Игра

скачать книгу бесплатно

Номер два рассеянно крутил в руках уже пустой бокал. Номер один отметил, в очередной раз с завистью отметил для себя то, как с непринужденным аристократизмом сидит на широком диване его товарищ. Развалившись, как будто растекшись, но при этом спина прямая, будто у солдата на посту номер один. Вот оно то, чего ему никогда не приобрести.

– Я не хочу видеть в наших мышиных бегах людей, которые могут вызвать жалость. – Номер один сделал очередной жест официанту, раздраженно подумав, что любой российский бармен уже давно предложил бы посетителям бутылку, а этот нет, так и носит роксы с едва закрывающими дно сорока граммами. – Поэтому никаких стариков или женщин.

– Вы русские так патриархальны. Со стариками согласен, я бы тоже предпочел следить за людьми от тридцати до, скажем, пятидесяти лет. А вот насчет женщин… В каждом мужском коллективе должна работать хотя бы одна женщина. Это стимулирует сотрудников.

– Согласен, мужчины до пятидесяти, одна женщина, не молодая, около тридцати, в меру симпатичная.

– Если женщина около тридцати – «не молодая», то кто же мы с тобой?

Оставив замечание без ответа, номер один продолжил:

– Мне кажется, оптимальным будет привлечь семь участников, мне всегда нравилась цифра семь.

– Шесть мужчин и одна женщина? Так не будет конкуренции прекрасного пола, а я бы на это взглянул.

– Согласен, принимаем формулу пять плюс два. – Номер один чуть замешкался, потер подбородок широкой ладонью. – Я сейчас подумал, что, если мы выбираем игроков от полумиллиарда долларов, вытащить незаметно семь имен второй сотни российского Форбс… – Снова небольшая пауза и почесывание идеально гладкой скулы. – Да и как бы мы площадку камерами не утыкали, какие бы вводные им дистанционно не подкидывали, лучше все же им актеров в группу включить, что скажешь? Через них и сюжет сможем корректировать.

– В принципе, – такая же задумчивая пауза, – в принципе я за. Ты опять меня впечатляешь. Игра в игре. Вот только, знаешь ли, я беспокоюсь, что не сможет простой актер отыграть богатого человека.

– Это ты по своему «старому свету» меряешь. Ты же сам сказал, что состоянию отлежаться нужно, у нас оно еще даже созревать не начало. Это у тебя в глазах – все твои рыцари-предки отражаются. А у нас… Мы знаешь, что сделаем? – Номер один заметно повеселел, как всегда, когда ему в голову приходила остроумная идея. – Мы всем актерам, кого в игру включим, мы им конечно историю богатства-бизнесменствования скрупулезно пропишем и они ее на зубок выучат. А еще, накануне, мы их в рестораны отправим. Например, с пятью тысячами долларов. Для обычного московского ресторана, на одного, это вполне приличная сумма. С условием, все, что не потратят в заведении – сгорает.

– Любой человек закажет хорошее вино, блюдо с трюфелем, а остаток на чай оставит, – начал было номер два, но номер один протестующе вскинул руку.

– Эээ, нет, это ты по себе судишь. А я уверен, что уже после второй сотни граммов черной икры и шампанского, пусть даже сладкого, но непременно «дорогого», наши актеры начнут «эй, человек!» кричать, цыган и девок заказывать, или вообще официантов за сотенную бумажку заставят друг другу по мордасам стучать, был у нас уже такой период в истории. Вот после такого вечера наш актер и взор будет вполне грозный иметь, и вообще, в поведении вседозволенность проявится. На неделю этого может и не хватит, но если им гонорар за игру нескромный пообещать… И бизнес им подберем. Что-нибудь, что и на слуху, и владельцы чтоб не медийные люди. Отсутствие пересечения с реальными игроками разумеется проверим.

– Согласен, четыре реальных фигуры и три лицедея.

– Лучше четыре актера, одного барашка мы в самом начале разделаем, это придаст резвости остальным.

– Согласен. Но вот еще, какой бы интригующей не была наша затея, тратить на нее много времени я не готов. Надеюсь ты не предлагаешь мне долгосрочный проект по скотинизации?

– Ого, твой русский стал просто великолепен! «Скотинизация», позволь, я заберу этот шедевр в свой лексикон. – Номер один смеясь вновь поднял бокал. – Конечно нет, тратить на подобные развлечения сколь-либо большое время и я не намерен. Поэтому наша игра займет неделю, максимум десять дней. За это время наши подопечные либо оскотинятся, – кивок и салют бокалом в сторону номера два, – и я делаю ставку именно на это, либо останутся людьми, с присущей цивилизованному человеку моралью и нормами поведения. И именно на это, мой друг, ставишь ты, верно?

– И что на кону?

– Я бы поставил доллар, или, может, бутылку вина. Тут суть заклада не важна.

Номер два в задумчивости покачал головой.

– Не скажи. Ставка всегда важна. Мы же не юнцы, спорящие для того, чтобы просто что-то доказать, нам таким образом самоутверждаться не нужно. А кроме того, грошовый заклад унижает наших игроков, – по глазам номера два было видно, что он уже загорелся идеей игры, он уже в ней, уже предвкушает…

Номер один задумался на несколько секунд, потом совершенно по-юношески улыбнулся и даже мотнул головой. Азарт заплясал огоньками в уголках глаз.

– Знаешь, я ведь не только для встречи с тобой и за картиной в Амстер прилетел, я новую яхту заказываю, – номер два одобрительно кивнул, на что номер один благодарно прикрыл глаза и продолжил, – у тебя ведь тоже через пять месяцев в Van Lent Royal сто метровая новинка на воду спускается? А что, если мы на название поспорим? Кто выигрывает, тот обе яхты и называет.

Номер два сидел с широко открытыми глазами и смотрел на товарища. А потом он рассмеялся. Чисто. Открыто. Очень искренне.

– Ты великий человек. Ты врал мне. С твоей фантазией ты не можешь скучать. Ты, как всегда, второе дно стелешь, спор и в игре, и в выигрыше, русское чувство юмора против английского! Согласен. С такой ставкой игра и правда обещает быть интересной. Чьи юристы оформят контракт?

– Мои люди уже подготовили документы, осталось лишь вписать ставки…

Глава 6

– Максим Александрович, давайте я еще раз представлюсь: Станислав Сергеевич, распорядитель Игры.

Разочарование, интерес, любопытство, азарт. А затем уверенность и сразу полное ее отсутствие. Именно в такой последовательности пронеслись мои чувства.

Разочарование я испытывал примерно полторы секунды. Меня снова вписывают в какую-то игру. Это не может не разочаровать. В очередной раз мне хотят щелкнуть по носу, показав, что я не игрок, а лишь фигура на поле. Согласитесь, на пороге кризиса среднего возраста это может и разочаровать.

Интерес длился чуть дольше, может даже три или четыре секунды. Игра, организованная кем-то с теми возможностями, которые я видел по влиянию на мой бизнес. Организатор этого мероприятия не может быть глупым или поверхностным человеком. Он может быть маньяком, психом, кем угодно, но простой человек не смог бы провести столь масштабную атаку на меня. Это не может не быть интересным. Интерес, вполне логично, перетек в любопытство, что заняло следующую секунду. И разумеется, при всей моей уравновешенности и прагматизме, я все же азартный человек. Business for fun, работа в кайф, с огоньком. Именно азарт, страсть, отличает перспективного бизнесмена от простого рядового менеджера. Азарт шел с любопытством, отставая от него не больше чем на пол корпуса. Серебряные приборы, вероятно, должны олицетворять возможный выигрыш, куш по итогам игры. И мои шансы получить выигрыш, победить в этой, пока неизвестной мне, игре – выше средних.

Я умнее большинства людей. Вернее, не так. Эта фраза звучит слишком глупо, даже хамски. Но факт в том, что сотня миллиардов нейронов, из которых состоит мой мозг, очень эффективно связаны между собой сотнями триллионов синаптических связей. По этим нейронным путям в моей голове, как по автострадам, с дичайшей скоростью носятся электрические сигналы, создающие мысли, идеи, приносящие данные из хранилищ памяти. Я не умнее большинства людей. Просто мои нейроны работают эффективнее, движутся быстрее. Я, как древний Рим, с его системой дорог, в сравнении с пока еще не вошедшими в состав империи соседями. Конечно, есть мнение, что именно развитая система дорог позволила варварам завоевать Рим, но это уже к теме не относится. Как говорил Эркюль Пуаро, у всех есть маленькие серые клеточки, но не все знают, как ими пользоваться… Я знаю.

Когда вы заходите в ресторан, обязательно смотрите на обувь официанта и его униформу. Если сотрудники обуты в туфли на каблуке, ботинки на кожаной подошве, или кеды с тонкой резиновой подошвой – лучше уйдите из этого заведения. Если в заведении есть лестницы, а официантки одеты в узкие юбки-карандаши, если подошва официантов скользкая или плохо амортизирует – значит тут регулярно падают и под конец смены дико устают. Глупо ожидать хорошего обслуживания от человека, которому не комфортно в униформе.

Стюарды, обслуживающие рубку, носят ортопедическую обувь на высокой каучуковой подошве, черные брюки, жилетку с карманами для блокнота, зажигалки, ножниц для сигар и штопора, белую рубашку. На поднявшемся в рубку стюарде из всего этого стандартного набора присутствовал только жилет. Черные кроссовки и черные джинсы, голубая рубашка. В правой руке поднос с приборами. Мой ассистент, Валера Золотухин, а это был именно он, споро сервировал второе место за круглым столом и вежливо склонился к гостю, ожидая распоряжений.

Нейтрофилы. Именно так называется спецназ лейкоцитов. Это очень маленькие и подвижные клетки, которые первыми устремляются к месту повреждения организма и начинают пожирать патогены. Валера, мой ассистент, в униформе официанта, раскладывающий приборы для моего визави. Уверенность в том, что моя иммунная система во главе с безопасником Дзантиевым работает как нужно пришла ко мне. Пришла на целых две секунды. До следующих слов Станислава.

– Спасибо, Валера, шампанское ты принесешь, или Руслан Викторович сам в жилетку нарядится?

Моя уверенность улетела куда-то под купол рубки и там растворилась в кислороде, выработанном множеством зеленых растений.

– Да не тушуйся ты, не тушуйся. – Станислав поддернул брюки и уселся в кресло напротив меня. – Или вы, господа, и вправду рассчитывали, что я приду к вам в гости, не изучив вас? Ну, право, не обижайте меня, это ведь даже не профессионализм, а так, начальная арифметика. Ты, Валера, уж будь добр, передай там внизу, – указательный палец выставлен в сторону служебного входа, – передай вашему безопаснику, господину Дзантиеву, Руслану Викторовичу, что подниматься к нам не следует. И сам, пойди ка, любезный, прочь! – Станислав заулыбался. – Ух ты, давно мечтал так официанту сказать. Эк, звучит ведь! Пойди ка, любезный, прочь! Прям Паратовым себя чувствую! Не желаете ли выпить брудершафт? Только вот я рюмок то не признаю, велите подать стаканы! – Станислав начал было раскатисто смеяться, но, наткнувшись на мой совершенно не веселый взгляд, осекся.

Валера замер, как был, чуть склоненный к гостю. Только голову повернул в мою сторону.

– Иди, иди Валер, все хорошо. И Руслану передай вежливую просьбу, – глазами я поймал взгляд Станислава и, дождавшись, пока он не отвел глаза, продолжил, – передай вежливую просьбу нашего гостя, чтобы к нам только стюарды поднимались.

Умные люди заполняя анкеты для бонусных карт в продуктовых магазинах, указывают дату рождения где-нибудь в конце декабря или начале января. Ведь обычно ритейлеры предлагают дополнительную скидку ко дню рождения постоянного покупателя. А когда вы точно покупаете много дорогих продуктов?

Вероятно, в моей анкете где-то на небесах так же значится пунктик: «Побольше приключений в районе дня рождения». Почему-то именно конец апреля – начало мая в моей жизни особо богаты на различного рода приключения. Мне только что исполнилось тридцать восемь. И я опять втянут не пойми во что.

– Ну что вы, дорогой, что вы насупились? – Станислав поправил манжеты поло и взял в руки приборы. – Вы, Максим Александрович, можно сказать…

– Нельзя. Нельзя сказать. Давайте переходить к сути. Есть мне перехотелось, пусть принесут кофе. – Переговоры, как хороший триллер, должны постоянно держать в напряжении. Любителям монотонной музыки в переговорах делать нечего. Раз некто, в лице Станислава, хочет со мной поиграть – пусть пристегивается.

Тут же в рубку вошел стюард, настоящий штатный стюард, с кофейником и тяжелыми фарфоровыми кружками.

– Приборы уберите, пожалуйста, ужин отменяется. – Я встал из-за стола и подошел к стеклянному куполу, встав спиной к сидящему Станиславу. Нужно показать ему, что в беседе я заинтересован меньше чем он, в любых переговорах это простейший способ повысить свое начальное положение. – Станислав Сергеевич, я повторюсь, – глоток кофе, – переходите к сути. Рассказывайте условия и давайте уже торговаться.

– Максим Александрович, я умный человек, поэтому я не боюсь признаться, что я чего-то не понимаю. Объяснитесь, сделайте милость, почему такая резкая перемена?

– Все просто. Во-первых, я рад, что за всеми мелкими неприятностями, которые шевелят наши сигнальные флажки, стоите вы. Не какое-то случайное инферно, а вполне конкретные люди. С абстрактными неудачами бороться невозможно. А с людьми можно. Во-вторых, вы, хоть вы и не первое лицо в компании, но все же и не бумажное письмо-ультиматум. Значит ваш хозяин готов договариваться. И наконец, в-третьих, серебряные столовые приборы. Если это не намек на возможный выигрыш, то я даже не знаю, чем еще может быть этот жест. Итого, мне всего лишь нужно с вами о чем-то договориться, и это может улучшить мое положение. Так к чему терять время?

– Браво, если бы я имел право делать ставки, я бы, пожалуй, поставил именно на вас.

– Подождите, у вас же еще несколько встреч, вы ведь явно наиболее интересных участников на последок оставили, чтобы на более простых экземплярах беседу обкатать.

– Ого, а это вы откуда взяли?

– Вы сами сказали в начале знакомства, что я у вас четвертый. Если игра индивидуальная, количество участников будет минимум пять, иначе альтернативы в выборе фаворита не будет, максимум семь, больше – это уже масс продукт, индивидуальность каждого игрока затрется. Но я все же надеюсь на цифру пять. Иначе вы поставили меня в середину списка, тем самым объявив посредственностью. Если игра командная, тут тоже четыре и даже пять участников не подходит. По два участника в команде – мало. А пять – простое число. Не может командная игра быть составлена из трех, пяти, семи, одиннадцати игроков. Значит минимум еще от одной до трех встреч. – Я обернулся от окна. Теперь мне важно видеть моего оппонента, прочитать его.

– Интересно. Я вижу, что вы уже приняли данность, что игра состоится, или мне все же нужно вас как-то убеждать, аргументировать…

– Знаете, Станислав, – я намеренно назвал его по имени, без отчества, простейшая провокация, назвать человека не так, как он представился. – Одна мудрая старая еврейка, прошедшая через фашистский концлагерь, сказала, что если кто-нибудь обещает вас убить – нужно сразу верить. Не нужно рассуждать, искать в угрозе какие-то нестыковки или считать, что угроза мнимая. Нужно сразу, стопроцентно, абсолютно верить и исходить их того, что угроза реальная. Я видел первичные документы по всем тем случаям, которые вы нам устроили. Я верю, что вы можете попытаться сделать больше. Я этого не хочу. Так зачем же нам тратить время на беседу, давайте уже калькулятор на стол, вы мне свои условия, я вам свои. До чего-то доторгуемся.

– Странный вы человек, Максим, сами на ужин пригласили, сами его отменили. Сами торговаться приглашаете, но всем своим видом даете мне понять, что вы тут главный? Так кто же спорит. В игру только таких вот «главных» мы и приглашаем. А суть игры предельно проста. Вам, вы верно угадали, с командой, нужно выжить в течении недели, всего семь дней, при этом принимать кое-какие командные решения.

– Выжить? Это что будет? Остров, тюрьма, джунгли?

– Ну что вы так нас унижаете, неужели мы настолько скучны? Нееет, выжить вам нужно всего лишь в городе. В обычном российском городе, коих у нас тысячи. Правда ни денег, ни помощников, ни даже просто крыши над головой или еды мы вам не предоставим. Сами-сами, все сами.

– Напомните, просто чтобы проверить догадки, если я сейчас вам лицо разобью и в самолет сяду…?

– Ну, во-первых, у лица хозяин есть, а во-вторых, процесс это не остановит. Я ответил на вопрос?

– В общих чертах. Хотя вы не произнесли ничего конкретного. Хотите, чтобы я сам себе последствия нарисовал? Думаете, никто меня так не запугает, как я сам?

– Мои мысли в данном случае не имеют никакого значения. Правила уже четко сформулированы. В случае вашего отказа от добровольного участия, или в случае выхода из игры в процессе, мы закроем компанию. Вы не разоритесь. Вы останетесь достаточно обеспеченным человеком, но группа компаний «Максим» прекратит свое существование. Вся. Она не перейдет к новым владельцам, она не будет раздроблена на мелкие части. Она просто перестанет существовать. Не сразу, но в новый, 2019 год она уже не войдет. Люди, которые ваш профайл составляли, порекомендовали мне следующий пункт вам отдельно проговорить, заострить на нем внимание, хотя, мне кажется, это очевидно: все сотрудники потеряют источник дохода. Все, абсолютно все сотрудники группы компаний «Максим». Ну и владельцы акций, разумеется, тоже вылетят в трубу.

Я порадовался. Приятно понимать, что с моралью у меня все не плохо, она у меня все еще есть. Я даже чуть-чуть посамоумилялся. Не до свечения вокруг головы конечно, но приятные бабочки где-то в затылке успели пару раз взмахнуть крылышками А потом их съел богомол, или стрекоза, или паук, или кто там еще питается бабочками. Может хамелеон выстрелил в моих красавец своим длиннющим липким языком и проглотил их. Хамелеон разочарования. Кстати, второй раз за встречу со Станиславом…

Не то, что я какой-то мега социально ответственный человек. Ни в коем случае. Я нормальный, здоровый эгоист, я знаю, что я достиг многого в том числе потому, что я это заслужил и социальных долгов на мне не висит, я готов поступиться каким-то нормами морали и даже права, я не переживаю оттого, что где-то в Африке голодают или в Южной Азии идет гражданская война. Но вот больше сотни тысяч людей, сотрудников с семьями… Акционеры, копившие на образование детям… Не просто люди, а мои люди…

В президентских выборах на Украине планирует принять участие актер. Молодой, талантливый, вероятно не глупый, возможно справедливый и может быть вообще очень хороший человек. Но он никогда не станет президентом. Нет в нем нужного архетипа. Глава государства обязан обладать архетипом отца. Не в силу возраста. Белорусский Батька стал президентом в сорок, но, уверен, в нем и в двадцать был этот стержень отца. Это не возраст. Это нельзя приобрести. Это либо есть, ну либо, как в случае с украинским актером, просто не дано.

Я никогда не стану политиком. Быть каким-то местечковым чинушей мне претит. А для принятия сколь-либо значимых решений, которые будут влиять на страну, да даже на регион, для этого нужно быть эдаким здоровым, без патологии, но психопатом-нарциссом, уверенным в своей правоте. Только так можно принимать судьбоносные решения. Я не настолько верю в свою мудрость. А вот отец для моих сотрудников во мне, оказывается сидит. Это приятная новость. Это даже щекочет мое эго, приятными такими, положительными эманациями. Они как раз и выпустили мне в голову бабочек, о которых я говорил. Но не долго они порхали, уже через пару мгновений они исчезли, стертые-проглоченные хамелеоном-пониманием того, как четко меня просчитали. У меня мало болевых точек. Только что я узнал еще одну. Причем узнал в тот момент, когда на нее надавили.

По моему лицу никто ничего никогда не прочтет. Поэтому я знаю, что мои мысли – это только мои мысли, ни один физиогномист или психолог никогда не найдет на мне бегущей строки с транскрипцией моих чувств. Поэтому, оставляем минор и просто идем в очередные «самые важные» переговоры.

– Допустим, вот только мой персонал надолго без работы не останется. С опытом в «Максиме» их очень быстро раскупят. Опять же те, кто давно у меня работает, если они не дураки, подушку безопасности на черный день себе всяко отложили. Ну а если они у меня не долго работают, или если они дураки, так и переживать о них я не стану. Есть у вас еще что-то, что может меня подтолкнуть вторую чашку кофе налить и продолжить разговор, или мы прощаемся? Если у вас только закрытие «Максима» в рукаве, то всего доброго, я поехал домой, спать.

– Максим Александрович. Вы считаете, что мы ваши методы ведения переговоров не изучили? Ну вот опять вы нас обижаете. Вы сейчас станете обесценивать нашу угрозу, но на самом деле она сработала. Я этого не вижу, но я это знаю.

– Станислав, можно я буду с вами откровенен?

– Покажите мне человека, кто ответит на такой вопрос отрицательно.

– Вы излишне льстите себе и своим аналитикам. Слышали когда-нибудь про Олега Тинькова? Начал в девяностых с магазинов электроники, музыки, открыл свой рекорд-лейбл, делал пельмени, варил пиво и открывал рестораны, открыл первый банк без офисов. Думаете, после прочтения его биографии кого-то, у кого есть голова, руки-ноги, может испугать потеря одного бизнеса? Да я вам благодарен буду, без такого толчка я так всю жизнь моно-бизнесом и прозанимаюсь. Кто такой Максим Романов? Ааа, это рестораны «Максим». Ну скучно, девушки! – Я умею играть в покер, мне по силам выиграть турнир в Лас-Вегасе, я умею блефовать. Я искренне верю, что умею блефовать.

– Вы еще про вело спорт забыли. – Станислав так и не притронулся к кофе, просто смотрел в черноту чашки, как в зеркало. – А я вам верю! Знаю, что вы врете, и все равно верю. Поэтому мы опустим этот вопрос и, из взаимного уважения, не станем по нему полемизировать. И раз уж, как вы изящно заметили, в одном рукаве у нас угроза, то логично, что во втором пряник.

Я заранее приготовился скривить лицо в разочаровании. Слова о том, как мелко они мыслят и сколь плохо меня изучили уже начали формироваться у меня в голове. Мои нейроны уже начали выстраиваться в синаптическую цепочку, рождая остроумный и уничижительный ответ. Но после слов Станислава это все стало рекламой предприятия «Артель – напрасный труд» с Сизифом в ген директорах. После его предложения я окончательно поверил, что меня изучили, просчитали и предсказали. Как царя Валтасара. Мене, текел, фарес. А еще я узнал, не понял, а именно узнал одну вещь. Понимание – это процесс. Это мысли, выводы из первичных данных. А узнавание – это результат. Без действия. Так вот, после слов Станислава я узнал две вещи. Плохую, просто ужасную, и отличную, просто замечательную.

Я просчитан, меня изучили от и до, а значит, при наличии ресурсов, а они у них есть, мою компанию могут разделить и уничтожить. Все, что создано человеком, может быть уничтожено человеком. И это плохо. А вот хорошая новость в том, что я точно приму участие в этой чертовой игре, и каковы бы ни были условия – я выиграю. Потому что выигрыш означает исполнение моей, даже самому себе еще не озвученной мечты.

– Во втором рукаве у нас – США. Соединенные Штаты Америки. В случае вашей победы в игре, рынок Штатов станет доступен для ресторанов «Максим». Пояснять, что с выходом на северо-американский рынок вы получаете весь земной шар, становитесь из локальной, хоть и крупной, но российской компании – глобальной корпорацией, я не стану, вы все понимаете. Опять же пояснять, что без нашей поддержки, самостоятельно, вы никогда такой шаг не сделаете – не буду. По крайней мере наши аналитики говорят, что даже если вы поставите себе такую цель, на ее воплощение всего лишь с сорока процентной вероятностью успеха уйдет порядка тридцати месяцев.

– Кто вам сказал, что меня вообще интересует выход за пределы РФ? «Максима» даже в Белоруссии нет…

– Ну право, Максим Александрович, ну не стоит. Я же говорил, что ваши переговорные методы нами изучены, мы домашнюю работу умеем выполнять. Поэтому, как вы сами говорили, – он чуть повысил голос, – принесите, пожалуйста, свежий кофе и черный чай с лимоном…

Я подошел к столу, сел. В чем бы не заключалась эта игра – я стану победителем.

Глава 7

Нас было восемь. Пять мужчин и три женщины. Все примерно одного возраста, у всех нечто неопределенно схожее в манере держаться. А еще, все присутствующие были неуловимо-одинаково агрессивны. Вы когда-нибудь привозили ребенка в детский лагерь? Или в новую спортивную секцию? Если да, то вы видели, что ребенок, попадая в группу своих ровесников, тут же начинает с ними как-то контактировать, тут же из кармана достается неведомо откуда там оказавшаяся машинка, или жвачка, или камень, и это богатство демонстрируется ближайшему парню, тут же пара обрастает новыми участниками, и вот уже новичок общается со старожилами.

Наша компания была другой. Мы больше походили на участников собеседования на одну и ту же позицию, которых нерадивый работодатель собрал в одно время в одном месте. Ну а раз работодатель дает возможность, то грех ею не воспользоваться.

– Леди, джентльмены, – я обвел глазами всех присутствующих и убедился, что все взгляды мои, – пока наши организаторы держат паузу, может мы познакомимся? Меня зовут Максим, я умный, умею готовить, знаю много веселых историй.

Как я и ожидал, никто не ответил, но люди стали переглядываться между собой. Это уже хорошо. Если нам предстоит командная игра – я хочу знать, кого брать к себе, а в статике человека не прочтешь.

– Ну же, или все, кроме меня, тут собрались в гольф играть? Я что, один тут на какую-то игру приглашен?

После встречи со Станиславом в Краснодаре прошла неделя. За это время меня и «Максим» никто не беспокоил, все странности в бизнесе прекратились. Это было ответом на мое согласие принять участие в игре, для старта которой я и прилетел в Москву, и сразу же из аэропорта, приехал в этот клуб в Нахабино.

Пять минут назад меня, как и семерых моих коллег, привезли на гольфкарах в шатер, разбитый посреди поля, примерно в километре от основных корпусов отеля. Шатер был большой, не меньше сотни квадратов, с толстым несущим столбом посередине. Напротив входа, полукругом, у стены, стояли покрытые белыми скатертями столы с дюжиной мармитов, прямоугольных стальных емкостей с крышками, под которыми горели низкие свечи, термосы, салатницы, блюда накрытые клошами, кувшины с разноцветными соками. Отдельно стоял большой стол, заставленный самым разнообразным алкоголем, фруктами, шейкерами, соковыжималками. На земле, справа и слева от входа, у самых стен, белой краской нанесены контуры больших прямоугольников. Прямо по траве. Как разметка на футбольном поле. Внутри прямоугольников, той же краской, написаны цифры, единица слева и двойка справа от входа.

– Я Наталья. Разбираюсь в вине. – Стройная рыжеволосая женщина застегнула пиджак, сделала шаг вперед, в центр шатра, но тут же вернулась обратно, к стеночке, и уже оттуда кивнула в сторону барного уголка.

– Не нужно знакомиться, разве вы не понимаете, не нужно этого делать. – В центр шатра вышел крепкий мужик, единственный из присутствующих одетый в спортивный костюм. – Я не знаю в чем будет суть игры, может мне придется вас всех… – Он выставил указательный палец на манер пистолета и обвел им всех присутствующих.

– Ну, дорогой, всех ты не положишь, скорее тебя скопом замнут, – тихо и ни к кому конкретно не обращаясь произнес седеющий армянин. – Я Грикор, друзья. Я уже хочу подружиться с уважаемой Натальей, потому что к ее вину я вам такие тосты скажу…

В любой новой обстановке важно ловить первые реакции. Очень часто первыми начинают говорить не прирожденные лидеры, не самые бойкие или активные люди, а наоборот, те, кто за этой маской скрывают свою интровертность или неуверенность в себе. Именно это я увидел в Наталье, несмотря на то, что она первой подхватила включенный мною виртуальный микрофон, она явно ведомая. Эхх, знать бы условия игры, чтобы понимать, кто мне нужен и нужен ли вообще…

– Ольга, антикризисный менеджер. Когда нам правила скажут – я смогу вам выдать верную стратегию. – Молодая женщина, прическа Умы Турман из «Криминального чтива», пиджак, блузка, узкая юбка, туфли на каблуке забавно смотрятся на зеленой траве.

Все с интересом смотрели на все еще ничего не сказавших двух мужчин и женщину, стоящих чуть отдельно. Упитанный, с наметившейся на затылке лысиной, повертел головой.

– Иван Викторович Архипов, заместитель министра, собственно, я вероятно несколько не вполне адекватно вписываюсь в столь странно подобранную команду, ибо я, отчасти, являюсь государственным служащим, а посему…

– Вот тебя, Хряк, я первого и съем. – Указательный палец мужика в спортивном костюме уперся в упитанного. – Посему адекватно и вероятно сожранный чиновник, ха ха. Я так понял, тут по доходам отбирали, мне распорядитель сказал, что тут суммарно чуть не десять ярдов баксов соберется, на всех поделить это больше ядра на рыло. Так что ты, Хряк, – палец словно волшебная палочка крутится перед носом упитанного, – ты со своим «отчасти государственным служащим» тут явно лишний, ха ха. Или ты оборотень, взятки берешь?

Пора прекращать, эдак спортивный костюм раньше времени себя авторитетом почувствует.

– Трое пока не представились. Давайте уважать друг друга. Назовитесь, пожалуйста, – говоря это я смотрел на спортивного мужика, чуть склонив голову в бок, прищурив глаза. Говорил тем голосом, который, по словам моих знакомых, появился у меня после открытия тысячной столовой. Тихо, мягко, доброжелательно, непререкаемо. Без допуска, что меня не услышат или не исполнят.

– Пошли вы, держитесь от меня подальше, я могу покалечить любого, – улыбка и взгляд на Наталью, – ну или наоборот, приласкать.

В этот момент полог шатра откинулся и вошел Станислав.

– Дамы и господа, рад приветствовать вас. Я со всеми уже знаком, но все же еще раз представлюсь. Станислав Сергеевич, распорядитель игры.

– Станислав Сергеевич, у нас еще три участника не представились, вы позволите? – Я спокойно, без эмоций, смотрел на распорядителя.