скачать книгу бесплатно
Потому что сделать это можно только на его деньги.
И так же неожиданно понял, что дело жизни – это оно! Главное дело его жизни, то, что останется после него. Ну, если не вечно, как картины великих мастеров, то на долгие годы.
Вот те на! Ничего себе пиво попили!
Следующая резанувшая его мысль была: “Так это же я думаю о моих деньгах!”
К такому открытию он был как-то неподготовлен – деньги лежали на его счете – и, да! они были еще не нужны, но это были его деньги!
…. Дня три он мучился раздвоением личности: одна личность кричала ему – вот оно, дело твоей жизни, твой след в истории! Другая кричала: ты что, с ума сошел! Такие деньжищи! Оно тебе нужно!
Судьбу, как и положено, решил третейский судья – весенним вечером они сели с тем же другом за изрядным количеством бутылок пива.
Другу было легко – это были не его деньги.
– Суди сам, – говорил друг, – эти деньги все равно бездарно прогуляешь. На жизнь тебе хватит и зарплаты. На всякие радости – ты оставил десять миллионов! Это шерсть должна из ушей лезть, чтобы их потратить1 А остальное или профукаешь, или у тебя их раздербанют! Или, Коля, прямо скажу тебе – убьют тебя! Вот бандиты пронюхают, убьют!
– Ты им что -ли скажешь? – струхнув, спросил Савушкин.
– Дурак, ты Коля! – обиделся друг. – Тридцать миллионов в карман не спрячешь!
Но больше всего Николая грела мысль, что вот он, этот шанс! И память о своей жизни оставлена, и перестать мучиться!
Была, не была!
И Николай решился. Конечно, он был не так наивен, все-таки в этой области он был профессионал – знал, как такие дела делаются.
Первым делом пошел в управляющую компанию. Управляющий долго и молча слушал. Молча – потому что понял: перед ним сидит городской сумасшедший! А с сумасшедшим нужно быть осторожным – может и зарезать! Если что не по нему.
Спасение было в одной короткой фразе. И управляющий ее с осторожностью сказал:
– Денег нет!
И для убедительности добавил:
– Дворнику, и то нечем платить!
– Денег я не прошу! – не понимая, где находиться, пояснил Савушкин, – Не думайте, что я бредовую идею говорю. Я все просчитал – уложимся в тридцать миллионов…
Управляющий вжался в стул. И стал озираться по сторонам. Но в помещение домоуправления в этот час никого не было.
Пришлось немного откровенно рассказать обо всем. И даже показать некоторые эскизы в компьютерной графике.
– А что! – в конце рассказа облегченно вздохнул управляющий, – Дело конечно неслыханное, но мне нравится! Убытка никакого! Только чтобы все было, как положено, по договору!
– Само собой! – согласился Николай.
– Но главное не в этом, – управляющий поднял вверх указательный палец, – нужно согласие собственников квартир.
– А сколько их? – спросил Савушкин.
– Да больше двух тысяч, – вздохнул управляющий. И успокаивающе добавил:
– Но по уставу нужно две трети…
***
Наконец, с формальностями было покончено. К этому времени Николаю удалось привлечь к своему проекту пятерых художников – молодых ребят из немногочисленных заведений культуры своего города. Мало кто из них верил, на самом деле, в эту затею, но за пятьдесят тысяч, почему бы не постараться?
На большее Николай пока не замахивался. Распределил так – один подъезд – один художник. Со своим сюжетом.
Подъездов было пять. Обратную сторону дома и торцевые стены решили выполнять вместе, по общему сюжету.
Было начало мая, и потому всех объединяла одна тема – весна.
Пока рабочие городили леса, создали эскиз.
Николай взял отпуск.
Через месяц по всем стенам дома от первого до последнего пятого этажа цвели вишни, осыпали свои лепестки яблони, росла на пригорках молодая трава, гуляли между цветущими деревьями девушки, выгуливали собак, и дети ловили сочками майских жуков.
Дом был хорош! Когда художники убрали свои москитные сетки, и рабочие разобрали леса, вокруг него постоянно толпился народ. Не только местные, прослышав о чуде, приезжали специально из города.
Приехал и главный архитектор города. Он со свитой походил вокруг дома, поцокал языком. Потом отвел Савушкина в сторонку и почти ласково спросил:
– А кто разрешил?
– А что нужно было спрашивать? – делано удивился Николай.
– Ну, ты же архитектор! Не первый год проекты подписываешь!
– Сам подписываю, никого не спрашиваю….
– А как ты думаешь, для чего нужен главный архитектор?
В общем, потащил он Николая на выволочку к Мэру.
Мэр внимательно разглядывал фотографию дома.
– Красив, – наконец, сказал – И что, весь микрорайон таким будет?
– В том-то и идея, – начал Николай и рассказал о своих затеях.
– Молодец! – похвалил мэр. И процитировал Маяковского:
– Здесь будет город-сад!
– А в чем проблема? – спросил он главного
– Так ведь без согласования! –
– А ты бы не согласовал?
Главный внимательно посмотрел на мэра, видимо, чтобы не ошибиться с ответом, и как-то вяло пробурчал – Может быть и согласовал.
– Ну вот и согласовал! – констатировал мэр. И обратился к Николаю:
– Знаешь, что? Надо бы побольше сюжетов о наших достопримечательностях, может даже одну стену портретами знаменитых горожан!....
– Ну, это вы на доске почета рисуйте! – съязвил Николай.
– Ну, ты и хам! – удивился мэр, но удивился как-то одобрительно.
…. Художников не хватало. Вернее, можно было обойтись и этими силами, тем более, что прибавилось три человека. Но тогда работа растянулась бы на годы. А впереди зима.
И Николай бросил клич в соц.сетях.
Неожиданно это имело успех. Предложения от молодых ребят сыпались просто градом.
Тогда Савушкин организовал нечто вроде конкурса. Каждому кто обращался, предлагали прислать свой эскиз. На любую тему, в любом стиле. Стен-то хватало.
Через две недели Николай отобрал двадцать семь ребят. Николай обговорил об условиях, он оплачивал ночлег в городской гостинице. Тысячу рублей в день на еду. И все. Никакого гонорара! Сочтемся славой!
– Пойдет! – ответили авторы. Им казалось прикольной сама идея.
И то, что, как обещал Николай, их фамилии и подписи останутся под картинами.
Новый десант приступил к работе. Более интересного времени в жизни Николая не было. Стены домов расцветали разными красками. И живописными сюжетами. Ну, как водиться, были продолжением времена года. Один из домов стал осенью, другой зимой, третий – жарким и ярким летом. Был дом в Московском стиле, был в русском фольклорном, совсем оригинальный: по стенам которого слово «счастье» было написано на всех языках мира….
От новых идей не было отбоя. Появились международные дизайнеры, прослышавшие об этом чуде, и предлагавших свои услуги по оформлению газонов в стиле каждого дома, скульптуры, намеренные разместить свои оригинальные композиции, то на стенах домов, то на газонах…
Николай принимал все, но условие ставил одно:
– Пожалуйста, но бесплатно!
Совсем бесплатно все же не получалось, гонорары не получил никто, но материал для скульптурных композиций, землю и насаждения для газонов приходилось покупать.
Деньги, предусмотренные сметой, стремительно таяли.
– Ничего, – утешал Николая друг, – шедевр нужно довести до конца!
Пришлось залезть и в те десять миллионов, которые Савушкин оставил для себя.
Вскоре кончились и они.
Но за то – что это было за чудо!
На огромной поляне, окруженной березовым лесом, стоял сказочный город с цветными живописными домами, изумительным ландшафтным дизайном, необычными скульптурными композициями!
По дорожкам и улицам этого счастливого города ходили счастливые люди, темных тонов не было в этом счастливом городе.
Хотя никто не знает, что за жизнь идет за стенами этих ярких и непременно счастливых домов?! Но это уже от Савушкина не зависело.
И, потому на глухих торцевых стенах этих домов художники в виде веселых композиций изобразили сами себя, увековечив каждый именем и фамилией.
И, наконец, на первой глухой стене, открывавший вид на город, был изображен сам Савушкин. Под ним сверкая золотой краской, стояла подпись:
«Продюсер и автор идеи архитектор Николай Савушкин»
… Ребята разъехались. В этом дивном городе остались его жители. И среди них – Николай Савушкин.
Который с этих пор жил как все – на одну зарплату.
Жил, как все. И спал спокойно, как все. И не мучился больше бесконечными мыслями.
Возраст дожития
Андрею Николаевичу стукнуло семьдесят пять. Он этого, правда, привычно не заметил, поскольку уже пятьдесят лет его ни разу не отмечал.
Ну, так он себе придумал. Не хотел взрослеть, а потом уже стареть, а ведь отмечая день рождения, волей-неволей вспоминаешь, что стал на год старше.
А так – перевалил за этот день – и не заметил. К тому давно привыкли его друзья, коллеги по работе, и даже некоторые родственники, многие из которых и, правда, не знали, сколько лет Андрею, а потом все-таки Андрею Николаевичу – вспоминать все же какие-то границы расставлять.
Скажем, так – между сорока и пятидесятью, и так примерно дальше. Сам он до недавнего времени тоже слабо понимал, сколько ему лет – в паспорт его заставляли заглянуть лишь в каких-то случаях особой необходимости, или жена в сердцах, допустим, скажет – что ты скачешь, как молодой козел, тебе все же за пятьдесят! – Сам он себя чувствовал в последнее время где-то пятидесятилетним, соответственно так и жил.
Был он худ, строен, залысины, конечно, были, но и волос на голове оставалось достаточно.
И вдруг как обухом по голове – семьдесят пять! Ему никто этого не сказал. Понял сам.
И постарел после этого как-то внезапно. Нет, внешне он мало изменился, но само осознание этого убивало и старило его каждый день. Вернее, возвращало, наконец, к действительности, в которой он по возрасту оказался.
С работы он ушел, внезапно со стыдом поняв, что сделать это нужно было еще десять лет назад.
Директор института, где он заведовал лабораторией, подписав его заявление, как будто облегченно вздохнул.
И он стал привыкать к другой жизни. Никаких планов на нее он не делал, потому что вдруг понял, что жизнь, в сущности, прожита и так как он хотел бы прожить всю эту жизнь до конца, уже не получается.
Старый он.
Это совершенно естественно для человека его возраста, но новое для него состояние, он стал вдруг ощущать почти ежедневно.
Кассирша в магазине стала спрашивать у него пенсионное удостоверение. Для скуки. Наверное, спрашивала и раньше, но он это пропускал мимо своего сознания.
Как-то в торговом центре, увидев зеленый модно мятый летний пиджак и примеряя его, увидел в зеркале двух хохочущих молодых продавщиц. Он понял. Пиджак вернул на вешалку.
Лето только начиналось, не нужно было ждать отпуск – теперь вся жизнь отпуск – и он предложил жене давно обсуждаемое ими путешествие на автомобиле через Белоруссию в Прибалтику. Ехать не спеша, останавливаясь, где хочется и насколько хочется…
– Андрюша, – ответила жена, сделав долгую паузу и выбирая слова, чтобы его не обидеть – нам сколько лет?
