скачать книгу бесплатно
Громадный мужчина, всхрапнув, проснулся.
– Батюшки! – вскрикнул он. Тут он заметил Элли. – Ты кто?
– Откуда ты знаешь, что Королева – Сосуд?
Янссен посмотрел на Элли так, будто она была заплесневелой коркой хлеба.
– Вы там на внешних островах совсем безбожники. Я знаю, потому что это правда. Я знаю, потому что в морях есть рыба, а в полях пшеница. Я знаю, потому что ещё мальчишкой видел чудо её дара на Празднестве Жизни.
– На Празднестве Жизни?
– Королева, помилуй, да ты тупая, девочка? Один раз на жизни поколения Королева является народу, чтобы излечить недужных и взрастить поля и сады. У собственной моей матери, благослови её душу, была чахотка, и Королева взяла её руку в Свою… – Голос Янссена пресёкся, слёзы потекли из-под его глазной повязки. – Матушка прожила ещё десять лет. Десять! Благодаря Королеве она увидела, как я стал мужчиной. Воздадим Ей хвалу! А ты знаешь, что всякий раз, когда она использует свои силы, малая часть её утекает навсегда? Она отдала частичку себя просто для моей старой матушки. И через шесть недель она сделает это снова для всех нас на Празднестве Жизни. Вот тогда в море снова будет рыба, а в полях зерно.
Он рухнул на свой стул.
– Воздадим Ей хвалу, – прошептал он, а затем крякнул от испуга, когда на причал грохнулся ящик. Элли тоже подскочила. Она и не заметила, как лодка вернулась.
Виола и Сиф спрыгнули на причал, улыбаясь, как пара взломщиков, провернувших отличное дельце. Котёнок Виолы победно мявкнул.
– Папа, ты плакал? – спросила Виола. – Опять из-за тех щенков?
Янссен нагнулся над открытым ящиком.
– КОРОЛЕВА, ПОМИЛУЙ!
Элли привстала на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Ящик был до краёв полон блестящими белобрюхими рыбинами.
– Чудо! – вскричал Янссен.
– Папа, – сказала Виола, сжав его плечо. – Погляди на шхуну.
Янссен повернулся. Он булькнул, а затем издал пронзительный истерический смешок. Элли встретилась взглядом с Сифом, и тот прикрыл усмешку ладонью.
Палуба была погребена под рыбой.
Дневник Лейлы
4754 дня на борту «Возрождения»
У Карги в недрах Ковчега был сад. Никто не мог мне сказать, как что-то способно расти там без солнечного света, но, надо думать, нам и без того есть о чём тревожиться. Говорят, Капитан Ковчега упускает власть, и скоро начнутся драки. И того хуже, шепчутся, будто Враг с нами в Ковчеге.
– Где этот мальчишка? Я придушу его! – заявила я Карге.
В комнате было жарко и влажно, пахло потом и землёй. Карга склонилась над каким-то растением, растирая между пальцев листочек размером с человека.
– Он не убивал твоего кита, – сказала она. – По правде сказать, он и есть твой кит.
– Где он?
Карга вздохнула и, подняв масляную лампу, повела меня между грядкой фасоли и ягодными кустами.
– Пожалуйста, воздержись от насилия – он необходим нам, если мы думаем выжить в этом плавании.
Мальчишка разметался на полу. У него было резко очерченное лицо, коричневая кожа, непослушные чёрные волосы. Он выглядел так, будто сгодится для драки, если только он проснётся.
– Зачем ты его тут держишь? – спросила я.
– Ты мне не поверишь, но этот мальчик – бог.
– Невозможно. Богов больше нет.
– Я же сказала, что ты мне не поверишь.
– А ещё он не мой кит. Голубоглазый приносил пользу. Он приносил нам рыбу и тюленей.
– Девочка, этот мальчик принесёт нам столько рыбы, сколько нам будет нужно. Он само море.
– Он море, он мой кит, он бог. Определись уж, Карга.
– Ты мелка духом, дитя.
– Мой кит мертв, – скривилась я. – Мы были повязаны. Мы приносили еду на Ковчег. Что я без него?
– Например, ты могла бы помочь мне в саду.
– Я охотница. Я не стану поливать цветочки. Почему этот мальчишка мой кит?
Карга улыбнулась и склонилась над ним:
– Смотри.
Большим пальцем, покрытым коростой земли, она приподняла одно веко, обнажив глаз цвета тёмного моря. Я сделала шаг назад.
– Голубоглазый, – прошептала я. – Что это всё значит?
– Твоя косатка была Сосудом. Смертной душой, одержимой бессмертным духом.
– Ерунда. Глупости. Что ты имеешь в виду?
– Мне ведомы знаки, дитя. Ведомы, как никому другому.
– Это как?
Карга нежно коснулась пальцем щеки мальчика.
– Потому что я тоже Сосуд.
5. Гнусный дуб
Улыбка Сифа дрогнула.
Глаза его расфокусировались. Элли бросилась, чтобы подхватить его, и он осел на неё как мешок с картошкой.
– Сиф? Ты в порядке? – Элли с трудом удерживала его в вертикальном положении.
– Он довольно воды пил? – спросил Янссен, трясясь над Сифом так, будто он был призовым боевым тюленем. – ХАНДИЛ! – проревел он, повернувшись к концу причала. – ВОДЫ!
– Я в порядке. – Сиф с усилием разлепил глаза. – Просто устал.
Янссен энергично закивал и шлёпнул позвякивающий кошель в руку Виолы.
– Сними ему комнату в «Дубе».
Виола махнула Сифу и Элли, чтобы они следовали за ней.
– Я в порядке, – повторил Сиф, когда Элли повела его по причалу. – Я сам справлюсь.
– Что случилось? – она понизила голос. – Тебе пришлось прибегнуть к своим силам?
– Нет… но я что-то видел. – Он поморщился. – Кажется, я снова был китом. И там была девочка…
– Ты на мгновение заснул?
– Нет. Я не засыпал, – окрысился Сиф.
– Эй! – крикнула Виола, ушедшая вперёд по улице. – Ты идёшь или ты снова падаешь в обморок?
– Я не падал в обморок! – возмутился Сиф.
– Вы там на внешних островах такие неженки, – бросила Виола. – А я-то думала, что тебя можно завербовать на революционную борьбу.
Сиф и Элли встретились глазами.
– Э-э-э, а что это? – спросила Элли.
– Это когда народ поднимается и возвращает себе контроль над островом, узурпированный Её Королевской Бесполезностью, – провозгласила Виола, нацелив обвиняющий палец на Ковчег.
– И кого ты уже завербовала? – уточнил Сиф, когда они загромыхали вверх по деревянной лестнице.
– Себя и Арчибальда, – призналась она, почёсывая котишку за ухом. – Народ слегка кипятится, когда я заговариваю об этом. Но если хотите знать моё мнение, не нужно нам иметь бога в правительстве. Богам дела нет до нас, простых людей.
– Ты этого не знаешь, – проговорил задетый Сиф.
Виола зацокала языком.
– Ещё один фанат Королевы. – Она протяжно вздохнула. – А я питала на твой счёт большие надежды.
Она ущипнула его за руку и унеслась вперёд, ехидно улыбаясь. Элли ожгло изнутри.
– Сиф, послушай, – сказала она, отчасти затем, чтобы вернуть его внимание. – Знаешь, я кое-что узнала о Королеве. Она не божество. Она Сосуд.
Сиф посмотрел на неё долгим взглядом.
– Судя по всему, до неё были другие Короли и Королевы, – продолжила Элли. – Но они определённо заключали в себе того же бога, переходящего от человека к человеку. Другой Сосуд, Сиф! Как я!
Сиф нахмурился, но промолчал.
– Что? – вопросила Элли. Сиф изучающе смотрел ей в лицо, но взгляд его был такой далёкий, как если бы он производил в уме сложные вычисления. – Ты разве не взволнован?
– Она не такая, как ты. Она Королева.
– Но внутри неё божество – кто-то из твоих братьев и сестёр.
– Элли, единственный из моих братьев и сестёр раз за разом пытается тебя убить. Может, Виола права, не доверяя Королеве.
– Но есть ещё кое-что, – торопливо проговорила она. – Враг боится её. Она самый могущественный человек на острове! А может, во всём мире! Что, если она сможет нам помочь?
Сиф посмотрел на неё со смешанным выражением жалости и тёплой привязанности.
– Элли, ты ничего о ней не знаешь. И что, по-твоему, она сделает, если ты вдруг объявишься и скажешь: «Привет, я тоже Сосуд, и да, кстати говоря, вот этот мой друг – бог»?
– Ну, само собой разумеется, я ничего такого не скажу, – отозвалась Элли.
– Могущественные люди опасны, Элли, – сказал Сиф. – Ты что, забыла об Инквизиции?
Элли скрестила руки на груди.
– Если она Сосуд, это ещё не значит, что она опасна. Ну а потом, ты могуществен. И ты не опасен.
Сиф опять посмотрел на неё долгим взглядом.
– Нам не стоит привлекать к себе внимание. Нам нужно быть осторожными на случай, если человек с того корабля вправду последовал сюда за нами.
Элли пожала плечами.
– Ну а если так, ему лучше держать ухо востро – оказывается, здесь и раньше казнили людей из Города.
Сиф выпучил глаза.
– Тогда нам точно нужно быть осторожными.
Они вывернули с улицы и очутились в тени от днища Ковчега. С этой стороны остров казался почти вертикальным – отвесный склон поднимался к основанию Ковчега, облепленный уютными яркими домишками.
– Эта часть острова называется Врассыпки, – с явной приязнью сказала Виола. Элли подумала, что это весьма подходящее имя. Дома стеной карабкались улица над улицей, прилаженные один на другой, как плохо подогнанные кусочки головоломки, причём так круто, что, вздумай кто-то с разбегу выскочить из дома, он бы непременно сорвался и разбился насмерть.
Они взобрались по узким лесенкам, вдоль сложенной насухо[3 - То есть без раствора.] стены, где вышагивали куры, выклёвывая переливчатых жуков. Здесь росли уже не пальмы, а большие кряжистые дубы, которые выглядели намного старше всего на острове, за исключением, возможно, самого Ковчега. Из какого-то злополучного здания выросло дерево, хотя, пожалуй, правильнее было бы сказать, что это вокруг дерева наросли куски дома. Это был редкостно мощный и устрашающий дуб: он сжимал в своих ветвях фрагменты здания, словно ребёнок, разломавший любимую игрушку. Самая крупная часть строения, втиснутая в расселину ствола, была на одном уровне с улицей, и от неё разбегалось множество лестниц, поднимающихся вдоль и сквозь дерево, от ветви к ветви, туда, где другие ветхие домишки сидели будто птичьи гнёзда.
На одной из ветвей повисла металлическая табличка с надписью «… дуб» – первое слово было съедено ржавчиной.
