Незараженные бессмертием

скачать книгу бесплатно


– Я знала, что настанет конец ограниченности взглядов, и они увидят в женщине достойного собеседника, – Изабель висела на шее у дяди и смеялась.

– Да, моя милая, но помни, что красота и женственность лишь малая часть того, что получила твоя душа, придя сюда. Учись. Делай выводы. Не спеши. Я вынужден тебя покинуть, но наш счетовод выдаст тебе все документы на дом и жалованье, – Лоэн поцеловал в лоб Изабель и легко расцепил её руки.

– Почему? – в её глазах, которые минуту назад светились радостным блеском, сияли слезы.

– Время. Ты поймешь милая, позже, почему я должен менять места проживания, – Лоэн испытывал боль от того, что ранил своего неродного и самого дорогого ребенка.

– Ты думаешь, что я такая наивная, что не смогу вникнуть в причины твоего решения? – Изабель силилась понять, что происходит.

– Нет. Слишком юная. Слишком. Настолько, что я не могу даже сравнить, что твои годы значат против моих, – с горечью констатировал мужчина в одеянии серого цвета, слегка сгорбившийся будто бы на его плечи навалилась тяжесть. От недосказанности. От бессилия.

– Ну, ты же никогда не хотел мне рассказывать о своем прошлом, – Изабель сдерживала эмоции, но это у неё получалось неидеально.

– Изабель, обещай мне оставить след в истории, чтобы я мог за тебя порадоваться, – попросил Лоэн девушку, глаза которой выражали полнейшее непонимание того, что происходит.

– ….. я умру раньше? – испугалась Изабель.

– Милая, береги себя и пускай твои волосы станут слишком белыми, прежде чем ты покинешь бренный мир, – пожелал Лоэн племяннице: – Ты не умрешь рано. Ты нужна науке.

Он ускорил шаг, удаляясь от застывшей девочки. И снова она на дороге. Одна. Но на этот раз она должна сама вытащить себя из-под колес, надвигающейся на неё судьбы. В которой его уже не будет.

Глава 12

Аудитория наполнилась шепотом. На фоне учащихся выделялась рыжеволосая девушка с точеными чертами лица. Кое-кто был готов отпустить в адрес девушки колкости, считая её недостойным сокурсником, но сдерживали правила приличия, а кто-то не видел ничего предосудительного в общении с девушкой, но о дружбе речь не шла. Она и сама не тяготела к общению. Изабель помнила, что посоветовал де Буар: «Не спеши сближаться с теми, кто стремится много о тебе узнать. С одной стороны, внимание к твоей персоне – это хороший знак, но может служить и поводом для настороженности».

Лекции Изабель исправно посещала, стараясь не проявлять чрезмерной активности в беседах с учителями. Она снова придерживалась правила Буара: «Не спеши с высказыванием своего мнения, ведь оно может быть ошибочно. Сначала накопи достаточное количество знаний и тогда уже на равных общайся со своими собеседниками».

Каждый учебный день проходил для Изабель в полнейшем игнорировании её персоны со стороны студентов и учителей. Девушке было обидно, ведь она всего лишь стремилась учиться. На опытах ситуация стала меняться. Успех девушки был кричащим. Учителя по настоянию ректора не хвалили её. Изоляция Изабель стала рушиться, когда она первая справилась с реакцией по окислению металлов. В основу опыта была положена теория горения А. Лавуазье*, сформулированная в конце XVIII века. Изабель решила шагнуть дальше и попыталась выдвинуть теорию о восстановлении металла без кислорода, который в соединении с оным давал окисление, но студентку оборвали на полуслове. Спустя десятилетия в XIX веке учеными была рассмотрена теория о взаимосвязи процессов окисления и восстановления.

Изабель не прекращала бороться за право на обучение научным дисциплинам. Во время проведения опытов в стенах университета, в котором она была нежеланным элементом, девушка старательно записывала весь ход проделанных ею действий. Наконец-то одним из результатов заинтересовался ректор. В газете была опубликована маленькая статья под именем Изабель. Воодушевленная собственными успехами, юная и одинокая Изабель поняла на кого сможет опираться. Она с усердием пуще прежнего стала постигать науку, чтобы отблагодарить той за наполненность смыслом своей жизни.

Одно из написанных в дни грусти письмо она все-таки отправила дяде. Изабель знала, какой ответ получит, но с жадностью раскрыла конверт.

«Милая моя девочка, тебе сейчас одиноко. Мне одиноко значительно дольше твоего. Учись быть наедине с самой собой и черпать в этом положении требуемый тебе комфорт. Ты можешь сама себе дать совет. Все ответы скрыты в нас. Почти все. Ищи внутри себя причину, чтобы жить и действовать. Я не смогу быть рядом с тобой. Я готовил тебя к нашей разлуке. Ты можешь мне писать. Но я знаю, что в скором времени бросишь это утомительное по эмоциональному грузу занятие. Изабель, взрослая жизнь требует самостоятельности, и ты ею обладаешь. Всегда обладала. Просто я решил дать тебе передышку в борьбе за место под солнцем. И всегда помогу тебе. Но пока ты в силах, рассчитывай на себя.

Искренне тебя люблю и потому даю свободу».

Лист бумаги, на котором были написаны жесткие слова, выпал из рук девушки, прислонившейся к оконному стеклу. Слезы на лице и капли дождя на стекле в унисон проделывали свой путь, оставляя позади кратковременный след.

Глава 13

Беседы с Мартином Бейеринком* натолкнули де Буара в 1890 году на собственные исследования антигена, присутствующего в его крови. После той встречи прошло почти десять лет. Основные тезисы научных размышлений Лоэн внес в дневник наблюдений.

Лоэн пристально разглядывал клетки крови под микроскопом. Те, что его интересовали наиболее, все ещё присутствовали в исследуемом материале. Решив убедиться, захватил ли чужеродный микроорганизм его тело целиком, Лоэн проверил биологические жидкости своего организма и не обнаружил искомый агент.

«Значит, непрошенная зараза обосновалась в крови»: подытожил он результат анализа.

Он зарисовал преобладающие клетки в крови. Динамика наблюдений наталкивала на определенные выводы. Количество клеток, которые он считал ответственными за бессмертие, в фиксированном объеме крови оставались постоянными. Поведение микроорганизма не было агрессивным, скорее он смог стать частью организма и не вызывал бурного сопротивления со стороны тела, в которое внедрился. Лоэн скрупулезно записывал выводы, следуемые из наблюдений за вирусом.

«Определенно это был вирус, который я мог легко подхватить в своих блужданиях по миру»: Лоэн продолжал разглядывать под микроскопом каплю собственной крови. Теперь он уже не волновался о причинах бессмертия. Взгляд выхватил газету. Дворецкий всегда клал газеты с важными новостями на стол перед обедом без предупреждения. Де Буар почувствовал, что случилась беда.

Некролог был посвящен женщине, оставленной Лоэном возле здания университета во французской провинции. «Изабель де Стаенбар 1822–1899 гг. Благопристойная леди, издавшая скандальные статьи научного толка умерла в Марселе. Провести её в последний путь пришли несколько коллег и юный парень. Скорбящие джентльмены принесли огромное количество белых цветов».

«Прости, что заставил делать самостоятельные шаги»: мысленно Лоэн попросил прощения у девочки, ставшей ему дочерью.

Он был рад, что её жизнь не оборвалась в юности. Он гордился её громкими дискуссиями в научных кругах. Женщина, ловко управляющаяся с химическими реакциями, попадала на газетные полосы. Скоротечность чужого времени заставляла Лоэна сожалеть о своем бессмертии. «Как же мне хотелось состариться рядом с кем-то, у кого вся жизнь впереди»: мечтал бессмертный, понимая, что обречен на одиночество. Он даже не мог позволить себе такую роскошь, как любовь. Но в данном аспекте важную причину играло не только персональное бессмертие, но и утраченная способность влюбляться.

В его жизни были три женщины: образ матери, не поблекший окончательно спустя столько лет, воспитанная им Изабель и неизвестная девушка, скорее всего придуманная под воздействием усталости души и обосновавшаяся в плоскости видений. Он поймал себя на мысли, что в этом узком кругу вписавшихся в его сердце дам не было ни одной из тех, в кого, как ему казалось, он влюблялся. Романов было много. Слишком много. Они смешали лица и тела. Он не различил бы ни одной из тех, кого обнимал, целовал. Среди них не было той, что забрала бы его сердце и дала отдохнуть, утомленному от вечности.

– Да за что? – заорал он так, что дворецкий прижался к стене в холле.

«Бедный, такая потеря»: подумал статный, хоть и пожилой человек, не привыкший задавать вопросов.

За что ему дана вечность? Для чего ему кого-то пускать в свою жизнь и узнавать две даты, сжавших длинную судьбу? Через год он вошел в новое столетие. На душе у Лоэна была грусть. Жизнь стремительно менялась. Научный мир изобиловал открытиями, и мода бежала вперед, меняя внешний вид человечества. Перемены, происходившие с цивилизацией, придавали де Буару азарта. Он живо интересовался новыми разработками и старался одним из первых знакомиться с научными трудами. Начало XX века встречало Лоэна полезными для него открытиями. В 1912 году был изобретен ультрафиолетовый микроскоп. В 1919 году в области иммунологии были совершены открытия Жюля Борде*. Цитологические исследования, проводимые де Буаром, пополнились множеством полезных выводов. Такого длительного наблюдения за клетками одного организма и их контакта с вирусом никому не удавалось произвести. Накопленные тома исследований за поведением вируса и его влиянием на клеточные процессы рисковали взорвать научные круга. Де Буару оставалось тщательно их оберегать: он не просто носил в себе источник бессмертия, а и составил инструкцию по управлению данным состоянием.

Глава 14

– Ира, ты слишком много думаешь о смерти, – констатировала мама: – Ну что за мысли? Я не хочу об этом говорить, не забывай, все-таки с возрастом люди уже иначе воспринимают данные темы.

Женщина, умевшая радоваться прожитым годам, боялась задумываться о том, что было абсолютной неизбежностью. Лариса любила жизнь, несмотря на выпавшие на её долю трудности. Даже тяжелая травма не заставила отвернуться от маленьких радостей бытия, повышавших тонус в теле и заставлявших двигаться в новый день.

– Мама, это важная тема и интересная. Никто наверняка не знает, что там: будет продолжение или просто темнота и все. Так страшно, что умные, талантливые и простые люди мелькнут здесь и потом уйдут. В никуда или есть рай и ад? – казалось, что Иру совершенно не трогает переживание собеседницы. Она тонула в теме, считавшейся одной из важнейших, ведь, по сути, жизнь неумолимо двигалась навстречу смерти.

– Я думаю, что после смерти есть жизнь. Возможно, тот мир похож на этот. В любом случае, изменить ничего здесь мы не можем. Если и будет жизнь после, то мы это узнаем. А тебе следует подумать, над идеей обзавестись мужем и ребенком. Философией будешь попутно озадачиваться. И о смерти меньше думай. Жизнь здесь прекрасна, – Лариса переживала, что увлеченность философскими идеями дочери не позволит ей познакомиться с внучкой или внуком.

– Хорошо, мамочка. Не волнуйся за меня, – Ира поняла, что дальнейшие попытки продолжить делиться с мамой грустными соображениями омрачат настроение.

Телефонный разговор был завершен. Ира задумалась, а ведь действительно кроме как об одиночестве и о смерти её мысли редко крутились возле других не менее важных аспектов человеческой жизни.

Посидев пару часов за компьютером, она побрела на кухню. Снова за чашкой кофе.

«Нет. На этот раз поем овсянку, проваренную с бананом. Нужно иногда и кушать»: она усмехнулась. Работа поглощала большую часть времени. Ира научилась снижать градус важности денег, но от заказчиков не отказывалась.

Снова зазвонил телефон. Заботливая мама вспомнила, что не посоветовала дочери отправиться на прогулку.

– Нет, мама не хочу сегодня выходить. Воздухом подышу из окна, ты ж знаешь, особенно по ночам и на рассвете он такой насыщенный чистотой.

Послушав пару минут советы мамы о необходимости жить полной жизнью, она снова бросила «да, конечно» и отключилась. Разговоры об устройстве личной жизни напрягали. Отчего-то ей хотелось родить ребенка, но не возникало стремления становиться женой. Ей так хотелось сорвать с мира занавес, скрывающий от неё настоящие знания об устройстве видимого и сокрытого от человеческого глаза пространства. Рассуждения на тему философии собеседники воспринимали со скукой и безразличием. Ира смирилась, что не встретит мужчину, обладающего схожими интересами.

Лариса воспринимала тягу дочери к философствованию со страхом: в шестьдесят лет ей хотелось нянчить внучку или внука. Дочь, разуверившаяся в любви, создавала серьезный повод для беспокойства. Знакомые Ларисы нередко высказывали опасения, что засидевшаяся дома девушка может не успеть стать женой. Матерью. Ира вела себя так, словно вышла из временного поля. Лариса мечтала, чтобы дочь стала счастливой. Но вот сама или в паре? Этот вопрос давил на женщину. Дочь слишком погрузилась в зону комфорта, и выходить за её пределы особо не желала.