скачать книгу бесплатно
Но та, которая вмиг сорвалась с цепи и взбесилась, сделавшись неуправляемой, уже командовала рукам хватать, а этому… что в штанах… восстать и бежать к цели, став головою ногам.
Лёна что-то говорила, но разумная часть сознания уже не справлялась…
Ли испугался и пока ноги-руки еще слушались, рванул к «столу», где схватив бутыль, судорожно налил целый бокал и одним махом, проливая и похрюкивая, заглотил : « – Фу, полегчало!»
– И мне налей! – раздалось из бассейна вполне членораздельно и понятно.
Парень приободрился и, наполнив другой кубок, направился на исходную позицию. Но он не учел – для того чтобы взять тот кубок из его рук, Лёна должна была выйти из воды…
Новое крышесносное потрясение уже приближалось к нему.
Девушка, встав в воде, стала продвигаться к лестнице. По мере ее приближения, сначала показались точеные плечики, потом маленькие крепкие грудки… живот… по-эльфийски гладкий треугольник между ног…
Ли повел головой в сторону, потому что иначе оторвать глаза от зрелища он не мог. Тут взгляд, на его счастье, наткнулся на кусок полотна, лежащий на очередной каменной тумбе. Он, недолго раздумывая, подхватил его и принял в кое-как развернутое полотнище приблизившуюся Льнянку.
– Вино-то мое где? – смеясь, спросила девушка.
« – Где?! Ах да, вот на тумбе стоит! И когда успел бокал поставить? Хорошо хоть не выронил!»
Ли подал ей кубок, а сам, стараясь не пялиться на нее, поспешил налить и себе еще… и сразу следующий, помня о благостном действии первого. Но три бокала вина, выпитых залпом, это знаете ли не один… эффект как бы уже не тот…
Желудок парня наполнился горячей бодростью, которая разливаясь по всем членам, наполнила руки-ноги легкостью, а голову интересными мыслями. Разум начал опять двоиться, но разумная часть в этот раз была совсем мала и слаба, а та, что взяла верх, в первую очередь изничтожила из мозгов Ли стыдливость и стеснительность. В результате, он теперь взирал на девушку с новыми вдруг проснувшимися чувствами – чисто мужскими собственничеством и самоуверенностью.
А она в это время что-то весело щебетала. О том, что они, наконец-таки, одни, что уж сегодня-то им точно никто не помешает, что она его, кажется, любит… что он должен быть нежным в первый раз…
Ну, а Ли стоял и просто смотрел на нее не вслушиваясь в слова – потому что и уразуметь-то их опять было уже нечем. Глаза голодно шарили по стройной фигурке, только и замечая, что тонкое полотно совсем промокло и теперь не скрывало, а скорее подчеркивало каждый соблазнительный изгиб. И даже то, что Лёнка в этот момент была занята делом и сушила волосы, щепотью подтягивая к ним струйки воздуха, нисколько не расхолаживало парня. Только-то и было, что легкой, как дальняя искра, мысли, что он так пока не умеет. Но в том-то и дело, что мыслишка была короткой и слабой, а отзвучав, сразу и загнулась на корню.
А вот то, что главенствовало в его голове, заставило Ли отставить собственный бокал, забрать другой у девушки и, подхватив ее, потащить к раскинутому покрывалу.
Льнянка, безмятежно радостная, откинулась на спину. Ее приподнятые и чуть раздвинутые колени оказались под самым носом у парня.
– Лион, милый, не спеши!
« – Какой такой Лион?» – власть над телом уж давно забрал Большой Друг. Он сейчас в нетерпении подергивался и командовал рукам пренебречь сниманием всей одежды, а просто развязать тесемку штанов. Повинуясь ему, тело само рвануло вперед, вклиниваясь меж коленей девушки, а руки с силой сдавили груди.
– Ли прекрати! Остановись! Что ты творишь? – то зло, то жалобно, кричала под ним она, вырываясь и выкручиваясь.
Но, он криков не слышал и бьющих по спине кулачкой не ощущал. Потому что в ушах стучала разгоряченная кровь и вся чувствительность давно сосредоточилась на кончике Друга, а резвое барахтанье под ним только сильнее распаляло.
И только когда парень понял, что к самой сердцевинке счастья его не подпускают, он на мгновение пришел в себя. Но вместо того, чтоб услышать крики и прочувствовать острые ноготки, дерущие бока, Ли, в страстном угаре, возмутился и выплеснул привычную уж магию, окончательно придавив и распластав девушку под собой.
Сколько продолжалось это самое достижение счастья? Парень не знал – минуты уж точно не считал! А в себя пришел от прорезавшегося вдруг, злого:
– Слезай – тяжело! – и жесткого тычка в плечо.
Не имея сил задействовать руки и ноги, Лион просто скатился на бок. Ладонь его меж тем так и осталась лежать на животе у девушки.
А Лёнка потихоньку плакала.
Упругая и теплая мягкость под мужскими пальцами слегка вздрагивала и дрожала. И почувствовал он, что от этих легких колебаний Друг опять крепчает, а в спину впивается горячее напряжение. Мозги же Ли от счастья тоже подустали и не удосужившись ими утомленными пораскинуть, он опять полез на девушку.
Но Льняна, даром что плачущая, сумела уже придти в себя и, недолго думая, исполнила свой «коронный финт» – колено ее резко взлетело вверх и врезалось в Высокомерного Друга.
Долго ли потом парень катался по траве, поджав колени и утробно воя, неизвестно – тоже как-то не до подсчитывания минуток было. Но в очередной раз он пришел в себя, когда в живот перестали втыкаться раскаленные ножи, а хребет дал почувствовать себя твердым. Впрочем, Друг теперь был не надменным и большим, а маленьким и «дохлым», и все еще поднывал – жалобно так, горестно. Но вот мозги как раз прочухались, утеряв и хмель, и горячечный пыл, а трезвомыслие восстановив полностью.
И сразу вспомнились Лёнкины просьбы не спешить, быть понежнее… а он, гад такой, что сотворил?! Ему захотелось двинуть по своему стручку посильнее, чтоб побуждениями подлыми мозги не застилал. Но тот и так был еще плох, посылая по всему телу ватную слабость и жалостливо прося пока его не наказывать. Якобы, ему и так хватило. Так что, поразмыслив, Ли решил членовредительством не заниматься, а идти вымаливать прощение. Скинув рубаху с плеч и штаны, которые до сих пор так и болтались на щиколотках, он побрел к бассейну.
Девушка сидела на приступке, недалеко от спуска. Голова ее была опущена, а спина вздрагивала – она, видимо, по-прежнему плакала.
Когда Ли спустился в воду и рассмотрел ее в неверном свете свечей, то его накрыли нежная жалость к ней и колючий стыд за себя. Хрупкие плечики Лёночки так вздрагивали, а тонкие пальцы рук так сильно впивались в них, что казалось сейчас раз – и переломят. Парень опять вернулся к мысли жестоко наказать бывшего Друга. Но ей-то чем это поможет? А что говорить-то в этом случае?
– П… прости… я не смог сдержаться… – Ли побоялся встретиться с девушкой глазами. Поэтому и без того неловкое извинение прозвучало совсем уж тихо и отстраненно, а потом и вовсе улетело куда-то в сторону, запутавшись там в стекающих струях. Так что становилось не ясно, толи были те извинения произнесены, толи нет.
Впрочем, Льнянка, кажется, расслышала:
– А ты вообще пытался сдержаться?! У тебя подобная мысль хотя бы мелькнула в голове?! – услышал Ли ехидный и злой ответ.
« – Да не смог я! Не сумел!» – хотел он крикнуть, но взгляд его натолкнулся на такую кривую и презрительную ухмылку, что все оправдания застряли у него в горле. С таким выражением лица обычно смотрят, когда выводят на «чистую воду» подонка последнего, мразь несусветную, подлеца конченного! И тут от пережитого потрясения, от боли в ноющем еще паху, все взбунтовалось в нем… и понесло его совсем в другую сторону. Стыдливая виноватость, боязливая нежность и жалость, что еще мгновение назад составляли чувства Ли, вдруг моментально испарились, а на их место ворвались досада, возмущение и злость:
« – Да не такой я! На себя бы посмотрела! Затащила парня в бани, сама ноги раздвинула, а теперь бедняжечку поруганную из себя строит!»
– Ты… ты! Это ты, нас сюда завлекла! Это у тебя нет никаких моральных принципов! Это не я рос в Лесу, где оргии при луне в норме вещей! Меня-то воспитывали порядочные богобоязненные люди! Я и не хотел ничего поначалу! Если помнишь! Это ты все начала! – Ли прорвало – он кричал, махал руками, шлепая ладонями по воде, и даже, кажется, топал ногой, не чувствуя сопротивления. Он бы еще кучу всяких гадостей наговорил, подбирая слова побольнее, чтоб только стереть с лица девушки это так задевшее его выражение, но тут… он поскользнулся и, не удержав равновесие, рухнул в поднятые им же волны.
А вынырнув да протерев глаза, понял, что злобная пелена с них спала, а водичка, которую он отхаркал, еще и мозги промыла. И вот теперь, как бы ни прискорбно это было сознавать, получалось, что наговорил то он много лишнего и как теперь с этим быть, совершенно не знает.
Вид же Лёнки его совсем напугал. Девушка все так же сидела на приступке, но совсем недавно жалостливо сведенные плечики теперь были расправлены, а голова слегка откинута назад и взгляд, которым она на него глядела… был совсем уж другим. Злой блеск пропал, презрительный прищур разгладился и только прохладная брезгливость в том взгляде и осталась.
И почувствовал под ним себя Ли крысом помойным, как те, которых он наблюдал во времена своего бродяжничества на куче отходов за городским рынком: вроде и сытое животное, и упитанное, но все равно грязное, мерзкое и противное. И страшно стало парню неимоверно, и стыд опять прорезался, и жалость, но уже не к девушке… а к себе. Ее-то, такую гордую и красивую, и жалеть-то теперь не получалось!
– Лёночка, солнышко, прости меня дурака! А-а?! Я больше не буду такого говорить, никогда! – воскликнул он, глядя, как девушка поднимается из воды и все также с прямой спиной и гордо поднятой головой направляется к лесенке из бассейна.
– Лёна, не дуйся! Ты же сама меня слушать не захотела сразу! Смотрела как на таракана гадкого, а я, между прочим, пытался извиниться! – кричал ей в спину Ли. А девушка тем временем вышла из воды, не вытираясь, надела на себя сорочку, накинула на плечи плащ и, не оглядываясь, направилась к выходу из ущелья.
– Лёна, Лёна! Не уходи так, скажи хоть слово! – парень стал спешно сам выбираться из бассейна.
– Все нормально, Ли. Завтра поговорим, – как-то мимоходом, не глядя на него, а так – вполоборота, кинула ему в ответ девушка… и вышла в каменную арку.
« – Ладно, ладно! Завтра поговорим…» – приговаривал про себя Ли, растираясь и натягивая непослушные вещи, которые от торопливых резких движений никак не хотели лезть на еще влажное тело.
Всю дорогу до дома парень уговаривал себя этим, прокручивая в голове слова, что были произнесены. Он убеждал себя, что отринет завтра собственные обиды и четко сможет сформулировать все извинения, которые сегодня под напорам эмоций вышли такими корявыми и неубедительными. Плохо только, что любимая уходя назвала его Ли – раньше-то всегда только Лионом звала…
А, на следующее утро проснулся он поздно – осеннее солнышко уж вовсю заглядывало в окошко его комнаты, приподнявшись полным боком над забранными в сверкающий иней склонами.
« – А че никто не разбудил-то? Уж утренняя трапеза, наверное, давно простыла!», – жмурясь от ярких лучей, упавших на его лицо, первой мыслью подумал Ли, тем временем сладко потягиваясь. Тело его нынче было на удивление послушным и гибким, а каждая мышца наполнена каким-то непривычным довольством.
Это-то довольство и навело его мысли на воспоминания о вчерашнем. Да не о ссоре, что случилась потом, а, понятное дело, о первом – лучшем моменте. Тут следом и истома накатила, и жар в паху.
Ли приподнял одеяло, глянув на свой только что мирно дремавший стручок, а теперь зашевелившийся, заволновавшийся, залопотавший:
– Давай, хозяин, повторим! Прям щас! – как и не приболемши с вечера…
« – А почему стручок-то?! Не-ет, теперь не так!» – с большой долей гордости за него, подумал Ли. «Стручком-то» главный мужской орган все больше Тай называл, когда Корра за неуемный блуд стыдил, но тот всегда с достоинством ответствовал, что может у кого и «стручок», а вот у него «меч» самый настоящий! Да не простой, а которому каждые ножны подходят!
« – Вот и у меня теперь «меч»! И никаких более уничижительных прозвищ!», – довольно подумалось Ли.
А дальше дело не пошло, потому что в дверь без стука ввалился Ворон, которого он только что поминал, и без всяких извинений насмешливо сказал:
– Вставай мужик, хватит дрыхнуть!
– Корр?! – от смущенья, вызванного таким беспардонным прерыванием интимного дела, Ли большего и сказать-то не смог.
– Что Корр? Корр, как был вчера вороном, так вороном и сегодня остался. А ты-то у нас теперь – орё-ол! Вставай, говорю, пошли, тебя все ждут, – и еще раз насмешливо хмыкнув, направился из комнаты.
« – Наверное, правда еда уже стынет, раз все ждут!» – соображал Ли, скоренько натягивая штаны.
Когда он, на ходу застегивая камзол, выскочил в коридор, Корр уже вприпрыжку спускался по лестнице.
Впрочем, почему-то в трапезную они не пошли, а направились в комнату, отданную под спальню раненому Вику.
О плохом Ли начал задумываться только тогда, когда заходя в дверь, натолкнулся глазами на суровое лицо Тая.
В комнате народу было не много, но все какие-то странные – толи сильно озабоченные чем-то, толи злые: хозяйка дома, сидящая в кресле, встречала его напряженным взглядом, Тигр, как было уже сказано, смотрел на Ли сведенными бровями, да и Вик, обложенный подушками, был хмур и неулыбчив. Девушек, к слову, не было ни одной – ни Лёнки, ни Эльмери с Ривой. И это тоже настораживало.
– Ты что такое вытворяешь? А, Мелкий?! – с ходу рыкнул Тай, не дожидаясь пока Ворон дверь прикроет. Знать бы еще, за что такая немилость всеобщая…
– А… что я вытворяю? – тихонечко уточнил Ли.
– Да ты из себя блаженного-то не строй – чей мужик теперь! – опять непонятно за что наехал Тай.
– Да что такого я сделал-то?! – уже натурально возмутился парень.
Тут Корр вышел вперед:
– Ты зачем девочку нашу совратил? Тихоней прикидывался – мальчишечкой маленьким, возраст свой не догоняющим! А потом – раз, и уволок девчонку в кусты, то бишь в бани! – с не меньшим напором, чем Тигр, вызверился на Ли и Ворон. – Удумал тоже! Даже я в ней только сестричку младшенькую видел! – Корр эмоционально так «козу» из пальцев сделал и себе в сверкающие негодованием очи ткнул… а потом ему: – А он, глядите-ка, тихушник шкодливый, женщину в ней разглядел!
« – Узна-али! Откуда?! Вроде ж все убрал там? Стыдоба-то, какая! Ну, Лёнка, подставила, так подставила! Хотел же все потихонечку устроить, между делом, чтоб ни одна душа не заприметила. Нет же, подавай ей свидание по всем правилам! А теперь вот отдувайся за двоих! А не буду!!!»
– Вообще-то, это она так решила! Она первая меня поцеловала, еще там – в Акселле! – выкрикнул Ли. Вот пусть теперь на нее и ругаются, а то все Льняночка, да Льняночка, а ему – тычки, да тычки!
– Это получается, девушка во всем виновата? – тон Ворона вдруг стал какой-то елейный, с гаденькой такой подначкой. А взгляд и того странней – внимательный, насмешливый и бровка правая домиком выгнулась.
Вроде как ему, то есть Ли, о чем-то задуматься бы надо! С чего вдруг? Он же только правду сказал!
– Так, понятно. Но меня другой вопрос волнует, – это уж Тай вступил в разговор, – как вас угораздило в бани-то забраться! Башка-то на плечах есть?! Место-то общественное! Нас принимают здесь как дорогих гостей – кормят, поют, от холода замерзнуть не дают! Вика спасли, вылечили! А вы, как овцы последние тупорогие, ни уваженья, ни благодарности, ни элементарной разумности не выказали! – все больше расходился Тай, напирая на парня и тыча при каждом новом упреке пальцем ему в грудь.
Когда Ли уже показалось, что сейчас у него в грудине Тигр дырку продолбит, терпение его лопнуло и он закричал в ответ:
– А чё, опять я?! Это тоже ваша любимая Льняночка придумала!
– Вот же дура-ак! – протянул рядом Корр.
« – Это почему?» – задался вполне законным вопросом Ли, тем временем примечая, как тот потихоньку высказавшись, выскользнул из комнаты.
« – Щас Лёну приведет…», – понял он, и какое-то сомнение в неправильности собственного поведения стало закрадываться в его голову. А когда Льняна в комнату зашла вслед за Вороном, так и вовсе вчерашнее раскаяние в нем пробудилось.
Девушка же была непривычно тиха и молчалива. Да и одета, не в свои обычные пацанячьи штаны, а в скромное шерстяное платье немаркого коричневого цвета и белый фартук. Не иначе, как на кухне нашел ее Корр. И личиком сегодня не блистала – бледненькая какая-то, осунувшаяся, под глазами синяки. Жалко стало ее Лиону, аж в душе защемило.
– Ну… это… значит… – начал было Тай, но так ничего путного и не выговорил. Так понятно – одно дело парня за блуд да непотребство отчитывать, а другое дело девушку. Тут уж и не знаешь, какое слово подобрать, а какое лучше и не проговаривать.
– Лёна, мы вот знать хотим, что это вы такое нынче в банях-то устроили… – аккуратненько так, включился в разговор Корр, видя, что Тигр стушевался: – Эльфенок вот говорит, что твоя это задумка была, а не его.
– Что, прямо так и сказал? – тихо спросила девушка и посмотрела не на Ворона, с которым вроде как разговаривала, а на него, Ли. И взгляд ее был задумчивый такой, настораживающий. А услышав подтверждающее угуканье Корра, она глаза-то свои от него отвела и плечи расправила… и голову гордо вскинула – вот прямо героиня перед ворогом – бей, не хочу!
– Да, это я так решила. Дар-то мой человеческий слабоват, а слышала я, что это девичество его придерживает, и если избавиться от этого самого девичества, то и Дар сразу в полной мере проявиться, – проговорила она.
– Чушь какая-то! Первый раз подобный бред слышу! – воскликнула молчавшая до этого момента дама Нора.
– Да откуда ж мне было знать, я ж в деревне выросла – в простой, человеческой. Что люди говорили меж собой, то и слушала. Но вы меня простите госпожа, пожалуйста, что я его в бани потянула – в лесу-то холодно больно уже, а в доме, под вашей крышей, совсем бы неловко получилось! – повинилась Льнянка.
– Ладно, уж деточка, что теперь-то… – ласково успокоила ее госпожа.
А Ли тем временем догонял ситуацию:
– Так ты что, все это устроила, только чтоб Дар свой усилить?! – неверяще протянул Ли.
– Да, – коротко ответила девушка, а в тоне ее еще и насмешка просвечивала. Она, конечно, ее скрыть пыталась, но он-то не дурак – расслышал прекрасно.
– А почему я-то?! – праведное негодование стало захлестывать парня.
– А кто? Вик с Корром мне как братья, Тай как дядюшка заботливый – родные люди, в общем. А с тобой мы с первого дня не сошлись. Но, я же видела как ты на меня заглядываешься, так что большого труда не составило тебя увлечь, – доходчиво объяснила она.
Тут уж Ли с головой накрыло обидой и горечью:
– И все поцелуйчики и обниманчики – это значит, чтоб Дар укрепить?! А чё с графом своим не трахнулась? Уже б давно ого-го какую силищу заимела! – большего Ли выдать не успел – подскочил Тай и такого подзатыльника засветил, что аж зубы клацнули.
– Ты что себе позволяешь при дамах?! – рявкнул он.
– Это она-то что ли дама?! – огрызнулся Ли и вылетел из комнаты.
А вдогонку ему донеслось Вороново:
– Ой, приду-урок! – и вроде как с сожалением. Только ему-то о чем сожалеть, не его же так прилюдно подставили?
***
А что Льнянка?
Девушка ночь почти и не спала – мыслями разными мучаясь, да теплым камешком, нагретым у огня, баюкая ноющий живот.
