скачать книгу бесплатно
Я вытащил «ВакСтар» и взвесил в руке. Это была настоящая пушка, а не пистолет, чудовищно перекачанная штука, изначально созданная для работающих в вакууме флотских отрядов и способная с одного выстрела убить человека и в условиях полного вакуума, и в любой разновидности атмосферы, как пригодной для дыхания, так и нет. Полностью герметичная система, демпфированная отдача, стандартная нагрузка на скафандр. «Блонд Вайсьютис» арендовали патенты у «Кад-Из», как только истекли сроки действия флотского эмбарго, а затем, чисто для верности, купили и саму компанию. С ее помощью они приобрели что-то вроде легенды вакуумного боя. Взяв «ВакСтар» от «Кад-Из», вы не просто вооружаетесь, а делаете заявление для всех, кто хоть что-то смыслит в боевых игрушках.
Я вытащил наплечную кобуру с геккохватом и сунул пистолет под мышку. Выделяется, конечно, но я и не стремился к незаметности. Люди, с которыми мне предстояло встретиться, были глупыми, жестокими и уважали понты.
И все же…
Я порылся в снаряжении, разбросанном на дне чемодана, и нашел своего старого любимчика – тычковый нож из морфосплава, выигранный в покер у пьяного сержанта филиппинских коммандос, с которыми мы все вместе тусовались после мятежа Акино Дос, запертые внутри кометы с дохлым двигателем в ожидании, когда же хоть кто-нибудь потрудится нас эвакуировать. В обычном состоянии сделанное в Маниле оружие маскируется под четыре уродливых кольца с железными черепами, и ничто, за исключением полного молекулярного анализа, не убедит вас в обратном. Но сожмите пальцы вместе и крепко стисните кольца – и они расплавятся, сольются в единый кастет с одиннадцатисантиметровым обоюдоострым лезвием, которое как по волшебству выскочит у вас из кулака. Кромка из морфосплава прорежет кость так, словно ее там и не было.
Я надел кольца на левую руку, осмотрел пальцы и пару раз согнул и разогнул их. Затем убрал ящичек с инструментами обратно, подошел к столу, поднял гарнитуру и надел. Испытал внезапное и не совсем приятное ощущение, пока системы включались, а затем расслабился и сосредоточился на холодно-голубых движущихся полях и на том, что меня ожидало.
«Привет, – голос Осирис прозвучал в моей голове словно темный мед, льющийся на наждачную бумагу. – Скучал по мне?»
– Прекрати, – в пустоте капсулы мой голос прозвучал слишком громко. После четырех месяцев в гиберноидной коме и трех дней на ногах без гарнитуры я потерял привычку к субвокализации. Я откашлялся. – Прекрати.
«Ты сам установил параметры. Верни мой стандартный тактический голос БВ, если предпочитаешь его».
«Не предпочитаю я его».
«Тогда не жалуйся».
«У меня есть номер, по которому ты должна позвонить».
Я продиктовал серию цифр, которую дала мне Мэдисон Мадекве, и подождал, пока установится соединение. Она ответила на вызов, но видео не включила.
– Мадекве, – гаркнула она мне в ухо.
– Это Вейл. Звоню, как и обещал. С этого момента можете связываться со мной по этому номеру.
– Хорошо, спасибо.
– Никаких проблем. Слушайте, у меня тут есть пара дел, с которыми мне нужно разобраться на другом конце города. Во сколько вы планируете вернуться в отель?
– Вейл, тебе не о чем беспокоиться. Я буду занята здесь до позднего вечера, и Мартин Дайсс пообещал, что предоставит подразделение охраны ХКУ, которое сопроводит меня обратно в отель, когда мы закончим. Вы можете встретиться со мной завтра утром.
– Завтра? – В голове каскадом пронеслись видения охваченной яростью Чаканы. – Мисс Мадекве, я – приписанный к вам охранник на все время вашего пребывания…
– И я хорошо осведомлена об этом, – она резко появилась на экране. Характерный стандартный фон в пастельных тонах свидетельствовал о том, что гарнитура синтезировала изображение на основе предварительно сохраненных данных и анимировала его в соответствии с голосом и тоном. – Но я действительно не вижу необходимости в том, чтобы мы сегодня встречались.
– Подключите к разговору Дайсса.
– Я не понимаю, как…
– Я не собираюсь об этом спорить, мисс Мадекве. Подключите Дайсса, или я сейчас приду за вами. – Подпрограммы кризисного командования включились в крови, словно готовились к бою. Даже ее лицевой симулятор слегка напрягся, услышав, как изменился мой голос. Изображение дернулось, затем расплылось, когда она подключила Мартина Дайсса.
Того тоже собрали из архива, а может, он принял какие-нибудь противопохмельные химикаты. Вкрадчиво-красивая экранная манера прочно вернулась на свое место, улыбка превратилась в нерушимый щит цвета слоновой кости, мерцавший искусительной силой. Руки он держал низко, подальше от носа. Когда Дайсс открыл рот, выпуская наружу свой знаменитый звучный голос, я уже ждал, что он начнет с фразы «Дамы и господа, поехали!»
Но он этого не сделал.
– Да, офицер, здравствуйте, – вежливо начал он. – Думаю, мы с вами оба согласимся…
– Я не коп, Дайсс. Не совершай этой ошибки.
Он слегка отпрянул.
– Эм. Что ж…
– Я всего лишь наемный ствол на службе у Никки Чаканы. Все полномочия, никаких ограничений.
Он изобразил одобрительный смешок.
– Это очень х…
– Да, смейся, – на моих глазах ухмылка исчезла. – Сегодня в конце вашей встречи я приду забрать Мэдисон Мадекве. Если ты отправишь ее в «Акантиладо» до того, как я приду, у тебя возникнут проблемы. Я ясно выражаюсь?
Он откашлялся.
– Да. Хотя у частной охранной конторы «Хоркан Кумба Ультра» платиновый рейтинг, и…
– Тогда ты можешь отправить их вместе с нами, чтобы они составили нам компанию. Дай мне Мадекве.
Изображение снова погасло, и вместо него появилась Мэдисон, теперь настоящая, уставшая как собака и хмурая.
– В этом действительно не было никакой необходимости, Вейл.
– Возможно и не было, но мы поступим именно так. Я так полагаю, вы предпочитаете сотрудничать с ДПБ, а не работать против них.
Она слабо улыбнулась:
– Так нам велели.
– Отлично. Поверьте тому, кто знает: все мы будем намного счастливее, если будем придерживаться сценария лейтенанта Чаканы.
– Раз уж вы так говорите.
– Именно так я и говорю. Большой опыт. Позвоните мне за полчаса до того, как соберетесь закругляться – и я за вами заеду.
– Очень хорошо, – ее изображение погасло.
«Она кажется милой», – произнесла Осирис.
«А ты заткнись. – Я посмотрел налево и вверх, но не увидел ничего, кроме сплошной стены. – Эй… а куда делось время?»
Цифры вспыхнули мягким голубым светом в верхнем левом углу экрана.
«Держи».
«Ты выключила дисплей?» – с любопытством поинтересовался я.
«Это очередное обновление. Они постепенно отказываются от визуала для слияния циркадных ощущений. Запатентованная технология „СомаСистемс“, арендована КОЛИН. Будешь знать время инстинктивно, с точностью до минуты. Хочешь подключить?»
«Нет, нахер это дерьмо. Я хочу видеть цифры».
«Смотреть на экран медленнее, чем просто знать».
«Да? Это что? Рекламный пресс-релиз „СомаСистемс“?»
«Констатация физиологического факта».
«Оставь цифры там, где они сейчас. И подключи ситуационные системы – мы выходим».
Глава четырнадцатая
– Теперь мы все ясно видим, братья и сестры. Теперь мы все видим целиком и полностью!
Я пользовался Осирис и устаревшей программой для отслеживания городских новостей, но за пару кварталов закрыл трекер и перестал беспокоиться. С этого момента мне требовались только уши. Раздражающий мужской голос, напряженный от тщательно отрепетированного возмущения, нельзя было спутать ни с чем. Гулкое эхо разносилось по холодному, засушливому воздуху в центре города, отскакивая от гладких, отражающих стен небоскребов, периодически искажаясь из-за визга обратной связи и какого-то хаотичного басового шума микрофонной системы, у которой не было настроек, подходящих под текущие условия. Тупые фрокеры – они и в лучшие времена не отличались вниманием к деталям.
– Теперь, братья и сестры, мы наяву узрели Закованный в кольчугу Кулак Господства, давно прятавшийся в Бархатной Перчатке нормализованных асимметричных властных отношений между нашими мирами!
Судя по всему, риторику свою они в последнее время тоже не оттачивали. Как я и сказал Постепенной, особых проблем с ними не будет.
Я свернул налево между стеклянными стенами каньонов и принялся протискиваться через неплотную толпу привлеченных шумом зевак. Спустя сотню метров оказался на широкой площади, с одного конца которой низкие ступеньки вели на второй этаж к чему-то, напоминающему фасад торгового центра. На середине ступенек небольшая группа бритоголовых молодых мужчин и женщин собралась под потрепанным бранегелевым баннером с надписью «4ROCK4 – ГДЕ ВЫ СТОИТЕ?»
Большинство людей стояло от них на безопасном расстоянии, так что участникам демонстрации пришлось преодолеть разрыв и смешаться с толпой. Выбрав вероятных жертв, они оживленно читали лекции и показывали контент, выведенный на экраны минигеля, мерцающего на левой руке каждого. «Не убеждены, да? Позвольте мне кое-что вам показать. Думаю, это заставит вас передумать. Вы не поверите данным, которые скрывают от вас… от всех нас. Ложь, которую они рассказывают нам на Земле, их цели. Взгляните… взгляните сюда».
Некоторые из тех, кому пытались прочистить мозги, спешили скрыться куда подальше, но большинство зевак околачивались поблизости, хотя бы для того, чтобы поглазеть на яркие изображения, которые пропагандистская команда прокручивала на бранегелевых экранах, обволакивающих растопыренные пальцы и ладони фрокеров потоками эфирных соплей. Если судить по моему предыдущему опыту, транслировали они исключительно кричащий, бьющий наотмашь материал, как правило, привлекающий внимание вне зависимости от политических взглядов.
Мне ничего не стоило незаметно пробраться в толпу и занять позицию.
Я приближался к энергичной, но хрупкой молодой девушке, стоявшей ближе к задним рядам собравшихся, – она выглядела так, словно с ней было легко справиться и запугать, – как вдруг сквозь толпу зевак заметил знакомое лицо. Мужчину занимала исключительно его проповедь, а внимание металось между зевакой, которому он вешал лапшу на уши, и бранегелевым экраном, светящимся на ладони. Но затем, словно почувствовав тяжесть чужого взгляда, он посмотрел в сторону, заметил меня, и священный пыл на его лице угас с такой скоростью, словно беднягу окатили ведром воды. Он запнулся. За линзами гарнитуры страх и гнев боролись за ведущее место. Я вздохнул и подошел поближе.
– Здорово?, Эдди.
– Ты что… блядь…
Я сорвал с него гарнитуру. Бросил взгляд на девушку.
– Вы не оставите нас на минутку?
Та была только рада и ускользнула от нас со скоростью человека, которого только что выпустили после обыска в полицейском участке. Я протянул руку и схватил Эдди Валгарта за шиворот, пока он не успел последовать ее примеру. Притянул его обратно к себе и шагнул ближе. Дружелюбно улыбнулся:
– Куда собрался, Эдди? Разве ты не хочешь просветить меня о беззаконной тирании Длинных Рук с Земли? Я весь внимание.
– Да ты же и сам с Земли, сука, – прошипел он. – А если ты не…
Я отвел полу куртки и показал ему сидящий в кобуре «ВакСтар».
– Давай не будем устраивать сцен, лады?
Он побледнел:
– Ты… ты не посмеешь использовать его на людях.
– Ты же знаешь, что это неправда, Эдди. Вспомни прошлое. – Я потащил его подальше от толпы. – А теперь давай немножко прогуляемся, и я объясню, что тебе нужно будет сделать.
* * *
За двадцать с лишним лет работы оверрайдером мне лишь однажды пришлось столкнуться с кризисом, вызванным фрокерами, и то это был фарс от начала до конца. Они захватили корабль еще до того, как тот покинул орбиту Марса, передали набор бессвязных требований по общему каналу, а затем откинулись на спинки кресел, видимо, в ожидании аплодисментов. Конечный клиент быстренько вырубил двигатели корабля по дистанционке, изолировал грузовые палубы и отключил систему жизнеобеспечения. Фрокеры явно ни к чему из этого не готовились. У них не было с собой взломщика, способного отключить хоть какие-то из, по правде говоря, весьма предсказуемых контрмер, и у них, разумеется, не было с собой скафандров, чтобы выбраться в открытый космос и заново подключить двигатель. У «Блонд Вайсьютис» довольно прямолинейная инструкция для действий в подобных случаях – их консультанты по кризисным ситуациям прямо советовали сидеть смирно и ждать, и конечный клиент согласился. К тому моменту, когда разбудили меня, температура внутри корабля упала до минус десяти или пятнадцати, содержание кислорода сократилось до 16 процентов, и для большинства сепаратистов этого оказалось достаточно.
Так моя работа превратилась в сущую формальность. Мне пришлось застрелить одного из самых фанатичных типов на мостике – тот начал толкать речи, а еще у него была при себе спецназовская «Беретта», которой он явно был не прочь воспользоваться, но на этом все и закончилось.
Я никак не могу понять, почему они настолько бесполезные. Рубен Гроэлл однажды заявил – мрачно и по пьяни – что все сводится к генетике. Любой, кто настолько туп, чтобы купиться на распространяемый сепаратистами поток лжи, по умолчанию не обладал силой воли, необходимой, чтобы добиться чего-то лучшего. «У вас же есть официальная партия „Первым делом Марс“, – настаивал он, – она набирает новые кадры и принимает всех, у кого есть хоть какие-то таланты и мозги, они только полных кретинов не берут. Ну и кто после этого остается?»
Риторический вопрос. 4Rock4 доставались дисфункциональные тупицы, насквозь пропитанные лежащими в основе человеческой жижи трайбализмом и тупой бессвязной яростью. Но с другой стороны, Рубену никогда не приходилось жить в Разломе. Он наблюдал за всем с орбиты и во время пары мимолетных визитов. И политические взгляды Руби редко пролегали глубже дешевого слоя краски, нанесенного поверх необработанного металлического корпуса жесткой преданности своим нанимателям и их целям, возможно, для облегчения восприятия.
Живя здесь, намного ближе к местному населению, я начал склоняться к мнению, что политические движения вроде фрокеров просто обязаны обращаться именно к такому уровню тупого трайбализма, лишь бы остаться на плаву, – в конце концов, они конкурируют за рекрутов и ресурсы с уличными бандами и организованной преступностью самого низкого пошиба, у них нет доступа к уважаемым источникам дохода. Поэтому неудивительно, что в конечном итоге они сами становятся похожи на преступников, с которыми вынуждены конкурировать в режиме реального времени, а не на политических деятелей, которыми стремятся быть.
Вот так у них и появилось здание капитула на улице Скиапарелли, четырехэтажный дом без лифта, с истекшим протоколом, давно отключенный от муниципального обслуживания, соответственно, даже не знавший благословения ремонтной плесени, стирающей с нанобетонной поверхности кислую патину из граффити: «3З < 4», «НАХУЙ ЗЕМЛЮ», «ОБОРВИТЕ ПОВОДОК», «ПОМНИ КОННАХТ», «0,4 – ВСТАНЬ И ГОРДИСЬ», «САНЧЕЗ ЖИВ» и так далее. Судя по всему, слои краски оставались нетронутыми десятилетиями. Из-за старинных штормовых ставней, большая часть которых была неплотно закрыта или покачивалась из стороны в сторону, окна напоминали опущенные, подслеповато прищуренные глаза, а от всего здания веяло атмосферой пускающего слюни безумия. Дверь из легированной пластины на верхней площадке лестницы была покрыта трещинами и вмятинами, вся охрана ограничивалась единственной видимой камерой.
Да я видел убежища байкерских банд в Нагорье, сделанные с бо?льшим размахом.
Мы стояли перед камерой, изображая из себя дружбанов, и это, похоже, сработало. Из динамика раздался скучающий голос:
– Какого хера ты тут делаешь, Эдди? И кто это с тобой?
Эдди прочистил горло.
– Мне нужно увидеть Семпере. У этого парня есть сведения, которые он должен услышать.
Эдди указал на меня. Я заискивающе посмотрел в камеру. Я приглушил свою гарнитуру до почти полной прозрачности и стоял с максимально безобидным видом. Голос многозначительно откашлялся:
– Семпере, как это говорится, нездоровится. – Пауза, смешок. – С ним там Розанна. Сам знаешь, как оно бывает.
Валгарт бросил на меня панический взгляд. Я ясно дал понять, что с ним случится, если он не сможет провести меня внутрь. Его голос повысился на полтона.
– Блядь, чувак, ты серьезно? Я привожу сюда значительный источник дохода, а Семпере не может вытереть член и надеть штаны, чтобы его выслушать?
Голос в динамике помрачнел:
– Ну иди тогда и сам к нему стучись. Потому что я этого делать не собираюсь.
Покрытая вмятинами и зазубринами дверь раскололась посередине, две створки с шумом заскрежетали по полу, который выглядел так, словно его не подметали несколько месяцев. Когда мы вошли внутрь, под ногами захрустело.
Здешний интерьер когда-то обладал подобием величия. В сводчатом потолке виднелась слабая отсылка к старым временам пряток в бункерах, на стенах висели барельефы ранних исследовательских лагерей, пол выложен из нановыращенного кристалла с эффектом мрамора, его поверхность была специально спроектирована так, чтобы имитировать красноватые вихри марсианских пыльных бурь. Широкая лестница с балюстрадой из какого-то яркого сплава, испачканного и потрепанного временем, вела на идентичный второй этаж с балконом, где виднелись ведущие куда-то большие двойные двери. Во времена популярности этого архитектурного стиля все вокруг слепило бы глаза гладким нанотехнологическим блеском, напрочь противоречащим грубому, сделанному наспех колониальному прошлому, которому здание вроде как отдавало дань уважения. Теперь каменные плиты с эффектом пыльных бурь покрылись настоящей пылью, а барельефные изображения галерей были почти столь же обильно испещрены граффити, как и внешний фасад. В углах клубился мрак, словно готовое сырье для так и не появившегося художника пиксельного тумана.
Пересчет бугаев – три скучающих на вид фрокера, все достаточно молодые, чтобы без критических вопросов принимать на веру идеалы движения и, что еще важнее, по-прежнему радоваться присущему движению бандитизму бандитизма ради. Одна из них, вытянув ноги, лежала на нижних ступеньках лестницы, остальные с нарочитой леностью облокотились на перила повыше. Все трое одеты в рабочие комбинезоны жителей Нагорья или какие-то дешевые напечатанные версии модных домов, у всех троих волосы беспорядочно острижены на уровне подбородка, глаза закрыты одинаково тонкими, как бритва, гарнитурами. У всех троих татуировка «ДеАрес Контадо» под левым глазом. Проанализировав тепло, исходящее от тел, Осирис пометила их оружие, каждый предмет вспыхнул прохладной синей меткой, которая тут же исчезла. Не о чем беспокоиться.
– Это и есть твой ебаный источник дохода? – сидящая одарила меня, как ей показалось, испепеляющим взглядом. – Что-то не выглядит значительным.
Двое других усмехнулись. Один из них выпрямился и спустился, как будто решив получше меня рассмотреть.
