скачать книгу бесплатно
Она так хотела этого счастья. До последнего вздоха ждала и надеялась, что встретит мужчину из мечты. Буквально – до последнего вздоха!
Воспоминания о ночи и аварии зажглись в голове яркими вспышками. Она так отчаянно загадывала желание о мужчине, с которым сможет быть счастлива, что готова была поверить и в новогодние чудеса, и даже в Деда Мороза.
Неужели, ее желание исполнилось, а она теперь так глупо отвергает этот дар? Знать бы наверняка, что Габор именно тот мужчина…
Стоп! Олеся отерла слезы и глубоко вздохнула. А не слишком ли многого она хочет? Она могла быть мертва уже несколько дней. Вместо этого на ней лишь пара шрамов от ударов кнутом. Ей предстояло встречать одинокий унылый Новый год в пустой холодной квартире. Взамен – огромная, почти сказочная, крепость. В прежнем мире она бы провела пару дней, рыдая над черно-белыми фильмами и наматывая сопли на кулак из-за измены Андрея. Но получила сумасшедшую ночь и мужчину, о котором даже не осмеливалась мечтать. А если и позволяла себе представить такого, так все равно понимала, что он – лишь сказка. Выдумка. Фантазия.
Она получила новую жизнь. Новый шанс. Свою собственную сказку. Мужчину. Зная ее лишь несколько дней, он уже собирался сделать ее своей женой. А ведь он наверняка должен был выбрать девушку равную по положению. Наверняка богатую. Хорошо воспитанную. Невинную. И уж точно осознающую, какой подарок судьбы ей выпал.
Олеся перевела взгляд на камин. Хватит разводить нюни. Ей надоело быть сопливой овцой. Она уже начинала ненавидеть себя за минуту слабости. Она получила новогодний подарок. Просто он не в коробке и не обернут яркой бумагой.
Если ей нужно грызть землю, то она будет ее, черт возьми, грызть! Габор именно тот мужчина, который ей нужен. Которого она всегда хотела. Андрей ему и в подметки не годился. А она так глупо его оттолкнула.
Ничего. Все еще можно исправить. Наверняка можно. Она способна растопить тот холод, который он на нее наслал своим равнодушием. Нужно только отыскать его…
Олеся поняла, что до сих пор смотрит на камин. Пусть Габор ее запер, но, чтобы выйти из комнаты, ей и не нужен ключ. Есть другой способ.
Она быстро отерла слезы краешком покрывала и направилась к подоконнику. Неожиданно заскрипела замочная скважина.
Сердце забилось быстрее. Неужели он все-таки вернулся? Понял, что был не прав, уходя так резко и холодно.
Дверь отворилась, и на пороге показалась низенькая пухлая старушка. На морщинистом лице застыло выражение доброты и любопытства. Из-под опрятной косынки выглядывали пушистые седые волосы, которые сияли на свету.
Старушка подслеповато щурилась, рассматривая спальню. Увидев у окна Олесю, она радостно улыбнулась и вошла в комнату.
– Вот вы где, госпожа! А я уж было подумала, что перепутала чего со старости.
Голос он у нее оказался напевный, но на удивление громкий и бодрый. Таким сказки малышне рассказывать и залихватские народные песни петь.
Олеся неуверенно мялась у подоконника, не зная, что сказать. Переминаясь с ноги на ногу, как утка, старушка вошла в спальню. Только сейчас Олеся увидела у нее в руках тяжеленный поднос, нагруженный всякой едой. А через локоть было перекинуто платье и, судя по белой ткани, нижняя сорочка.
Олеся тут же подскочила к женщине и вырвала из ее рук поднос:
– Давайте помогу.
Та не ожидала подобной прыти. Остановилась, несколько раз забавно моргнула, приоткрыла наполовину беззубый рот и… всплеснула руками:
– Да что ж вы, госпожа?! Кто тут служанка: вы или я?
Олеся осмотрелась, ища, куда пристроить поднос, от которого исходили чудесные аппетитные ароматы. В животе тут же жадно заурчало, и она поняла, что краснеет.
– Вот я глупая гусыня! – Старушенция всплеснула руками. – Поставить-то некуда!
Олеся осторожно водрузила поднос на краешек кровати. С другой стороны женщина начала аккуратно раскладывать платье, нижнюю сорочку и чулки.
– Давайте вас оденем, госпожа, а потом я и завтраком накормлю. А то уж больно вы бледная. Да и худышка такая. Глаза вон на пол-лица. – Она взяла сорочку и встряхнула. – Идите-ка сюда.
Олеся с сомнением посмотрела на пожилую женщину и поплотнее закуталась в сползшее покрывало.
– Пожалуй, я сама оденусь.
– Да где ж это видано, чтобы госпожа, да еще такая юная и красивая, сама одевалась? Нет уж, я хоть и стара, но свои обязанности знаю!
Загадочная старушка придирчиво разглядывала нижнюю сорочку.
– Разве ж эта ветошь убережет девичью честь? – Она покачала головой и двинулась к Олесе. – Давайте-ка, госпожа, поднимайте руки, надену на вас этот срам.
Олеся абсолютно не желала обнажаться перед старой ворчуньей. Она мягко высвободила ткань из натруженных дряблых рук, подхватила чулки и платье и двинулась в ванную.
Женщина снова забавно моргнула:
– Госпожа, куда ж это вы?!
– Сейчас вернусь!
Олеся захлопнула дверь, быстро скинула с себя покрывало и принялась одеваться. Старушенция так смешно причитала над сорочкой, что ей в голову пришла одна идея. Нужно было только договориться со швеей. И если к тому моменту, когда ее идея воплотится в жизнь, Габор все еще будет сердит… она сумеет заслужить его прощение.
Из обуви у нее были только сапоги, так что пришлось довольствоваться ими. А вот платье застегивалось сзади, и без помощи старушенции было не обойтись.
Олеся вышла из купальни, когда женщина суетилась над подносом. Выкладывала на красивую серебряную тарелку всевозможные яства.
– Вы не поможете? – Она повернулась к женщине спиной.
Та тотчас бросилась застегивать бесконечные крючки:
– Конечно, госпожа моя славная. Для того я и здесь.
Олеся не знала, принято ли здесь общаться со слугами, но молчать было глупо. Да и Габор позволил этой женщине сюда прийти. Значит, доверял.
Решившись, она спросила:
– А как вас звать?
– Петра я, госпожа.
– А я… Маргит. – Олеся едва не назвала свое настоящее имя. Спохватилась лишь в самый последний момент. И чтобы Петра не заметила заминки, поспешно добавила: – Рада с вами познакомиться, Петра.
– Ох вы ж, девочка моя… Ласковая какая…
Петра вышла из-за спины Олеси и ласково на нее посмотрела:
– Как же хорошо, что Морозный дед сделал нам всем такой подарок. Исцелил тебя, речь вернул. А ты вон какая оказалась… добрая… Да ты не бойся, господарь Габор уж все мне объяснил. Знаю я, что ты ничегошеньки не помнишь. Да это и не беда. Заново все узнаешь. Оно ж даже и лучше, когда в себе.
Олеся немного напряглась. Петра общалась не так, как другие слуги. Сбилась с почтительного «госпожа» на «девочка моя». И все так бойко, шустро. Олеся едва успевала следить за ее речью. Явно она не из простых слуг. Только как это узнать? Да ведь старушка сама подсказала!
– А вы давно здесь служите? Мы встречались прежде? – Она изо всех сил старалась подражать здешней манере говорить, но выходило немного коряво.
Одна надежда, что спишут на ее мнимую болезнь.
– Госпожа моя… – Она покачала головой и подтолкнула Олесю к кровати. – Вы садитесь да завтракать начинайте, а я вам все-все расскажу. Даже и не заметите, что чего-то не знали.
Олеся послушно села, стараясь не обращать внимание на погром в постели, который они учинили с Габором. Поставила на колени тарелку с едой и осторожно поднесла ко рту теплый кусочек поджаренного хлеба. На нем лежал ломтик ароматного сыра, который уже начал плавиться. Красота… Олеся даже зажмурилась от удовольствия.
– Я, стало быть, нянчила наших господ. Всех троих. Кормилицей у них была. Тебя-то один разочек видала… Совсем ты печальная была. Как ноченька темная. Все боялась чего-то, по углам шарахалась. Да и господин Миклош с тобой не особенно возился. – Петра прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего: – Но я-то его и не так хорошо, как господаря Габора, знаю.
Олеся замерла, не донеся до рта очередной ломтик хлеба. Кормилица и няня Габора, которая его растила. Знает с пеленок. Спасибо, Господи, ты услышал ее молитвы!
Быстро прожевав, Олеся спросила:
– И какой же он? Господарь Габор?
Одна надежда, что Петра не станет сильно удивляться любопытству Олеси. Ведь ей положено интересоваться совсем другим братом.
Но она зря переживала: лицо Петры озарилось восторгом. Даже щеки порозовели. Кажется, сейчас Олеся услышит много интересного и нового. Конечно, нянечка может судить предвзято, но лучше уж хоть что-то, чем тыкаться в пустоту.
– Ох, он наш защитник. Ты, девочка моя, не бойся его. Если вдруг, какая беда приключится, сразу к нему иди. Он о своем народе вперед себя думает. В обиду не даст никому. Ни врагам, ни демонам. Он-то с детства таким был. Серьезный всегда, внимательный. Старался очень. Чтобы родители его довольны были. С самого-то детства мальчонка знал, чем ему заниматься предстоит. Не то что младший господин. Вот уж кто пальцем лишний раз не пошевелит. Да и госпожа Адрианна. Одни платья и побрякушки на уме. Глупая она, хоть и добрая.
Олеся поморщилась. До Адрианны и извращенца Миклоша ей не было никакого дела.
– А что господарь Габор любит?
Петра бросила на нее странный взгляд, и Олеся поняла, что спросила что-то не то. Нужно как-то оправдать свой вопрос… Конечно!
– Я просто… Все готовят подарки друг другу. А я никак не могу решить, что ему подарить на… на Проводы Старого года.
– О, это ты хорошо придумала, деточка. Нашему господарю так редко подарки дарят. Он-то всех одарит, позаботится. А ему никто ничего и не подарит, дескать все у него и так есть. Так он и не просит. И в детстве не просил. Родители-то его, господин с госпожой покойные, все оружие да еще глупости какие дарили. Совсем мальчонку не радовали.
Олеся тут же напряглась:
– А чего ему в детстве хотелось?
Петра пожала плечами и подала Олесе кубок с душистым теплым питьем.
– Мне-то он ни разу не говорил. Он вообще всегда скрытным был. Ни горестями, ни радостями ни с кем не делился. Все в себе держал. Но вот я точно знаю, что Проводы Старого года в замке его тяготили. Он часто сбегал в деревню. Я однажды у него крестьянскую одежду нашла. Переодевался в деревенского… С ними праздновать хотел…
– А как празднуют в деревне?
– О, Великие Небеса! Ты и этого не помнишь?
Олеся помотала головой:
– Вообще ничего.
Следующие полчаса Петра рассказывала ей о том, как простые люди пытаются развлечь себя и своих детей. Удивительно, чего только не придумывали крестьяне, чтобы превратить праздник в буйное веселье. Олеся старалась запоминать все обычаи, гадая, что из этого пришлось бы Габору по душе.
Но чем больше рассказывала Петра, тем меньше Олеся верила в успех своей затеи. Она совершенно не представляла Габора беззаботно веселящегося среди крестьян. Она помнила, каким он был в деревне. Сосредоточенным, злым и недовольным абсолютно всем. Как будто всеобщее веселье его раздражало и даже причиняло боль.
Может, Петра чего-то не знает, и Габор сбегал вовсе не за этим? Что если среди крестьянских девушек была та, с которой он хотел видеться вопреки воле родителей?
От этой мысли стало совсем муторно на душе. Олеся никогда не понимала тех женщин, которые из кожи вон лезли, чтобы удержать возле себя мужчину. Но если хотя бы один из них был в половину похож на Габора, то все становилось на свои места.
Теперь и она стала одной из тех одержимых, которые ищут способ привязать к себе любовника. И ведь он сам готов был взять ее в жены. А она глупо все испортила своими страхами и сомнениями. Но так трудно убедить мозг, что он не Андрей и не ее отец. Он не бросит ее, не оставит на произвол судьбы. Но ей и не это нужно было.
Его любовь… Вот чего она желала. Он так и не сказал, что любит. «Дура! Он сказал, что его душа теперь принадлежит тебе. А ты ждешь заученных слов. Как будто «Я тебя люблю» обладает какой-то волшебной силой и сможет его пришить к тебе».
Хватит отталкивать собственное счастье и бояться сделать шаг навстречу. Она уже устала опасаться. Устала от собственных страхов. Хотела мужчину? Так вот же он! Дедушка Мороз постарался. Отыскал такого, как заказывала. Не один мир перебрал, прежде чем нашел. А она все сомневается.
Хватит!
– Ох, я тебя заболтала, деточка! Портниха-то уже тут, дожидается. Важная такая. Господарь велел тебя накормить и сразу к ней вести, а я глупостями тебя заговариваю.
– Нет-нет! – Олеся быстро дожевала ломтик теплого пирога. – Я вам очень благодарна.
Петра принялась что-то бубнить себе под нос, собрала поднос и кивком головы указала на дверь:
– Идемте, госпожа. Идемте. Поторопимся. Красота ждать не может. – Она хихикнула и тут же добавила: – Мастерицы-то шептались, что господарь целое состояние на ваш гардероб отвалил. Да еще и за срочность приплатил. А ткани какие велел привезти… Даже у принцессы таких платьев красивых не будет. Вот как он вас ценит!
Олеся прикусила язык. Для окружающих она все еще была женой Миклоша, поэтому странно, что ее ценит брат мужа. Чтобы не ляпнуть лишнего, она решила промолчать и просто следовала за нянюшкой до нужной комнаты.
Замок до сих пор оставался для нее мудреным переплетением коридоров, которые разветвлялись и скрещивались, заводя в неожиданные места.
Вот и сейчас Петра быстро провела ее по мрачному проходу, увешанному гобеленами. Коридор заканчивался тупиком – резной дверью с изображением гор, леса и компании демонов.
Петра уверенно отворила дверь и пропустила Олесю вперед. Она оказалась в небольшом, но просторном зале со сводчатым голубым потолком. Даже в неярком утреннем свете солнце, звезды и луна красиво блестели и переливались, раскрашенные золотой и серебряной красками. Стены, как и в тайном проходе, который она нашла за камином, были расписаны фресками. Но никаких отвратительных сцен совокупления не было. Красивая длинноволосая девушка гладила могучего оленя. На его ветвистых рогах были написаны какие-то слова, но Олеся не могла понять ни одной буковки. Как такое может быть? Она понимала чужую речь, но не могла прочитать ни словечка. Это очень и очень плохо.
Нужно спросить Габора, что делать. Мало того, что она повела себя с ним как истеричка, так еще и оказалась неграмотной. И зачем ему с такой возиться?..
Одна из стен была завешана красивой темно-зеленой портьерой, как будто поросла мхом. Там стояли массивные кресла, больше похожие на троны. В одном из них сидела сурового вида дама с пучком на макушке.
По обе стороны от нее стояли две девушки с сосредоточенными лицами и взглядами, устремленными в пространство. Все трое были одеты в одинаковые зеленые платья и сливались с портьерами. Это странное трио напоминало жуткую семейку: мать и дочек, которые только что кого-то расчленили.
Олеся даже вздрогнула от страха. Ее неловкие движения привлекли внимание «семейства».
Дама подскочила с кресла и окатила Олесю холодным сосредоточенным взглядом. Синхронно с «дочерьми» она присела перед Олесей в поклоне.
– Меня зовут Карола, госпожа. Господин Габор оказал мне честь сшить для вас новый гардероб. Он уже сказал, что вам необходимо. Смею заверить, все будет готово в кратчайшие сроки.
Под въедливым взглядом швеи Олеся чувствовала себя странно. В речи Каролы слышалось едва скрытое превосходство. Олеся легко его разгадала: с ней часто так разговаривали мужчины-пиарщики, которым не удавалось заполучить настолько же крупные заказы, как получала она.
Олеся повыше вздернула подбородок:
– Раз уж вы уже все решили с господином Габором, то зачем здесь я?
Вся компания тут же напряглась. У «дочек» так выразительно открылись рты, что Олеся едва не хихикнула. Приходилось сдерживать себя, сохраняя лицо.
Карола прочистила горло. Ее землистого цвета лицо покрылось лихорадочными пятнами.
– Хм… Нам необходимо снять с вас мерки… И вы должны выбрать ткани…
