скачать книгу бесплатно
– Откуда вы знаете?
– Слышал… – ушел он от ответа.
Этот мужчина вызывал у нее доверие и в то же время немного пугал ее. Странное чувство.
– Я позволил себе заказать вам горячего сидра, – сказал он, кивком головы указав на кружку на столике.
Жюльет застыла в нерешительности, так как никогда раньше не разговаривала подолгу с этим человеком, а он вел себя так, как будто хорошо ее знал. Девушка чувствовала себя перед ним как открытая книга.
– Ну, присядьте на пару минут, – настаивал он.
Она колебалась, но все-таки осмелилась взглянуть ему в глаза. В них не было ни злого умысла, ни заигрывания – только безграничная усталость и душевная теплота. А еще отблеск какого-то внутреннего огня.
В конце концов она решилась присесть за столик напротив него, на самый краешек стула, и отпила глоток сидра.
Мужчина знал, что характер у молодой француженки легкий и жизнерадостный, но под этой маской она скрывает хрупкую и ранимую душу.
Ему бы не хотелось тревожить ее понапрасну, но у него было мало времени. Его жизнь была сложной. Его дни были перенасыщены разными заботами, и его обязанности не всегда доставляли ему удовольствие. Поэтому он сразу приступил к делу.
– Что бы вы там ни думали по этому поводу, но вашу жизнь нельзя считать неудавшейся.
– Почему вы мне это говорите?
– Потому что каждое утро перед зеркалом вы пытаетесь себя в этом убедить.
Жюльет была в шоке. Откуда он знает? Ей захотелось встать и уйти.
– Почему вы думаете, что…
Но мужчина не дал ей закончить.
– Этот город очень жесток, – продолжил он свою мысль.
– Да, это правда, – согласилась Жюльет. – Каждый хочет забраться в свой уголок, никому нет дела до соседа. Тут столько людей, что всем тесно в этом городе, но каждый одинок.
– Именно так, – развел руками мужчина. – Мир такой, какой он есть, и вовсе не такой, каким нам бы хотелось его видеть: полным добра и справедливости, где с хорошими людьми происходят хорошие вещи…
Мужчина немного помолчал.
– Но вы, Жюльет, вы хороший человек: однажды я видел, как вы принесли еду бедному человеку, который не мог заплатить за себя, прекрасно зная, что сумма будет удержана из вашего жалованья…
– В этом нет ничего особенного, – возразила девушка, пожав плечами.
– Да, ничего особенного на первый взгляд, но это дорогого стоит. Ничто никогда не проходит бесследно, правда, мы не всегда можем оценить последствия наших поступков.
– Зачем вы все это мне говорите?
– Чтобы вы смогли подумать об этом до вылета.
– До возвращения во Францию?
– Берегите себя, Жюльет, – сказал он вместо ответа, поднимаясь из-за стола.
– Подождите! – вскрикнула девушка.
Жюльет не знала, почему ей вдруг так понадобилось его задержать. Она бросилась за ним вслед, но мужчина уже закрывал за собой дверь.
Около входа на полу оставалась лужица от снега, который нанесли посетители, и в третий раз за сегодняшний день она поскользнулась. Пытаясь удержаться на ногах, она невольно уцепилась за рукав какого-то прохожего, который с подносом в руках искал свободный столик. Оба шлепнулись на пол, опрокинув на себя горячий капучино.
«Ну вот! Со мной всегда так! Какая ж ты неуклюжая! А еще хочешь быть такой же элегантной, как Одри Хепберн, и вот – опять лицом в грязь».
Красная от стыда, она вскочила на ноги и, бесконечно извиняясь, помогла подняться и мужчине, который грозился засудить ее, – и заторопилась к выходу.
Снег перестал, и на улицах Манхэттена уже бурлила обычная жизнь. Люди сновали туда-сюда по своим делам, шумели машины. Как раз перед витриной кафе шум снегоуборочного агрегата смешивался с общим хором автомобильных моторов. Жюльет надела очки, посмотрела налево и направо.
Но незнакомец исчез.
* * *
Больничный лифт вез Сэма на четыре этажа выше, к палате 808.
– Добрый вечер, Леонард.
– Добрый вечер, доктор.
Последний, к кому он зашел этим вечером, по сути, не был его пациентом. Леонард Маккуин считался одним из старейшин в больнице Святого Матфея. Прошлым летом Сэм познакомился с ним случайно во время одного из ночных дежурств. Старик Маккуин страдал бессонницей и решил выкурить сигарету на крыше больницы, где располагалась большая терраса. Разумеется, больничные правила это категорически запрещали. К тому же у него был рак легких в последней стадии. Сэм, конечно, проявил понимание и не стал ставить старика в неловкое положение, отчитывая как непослушного школьника. Он просто присел рядом, и они поболтали о том о сем, наслаждаясь ночной прохладой. С тех пор Сэм стал регулярно захаживать к нему в палату, чтобы справиться о его состоянии и просто пообщаться. Можно сказать, что между ними установились дружеские отношения.
– Как вы сегодня себя чувствуете, Леонард?
Маккуин приподнялся на постели с видимым усилием и невесело усмехнулся.
– Как вам сказать, доктор? Нигде не чувствуешь себя настолько живым, как на пороге смерти.
– Ну, Леонард, вам еще рано об этом думать.
– Не утруждайте себя, доктор. Я прекрасно понимаю, что конец уже близок.
Словно в подтверждение его слов долгий приступ кашля не позволил ему продолжать разговор – верный признак ухудшения состояния.
Сэм дождался, пока кашель утихнет, потом помог старику перебраться в инвалидное кресло на колесиках и пододвинул его к окну.
Обессиленный мучительным приступом, старик отдыхал и как загипнотизированный разглядывал город за стеклом. Больница располагалась на берегу Ист-ривер, и из окна можно было разглядеть штаб-квартиру ООН – высокое здание из мрамора, стекла и стали.
– Вы-то как, доктор? Все еще ведете холостяцкую жизнь?
«Я – вдовец, Леонард. Это не одно и то же».
– Вы и без меня знаете, что вам нужно: любовные приключения. Немного секса вам бы не повредило, я думаю, а то вы слишком степенны для своих лет. Нельзя в ваши годы ложиться спать в холодную постель. Если вы понимаете, о чем я…
Сэм не мог не улыбнуться в ответ:
– Да, уж. Как не понять!
– Я серьезно вам говорю, доктор. Вам обязательно нужен кто-нибудь рядом.
Сэм тяжело вздохнул:
– Еще рано. Воспоминания о Федерике…
Маккуин не дал ему договорить:
– При всем моем уважении к вам, я уже устал постоянно слышать от вас о Федерике. Я сам был трижды женат и могу вас заверить, что если вы хоть раз в своей жизни любили по-настоящему, то ничто не мешает вам полюбить вновь.
– Не уверен…
Старик показал рукой на город, светящийся за окном миллионом огней.
– Только не пытайтесь меня уверить, что среди миллионов женщин в Нью-Йорке нет ни одной, которую вы смогли бы полюбить так же, как вашу жену.
– Думаю, Леонард, это не так просто.
– А я думаю, что вы сами все усложняете, доктор. Мне бы ваши годы и ваше здоровье, я бы не стал тратить вечера на разговоры с таким стариком, как я, например.
– В таком случае, мне пора, Леонард.
– Послушайте, доктор. Прежде чем вы уйдете, я хочу вам отдать кое-что.
Больной пошарил в кармане пижамы и достал небольшую связку ключей на брелке. Он протянул ее доктору со словами:
– Зайдите ко мне домой в один из этих вечеров, когда вам подскажет сердце. У меня собралась неплохая коллекция бутылок с отличным вином. Глупо, конечно, но вместо того, чтобы выпить его в свое время, я все откладывал в ожидании подходящего случая.
Он немного помолчал, потом проворчал себе под нос:
– Боже! Каким же идиотом я был.
– Понимаете, Леонард, я не очень люблю…
– Слушайте, я же не предлагаю вам какую-нибудь дешевку, – обиделся старик. – В моей коллекции лучшие из лучших французских вин, любая бутылка стоит целое состояние. Это вам не какие-нибудь калифорнийские напитки или крашеная водичка из Южной Америки. Искренне вас прошу, выпейте за мое здоровье, мне будет приятно. Обещайте мне, что вы так и сделаете.
– Хорошо, я обещаю, – ответил Сэм, грустно улыбнувшись.
Маккуин подбросил ключи в воздух, и Сэм поймал их на лету.
– Спокойной ночи, Леонард.
– Доброго вам вечера, доктор.
Уже закрыв за собой дверь, Сэм вспомнил слова старика: «Нигде не чувствуешь себя настолько живым, как на пороге смерти».
–4–
Мы предпочитаем быть не теми, кто мы есть на самом деле.
Альбер Коэн
– Колин? Ты дома?
Жюльет отперла дверь и вошла в квартиру, стараясь не выронить пластиковые коробочки с китайской едой и бутылку вина, купленные на чаевые за последнюю неделю.
– Колин, это я. Ты уже дома?
Подруга позвонила ей на работу в конце дня и рассказала, что собеседование прошло замечательно и ей уже дали положительный ответ. Девушки договорились организовать себе вечером маленький праздник, чтобы отметить событие.
– Колин, ты где?
В ответ ей раздалось мяуканье – это Жан-Камиль прибежал из другой комнаты и стал тереться о ее ноги, мурлыкая и жмурясь от удовольствия.
Жюльет положила пакеты с едой на стол, взяла кота на руки и пошла в гостиную – единственную комнату в квартире, где было более-менее тепло.
Девушка прижалась к батарее центрального отопления, включенной на максимум, и блаженно закрыла глаза. Волна тепла растеклась по всему ее телу.
«М-м… Даже лучше, чем в объятиях какого-нибудь мужчины!»
Она застыла с закрытыми глазами, мечтая об идеальном мире, где всегда есть кипяток в баке, чтобы принять горячий душ после рабочего дня.
Но разве можно требовать так много!
Открыв глаза, она заметила, что индикатор автоответчика на телефоне мигает красным. С сожалением оторвавшись от радиатора, она подошла к аппарату.
«У вас новое сообщение:
Привет, Жюльет! Прости, не смогу провести этот вечер с тобой, как мы договаривались. Ты даже не представляешь, что со мной случилось! Джимми пригласил меня провести с ним два дня на Барбадосе! Ты только подумай: Бар-ба-дос! Если не застану тебя в Нью-Йорке, то счастливого тебе возвращения во Францию!»
Жюльет так расстроилась, что чуть не расплакалась.
Вот она – дружба по-американски: три года живешь под одной крышей с человеком, и, когда приходит время расстаться, он вам оставляет всего пару слов на автоответчике!
Но если трезво смотреть на вещи – стоит ли обижаться на Колин за то, что она предпочла провести выходные со своим женихом, а не с ней?
Жюльет в задумчивости прошлась по квартире, останавливаясь то тут, то там, разглядывая фотографии и вспоминая важные моменты их совместной жизни.
Они почти одновременно очутились на Манхэттене, и у каждой была своя цель: Колин собиралась стать адвокатом, а Жюльет – актрисой. Они сами назначили себе срок для осуществления своей мечты – три года. И вот вам результат: одну только что приняли на работу в известную адвокатскую контору, а другая работает официанткой в кафе!
Благодаря своему упорству и работоспособности Колин обязательно добьется успеха, заработает кучу денег, будет одеваться в самых дорогих бутиках и станет перекладывать бумажки в уютной атмосфере рабочего кабинета на верхнем этаже какой-нибудь башни из стекла и бетона. Она станет такой, какой Жюльет сама всегда мечтала быть: решительной, стремительной, недоступной бизнес-леди. Она часто встречала таких по утрам в Парк-авеню, торопясь на работу.
Девушка вовсе не собиралась завидовать успеху своей подруги, но контраст с ее собственным фиаско был столь разителен, что у нее засосало под ложечкой.
Что с ней будет, когда она вернется во Францию? Кому там нужен ее диплом по классической литературе? Страшно себе представить, но ведь первое время ей придется жить с родителями! Она подумала об Аурелии, своей сестре. Она младше Жюльет, но уже неплохо устроилась в жизни. У нее есть диплом школьной учительницы и муж-полицейский. Его недавно перевели на работу в Лимож, и Аурелия последовала за ним. Они оба осуждали «богемную жизнь» Жюльет, считая ее легкомысленной.
