скачать книгу бесплатно
Оставишь нежности своей —
Холод прежних дней без любви твоей.
Коснусь губами губ твоих…
Одно дыхание на двоих,
Одно желание на двоих.
Радуют сердца эти два кольца.
Оля ехала как заправский дальнобойщик и, проехав 700 км за день, остановилась в Воронеже, где у неё была забронирована гостиница. Проваливаясь в сон, она подумала: «Следующая остановка – Москва, вот там и отдохну как следует!»
В Москву Оля приехала вечером, остановилась у Виктора, приняла душ, и они сели ужинать. Виктор интересовался, как она решилась на переезд, что планирует делать в Питере, да и как это ей удалось захомутать гуляку Льва?
– Оля, может, подумаешь, зачем тебе Лев, я лучше! Вспомни, как нам было хорошо. Кстати, я собираюсь переезжать в Краснодар, партия велит… Мы бы, как прежде, весело с тобой зажили!
Оля помнила, как весело им было вместе, как они познакомились в баре, и в первый же вечер между ними случилась «химия»; помнила и то, что именно благодаря ему она получила место в агрохолдинге, да и квартиру ей помог купить он. Но всё это было в прошлом, а теперь у неё новый любимый «мопедик», и она к нему летит, сломя голову.
Дорога от Москвы до Питера была трудной, платные участки были короткими и вклинивались в городские дороги, много грузовиков, постоянные перестроения из одной полосы в другую… Оля устала. Что ни говори, но три дня в дороге и 2100 км – это много…
Так в холодный июльский день она въехала в город Пушкин Ленинградской области и позвонила Льву. Он открыл ей ворота во двор.
Она вышла из машины, ворвавшись из жаркого кубанского лета в холодное питерское лето-осень, из «+27» в «+8». Уставшая, но счастливая, она приехала к нему, она, его жена, ой, ну ещё не жена, но уже скоро!
Лев обворожительно улыбался, на нём были холщовые брюки цвета выцветшей соломы и белая льняная рубаха с закатанными по локоть рукавами. Он обнял её и сказал: «С приездом!», поцеловал и, взяв чемодан, повёл в дом.
Они перенесли необходимые вещи, остальные оставили на завтра. Оля приняла душ, они поужинали, и она уснула у него на плече, его крепком плече с седоватыми волосками.
Большего счастья ей и не надо!
Утром Лев уехал на работу, а Оля принялась за уборку. Работы предстояло много. За два месяца жизни Лев из своих вещей распаковал только необходимое: костюмы, рубашки и средства гигиены. Оля вздохнула: уезжая от него в прошлый раз, она видела кучу неглаженых рубашек, лежащих в зале на диване. «Наверное, они уже все пересохшие, теперь их и не разгладишь».
Оля умылась и спустилась на первый этаж, где находились кухня и зал, она осмотрелась по сторонам, но рубашек не увидела, пожала плечами и пошла на кухню варить кофе.
Кофе был горячий и ароматный, он приятно горчил и доставлял неимоверное ощущение бодрости и веры в то, что всё будет замечательно. Оля распахнула окно на кухне, и в дом ворвался сладкий запах цветущего во дворе жасмина.
– Как долго цветет жасмин в Питере, видимо, потому, что здесь холодно.
Оля заглянула в холодильник в поисках чего-то вкусненького на завтрак, но увидела только приготовленную ею рыбу, наполнявшую весь холодильник запахом несвежей еды и чеснока. «Да, что-то я переборщила со специями, раз Лев не стал её есть и она простояла две недели…» Она зажала нос и вытащила форму с дурно пахнущей рыбой из холодильника. Взяв мусорный пакет, Оля бросила в него рыбу, завязала на узел и открыла дверцу шкафчика, где стояло мусорное ведро. Её внимание привлекла бутылка от вина, стоящая возле ведра. Она рассмотрела этикетку и прочитала вслух: «Рислинг. Alma Valley». Но Лев не был поклонником белых вин, он предпочитал пить красные вина определенных марок с низким содержанием сульфатов, хотя больше всего ему нравилась водка.
– Угостили, – подумала Оля, не придав значения.
Сделав себе традиционную яичницу, Оля уселась на диван в зале, чтобы посмотреть последние новости. Не найдя пульт на диване, она наклонилась к журнальному столику и заметила два безмолвно застывших полумесяца от бокалов, они как будто призывали угадать, растущей или убывающей была луна в тот день и что означают эти знаки?
– Хозяева перед тем, как сдавать дом, могли бы и уборку заказать, – буркнула Оля и взяла пульт с журнального столика.
По телевизору шла какая-то утренняя ерунда. Малахов рассказывал, что отец сомневался в отцовстве новорожденного, а Елена Малышева рассуждала о проблемах отеков у беременных женщин. Оля вздохнула, ей надо было подумать, как решить проблему с несуществующей беременностью.
Она надела треники и футболку, засучила рукава и взялась за уборку. Когда Оля разбирала шкаф в их со Львом спальне, она обратила внимание, что все рубашки, которые она искала на первом этаже, поглажены и висят в шкафу. Оля удивилась: «Неужели Лев сам погладил 15 рубашек? На него это не похоже. Я бы поверила, что он погладил одну, так как не в чем было бы пойти на работу, но 15? Видимо, ему без меня было очень плохо, и он так себя занял», – придумала оправдание Оля.
Рядом со спальней Льва находились детские комнаты.
– Надо придумать объяснение для детей, почему тётя Оля, которая за ними присматривала, спит с их папой. Вопрос щепетильный, так как дети в переходном возрасте и чёрт знает, как они отреагируют на эту новость.
Уборка детских комнат не заняла много времени. Оля их вымыла, но вещи разбирать не стала.
На третьем этаже Оля тоже хотела сделать уборку, но, войдя в комнату, она оторопела – там стояли вещи Кати. На чемоданах и коробках красным маркером было написано «Катя». Оля чуть не закипела: «Она что, тоже будет с нами жить? Ну нет!»
Оля хлопнула дверью и спустилась на второй этаж. Зайдя к себе в спальню, Оля упала на кровать. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно от непонимания происходящего.
Но, в конце концов, он её позвал к себе, и это её вещи в одном с ним гардеробе, и это она спит в его постели. А Катины вещи стоят в комнате на третьем этаже.
Изголовье кровати больно давило, Оля поправила съехавшую подушку.
– Кто придумал сделать изголовье из реечек? Наверное, мазохисты, чтобы наручниками удобно было пристёгивать, – подумала Оля. – Надо снять размеры и сшить накладку из ткани, хотя…
Оля игриво улыбнулась и представила, как привязывает Льва к постели шёлковым шарфом.
Её рука скользнула по изголовью и в какой-то момент запнулась на одной из реек, она явно была вдавлена глубже остальных.
– Точно мазохисты, – подумала Оля и пошла на первый этаж. – Надо ещё убрать коридор и можно распаковывать свои вещи.
Оля разобрала шкаф, выбросила остатки хозяйских вещей и распаковала коробки с верхней одеждой Льва и детей. Натирая зеркало встроенного шкафа, Оля обратила внимание на отражение декоративного столба лестницы, ведущей на -1-й этаж, там что-то отражало солнечный свет. Подойдя ближе, Оля увидела свой бейдж с ПМЭФ, с её счастливого форума, во время которого они были вместе. Оля обкрутила ленточку вокруг бейджа и аккуратно положила в карман треников.
– С этого момента бейдж – символ начала новой жизни со Львом!
Оля посмотрела в зеркало, хлопнула наращенными ресницами и пошла готовить ужин, ведь скоро приедет Лев.
Вечер прошёл мило, в семейном кругу. Ели, он пил вино, а она воздержалась, так как беременна…
На следующий день Оля договорилась о встрече с закадычной подругой Светкой, у которой был свой ресторанчик, и, конечно, они договорились встретиться в нём.
Светка похорошела, вела богемную жизнь, посещала тусовки, презентации, на которых общалась со звёздами, и всё такое. Оля понимала, у Светика есть чему научиться, это тебе не репортажи про коров и кобыл снимать в Усть-Лабинске…
Света попросила официанта принести бутылочку просекко, но Оля её остановила: «Я не пью».
– Ты серьезно? – спросила Света.
– Ну типа, да… – ответила Оля.
– Не поняла, поясни.
Оля рассказала всё как есть, что Лев развёлся, забрал у жены детей и, узнав, что она беременна, предложил переехать к нему. Но она не беременна, и надо как-то красиво решить этот вопрос…
Светка сказала:
– Что за ерунда! Тоже мне проблема! У меня есть знакомый врач, скажем, что ты тяжело перенесла дальнюю дорогу, смену климата, а потом ещё таскала коробки и у тебя случился выкидыш. Полежишь два-три дня в больнице, ещё недельку пострадаешь дома – и всё! А он будет тебя жалеть и заботиться о тебе, и плюс ко всему у него будет чувство вины, которое он должен будет отработать, ну в крайнем случае задарить, ты же его коробки с вещами таскала! На том и договорились.
В пятницу, пока Лев был на работе, Оле стало «плохо», и скорая увезла Олю в больницу.
Света позвонила Льву и сказала, что Оля в больнице и ему стоит туда подъехать.
В пятницу Льва к Оле не пустили, сказав, что она спит после операции, одним словом, «приходите завтра!».
В субботу Лев в 10:00 был уже у Оли. Она лежала в одиночной палате, и её выбеленные перекисью водорода волосы сливались с застиранной желтовато-белой наволочкой. Эта картина придавала особенный драматизм происходящему.
Увидев его, Оля заплакала, сквозь слёзы она прошептала: «Наш ребенок…»
Лев погладил её по щеке, поцеловал и сказал: «Не переживай, у нас уже есть дети, а Бог даст, будут ещё».
Лев поговорил с врачом, и выписку назначили на понедельник.
Оля лежала в палате и не понимала, почему ей так грустно. Всё прошло как нельзя лучше, она решила проблему с несуществующим ребенком, но ощущение было ужасным, будто она действительно лишилась чего-то важного.
Светка пришла к Оле в обед, притащила устрицы и вкуснейшие макарони из ресторана. Оля их очень любила.
– Ну вот, видишь! Я же тебе говорила, всё будет тип-топ! Кстати, не забудь врача отблагодарить.
Оля улыбнулась, Светик как фея-крёстная выпорхнула из палаты.
В понедельник Лев прислал за ней водителя, ехали молча, через центр, по хорде и к ним, в Пушкин.
Когда Лев вошёл к Оле в комнату, она сидела, укутавшись в плед, и отрешённо смотрела в угол, – она делала всё так, как научила её Светка.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Лев.
– Нормально, – еле сдерживая слёзы, ответила Оля.
– Может, поужинаем? – спросил Лев.
– Я не хочу, – ответила Оля, – но, если ты голоден, я что-то приготовлю.
– Не беспокойся, я сделаю яичницу, – сказал Лев и пошёл на кухню.
На протяжении всей недели Оля «страдала», то радость, то слёзы на глазах. Так как они жили рядом с историческим комплексом и парком «Царское Село», Оля часто там гуляла, благо территория большая и вокруг нет знакомых лиц – никому ничего не надо объяснять. Днем, пока Лев был на работе, Оля созванивалась со Светкой, и они обсуждали, как ей вести себя дальше.
В пятницу вечером, через неделю после случившегося, Лев пришёл в приподнятом настроении и протянул ей красную коробочку с белым бантом. Открыв, Олька не смогла сдержать эмоции, там лежало кольцо и серьги с сапфиром в окружении якутских бриллиантов. Она повисла у него на шее и крепко поцеловала.
– А можно я френдам покажу? Ну пожалуйста! Девчонки в Усть-Лабинске от зависти умрут!
– Ладно, но без подробностей и меня не отмечай, – снисходительно ответил Лев.
Олька запилила пост в «Инсте», и девчонки на другом конце страны просто захлебнулись слюной от зависти. Она сорвала куш, повезло же белобрысой!
* * *
Оля походила по комнате, вытащила из шкафа платье-свитер с надписью #КрасивымОлямМожноВсё, и, посмотрев на него, усмехнулась и подумала: «Теперь можно всё, как и раньше». Встряхнула белобрысой головой и села в уютное кресло, стоящее напротив телевизора. Скрутившись в кресле, как кошка, как бы пытаясь забыться, выбросить всё из головы, Оля потянулась к коробке за очередным монпансье. Конфета была странного чёрно-коричневого цвета, посмотрев на которую она подумала: «Ну что же, жизнь странная штука, не всё что кажется, таким является. Какая ты на вкус?» Оля положила конфету в рот и скривилась – конфета оказалась горько-сладко-солёной, лакричная.
– Какой горе-маркетолог додумался в русский набор конфет засунуть лакрицу, типично финскую сладость? Это Питер, детка! Смесь традиций и моды.
В августе Катя приехала на пару дней в Пушкин, чтобы вернуть детей Льву. Она разложила свои вещи на третьем этаже, где у неё была большая светлая комната с видом на парк. По поводу обустройства комнат детей Катя дала рекомендации Ольге, а сама, взяв детей с собой, уехала на встречу с подругами.
Оля негодовала: «Да за кого она меня принимает! Я что, горничная?»
Попсиховав, Оля пошла распаковывать детские вещи, чтобы к их возвращению всё было разложено.
Настроение у Оли было ужасное, она позвонила Светке.
– Что мне делать? Послать её к чёрту? – не поздоровавшись, начала Оля разговор.
– Подожди! Никого никуда отправлять не надо. Что случилось? – Светка успокаивающим тоном наставляла Олю.
Оля вкратце рассказала, что произошло, и зашлась рыданиями в трубку.
– Стоп, стоп, стоп, не реви! Скажи, ты точно его любишь, он стоит того, чтобы ради него терпеть эту грымзу?
– Ну, я его люблю, он мой последний шанс! Кому я нужна после сорока? – выкрикнула Оля и заплакала.
– Прекращай сырость разводить, – цыкнула на неё Светка. – Во-первых, после сорока жизнь только начинается. – Света ухмыльнулась и подумала о своём молодом любовнике. – Во-вторых, ты же у нас невероятная, пышнотелая блондинка с горящими глазами, ну просто Мэрилин Монро нашего времени! Это твой Лев должен волноваться, что тебя у него заберут, а ты раскисла. Ну и в-третьих, если тебе так уж нужен твой седогривый Лев, потерпишь и его первую львицу. Слушай, а ведь в дикой природе у льва обычно прайд с одной-двумя дюжинами львиц, так что тебе повезло! Вас только двое, и она в прошлом, а сейчас он с тобой. Ну приедет она на пару дней, поиграется с детьми, поклянчит у бывшего денег и укатит. Ты что, не можешь пару дней потерпеть?
– Могу, – пробубнила Оля.
– Вот и умница! Вытри носик, натяни улыбку и приготовь благоверному что-то вкусненькое. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
У Оли было странное ощущение, будто она видела в этот момент лицо подмигивающей ей Светки.
– Кстати, – сказала Светка, – а хочешь, я пришлю тебе на ужин что-то от моего шеф-повара? Например, пирог со шпинатом для Льва, а для детей десерт «Анна Павлова»? Утрёшь своей Кате нос, когда все будут тебя расхваливать.
– Светик, ты чудо, конечно, хочу! – В Олином голосе слышался восторг от идеи Светки и её будущего триумфа над Катей.
Курьер из ресторана привёз обещанные блюда, Оля накрыла к приезду Льва стол и ждала. Ожидание было томным, фактически невыносимым, она жаждала реванша!
Лев приехал не один, с ним приехали Катя и дети.
– Ух ты, – удивилась Оля, – а откуда это вы все?
– Мы созвонились, и я решил устроить детям прогулку по каналам, – ответил Лев.
На том, что прогулка была не только для детей, но и для Кати, он не акцентировал внимания.
Оля была недовольна, но не подала виду.
– Ну что же, я думаю, что вы проголодались, идём ужинать, – весело пригласила Оля за стол.
В ожидании, пока Оля поставит на стол последние блюда, все расселись. Но, когда она сама собралась сесть за стол, оказалось, что для неё нет места. Повисла пауза, Катя ехидно улыбнулась, а Оля растерялась – не посчитав Катю и накрыв на четыре персоны, вышло, что она не посчитала себя.
– Принести стул? – спросил Лев.
Оля утвердительно качнула головой.
За столом ели молча. Когда дело дошло до десерта, дочка Льва прощебетала:
– Это же десерт «Анна Павлова», я такой в ресторане «Пушкин» ела, в Москве. Научишь меня его готовить?
