скачать книгу бесплатно
– Я не угрожаю, – вмешался Сэридах, услышав план спутницы Отрубателя Голов, – лишь предупреждаю, но если вы просто сбежите, то вашу проблему это не решит. Бэг Рада объявит девушку в розыск, тебя, – кивок в сторону Тархельгаса, – назовет соучастником, после чего в большие города и маломальские деревушки путь вам будет заказан. Остается только вариант вернуться в вольный котел, но подозреваю, кланы не будут рады вашему возвращению.
– Добьем недобитых. Опыт имеется, – заверила заказчика Кара, и Сэридах по звериному взгляду девушки сразу понял, почему охотник взял ее себе в спутницы. – Заберемся в горы, – волчица уже опять заговорила с Тибуроном, – и забудем о законах людей.
Тархельгас не хотел идти против просьбы Кары. Готов был ее послушаться, но не хотел рисковать девушкой лишь из-за того, что мог потерять контроль.
– Прости, я не хочу тебя терять и не привык бегать, – со всем пониманием ответил он и тут же обратился к Сэридаху, став тем охотником, которого боялись бандиты по всем трем котлам. – Пиши какую хочешь расписку, но сделай так, чтобы Бэг Рада отстал от нас пока мы в городе.
– Сделаю, – оживился уполномоченный по предписаниям.
– И мне нужно предписание, по которому я могу взяться за дело. Без факта убийства я работать не стану.
– Уже. – Сэридах достал из потайного отделения стола бумаги и положил их на край. – При попытке ограбления, предположительно вором, был смертельно ранен один из людей Малаитриха Даона. Свидетелей я подобрал. Люди они проверенные, так что проблем не возникнет. Если он допустит тебя до поисков, полномочия на охоту есть.
Сэридах так хотел угодить местному работорговцу, что написал поддельное предписание заранее, продумав все детали, и теперь только ждал, когда ему подвернется нужный исполнитель.
– Так как нам придется задержаться в городе, – говорил Тархельгас, изучая детали заказа, – понадобится дополнительный металл на расходы. На очаг, еду, подкуп и одежду, в конце концов.
– Дам десятку серебряных.
– Четырнадцать.
– Двенадцать и возьмешь мой старый плащ. Он в том шкафу.
– Двенадцать, твой плащ и четыре серебра сверху, если я узнаю имя вора, – продолжал торговаться охотник. Он не собирался убивать человека, который не забирал чужой жизни, но цену себе набить был должен. – Наши новые документы ты выдашь, когда мы вернем украденное, вне зависимости от того, поймаем мы человека или нет.
Сэридах был готов пойти на такие траты и подобные условия, если ему удастся войти в доверие к Малаитриху Даона. Заказчик, недолго думая кивнул и продолжил заполнять расписку Кары для Бэг Рады.
– По рукам.
Тархельгас убрал предписание за пазуху и, скинув со спины сумку, а следом и щит стража, стянул с себя и пропитанные кровью, оборванные тряпки. После он подошел к шкафу заказчика, откуда достал старый плащ Сэридаха, который оказался многим лучше того, что Тибурон носил во время его охоты с Балесом.
– Какая тебе от этого выгода? – задала вопрос Кара, обращаясь напрямую к заказчику, с единственным желанием впиться клыками ему в лицо за то, что он втянул их в свои разборки. – Что ты получишь, когда в друзьях у тебя окажется работорговец?
– Жизнь лучше той, которую имею сейчас, – честно ответил Сэридах. – Пойми, подобные связи откроют двери, что прежде были закрыты. Совсем иные возможности. Для охотников, приходящих ко мне, появятся новые заказы, куда прибыльнее прежних, и, возможно, им придется меньше бродить по лесам и рисковать своими жизнями.
– Они будут прислуживать торговцу живыми людьми, – осуждающе напомнила волчица.
– Не все так держатся за принципы, как ты, девочка, – осадил ее заказчик. – Я был одним из вас и по себе знаю о голоде, который мучает тебя, пока ты слоняешься от деревни до деревни в поисках жертвы или заказа. Мне знаком холод ночевок по пристанищам, огонь схватки и страх, одолевающий тебя в лесах в кровавый лун. Если у меня есть возможность оградить хоть часть охотников от подобного, то я готов заключить сделку с кем угодно. Без разницы, работорговец он или держащий власть от имени Лагигарда. На деле они ничем не отличаются друг от друга.
– Один лишь платит тебе процент куда больше, – в укор заметила волчица.
– Альтруизм, по мне, – признак больного рассудка.
Тархельгас, до этого в разговор не вмешивающийся, примерив новый плащ и накинув поверх щита сумку, продолжал придерживаться нейтралитета.
– Ты закончил с бумагами? – Он подошел к столу заказчика.
– Да, – недовольно ответил Сэридах, отведя взгляд от наивной девчонки.
– Серебро, – тут же потребовал охотник, забирая со стола временные документы Кары и свою печать. – Где нам найти Малаитриха Даона?
– Он владеет заведением по подпольным боям в шумном квартале. – Заказчик снял с пояса кошель и, достав оттуда восемь серебра, кинул мешочек Тибурону. – Арена под очагом Свиное Ухо.
Больше информации у заказчика, по всей видимости, не было, поэтому и Отрубатель Голов, не тратя время попусту, решил сразу взяться за поиски.
– Обманешь меня или не выполнишь условия сделки, – с голосом, больше присущим духу котла, проговорил Тархельгас, – я убью тебя, но сделаю это так, чтобы перед смертью ты понял, почему люд складывает обо мне небылицы.
После охотник развернулся и направился к выходу, уводя за собой Кару.
4
Прочитав расписку, выданную заказчиком, Бэг Рада был вынужден отпустить охотников, прежде предупредив, что не выпустит их из города, пока ему не предоставят настоящие документы, а не эти временные бумажки.
При всем желании послать крысеныша, Тархельгас молча оставил его вместе с двумя амбалами, и они с волчицей двинулись в сторону шумного квартала.
Шли молча до самого Свиного Уха, и Кара, негодующая после разговора с заказчиком, одновременно злилась на Тибурона и в то же время отчетливо понимала, почему он взялся за предписание. Дело было не в одержимости охотника, когда им завладевала маниакальная идея по любому поводу, а в его желании защитить ее. Не дать в обиду ни при каких условиях, даже если это означало потерять контроль над собой.
– Почему ты не позволил мне показать печать охотника, которую дал еще в вольном котле? – Кара решила прервать молчание, прекрасно зная, что Тархельгас первым разговор не начнет. – Я думала, она на то и нужна.
– Подобный блеф сработает лишь там, где Лагигард лишился своей власти. В городах на манер Расад-Пад стоит лишь сверить номер на печати с архивом уполномоченного по предписаниям, – Тархельгас раскрыл плащ и, сняв знак охотника, показал его обратную сторону, по ободу которой шли цифры, – то сразу станет понятно, кому она принадлежала до этого. Мы могли подставить себя, ведь даже само наличие краденой печати – основание для казни, если так постановит суд. Хотя обычно охотники быстрее добираются до вора и сами решают эту проблему.
– И ты забыл мне об этом сказать, когда мы оказались в центральном котле? – поразилась Кара?
– Крепость Близнецов, шахтерский городок, Эсгладос и скитания по горам, – буднично перечислил Тархельгас. – Тогда я о краденой печати не думал.
Тут волчице пришлось согласиться, что проблемы у них были куда серьезнее, чем забота о какой-то безделушке. Вот только спустившись в Расад-Пад, охотник мог и предупредить о такой несущественной вещице, которая могла приговорить ее к смерти.
Охотники тем временем уже обогнули очаг Свиного Уха, подойдя к распахнутому настежь подвалу, откуда тонкий слух наофалгеа улавливал взбудораженные крики людей. Тархельгас замер у входа, не торопясь спускаться по лестнице к арене, где проходили бои.
– Ты чем-то обеспокоен? – спросила Кара, не понимая, отчего Тархельгас медлит.
– Отсутствием охраны на входе, – был ей настороженный ответ. – Подобные бои не совсем законны, а Малаитрих Даона даже не посчитал нужным поставить людей, чтобы они не пускали кого попало. Он либо отчаянно глуп, либо с ним считаются настолько, что никто не решается вмешиваться в его дела. И меня не устраивают оба варианта.
– Боюсь, теперь у нас не совсем есть выбор, – подметила волчица. – Тебе доводилось с ним пересекаться?
– Не думаю. Во всяком случае, не лично. Может, было несколько заказов на его людей, а так я знаю о Даоне не больше, чем рассказал заказчик.
Кара выдохнула, набираясь сил, не видя смысл оттягивать неизбежное.
– Тогда подозреваю, самое время с ним познакомиться.
Волколаки начали спуск по направлению разрастающегося шума подпольных боев, и пройдя в глубь каких-то сто шагов, вышли к арене, которую окружало столько орущих людей, что с трудом можно было различить двух ачим баэль, избивающих друг друга на потеху публике.
Всюду шум. Крики. Одни делают ставки, отдавая последний металл, другие рьяно болеют за своего бойца, так, словно от победы зависит не жалкий выигрыш, а их жизни. Хотя, в отличие от местных, для двух истекающих кровью рабов на арене так оно и было. Происходящее больше напоминало сборище обезумевших псов в кровавый лун под стенами крепости Воющего Ущелья, а не разумных существ, способных вести разговор.
– Люди, – разочарованно и презренно произнесла волчица. – Только они могут лишить свободы себе подобных и так измываться над ними.
Тархельгас ничего не ответил, занятый тем, что изучал толпу, высматривая местную охрану, которой здесь уже оказалось в достатке. Они никак не вмешивались в происходящее, в основном находясь у арены для того, чтобы в случае драки между зрителями, разнять глупцов и вышвырнуть прочь, прежде избив до такой степени, чтобы другим и в голову не пришло начать выяснять тут отношения.
Метод, судя по всему, был действенный, потому как едва между двумя мужиками накалялась обстановка, охране стоило лишь подойти к ним, и распаленные чужим боем зрители тут же успокаивались.
– Ты не согласен? – Кара выдернула Тархельгаса из собственных размышлений.
– Людям нужна не свобода, а контроль, – ответил ей охотник, прикидывая варианты отхода и сколько охраны им будет противостоять, если что-то пойдет не так. – Они ищут его в каждом из своих проявлений.
– Издеваешься? – Кара не поверила, что охотник говорит всерьез.
– Люди сбиваются в группы и отдают право решать за себя другим. Ограничивают себя законами, создавая видимость безопасности, перекладывая ответственность в чужие руки.
– Неужто ты и себя причисляешь к таким людям?
– Я волколак, а наофалгеа по своей природе не свободны, – рассуждал Тархельгас, продолжая наблюдать за толпой. – Раб луна, голода и гнева.
– Но это не выбор. Ты сам сказал, что такова наша природа.
– Однако волколаки сами решают вступить в стаю и признают власть вожака, который бы контролировал их злобу и говорил, что делать, за кем охотиться, где спать и какие постулаты выполнять.
– Именно поэтому я и покинула стаю.
– Отчаяние сподвигло тебя, ведь ты не захотела терпеть обман и надеялась на другую свободу после укуса. – Тархельгасу не стоило напоминать о причинах, по которой Кара осталась одна. – Однако я думал, мы говорили о людях в общем, а не о волколаках в частности. Что же касается тех двоих на арене, то предложи им работать за еду и пару медяков, отдавая все остальное, чтобы процветал их наместник, мэр или король родной страны, они с радостью согласятся, лишь бы не биться голыми руками насмерть. Они предпочтут добровольное рабство, чтобы вновь не оказаться на арене. И так со всеми людьми, которых ты здесь видишь. Они служат системе, чтобы не занять место ачим баэль.
Кара притихла, задумавшись над словами Тархельгаса. Волчица не могла ничего возразить ему сразу, однако и заканчивать разговор на подобной ноте не собиралась.
– Так что насчет тебя? Готов ли ты отдать кому-то свою свободу?
– Я раб своего желания снять проклятье, – мимолетом произнес Тибурон и заметил в толпе того, кого не ожидал увидеть.
Охотник дотронулся до Кары и указал на снующую меж орущих мужиков ту самую девочку ачим баэль, с которой они уже пересеклись вечером. Не лучшее место для ребенка десяти кровавых пар, даже если она промышляла здесь карманными кражами. Стоит девчонке попасться, то никто церемониться с ней не станет, и в лучшем случае ее сдадут людям, подобным Бэг Раду, а в худшем – изобьют, попользуют плоть и бросят помирать в грязном промерзшем переулке.
Казалось бы, не дело Тархельгаса обращать внимание на беспризорного ребенка, каких в Расад-Пад были сотни, но и пройти мимо он тоже не мог, ведь прекрасно понимал, что здесь она непременно вляпается в неприятности.
Выругавшись про себя, Тибурон тронулся с места, и они с Карой пошли в сторону девчонки, что случилось как раз вовремя, ведь один из охранников вдруг схватил ее за руку и, сорвав капюшон, тряханул так, что, казалось, сейчас вырвет кисть. Затем последовали две мощных пощечины, которые выбили бы всю дурь из взрослого человека, не говоря уже о ребенке.
Тархельгас смог остановить охранника только на третьем замахе, поймав его за предплечье.
– Ты так убьешь ее, – проговорил Тибурон, сам того не замечая, как начинал скалить зубы.
– Достойная участь для карманника, – ответил ему охранник и отдернул руку, вырвавшись из крепкой хватки. – Проваливал бы ты, мужик, пока не пожалел об этом.
– Я здесь по делу, – Тархельгас отодвинул плащ, чтобы показать печать. – Мне нужно переговорить с Малаитрихом Даоной.
– Только если твое дело – лишиться своей башки, – усмехнувшись, ответил охранник, не отпуская девчонку, которая брыкалась в попытках вырваться. – Хозяин прикончит любого с такой безделушкой на поясе.
– Поверь мне, – заверил охотник, – он захочет нас выслушать. И будет благодарен…
– Ты плохо знаешь его, – перебил мужик. – Малаитрих Даона еще никогда и никому не был благодарен.
– Отведи нас к нему, а там пусть он решает, стоят ли наши жизни той информации, которой мы располагаем.
Охранник, видимо, не хотел попусту препираться с охотниками и отговаривать их от смертельной затеи, поэтому и согласился, потеряв всякий интерес к девчонке. Ребенка ачим баэль мужик просто отпустил, и та юркнула в самую гущу толпы, по всей видимости, убегая в сторону выхода.
– Пойдем, но помни, я пытался тебя отговорить.
Охранник повел охотников через всю арену беснующихся зрителей к противоположному краю, который заканчивался лестницей, ведущей на второй этаж. Там у закрытых дверей, на страже которых стояло еще двое, мужик остановил Тархельгаса с Карой и подошел объясниться, после чего уже другой охранник зашел в комнату, где пробыл не так долго, чтобы начать переживать.
Выйдя наружу, он жестом велел охотникам следовать за ним и завел внутрь, где началось самое интересное. Двое крупных воинов тут же преградили им путь и без всяких церемоний забрали все оружие, чуть ли не сорвали с Тархельгаса сумку, лишили его щита и забрали печать, которую тут же кинули кому-то из своих. Кару обыскали с таким же остервенением, посчитав опасным даже обломок серебряного клинка.
Охотников толкнули в спину и повели дальше в зал, где посредине стоял невысокий стол, заваленный выпивкой, оружием и металлом, по сторонам которого стояло два обшитых обтрепанной кожей дивана. И на одном из них, развалившись, сидел, без сомнения, тот, кого в городе знали как Малаитрих Даона.
Крупный мужчина ближе к пятидесяти, с начинающим заплывать от жира животом, в дорогих одеждах и с крупной цепью пополам из золота и серебра, обвивающей чуть ли не все предплечье, сжимал печать Тархельгаса так, словно уже вынес ему приговор. По его презрительному выражению лица было ясно, что он настроен решительно и категорично.
Волколаков подвели к противоположному дивану, и Малаитрих Даона без слов велел им располагаться, но, прежде чем они выполнили приказ, его люди насильно усадили Тархельгаса с Карой на место.
– Коль хотели сдохнуть, могли влезть в петлю на ближайшем дереве, а не приходить сюда, чтобы я вас прикончил, – проговорил Даона, переведя взгляд с печати на охотника. – Отвлекаете занятого человека.
Тархельгас не торопился отвечать и первым делом поправил новый плащ, стараясь держаться так уверенно, будто их жизни ничего не угрожало.
– Уверяю, вы измените свое мнение, – охотник со всем почтением, на которое был способен, обратился к Даоне. – Слышал, у вас случилась пропажа.
На этих словах все восемь охранников Малаитриха обнажили оружие, а сам торговец людьми со всей силы швырнул печать на стол, снеся железные кубки с алкоголем.
– Играть со мной вздумал, охотник? – вспылил Даона. – Мои бойцы выпотрошат тебя в два счета, можешь не сомневаться. И не думай, будто меня остановит месть твоих братьев по ремеслу.
Охотники действительно могли пойти по следу Отрубателя Голов, желая расправиться с его убийцей, но Тархельгас сомневался, что они полезут к работорговцу, подобному Малаитриху.
– Позволите мне объясниться? – спросил Тибурон, стараясь не обращать внимание на вооруженную охрану. – Я сейчас достану бумаги и надеюсь, ваши люди не прикончат меня за это.
Тархельгас запустил руку в плащ и медленно вытащил сложенные документы, которые бросил на стол поверх сваленных клинков, под которыми растекался разлитый спирт.
Даона наклонился, резко взял бумаги, и едва его глаза коснулись первых строчек, заговорил и сам Тибурон, считая, что лучше объясниться, чем пытаться самому разобраться в плане Сэридаха.
– Из этих документов следует, что при попытке ограбления был убит один из ваших охранников. По предписанию мне надлежит отыскать вора и прикончить его.
– Что за чушь ты несешь? – Даона не сильно вдавался в подробности написанного.
– Уполномоченный по предписаниям Расад-Пад, по имени Сэридах Роимхэ, прознал о вашей проблеме и прислал нас разобраться с ней. Но так как сфера деятельности охотников начинается только при акте убийства, он взял на себя смелость составить бумаги, дающие нам нужные полномочия.
– Прислал вас? Разобраться? – Злость Даоны сменилась противным смехом. – Вы вместе со своим заказчиком не просто выписали себе смертный приговор. За такую дерзость вас будут пытать ликами, да с таким пристрастием, что вы будете мечтать оказаться в котле, который помешивает его дух.
– А это решит вашу проблему? – Тархельгас все больше начинал заигрывать с огнем.
– Во всяком случае, избавит меня от назойливых охотников.
– Но украденного вы не вернете.
Даона, посмеиваясь, взглянул на свою охрану, будто не верил, что кто-то из живых еще способен в таком тоне разговаривать с ним. Он считал, что уже давно отправил людей, подобных этому охотнику, болтаться в лесу висельников.
Видимо, один все же остался.
