скачать книгу бесплатно
Я зажмурилась. Не хочу это слушать! В пятнадцать лет, конечно, некоторые девчонки так выглядят, что мне, мелкой, и не снилось. А если накрасятся… Взглянуть бы на эту красоту, от которой потерял голову такой парень. Надо же! Я ей даже не сочувствую. Я просто… Постойте, ревную что ли?!
– Мам, раз уж мы выяснили, что насилие нам не грозит, а растление, в силу преклонного возраста, невозможно в принципе, то разреши, пожалуйста, Егору топить баню. Они с отцом её специально строили, чтобы парить деда с его ревматизмом. Мы ведь всё равно ею не пользуемся.
– Вы с ним говорили об этом?
– Ну да…
– А ещё?
– Он не особо разговорчивый. А от девушек вообще старается держаться подальше.
– Неудивительно.
– Ну, так я скажу, что ты разрешила?
– Я сама скажу.
Юлька встала и потерла руки:
– Напрасно я думала, что в деревне отдохну от бурной жизни. Здесь мне точно скучать не придётся.
Глава 7
Если бы пару лет назад кто-нибудь сказал мне, что я буду так тосковать по деревенской работе, я бы только усмехнулся. Но сейчас я просто кайфую, когда беру в руки шланг и поливаю огород, мне нравится надрывный треск и вибрация косы-триммера. А когда сегодня утром колол берёзовые поленья для бани, то на целый час забыл обо всём. Дровами всегда занимались мы с дедом у него во дворе, поэтому мне казалось, что я вернулся в позапрошлое лето, что сейчас с чердака по лестнице спустится отец с двумя дубовыми вениками под мышкой. Что в задних воротах покажется мама с чистой одеждой для нас и, как всегда, строгим голосом предупредит: «Не вздумайте опять голышом к речке бегать, прикройтесь хоть полотенцем!» Мы, как всегда, пообещаем и, как всегда, побежим голышом. Все трое. А зачинщик – дед.
Из-за меня дед два года не парился, а другого лекарства для своих ног он не признаёт. Я собирался к осени срубить для него новую баню, потому что с холодами ему станет ещё тяжелее. Но малявка… то есть Ксюша, решила эту проблему.
Вчера я приехал из города и сообщил деду хорошую новость: нашёл работу в дорожной службе, буду укладывать асфальт. Не совсем то, о чём мечтал, точнее, совсем не то. Но что теперь об этом говорить! Дед тоже поделился своей радостью: приходила новая хозяйка нашего дома, пригласила в любое время пользоваться баней, пожурила за то, что молчал об этом.
– Так что с утра по холодку дровишек наколешь, а потом надо веничков свежих нарезать, – старик радовался, как ребёнок.
Мы с ним похожи внешне, так что я знаю, как примерно буду выглядеть в семьдесят лет. Мне это нравится. А ещё мы с ним полные тёзки, его тоже зовут Воркун Егор Иванович. И сегодня после заката мы с дедом зададим жару!
Чтобы успеть ко времени, пришлось встать пораньше, поэтому, когда Ксюша спустилась с бугра и лёгкой трусцой направилась вдоль берега, я быстро начал перетаскивать наколотые дрова к бане. Я ещё не заходил туда и не знаю, в каком она состоянии. Если надо что-то подправить, то займусь этим сразу после купания, а пока только гляну, потому что свой утренний прыжок с вербы я ни за что не пропущу. Раз уж и мал…, то есть Ксюша, и её мать не чураются меня, подобно всему селу, то грех этим не воспользоваться и не поговорить с кем-нибудь ещё, кроме деда.
С этими мыслями я отпер баню и вошёл внутрь. Хотя её и не топили давно, здесь был полный порядок: ни гнили, ни плесени, печь исправна. Похоже, новая хозяйка не только проветривала баню, но даже вытирала в ней пыль. Топи и парься.
– Ну, здравствуй что ли, маньяк! – раздался за спиной незнакомый женский голос. Я оглянулся – в дверях стояла шикарная брюнетка, подруга Ксюши. Я узнал её сразу, но не по внешности, а по взгляду, которым она с интересом ощупывала моё тело. Я, конечно, не застенчивый девственник, но такой откровенный призыв меня немного покоробил.
– Чего тебе? – спросил я, стараясь выглядеть равнодушным.
– Интересно посмотреть, чем ты тут занимаешься, – она отслонилась от притолоки и сделала шаг в мою сторону. Я сидел на корточках, осматривая со всех сторон печь.
– Посмотрела? Свободна.
– Что, и даже насиловать не будешь? – она сделала ещё шаг.
– А надо? – я поднялся и оказался с ней лицом к лицу. Ростом она лишь немного ниже меня, но я мощнее, поэтому всё равно нависал над её стройной фигуркой.
– Ты грубый, – она продолжала строить из себя искушённую амазонку, но прежней уверенности в голосе уже не слышалось.
– А ты на что рассчитывала? – скривился я.
– Ну, не знаю… – и куда девался призывный взгляд? На меня нахлынуло понимание. В одно мгновение до меня дошло, почему она здесь. Я схватил её за плечи и поменял нас местами. Теперь я стоял спиной к двери и загораживал выход. Её глаза расширились от страха. Это завело меня ещё больше.
– Ну, давай пообщаемся, – легонько подтолкнул её к полку, заставляя отступить назад.
– Егор, я… – оп-па, уже и голос срывается!
– Что «я»? Видали: уже Егор, а был маньяк! – я толкнул её, не сильно, просто чтобы уселась на полок. Хотелось наорать на эту овцу, но я сдерживался, и от этого голос у меня стал звучать зловеще вкрадчиво. – Девочка захотела набраться летних впечатлений? Приключения в каникулы? Я что, б…, тебе, аттракцион в Луна-парке? Хотела нежного маньяка? Так вот запомни: таких не бывает.
Девчонка, по-моему, уменьшилась вдвое. Чтобы закрепить эффект, я достал из кармана складной нож и приблизился к ней вплотную. Осмотрев внимательно с ног до головы свою нежданную компаньонку, я решил в воспитательных целях пожертвовать её недорогой на вид майкой. Две тоненькие бретельки перерезал не спеша, со вкусом. Теперь девочка походила на свою блондинистую подружку, когда та увидала меня на дороге. Я положил ладонь ей на голову и слегка нажал, заставляя смотреть мне в глаза.
– Как тебя зовут? – ответа не последовало. – Не слышу!
– Ю-юля…
– Послушай меня внимательно, Юля. Человеческая душа нежная, хрупкая. И когда в неё… без приглашения… в грязной обуви… это очень больно. Не надо так с людьми.
Девочка сглотнула и ничего не ответила.
– Я сейчас уйду, а ты посиди здесь ещё немного, подумай. Хорошо?
Она еле заметно кивнула. Не перестарался ли я? Что-то даже жалко её стало: дурёха, молодая, непуганая. Сидит с квадратными глазами и прижимает к себе маечку, чтоб не сползла. Погладил её по голове, по щеке – и вышел.
Глава 8
Его фигуру на дереве я увидела издалека. Интересно, он сейчас смотрит в мою сторону? Чтобы проверить, помахала ему рукой, он помедлил, но махнул мне тоже. Смотрит! Только бы не прыгнул, пока я не добежала. Прибавила скорости. Погодите, я что, за парнем бегаю? Похоже на то. Дожила! С другой стороны, он же не убегает. Вон сидит себе на ветке, голубчик, дожидается. Добежала, выпрыгнула из обуви – и в воду. Тут же повстречала волну от его тела, а вот и он сам, вынырнул, как в прошлый раз, прямо передо мной.
– Почему я вчера не видел, как ты бежала?
– Я зашла с другой стороны, от плотины.
– Зачем?
– Надоело каждое утро видеть твою спину.
Он улыбнулся:
– Спасибо за баню. Дед счастлив. Долго мать уговаривала?
– Она сразу согласилась, как узнала.
– Ты в неё такая?
– Какая?
– Любишь грести против течения.
– Никогда об этом не думала.
– Всё село решит, что вы тронулись.
Я пожала плечами, показывая, что мне всё равно. То, что я о нём узнала, сидело занозой в моей голове и отзывалось какой-то непонятной печалью в районе солнечного сплетения. Иногда я злилась на него (не мог оказаться нормальным парнем?!), иногда – на себя (угораздило увлечься человеком с таким прошлым!). Но по большей части я искала ему оправдания, была даже мысль провести собственное расследование: а вдруг его подставили? В общем, он прав: такая позиция понимания у односельчан точно не сыщет. Мне-то всё равно, а вот маме здесь нравится.
Но что делать, если у меня сбивается дыхание, когда я гляжу в эти удивительные глаза? И то, что он стоит так близко и с такой жадностью смотрит на мои губы, спокойствия мне не добавляет. Я жду, когда он сделает первый шаг. Но он борется с собой, и его жизненный опыт начинает одерживать верх над желанием. Я могу оставить всё, как есть, смириться с его решением. Могу, но не хочу. Он сам не может себя простить, поэтому лишает себя права прикоснуться ко мне. Я верну ему это право.
Отыскиваю в воде его руку и беру её в свою. Пальцы сжаты в кулак. Поднимаю глаза и смотрю на него снизу вверх – через минуту (очень долгую минуту!) его ладонь раскрывается. Осторожно прижимаю её к своей щеке. Он вздрагивает всем телом, в глазах – страх.
– Видишь? – говорю ему тихо, – я не рассыпалась, и тебя не поразила молния.
У него всё ещё такой вид, будто он ждет неминуемой кары. Тогда я кладу свою ладонь на его щёку, и он, следуя за её велением, начинает медленно наклоняться к моему лицу.
– Зачем ты это делаешь? – спрашивает он у самых моих губ.
– Ты всегда так много болтаешь? – в ответ на эти слова я не вижу, но чувствую губами его улыбку. Ещё она отражается в его глазах. Теперь в них восхищение. И нежность… Я не закрываю глаза, пусть он видит, что я понимаю, чего хочу. Его поцелуй легкий-легкий, он несколько раз касается моих губ, подбородка, затем прижимается своей шершавой щекой к моей и зажмуривается. Я тоже прикрываю глаза и снова начинаю дышать. Наши тела не соприкасаются, но мне кажется, что я слышу, как колотится его сердце. Или это моё? Его прерывистое дыхание обжигает, рассылая волны мурашек по всему телу. Мне хочется, чтобы он прогнал их своими ладонями. Но руки Егора, снова сжатые в кулаки, крепко прижаты к его бокам. Это самый целомудренный поцелуй в моей жизни. И его подарил мне маньяк?! Господи, я отказываюсь понимать этот мир!
Не знаю, какая мысль его неожиданно посетила, но перемену в нём я ощутила сразу. Он как будто очнулся, отстранился от меня и, чертыхнувшись, нырнул в сторону берега. Я догнала его, когда он уже одевался.
– Егор, – позвала я, – что случилось?
Он резко повернулся ко мне:
– Тебе не нужна вся эта хрень.
– Это ты за меня так решил? – ледяным тоном ответила я.
– И мне она тоже не нужна.
– Ты сам-то в это веришь?
– Ксюш, – он взял меня за плечи обеими руками, заглядывая мне в глаза, будто решил загипнотизировать, – зачем всё это? Через неделю я выйду на работу, через месяц ты уедешь учиться. Ты получишь высшее образование, станешь врачом. А я уголовник и рад, что мне доверили лопату и бочку с гудроном. Твои фантазии о том, что я окажусь романтическим героем, нереальны. Плохие парни не перевоспитываются.
– Это если они на самом деле плохие, – возразила я.
– Я – на самом деле плохой, – заверил он. – У нас нет ни одного шанса.
– Потому что ты не хочешь нам его дать.
– Не хочу, – согласился он. – Прости.
– Между нами что-то есть, и ты не можешь это игнорировать. Я хочу разобраться, что это.
– Да всё легко объясняется: здоровое физическое влечение. У меня два года не было женщины, – усмехнулся он. Хотел оттолкнуть меня своим цинизмом? Наивный!
– Я знаю, что такое физическое влечение, – заявила я, решив идти ва-банк. – К сожалению, однажды спутала его с любовью. А когда разобралась, было уже поздно. Знаешь, как это противно – понимать, что твоим первым мужчиной стал нелюбимый? Как будто продала себя за красивые слова и эффектные жесты. Второй раз я не собираюсь так спешить, пока не буду уверена в своих чувствах.
– У нас не должно быть никаких чувств, – возразил он. Я покачала головой:
– Ты опоздал с этим заявлением на две недели и один день.
Он ошеломленно смотрел на меня, отпустив мои плечи. Я не знала, что ещё ему сказать, поэтому вернулась к воде. Надо немного охладить свой пыл, а заодно и за кроссовками на тот берег сплавать.
Глава 9
Юлька целый день была сама не своя, на мои вопросы отмалчивалась, читала книгу. Когда стемнело, мы вышли во двор, уселись на скамейку в маленькой беседке. Каждая молчала о своём.
Что мне нравится в моей подруге, так это то, что она ведёт себя везде, как дома. Мне не надо её развлекать потому, что она у меня в гостях, не надо заботиться о том, хочется ли ей есть или ещё что-то. Вот и сейчас совершенно незачем было занимать её разговором, этого не хотелось ни ей, ни мне. Хорошо когда есть подруга, с которой можно и поговорить, и помолчать. Причём, второе иногда даже нужнее.
Со стороны бани послышались голоса. Мы одновременно повернули головы в ту сторону, хотя между двором и огородом довольно высокий забор.
– Я была сегодня с Егором в бане, – ровным голосом проговорила подруга. У меня от её слов кольнуло где-то под лопаткой. Юлька продолжила, не замечая моего состояния:
– Утром твоя мама сказала, что ты на пробежке, я решила тебя догнать. Смотрю, он в баню дрова носит, пошла за ним следом.
У меня сердце остановилось, так я боялась услышать продолжение. Вот почему я ему не нужна: по сравнению с Юлькой, я заморыш.
– Он решил, что я хочу поковыряться в его ранах ради развлечения. Запугал меня и выставил избалованной дурочкой. Я сначала разревелась, потом разозлилась. А потом подумала и поняла, что он прав: мне было любопытно. А у него в глазах я увидела злость. И боль.
– Что он тебе сделал? – тихо спросила я.
– Ничего. Проучил. Застращал до чёртиков. До меня уже потом дошло, что он специально разыграл из себя маньяка, чтобы я от него подальше держалась.
Вот это да! Какие тут события разворачивались, пока я бегала до моста и обратно! И после этого он пошёл на речку, а там ещё я…
– И что теперь, Юль?
– Понятия не имею. Знаю только, что теперь он мне ещё больше нравится. Кажется, я готова влюбиться. «Я тоже», – подумала я, но промолчала.
У соседей залаяла собака. Тут же из темноты раздался голос:
– Свои, Дианка, – и Дианка сразу игриво заскулила, приветствуя старого знакомого.
– Добрый вечер… хозяева, – запнулся Егор, заглядывая через ворота. – Войти можно?
Странно, наверное, заходить в свой двор гостем. Тем более что тут почти ничего не изменилось. Двор был ухоженным и уютным, поэтому мама не стала ничего переделывать. Дом продавался со всей обстановкой, так что там тоже поменялись только детали.
– Заходи, Егор, – откликнулась я.
Он на ощупь нашел задвижку, открыл её привычным движением руки.
– Я на минуту, – предупредил он. – Хотел попросить о ещё одном одолжении.
Мы приготовились внимательно выслушать его просьбу. Он замялся.
– Вы на речку вечером не пойдёте? – начал он издалека.
– Не собирались, вроде, – ответила я.