скачать книгу бесплатно
3 октября 2021 – 7528
С днем кино
С днём кино!!!
Тогда, в далёком тысяча девятьсот восемьдесят втором году, когда Розалия Ивановна, супруга известного советского актёра Павла Петровича Кадочникова, остановила нас с отцом на Кировском проспекте возле гремевшей на весь Союз киностудии «Ленфильм» и, поздоровавшись, внимательно посмотрев на меня, пятилетнего мальчишку, вдруг неожиданно предложила сняться в кино, я сильно испугался и отрицательно замотал головой. Ибо был абсолютно уверен в том, что всё придётся делать самому и я не справлюсь. Ведь любой фильм, который смотрел, получается только благодаря актёрам. А как иначе? Кроме них ведь, на экране больше никого нет.
Теперь, конечно, сидя на скамейке внутри дворика этой легендарной студии, я знаю, что это совершенно не так. Ведь актёр – это всего лишь верхушка айсберга. Огромное количество людей трудится, прикладывая усилия, чтобы актёры могли настроиться, подготовиться и точно сыграть сцену в кадре.
Повторяя текст, не заметил, как подошёл коллега. Поздоровавшись, он расположился рядом. Оказалось, что мы снимаемся в одной сцене.
Перекинувшись общими фразами, мы замолчали.
Неожиданно мой знакомый принялся брюзжать о том, что он уже час как болтается по студии, что его слишком рано вызвали, что приходится париться в этом костюме, что ему неудобно и некомфортно. Почему его уже не посадят в машину и не отвезут на площадку?
Это было несколько неожиданно. Практически любая съёмка состоит из ожидания. Уж он-то должен это знать.
Облачённый в шерстяной камзол и поправляя упавшие на глаза пряди парика, я старался не обращать внимания на его ворчание.
Однако он не унимался. Время шло, выезд задерживали, нас не звали, и его это явно выводило из себя. Он продолжал злиться, постоянно ругаясь, бубня и хая всех вокруг.
Понимая, что он не собирается успокаиваться, я попытался перевести разговор в другое русло. Но мне это не удалось. Наоборот, его недовольство только увеличивалось. Через несколько минут наша беседа переросла в разгорячённый спор.
– Десятки людей работают над тем, чтобы мы, актёры, могли спокойно сосредоточиться на сцене, повторить текст, ещё раз всё отрепетировать и выдать в кадре всё, чему нас учили. Ради этого можно и потерпеть, – говорил я. – Как можно этого не понимать?
Чтобы доказать, как нам повезло, даже рассказал случай, как работал на одной картине. Бюджет там был очень маленький, и мне приходилось совмещать несколько должностей. В течение двух месяцев я привозил и отвозил на машине директора и режиссёра на площадку, по пути успевая забрать камеру и решить вопрос с местом для съёмочного каравана. Встречал актёров у метро и возвращал их в конце смены обратно. Подписывал в районных администрациях договора на разрешение съёмок, не забывая согласовать параллельно обед для группы и привезти его. Я уже не говорю о мелких обязанностях, таких как перекрытие движения транспорта во время съёмок и отслеживание наличия в буфете воды, чая и печенек. Короче, дурдом. И как же здорово, что мы сейчас можем просто сидеть на скамейке и готовиться к сцене.
Мои аргументы никак не подействовали на коллегу. Он завёлся ещё больше, доказывая, что так и должно быть, что все люди в кино работают только для того, чтобы актёры хорошо играли. Ведь благодаря актёрам делается фильм.
Раскрыв рот, я смотрел на него, оцепенев от такой глупости. Не мог поверить, что взрослый человек может всерьёз так думать. Ведь он уже не первый год в кино.
Неожиданно перед нами со стаканчиком кофе в руках непонятно откуда появилась девушка – ассистент по актёрам. И тут я сообразил, что она стоит здесь уже какое-то время. Боже мой, она ведь всё слышала! Какой кошмар! Я готов был от стыда провалиться сквозь землю. Девушка улыбнулась, молча, как ни в чём не бывало, протянула моему знакомому горячий кофе и пригласила нас сесть в автомобиль. Как по взмаху волшебной палочки вся спесь и злость у мужчины улетучилась. Он взял стаканчик, улыбнулся и зашагал к машине.
Я молча проводил его взглядом, не в силах подняться.
Мне было стыдно. Стыдно за него. За себя. За своих коллег, думающих так же.
Эта скромная добрая девушка в очередной раз показала, что актёры – это всего лишь верхушка айсберга. Его часть. Талантливая, яркая, необыкновенная, но далеко не всегда самая лучшая его часть…
Дорогие сценаристы, водители, повара, ассистенты, звукорежиссёры, режиссёры монтажа и озвучания, «светики», операторы, ассистенты по актёрам, каскадёры, рабочие, администраторы, кастинг-директора, фотографы, агенты, гримёры, дольщики, костюмеры, режиссёры, продюсеры и директора!
Все те, без кого ни одно кино не родилось бы. Не срослось. Не вышло. Только благодаря всем вам без исключения, вашей заботе, вниманию, самоотдаче, юмору и самое главное, профессионализму у нас, актёров, что-то получается.
С днём кино вас!!!
27 августа 2021 г. (7529 Лето)
Дедушка Мороз
Киностудия работала в обычном режиме. Лишь редкие блестящие шарики и гирлянды на дверях напоминали о приближении Нового года. Я брёл мимо бесконечных комнат, погружённый в свои мысли. Надо было сосредоточиться на предстоящих пробах, а вместо этого голова разрывалась из-за одной только мысли, застрявшей, словно заноза: как сдать свою квартиру в Питере, чтобы перевезти, наконец-то, семью сюда, в Москву. Но на данный момент всё было тщетно. За две недели вывешенного объявления в Интернете лишь один просмотр и пару звонков…
Неожиданно из-за угла выскочил мужчина и с размаху налетел на меня. Поправив распахнутый халат, он извинился и скрылся за соседней дверью, держа в руках белую бороду. Это был Дедушка Мороз, бежавший после съёмок. Я проводил его взглядом и вздохнул: вот бы сейчас, как в детстве, загадать желание и больше ни о чём не думать. А славный старичок непременно его исполнит…
После небольших скитаний по коридорам студии я наконец нашёл нужный офис.
– Здравствуйте. Проходите. – Навстречу мне из-за стола поднялся молодой опрятный мужчина и протянул руку. – Вы, не поверите. – Его глаза заблестели. – Несколько недель назад в Интернете я увидел фотографию одного знакомого актёра. Он снимается у меня сейчас в одном проекте. Рядом с ним было Ваше лицо. Я тут же для себя отметил Вас и сохранил это фото в отдельный файл, чтобы потом найти координаты. Я так всегда делаю, когда кто-то из актёров меня заинтересует. Кстати, хотите кофе? Я как раз приготовил.
Я кивнул и повесил куртку на вешалку.
Молодой человек протянул мне чашку.
Расположившись на диване, я сделал небольшой глоток.
– И вот вам пожалуйста! Вы здесь! – Он сиял. – Мистика! Я только подумал, здорово было бы найти какие-то Ваши координаты, а вместо этого Вы являетесь ко мне живьём! Удивительное совпадение!
Он протянул свой телефон.
– Вот эта фотография.
На меня смотрели два заросших, бородатых мужика в строительных касках.
Улыбнувшись, я вспомнил, как летом сделал этот снимок на съёмках в Карелии. Да, действительно интересная история.
– Просто подумали?
Вопрос был идиотским.
Мой собеседник снова улыбнулся:
– Да. Просто подумал. Попросил, и Вы пришли.
Я уже собрался сделать ещё глоток, но застыл:
– Кого попросили?
Мой растерянный вид его насмешил.
– Не знаю… Да никого конкретно. Так… Просто подумал про себя: хорошо бы Вас найти… – Он убрал телефон в карман. – В конце концов, ведь скоро Новый год! Может, это Дедушка Мороз проявился и исполнил моё желание.
Я допил кофе, поставил чашку на стол и вздохнул:
– Надо было Вам машину попросить. Сейчас бы на машине ездили…
Он снова засмеялся:
– Машина у меня и так есть!
Мы направились в отдельную комнату записывать видеовизитку и делать пробы.
Уже позже, прощаясь в дверях, я зачем-то сказал:
– Мы, кстати, с этим актёром с фотографии сейчас квартиру вместе снимаем.
Выйдя в коридор, застегнул молнию на куртке. Посмотрев вдруг почему-то на железобетонные перекрытия на потолке, неожиданно подумал: «Дедушка Мороз, пожалуйста, сделай так, чтобы нашлись люди, которые снимут нашу двушку и я наконец-то перевезу своих девочек в Москву».
Не знаю, сработало ли объявление в Интернете или Дедушка Мороз и вправду пошаманил, но через несколько недель я уже, сдав нашу квартиру в Питере, грузил вещи для переезда…
25 декабря 2020г. (7528 Лето)
Хвалите актеров, хвалите…
Много ли нужно нашему брату актёру? Чуть похвалили, выделили твою значимость – и всё, ты уже, окрылённый, паришь в облаках…
Помню, как лет десять назад незнакомый женский голос послышался из трубки моего телефона:
– Здравствуйте. Меня зовут Мария. Я – кастинг-директор картины «…». Мы хотели бы вас пригласить с нами поработать. Мы очень долго ищем актёра на эту роль, а съёмочный процесс уже идёт. Нам нужен яркий, сильный, характерный актёр. Способный с первых же секунд расположить к себе зрителя. Мы были бы Вам очень признательны, если бы Вы согласились. К тому же это кино снимает хороший режиссёр. И, кстати, Вашими партнёрами в сцене будут известные московские артисты. Пожалуйста, выручите нас.
Скажу честно, что после такой речи я несколько опешил. Не каждый день звонят кастинг-директора и выкладывают столько комплиментов в мой адрес. Мои бровки слегка поползли вверх, а лицо приобрело умильное выражение. Спина неожиданно распрямилась, к горлу подступил ком, а на глаза накатила скупая мужская слеза.
«Вот оно – признание. Наконец-то!» – промелькнула мысль в моей голове, и нижняя губа слегка выпятилась вперёд.
– Ваш герой возник несколько неожиданно, – продолжала девушка. – В ходе переписывания сценария. Но без него невозможно дальнейшие развитие сюжета. Ваш герой – это ключевая роль. На нём держится весь сюжет фильма.
После таких слов отказываться было нельзя. Предстояла большая актёрская работа.
В назначенный день я явился на площадку. На меня надевают костюм. Гримируют. И ведут к режиссёру. Вспоминая все слова, сказанные мне по телефону, я несколько вальяжен. Он, в свою очередь, оглядывает меня с головы до ног цепким, расчётливым взглядом, который бывает только у режиссёров и следователей, и утвердительно кивает.
Я попытался хотя бы в общих чертах узнать о сюжетной линии своего героя. Вместо объяснений он напустил на себя загадочный вид и многозначительно покачал головой.
Кое-что мне всё-таки удалось выяснить. Всё действие происходит на нашей военной подводной лодке. В машинном отделении происходит поломка. Вызывают специалистов с берега. Затем случается загадочное убийство. И во всех этих тайнах мне отведена ключевая роль.
Начали снимать мою сцену. Все приготовления были закончены. Площадка готова к съёмке. Я окинул взглядом своих коллег по кадру. Среди них не было ни одного из перечисленных по телефону московских актёров. На мой вопрос у ассистентов, где же они, получил ответ, что все они будут в других сценах. Снимали, как наша группа залезает внутрь лодки. Общий план без слов. Сняли быстро, за два дубля.
Следующий кадр – панорама моря и наш подъезд на катере. Снова обошлось без слов и московских артистов.
И вот, наконец, главная сцена съёмочного дня – само убийство.
Я снова подошёл к режиссёру в надежде узнать, кто мой персонаж и что мне надо делать в этой сцене. Режиссёр снова многозначительно помолчал. Потом, приобняв меня, отвёл в сторону и в течение получаса стал рассказывать о всех перипетиях современного кинематографа. Единственное, что мне удалось выяснить, так это то, что мне не стоит волноваться за свою роль. Ведь я хороший актёр.
Выставили свет. Настроили камеру. Поправили костюм, грим. Чувствую, как мандраж побежал по моему телу. Ещё мгновение – и я останусь в вечности кинематографа…
Неожиданно меня укладывают на железный пол между двух труб, а на лбу рисуют пулевое ранение. Вот она – моя ключевая роль. Роль трупа. Такого погружения в зерно роли я ещё не испытывал…
Текста, конечно же, у меня и в этой сцене не было. Московские артисты, как потом выяснилось, снимались в совсем других проектах. А деньги за эту судьбоносную роль я получил спустя три месяца.
Хвалите актёров. Ведь тогда они органично могут сыграть даже декорацию…
13 июля 2020 г. (7528 Лето)
Кофе
Недавно я снимался в роли уголовника. Сижу в грим вагоне, смотрю, как мне наколки «набивают». Одна рука на столе лежит, по ней карандаш художника кружева выписывает, а другая пластиковый стаканчик с кофе держит. Вдыхаю ароматы, а сам вспоминаю одну историю, которая со мной несколько лет назад произошла.
Случилась она тоже весной. Выдался у меня тогда свободный денёк. Дел никаких не было. Только вечером спектакль. Лежу, нежусь в постельке. Хорошо. Птички щебечут за окном, солнышко греет. Благодать, да и только. И так захотелось чашечку кофе, что аж скулы сводит. Подымаюсь. Потягиваюсь. Не торопясь направляюсь к чайнику… Вдруг звонок. Так, мол, и так, не хотите ли сегодня в кино сняться? А почему, думаю, нет. Я хороших перспектив никогда не супротив. Да и денежки тоже не помешают. «Ладно, – говорю.– Чего не сняться-то. Только у меня ограничение по времени – вечером спектакль. «Не извольте беспокоиться, – отвечают, – сцена маленькая, успеете. Только нужно быть через полчаса»
Ладно. Собрался. Приехал. Смотрю по сторонам, буфет ищу. Только к палаточке с кипяточком направился, как меня под белые рученьки и в костюмерку. Одели. Обули. И на грим отправили. Там в кресло усадили. Причесали. Припудрили. Принялись на пальцах синие перстни рисовать. Я тогда тоже уголовника играл.
Приносят текст. Мать честная, да там аж целых два листа диалога. Надо сказать, что текст я учу очень тяжело, долго и нудно. Сижу. Зубрю, пока камеру носят да свет выставляют. В голове каша. Общий смысл, конечно, понятен. Но только общий.
Свет выставили, сцену отрепетировали. Все готовы. Я тоже приготовился. Встал, где положено, жду команды. Слышу: «мотор», «камера», «начали».
Потея, вошёл в кадр. Сел. Со «стеклянным» глазом, сижу, «роль проживаю». Кое-как сцену отыграл (близко к тексту, конечно). Сняли еще дубль. Потом еще. Смотрю на часы. Вроде бы успеваю на спектакль. Можно передохнуть. Да и кофе наконец-то выпить. Я к буфету, а меня обратно. Общую сцену снимают. Там весь «сходняк». Народу много. Человек двадцать. И у всех, как положено: на пальцах перстни, на грудях купола. Все честь по чести. Провозились с той сценой долго. И вот наконец-то долгожданная команда – «Снято». Всё! Всех отсняли. Всё сказали. По сценарию это последняя сцена. Пулей лечу снимать костюм и смывать грим. А меня обратно возвращают. Ничего не понимаю. Объясняю, что у меня спектакль, времени уже нет. Мне в ответ суют какие-то листы. Думал, это договор на подпись. Оказалось, новый текст.
– Эту же сцену, только по «фене», – просит режиссёр. То есть на воровском языке.
Отнекиваюсь, как могу:
– У меня спектакль через час.
Режиссер меня приобнял и говорит:
– Ты же хороший актер. Пару минут – и все. Выручай. Я тебе свою машину дам. Долетишь за пять минут.
Ладно. Беру листы. Начинаю читать. И понимаю, что не то что выучить, даже произнести написанное нормально не могу. Дело дрянь. Стал зубрить. Не помогает. Как будто китайский талдычу.
Начали снимать.
Дым. «Мотор». «Камера». «Начали».
Сердце стучит. Руки трясутся. Вошел в кадр. Сел. Свой текст играю, чужой на ум мотаю.
– Стоп.
– Ну?
– Дубль.
Снова дым, «мотор», «камера», «начали».
Вошел. Сел. Главное, свои фразы не забыть. Не забыл. Чую – пошло. С партнером зацепился. В глазах мысль. Хорошо идёт.
– Стоп.
– Ну?
Дубль. Батарея на камере села. Ох, ядрён батон. Кино, понимаешь…
Снова дым. «Мотор». «Камера». «Начали».
