скачать книгу бесплатно
– «Смит и Вессон» под патроны «Магнум» калибра 11 миллиметров. Пистолет «Ингрэм-40» для стрел. Метатель заряженных частиц «Санджет». Но подобное оружие не для этой оболочки.
Зелёные рецепторы вспыхнули. Никаких замечаний. Возможно, мандроид не был запрограммирован на светскую беседу с чрезвычайным посланником.
– А что ищет сэр для этой оболочки?
Я пожал плечами.
– Метательное оружие. Что-нибудь не очень приметное. И кое-что потяжелее, похожее на «Смит-Вессон». Ещё лезвие.
Мандроид застыл на месте. Я буквально услышал жужжание процессора, обрабатывающего полученную информацию. В голове мелькнул вопрос: а как такая машина попала в это место? Несомненно, её спроектировали не для торговли. На Харлане мандроиды встречаются нечасто. В производстве они дороги, если сравнивать с синтетикой и даже с клонами; а когда требуется человекоподобная внешность, лучше прибегать к органическим моделям. Правда в том, что робот в человеческом обличье представляет собой бессмысленное столкновение двух разнородных функций. Искусственный интеллект работает гораздо эффективнее, будучи спрятан в корпус компьютера, а износостойкие, долговечные тела большинство киберинженерных фирм разрабатывает под решение конкретных и специфических задач. Последним роботом, которого я видел на Харлане, был крабообразный садовник.
Фотоэлементы вспыхнули чуть ярче, и механическое существо переменило позу.
– Сэр, если вы готовы пройти за мной, уверен, мы подыщем искомое сочетание.
Я последовал за машиной в дверь, так искусно спрятанную в интерьер помещения, что я её не увидел. Мы прошли по короткому коридору в длинное помещение с низким потолком. Вдоль некрашеных отштукатуренных стен стояли простые фибергласовые ящики. Тут и там тихо работали люди. Воздух был наполнен деловым позвякиванием оружия в умелых руках. Мандроид подвел меня к невысокому седовласому мужчине в замасленном комбинезоне, разбиравшему электромагнитный молниемет так, словно это жареный цыпленок. При нашем приближении мужчина поднял голову.
– Чип? – кивнул он машине.
– Клайв, это Такеси Ковач. Он друг мистера Банкрофта, ищет оборудование. Я бы хотел, чтобы ты показал «Немекс» и пистолет «Филипс», а затем проводил к Шейле. Чтобы она выбрала для него холодное оружие.
Кивнув, Клайв отложил молниемет.
– Прошу сюда.
Мандроид прикоснулся к моей руке.
– Сэр, если вам ещё что-нибудь понадобится, я буду в демонстрационном зале.
Склонив голову, он ушел. Я направился следом за Клайвом вдоль рядов из ящиков, где среди куч пенопластового конфетти разложено самое разнообразное оружие. Выбрав один пистолет, он повернулся ко мне.
– «Немезида-Икс» второго поколения, – сказал Клайв, протягивая оружие. – Мы его называем «Немекс». Изготовлен по лицензии фирмы «Манлихер-Шонауэр». Стреляет пулей в оболочке, в качестве кастомизированного боезаряда используется реагент «Друк-31». Очень мощное и очень точное оружие. Обойма на восемнадцать патронов, расположенных в шахматном порядке. Немного громоздкий, но в бою весьма эффективен. Попробуйте, насколько он лёгок.
Взяв пистолет, я покрутил его в руках. У него был длинный толстостенный ствол, чуть длиннее, чем у обычного «Смит-Вессона», но в целом оружие оказалось хорошо сбалансировано. Я покидал его из руки в руку, привыкая к ощущению, затем, прищурившись, прицелился. Клайв терпеливо ждал рядом.
– Хорошо, – наконец сказал я, возвращая пистолет. – А теперь что-нибудь покомпактнее.
– Выжимной пистолет «Филипс». – Он сунул руку в один из ящиков и порылся в конфетти, затем достал маленький серый пистолет, вдвое меньше «Немекса». – Пуля из сплошной стали. Для заряда используется электромагнитный ускоритель. Абсолютно бесшумный, прицельная дальность выстрела – около двадцати метров. Отдачи никакой. Есть возможность изменить ориентацию электромагнитного поля на обратную: после выстрела генератор извлекает пули из цели. В обойме десять выстрелов.
– Аккумуляторы?
– Есть модификации на сорок и на пятьдесят выстрелов. После этого начальная скорость пули будет уменьшаться с каждым выстрелом. В цену входят два сменных аккумулятора, а также зарядное устройство, совместимое с бытовой энергетической сетью.
– У вас есть тир, чтобы я мог проверить оружие в деле?
– Да, в подвале. Но обе эти крошки поставляются с диском симуляции боевой практики, реальное действие оружия полностью совпадает с виртуальным. Это входит в гарантийные обязательства производителя.
– Отлично.
Судебные разбирательства по поводу гарантийных обязательств бывают очень хлопотными. Особенно если какой-нибудь шустрый умник воспользуется возникшими проблемами и всадит тебе пулю в голову. Поди узнай, когда посчастливится получить новую оболочку – и посчастливится ли вообще. Но в мою голову боль начинала проникать через заслон болеутоляющих. Быть может, посещение тира будет не лучшим занятием. О цене я не стал спрашивать. В конце концов, я трачу не свои деньги.
– Как насчет боеприпасов?
– Запасные обоймы поставляются в коробках по пять штук. Для обоих пистолетов. Но с «Немексом» вы получите одну обойму бесплатно. Что-то вроде рекламной кампании новой модели. Этого достаточно?
– Не совсем. Добавьте по две коробки для каждого пистолета.
– То есть по десять обойм?
В голосе Клайва прозвучало сомнение, к которому примешивалась доля уважения. Десять обойм на пистолет – это уйма патронов. Но я давно обнаружил, что порой для дела полезнее просто наполнить воздух пулями, чем действительно во что-либо попасть.
– И, кажется, вам нужно лезвие?
– Именно.
– Шейла!
Обернувшись, Клайв окликнул высокую женщину с коротко остриженными светлыми волосами, сидевшую на ящике нога на ногу, с руками на коленях. Её лицо скрывала маска виртуального устройства. Услышав своё имя, она повернулась и, вспомнив про маску, сняла её и заморгала. Клайв махнул рукой. Женщина отсоединилась от ящика и нетвёрдо направилась к нам, слегка покачиваясь, – следствие резкого возвращения к действительности.
– Шейла, этому парню нужна сталь. Ты не поможешь?
– Разумеется. – Женщина протянула худую руку. – Меня зовут Шейла Соренсон. Какое именно оружие ищете?
Я ответил на крепкое рукопожатие.
– Такеси Ковач. Мне нужно что-нибудь такое, что можно быстро метнуть. Только небольшое. Чтобы прикрепить к запястью.
– Хорошо, – дружелюбно улыбнулась Шейла. – Не желаете пройти со мной? Вы здесь уже закончили?
Клайв кивнул.
– Я передам это Чипу, он всё упакует. Возьмёте с собой или вам с доставкой на дом?
– Возьму с собой.
– Я так и думал.
Владения Шейлы ограничивались небольшой квадратной комнатой с двумя пробковыми силуэтами-мишенями у одной стены и целым арсеналом холодного оружия от стилетов до мачете, развешанным на трёх остальных. Блондинка выбрала плоский чёрный нож с лезвием из серого металла, сантиметров пятнадцать длиной.
– Нож «Теббит», – сказала она. – Очень мерзкая штучка.
Развернувшись, Шейла с деланной небрежностью метнула нож в левую мишень. Крутанувшись в воздухе, словно живой, нож по рукоятку погрузился в пробковую голову.
– Лезвие из сплава стали с танталом, эфес из углеродных волокон. В рукоятку для балансировки вмонтирован кусок кремня – если ничего не получится с острием, можно огреть противника по голове.
Подойдя к мишени, я вытащил нож. Лезвие было узким, заточенным с обеих сторон. В центре – неглубокая выемка, обозначенная тонкой красной линией, на которой выгравировали крошечные затейливые символы. Я покрутил лезвие перед глазами, пытаясь разобрать надпись, но обозначения были незнакомы. Серый металл тускло сиял в ярком свете.
– Что это?
– Что? – Шейла подошла ко мне и встала за спиной. – А, это. Кодировка биооружия. Канавка покрыта составом Ц-381. При контакте с гемоглобином образует цианиды. От краёв достаточно далеко. Поэтому при случайном порезе ничего страшного не произойдет. Но вот если погрузить лезвие в ткань с кровеносными сосудами…
– Очаровательно.
– Я же сказала, мерзкая штучка – разве не так? – В её голосе прозвучала гордость.
– Беру.
На улицу я вернулся, нагруженный покупками, и вдруг подумал, что куртка всё же пригодится – хотя бы для того, чтобы спрятать только что приобретенный арсенал. Я поднял взгляд в небо, ища автотакси, но пришёл к выводу, что яркое солнце оправдает небольшую прогулку пешком. Мне показалось, что в конце концов и наркотическое похмелье начнёт отступать.
Я прошел три квартала вниз по холму, прежде чем заметил слежку.
Меня предупредила подготовка чрезвычайных посланников, лениво пробуждающаяся к жизни сквозь туман «девятого слияния». Обострённое ощущение близости, лёгкая нервная дрожь, фигура, слишком часто мелькающая на краю поля зрения. Этот человек знал своё дело. В более людном районе города я бы его не заметил, но здесь пешеходы попадались слишком редко, чтобы обеспечить хорошую маскировку.
Нож «Теббит» был закреплен на левом запястье в мягких кожаных ножнах с подпружиненной защёлкой, соединенной с нервными окончаниями. Однако пистолет я достать не мог, не выдав, что обнаружил слежку. Я подумал, не оторваться ли от «хвоста», но практически сразу отказался от этой идеи. Город я не знал, химические препараты сделали мои движения вялыми и замедленными, и, кроме того, я слишком нагружен. В конечном итоге я позволил провожатому ходить по магазинам вместе со мной. Чуть ускорив шаг, я спустился с холма в торговый центр, где нашел дорогую шерстяную куртку до бедра, красную с белым. Её украшали вышитые фигурки, срисованные с эскимосского тотемного столба. Если честно, я думал не совсем о такой, но куртка была тёплая, с вместительными карманами. Расплачиваясь перед стеклянной витриной магазина, я успел заметить мелькнувшее отражение своего преследователя. Молодой, европейские черты, тёмные волосы. Я его не узнал.
Мы с «хвостом» пересекли площадь Юнион-сквер и задержались перед очередной демонстрацией протеста против резолюции номер 653. Толпа, перегородившая угол, быстро редела. Люди расходились, размахивая плакатами; металлический лай громкоговорителя приобретал жалобные нотки. Я мог бы затеряться в толпе, но к этому времени мне уже было всё равно. Если «хвост» собирался заниматься чем-нибудь более серьёзным, чем слежка, он мог это проделать на малолюдных улицах лесистого холма. Здесь же толклось слишком много народу. Я пробрался через остатки демонстрации, отмахиваясь от предлагаемых листовок, и направился на юг, к улице Миссий и отелю «Хендрикс».
Идя по улице Миссий, я случайно попал в радиус вещания уличного торговца. Голова наполнилась картинками. Я будто шёл по аллее, заполненной женщинами, чья одежда демонстрирует больше, чем её отсутствие. Сапоги, превращавшие ногу выше колена в оковалок мяса, бёдра, перетянутые лентами со стрелками, указывающими кое-какое направление; лифчики, подпирающие и выпячивающие грудь; тяжёлые, округлые броши, поселившиеся в покрытых бусинками пота ложбинках на груди. Мелькали высунутые язычки, облизывающие губы, выкрашенные в вишнёво-красные или могильно-чёрные цвета; вызывающе скалились зубы.
Меня захлестнула холодная волна, стирая потную похотливость и превращая соблазнительные тела в абстрактные женские образы. Я поймал себя на том, что почти машинально рассчитываю окружности талии и объёмы груди, вычисляю геометрию живой плоти так, словно эти женщины были какими-то растениями.
Бетатанатин. «Потрошитель».
Последний отпрыск обширного семейства химических препаратов, созданных в начале тысячелетия в ходе работ по имитации ощущения смерти. Бетатанатин подводил человеческое тело к состоянию полного прекращения жизненных процессов настолько близко, насколько это возможно без необратимого разрушения клеток. В то же время стимуляторы внутри молекулы «Потрошителя» побуждали интеллект к беспристрастной работе. Бетатанатин позволяет исследователям пройти через ощущения искусственно воссозданной смерти, не испытав при этом непреодолимых любопытства и страха, которые могли бы повлиять на восприятие информации. В небольших дозах «Потрошитель» порождал бездну холодного безразличия к таким вещам, как боль, сексуальное влечение, радость и горе. Мужчины столько столетий пытались разыграть перед обнажённой женщиной отчуждённое безразличие, а теперь это стало достижимо с помощью одной капсулы. Можно подумать, препарат создан специально для юношей, проходящих через половое созревание.
Кроме того, бетатанатин оказался идеальным средством для военных. Приняв дозу «Потрошителя», монах, отрекшийся от учения Господа, мог спалить деревню с женщинами и детьми, восхищаясь, как элегантно пламя отделяет мягкие ткани от кости.
В последний раз я употреблял бетатанатин во время уличных боев на Шарии. Принимал полную дозу, чтобы опустить температуру тела до комнатной и замедлить частоту пульса до двух-трех ударов в минуту. Такими способами мы боролись с детекторами живой силы, установленными на шарианских танках-пауках. Только так можно приблизиться к ним, не будучи обнаруженным инфракрасными датчиками, взобраться по ноге и взорвать люк термитной гранатой. После чего с экипажем, оглушенным ударной волной, расправлялись так же просто, как с новорожденными котятами.
– Дружище, есть «труп», – произнёс хриплый голос. Заморгав, я оторвался от вещания и увидел бледное европейское лицо, полускрытое серым капюшоном. Передающее устройство размещалось у торговца на плече, подмигивая мне крошечными красными лампочками, похожими на глаза летучей мыши. На Харлане непосредственная передача из сознания в сознание регулируется очень жёсткими законами. Даже случайно перехваченное вещание может вызвать такой же бурный скандал, как и выплеснутое на грудь пиво в кабаке на набережной. Выбросив вперед руку, я с силой ткнул торговца в грудь. Тот отшатнулся, налетев на витрину магазина.
– Эй…
– Не мочись мне на башку, приятель. Мне это не нравится.
Заметив, как рука торговца змеёй метнулась к устройству на поясе, я догадался, что будет дальше. Сменив направление главного удара, я упёрся растопыренными пальцами торговцу в глазные яблоки…
И оказался лицом к лицу со злобно шипящей грудой мокрой пористой плоти высотой под два метра. Меня обвили щупальца, а рука погрузилась в источающее слизь углубление, обрамлённое густыми чёрными ресницами. К горлу подступил клубок тошноты. Подавив рвотный позыв, я просунул руку сквозь трепещущие ресницы, чувствуя, как слизистая плоть поддается.
– Если не хочешь лишиться зрения, отключи эту дрянь, – сурово произнес я.
Груда пористой плоти исчезла, и я снова остался наедине с торговцем, продолжая с силой давить пальцами ему на глазные яблоки.
– Ну хорошо, дружище, хорошо. – Он поднял руки вверх. – Не хочешь – не покупай. Я просто пытаюсь хоть чем-нибудь заработать на жизнь.
– Там, откуда я, залезать в голову незнакомым людям на улице не принято, – как бы объясняя свои действия, сказал я.
Но торговец, почувствовав, что я не собираюсь продолжать ссору, сделал жест пальцем – судя по всему, оскорбительный.
– А какое мне дело до того, откуда ты, мать твою! Ах ты долбаный кузнечик! Убери грабли с моего лица!
Я отошёл от него, рассеянно гадая, есть ли какое-нибудь моральное отличие между этим торговцем и генными инженерами, вживившими «девятое слияние» в оболочку Мириам Банкрофт.
Я остановился на углу и пригнулся, закуривая сигарету. Середина дня.
Сегодня это первая.
Глава двенадцатая
Одеваясь вечером перед зеркалом, я никак не мог избавиться от обострившегося ощущения, что мою оболочку надел кто-то другой, а меня низвели до роли пассажира в туристической кабинке.
Это называется психоцелостным отторжением. Или попросту расслоением. Даже опытного человека, сменившего немало оболочек, порой охватывает неприятная дрожь. Я же мучился так, как не приходилось мучиться много лет. Какое-то время я в буквальном смысле боялся думать, опасаясь, что человек в зеркале обнаружил моё присутствие. Застыв в ужасе, я смотрел, как он закрепил нож «Теббит» в ножнах с нейрозащелкой, взял «Немекс» и «Филипс» и убедился, что оба пистолета заряжены. Огнестрельное оружие продавалось в дешёвых фибергриповых кобурах, при нажатии они приклеивались энзимами к одежде в любом месте. Незнакомец в зеркале закрепил «Немекс» под пиджак, под мышкой левой руки, а «Филипс» убрал сзади за пояс. Он проверил, насколько свободно оружие достаётся из кобуры, целясь в своё отражение в зеркале, хотя в этом и не было необходимости. Клайв не обманул: диски виртуального обучения – то, что нужно. Незнакомец был готов убивать из обоих пистолетов.
Я поёжился от его взгляда.
Неохотно отстегнув ножны и кобуры, он положил оружие на кровать. Затем постоял немного, дожидаясь, когда пройдет необъяснимое ощущение наготы.
Вирджиния Видаура называла это «слабостью к оружию», и с первого дня обучения в Корпусе чрезвычайных посланников считалось смертным грехом подпасть под действие этого недуга.
«Оружие – любое оружие – является лишь инструментом, – говорила наша наставница, ласково поглаживая метатель заряженных частиц „Санджет“, – сконструированным для выполнения определённой работы, как и любой другой инструмент, и пригодным только для неё. Вы назовете дураком человека, таскающего с собой силовой молоток только потому, что он инженер. А то, что справедливо в отношении инженеров, вдвойне справедливо в отношении чрезвычайных посланников».
Джимми де Сото, стоявший в строю, кашлянул, выражая своё веселье. Тогда он высказывался от лица большинства. Девяносто процентов новобранцев Корпуса чрезвычайных посланников поступили из регулярных вооруженных сил Протектората, в которых оружие было чем-то между игрушкой и личным фетишем. Морские пехотинцы ООН не расставались с оружием никогда, даже отправляясь домой на побывку.
Услышав кашель, Вирджиния Видаура остановила взгляд на Джимми.
– Мистер де Сото, кажется, вы не согласны.
Джимми переступил с ноги на ногу, немного смущённый тем, как легко его обнаружили.
– Если быть честным, мэм… мой опыт говорит, чем больше оружия носишь, тем уважительнее к тебе относятся.
По строю пробежала рябь согласия. Вирджиния Видаура дождалась, когда она утихнет.
– Действительно, – сказала она, поднимая метатель обеими руками, – это… устройство способно наносить удары. Будьте добры, подойдите ко мне и возьмите его.
Поколебавшись немного, Джимми вышел из строя и взял метатель. Вирджиния Видаура отступила назад, чтобы Джимми находился в центре внимания выстроившихся новобранцев, и расстегнула форменный китель. В комбинезоне без рукавов и мягких туфлях для палубы космолета она выглядела хрупкой и беззащитной.
– Как вы можете убедиться, – громко произнесла она, – устройство переведено в тестовый режим. Даже если вы в меня попадете, всё окончится небольшим ожогом первой степени, и только. Я нахожусь приблизительно в пяти метрах от вас. Я безоружна. Мистер де Сото, не хотите попытаться попасть в меня? Стреляйте без предупреждения.
Несколько опешив, Джимми тем не менее послушно взял «Санджет» и проверил установку переключателя, опустил метатель и посмотрел на стоящую перед ним женщину.
– Стреляйте без предупреждения, – повторила Вирджиния Видаура.
– Стреляю! – резко воскликнул Джимми.
Проследить за движением было практически невозможно. Не успело грозное слово слететь с уст Джимми, как он уже вскинул «Санджет» и, как и полагается мастеру стрельбы, выпустил заряд прежде, чем ствол принял горизонтальное положение. Воздух сердито затрещал от потока заряженных частиц. Сверкнул луч. Но только Вирджинии Видауры на месте не было. Каким-то образом ей удалось точно предсказать направление луча и пригнуться, увернувшись от него. Ей даже удалось сократить более чем вдвое расстояние между ней и Джимми. Куртка, зажатая в правой руке Видауры, пришла в движение. Одежда обернулась вокруг ствола «Санджета» и дёрнула его в сторону. Не успел Джимми сообразить, в чем дело, как Вирджиния набросилась на него и выбила метатель заряженных частиц. Тот с грохотом упал на пол зала. Повалив Джимми, она нежно поднесла кулак к носу новобранца.
Наступило полное оцепенение. Его нарушил мой сосед, вытянувший губы трубочкой и испустивший долгий негромкий свист. Повернувшись на звук, Вирджиния Видаура легко вскочила на ноги и помогла Джимми подняться с пола.
