легкие холодного воздуха и выдыхает его маленькими облачками. Травинки щекочут шею. Ветки высоко над головой подернуты светло-зеленой дымкой. Две недели назад деревья еще стояли голые, но теперь весна вступает в свои права. Йона закрывает глаза. Где-то рядом журчит вода. Йона представляет себе, что лежит на лугу в горах, а рядом гремит водопад. Но угодивший прямиком в голову мяч быстро возвращает ее к действительности. В парке всегда полно народу, даже в воскресенье в девять часов утра. Просто это единственный парк на весь Космический квартал, к тому же по расписанию почти все жители приходят сюда в воскресенье.
Она поднимается с травы. Неподалеку за мячом носится Джимми. Родителей нигде не видно, наверняка они сидят в кафе на холме: местный капучино – единственное, что примиряет папу с походом в парк. Лучшего момента для того, чтобы найти бабушке подарок, не будет. Йона стряхивает с шеи травинки и идет на заросшую сторону холма, где тропинки вьются между кустами и цветами. Она высматривает на клумбах цветок, который понравился бы бабушке. И вскоре видит растение с нежными розовыми бутонами, похожими на камушки в любимых бабушкиных сережках.
Йона замедляет шаг, дожидаясь, пока семья, идущая впереди, не завернет за угол. Мальчишки на дереве внимания на нее не обращают, как и целующаяся в кустах рододендрона парочка. Поблизости медленно перебирает ногами какой-то старичок, но нельзя рассчитывать на то, что на тропинке вообще никого не останется. Уже слышны голоса людей, которые вот-вот покажутся из-за поворота. Йона расстегивает молнию на куртке и опускается на одно колено, чтобы завязать шнурок. Когда старичок отворачивается, она выдергивает цветок из клумбы и вместе с двумя пригоршнями земли прячет под куртку, подвернув край футболки. Потом притаптывает землю и сгребает ногой листья, прикрывая ямку. Застегивает куртку, возвращается на лужайку и ждет, пока не прозвучит сигнал о том, что уже десять часов.
Йона пытается выровнять дыхание. Глубокий вдох, затем медленный выдох. Если успокоиться, то бояться нечего. На выходе из парка никого не обыскивают.
От прикосновения к плечу она чуть не подпрыгивает. «Джимми, поганец!» – кричит она. Но у нее за спиной стоят мужчина и женщина в зеленых комбинезонах с эмблемой в виде граблей. В отличие от своих собратьев из Серой Бригады, поддерживающих порядок на улицах, у Зеленой Бригады, работающей в парках, не такой свирепый вид. Серую Бригаду Йоне приходилось видеть на улицах города, когда они разъезжали в своих внедорожниках цвета металлик. Их эмблема – метла, но любой, кто читает новости в Звездной Сети, знает, что убирают они не только мусор. Они очищают город в том числе и от бродяг, норовящих нелегально перебраться из Нижних районов в Средние. Недавно, когда Йона с семьей шла в парк, отряд Серой Бригады проходил мимо. Вроде бояться нечего – они, как примерные жители Средних районов, находились на улице в положенное время, – но при виде суровых сапог и бликующих солнечных очков Йону передернуло. А вот Зеленой Бригады из парка никто не боится. Они спокойно занимаются своей работой, копают или ровняют граблями землю: приятно посмотреть. Иногда Йона даже разговаривает с ними. Но сейчас они смотрят на нее стальным взглядом.
– Пойдем с нами, – говорит женщина, – отдашь то, что тебе не принадлежит.
– Где твои родители? – спрашивает мужчина.
– Я не знаю, – ее голос звучит непривычно, как будто откуда-то издалека. – Может быть, кофе пьют.
– Фамилия, имя и адрес?
