скачать книгу бесплатно
– То есть?
– Новый штамм вируса, по возможности представляющегося соединением нескольких, который в итоге приведет к летальному исходу в кратчайшие сроки после заражения, – голограмма Дастина выдавала отменную подготовленность своего владельца. Эти нюансы утратили значение.
– Вирусы не выбирают, кого убивать, – Каролина видела огромный минус в предлагаемом решении.
– Представители власти, нужные и полезные члены общества должны быть вакцинированы. Если вирусная угроза окажется неконтролируемой, придется поместить в бункеры избранных на тот срок, пока вирус не уничтожат в окружающей среде по истечении срока, – политик, считавший свой вариант решения проблемы верным, сохранял хладнокровие.
– Вы имеете в своем распоряжении такой вирус и вакцину против него? – Каролина полагала, что коллега уж больно продуманно вещает об идеальном средстве уничтожения масс.
– Да.
– Метод отбора избранных имеется также? – Каролина не возражала против готовых решений.
– Позаботьтесь об этом вы. Возможно, к нашему следующему собранию вы предоставите кое-какие тезисы, – американец Уэйн не опасался выдать своего участия в формировании предложения английского политика.
– Прежде, чем мы остановимся на предложенном решении, нам следует ещё раз обсудить поднятый вопрос, – Мартин не мог согласиться с запуском вируса.
– Я, в общем-то, не прочь обсудить выбор предлагаемого решения мировой проблемы, – Дастин предпочитал многократно проговаривать какие-либо тезисы, дабы не имелось последующих колебаний.
– В таком случае предлагаю завершить наше собрание. Дата следующего будет выслана уведомлением за месяц. Конечно, если не придется созывать экстренное совещание, – глава Комиссии по планетарным вопросам не был приверженцем чрезмерных технологий и беседы посредством голограмм не приветствовал.
Встреча глав государств и представителей условно-фрагментированного политического пространства становилась неизбежной воочию.
Глава 38
Мало, что производило на него впечатление. Имелся краткий список таких вещей и явлений. И в нем свое почетное место занимала мода.
Она вырисовывалась изящной, бесчувственной и слишком молодой особой, предпочитающей красный цвет и белые волосы. Да, такой он видел её. Моду. Она не умела любить. Она предпочитала, чтобы любили её. Восхищались ею. Это была живая кукла. Он с детства играл в них. Несвойственное маленькому мальчику занятие защищала его горячо любимая мать. Став довольно пожилым человеком, Карл был благодарен матери, оберегавшей его становление.
Зал зашелся овациями. Его коллекция имела успех. Как всегда. Но приятно было, как будто впервые.
Карл не без удовольствия поднимался с роскошного старинного кресла, претендовавшего своими вензелями зваться троном, и выходил в зал к рукоплескавшей аристократии.
Среди присутствующих в зале неизменно находился владелец корпорации, посягавшей на монополизацию финансового сектора со всеми его биржами, инвестиционными фондами и отчасти банками, помимо сети крупных торговых центров. Вальдемар был одним из тех редких людей, которых Карл уважал. Он также трепетно любил красоту. Эгоистично. С юношеским максимализмом.
И с ним беседы Карла приобретали особый смысл.
Глава 39
Попытка разобраться в политических механизмах вдребезги разлетелась на куски. Она и не торопилась их искать и склеивать. Работа обязывала. В такие моменты она чувствовала себя неимоверно глупой. Если она и дальше продолжит сохранять наивность в понимании политической ситуации, рискует пополнить ряды протестующих.
Кристина проводила бесполезные часы за ноутбуком, пытаясь отыскать в сети ответы на вопросы, задаваемые миллионами людей. Каждый давал ответ. Обрезанный. Неточный. Она не видела полной картины. Как всякий обыватель. Ей, как репортеру это не могло сойти с рук.
Требовалось расширение границ собственного представления о мире. И это мог проделать с её сознанием один человек. Собравшись, она отправилась к дому бывшего руководителя. Вышедший на пенсию главный редактор, обязанный располагать собственной точкой зрения, спас бы её.
Она настойчиво звонила в его дверь. Наконец-то она заслышала возню по ту сторону. Открыл ей дверь, пропитанный бременем пенсии человек.
– Я даже догадываюсь, почему ты пришла меня проведать, – засмеялся Антон Тихонович.
– Мне нужна подсказка, – Кристина топталась на пороге, но была быстро втащена внутрь не утратившей силы рукой старика.
– Все хотят знать, что происходит, почему и что ждать дальше.
– И я тоже.
– Ты обязана вникать в эту тему. Располагайся на диване, я сейчас выпью препараты от повышенного давления, шалит опять, и приду к тебе.
Пожилой человек шаркающей походкой прошел на кухню, и довольно быстро появился в проеме, спеша вернуться к гостье. Кристина предположила, что они не частили к нему.
– Антон Тихонович, миллионы протестующих. Такого никогда ещё не случалось.
– Молчи. Это я и сам знаю. Теперь я попытаюсь тебе обрисовать ситуацию. Просто слушай.
– Хорошо.
– Все это началось не сегодня и уж точно не вчера. Не одно десятилетие шел масштабный прирост населения, к тому же спонсируемый властями отдельных стран. Получив материальную мотивацию, не самые богатые граждане стали увеличивать численность своих семей новорожденными. При этом промышленность в данных странах задолго до этого вошла в состояние рецессии. Причем стагнация отмечалась не только в промышленном секторе. Рабочие места сокращались. Малый бизнес не мог трудоустроить всех граждан собственной страны. И обязать-то его не имели права. Иначе и этот источник налогов государство утратило бы. Медицинские же услуги становились все более расширенными и дорогостоящими. Началась миграция народов. Часть перебиралась на постоянное местожительство в более богатые страны и оседала там, на дотационных условиях. Имевшие ранее финансовую прочность страны при таком притоке населения, бесполезного в плане трудоотдачи и уплаты налогов, стали скатываться в пропасть. Параллельно с растущей бедностью началось социальное обнищание. Моральные и культурные ценности напрочь попраны. Религия подверглась значительному упразднению, но на смену ей не предложили нового направления в виде научного обоснования смысла жизни или хотя бы мощного философского, и люди утратили опору. Преступность достигала пика. И не только с целью ограбления и торговли наркотиками и людьми. У лишенных перспектив на светлое будущее стали проявляться самые мерзкие качества человеческой натуры. Взрослые дети стали убивать своих родителей, матери лишали жизни новорожденных, а отцы насиловали детей.
– И все это связано с демографическим взрывом?
– Человеческое общество обязано постоянно развиваться, иначе начнется стагнация. Как развивать каждого члена общества, если не хватает рабочих мест и в учебных заведениях не предусмотрены запросы на такое количество специалистов? И если несколько веков тому назад обычные люди могли заниматься собственным хозяйством: земледелием, выращиванием скота и поставлять на внутренний рынок продукты питания, то в современных условиях у большинства не имелось для этого ни опыта, ни желания. А именно возврат к такому способу выживания мог уберечь оказавшихся в не удел от голода и полнейшего безденежья. Социальной востребованности лишались миллионы. Люди, теряющие веру и надежду, начинают деградировать.
– Но ведь те, кто сегодня протестуют, разве они похожи на деградирующих?
– Они носители ростков повальной деградации. Пока они слепо верят в то, что им предоставят рабочие места и повысят заработную плату. Нет потребности в таком количестве работников и не за что повышать оплату труда низкоквалифицированных кадров.
– Но ведь с позиции природы количество людей допустимо какое угодно.
– Общество не нуждается в таком количестве его участников. А именно в обществе индивидуум получает возможность самореализации, и получения материальных благ.
– Получается, что это тупик? – Кристина не видела выхода. И боялась, что тот не видится и опытному собеседнику.
– Да.
– Чем все это грозит?
– Большим количеством жертв. А уж, каким способом это будет достигнуто, не имею представления.
– А кто будет осуществлять уничтожение людей?
– Можешь не сомневаться в том, что будут. А кто? Ответ очевиден.
Глава 40
Нахмуренное мужское лицо олицетворяло утро. Ей хотелось хотя бы дома получать основания для радости.
– У тебя что-то случилось? – Варвара не выдержала пытки молчанием.
– Ты как думаешь? – пробурчал парень.
– Вижу, что случилось, но я хочу понять, что именно? Я могу помочь тебе?
– Ты точно не можешь.
– Почему?
– Такая же нищая, как я. Нашу бригаду сняли с заказов. Буду сидеть без работы и без денег.
– Я – не нищая, – Варвара терпеть не могла, когда её так называли.
– Против меня, конечно, нет.
Парень швырнул столовые приборы на стол и предпочел отправиться в ту зону помещения, которая отводилась под спальное место.
– Чего ты на меня злишься? – девушка не могла понять причину, по которой её бойфренд сгоняет на ней злость.
– Ты не можешь мне помочь. И себе тоже.
– А в чем я должна себе помогать?
– К зеркалу подойди. Таким, как мы не светит ничего хорошего. Этот мир для богатых, красивых и талантливых. Ты что не понимаешь?
Голос парня становился все громче. Он звенел в её ушах, проникая все глубже. И даже когда он оставил её одну в квартире, отправившись на поиски работы, она все ещё слышала его уничижительное хмыканье.
Глава 41
Первый рабочий день. Именно такой, каким он был у пресловутых офисных сотрудников. Ида переступила порог здания корпорации на двадцать минут раньше, чем от неё требовалось.
До неё донесся аромат мужского одеколона, который она уже слышала, хоть и однажды.
– Не следует приходить раньше положенного времени. Научитесь не служить.
Он не удостоил её взгляда. Зато она имела возможность лицезреть его со спины. От брошенной в её сторону фразы Ида опешила и не нашла ничего более подходящего, как замедлить шаг. Внутри неё уже начали шевелиться переживания. В первый же день получила замечание. Не такого начала она ждала.
Поднявшись на этаж, где ей предстояло провести десятичасовый рабочий день, она ощутила дрожь в коленях. Определенно Вальдемар вызывал в ней страх.
– Вы собираетесь приступать к выполнению своих обязанностей?
Голос владельца корпорации погремел, как горн. С человеком, обладающим противоречивым характером Ида поняла, что не сработается. Но имела ли она выбор?
– Прошу меня извинить, я уже иду.
– Извинить? – Вальдемар рассмеялся. – Определенно, вы не способны сражаться за себя.
Растерянность подрывала остатки её самообладания. Наличествовало ли оно вообще? Ида не имела, что сказать по существу и предпочла смолчать. Ситуация становилась все более нелепой.
– Научитесь. Вам требуется время, чтобы обрасти нужным слоем цинизма, впрочем, и лоск не помешает. А теперь усаживайтесь поудобнее, можете даже в мое кресло умоститься, и слушайте внимательно каждое слово, которое я скажу.
Глава 42
Ей нравилось получать высокие отметки. И эта слабость закрепилась за ней со школьной скамьи. Сообщение, пришедшее от Каролины, льстило. Эрика не сомневалась, что предложенный ею черновик произведет впечатление на президента. И вовсе не по причине личных симпатий. Теперь следовало задать ход тому механизму, который скрывался за поданным на стол главе государству проектом. Соавтор оного не имела представления, что получится в итоге, но не терпелось узнать.
Рука, украшенная массивным золотым браслетом, потянулась к телефону. На этом этапе ей было важно не задумываться, а просто делать. Чтобы не усомниться. Не отступить.
– Приветствую, – её голос звучал искусственно сладковатым. Не потому, что он такие предпочитал слышать, ей так было легче играть другую роль.
– Давно же ты мне не звонила. Весь во внимании. Полагаю, что именно оно тебе и требуется.
– Вальдемар, как всегда прозорлив. Мне нужно твое, – она нарочито замялась, – внимание. Готов?
– Милая, если бы пару десятков лет тому назад со мной заигрывала такая особа, я бы пришел в состояние молниеносной готовности. Сейчас – нет. Тебе от меня нужно что-то другое.
– Готов форматировать общество? – Эрика прочувствовала собственную неуверенность. Она пасовала. Такого не могло быть.
– Прошло предложение?
– Так да?
– Собственно за этим ты и посылалась к Каролине. Мне нужны детали. Я их предпочитаю больше общей картинки.
– Когда их предоставить? – к ней вернулся азарт. И это был тот момент, когда она ощущала себя в качестве раздающего карты. Причем того, который знает, как растасована колода.
– Тебе известен адрес моего офиса.
Эрика приняла приглашение. Игра начиналась.
Глава 43
С ватманом, исписанном призывами, напротив городской администрации стояла девушка. Лицо особы создавало подозрение в её несовершеннолетии. Проходившие мимо неё люди притормаживали. Кто-то предпочитал отвернуться и быстрее направиться по своим делам, кто-то посмеивался. Редкие люди одобрительно кивали головой.
Проходил час за часом. Она стоически держала в руках кусок бумаги, с написанным от руки предложением. Уверенности в том, что она привлечет внимание политических персон, не имелось. Она и не задумывалась об этом. Идеалы, толкавшие её на борьбу, не предполагали взвешенной оценки. Тем они и хороши. Они не позволяют устрашиться и подвергнуться сомнениям. Они заставляют идти вперед, оцарапываясь о колючки чужого мнения, но при этом переставлять ноги и двигаться на свет. Тот, что включают идеи. Новые. Актуальные. Нужные.
– Тебе что в школу не нужно ходить? Куда родители смотрят? – пробурчал возрастной мужчина, мельком глянув на плакат, удерживаемый девочкой.
– Эти подростки уже не знают, как беситься, – вторила ему проходившая мимо женщина, с нескрываемыми следами усталости на лице.
Виолетта не провожала их взглядами. Она не ради них стояла перед слепым к её призывам зданием, в котором прятались вершившие судьбы народа и мира персоны. Но она твердо решила быть услышанной. И её услышат. Иначе будет поздно.
Глава 44
Усталость множилась на негодование. Он готовился не просто ухватиться за табельное оружие, но и спустить курок. Неоднократно. Исключительно мысль о последствиях для самого себя оказывалась сильней эмоций.
И опять вызов. На этот раз полиции придется фиксировать поджог крупного супермаркета. Ему хотелось выплеснуть злость. Обычно он ею делился с напарником. Не в этот раз. Его полноватый коллега разводил руками, когда за нарушением правил порядка и грубыми хулиганскими деяниями стояли протестующие. Их психология угнетенной нищеты полностью разделялась Виктором. Егора она выводила из себя. Впрочем, как и напарник, вполне ожидаемо ставший лишним.
Направившись к начальнику отделения, он не пытался придумать причину рапорта. Она давно уже сформировалась.
– Что-то случилось?
– Разрешите доложить, – Егор предпочел придерживаться правил внутреннего распорядка.
