скачать книгу бесплатно
Угодив в неё, я оказался на одиноком перроне станции метро в своей повседневной одежде: сером пальто с воротником, чёрной рубашке на пуговицах, слегка потёртых джинсах и кожаных ботинках. Всё это было усеяно беспорядочными кровавыми пятнами – высохшими и лишёнными запахов. Переползая с места на место, они въедались в поверхность ткани, но стоило им добраться до кожи, как та отторгала их, в испуге заставляя искать новое пристанище.
Поняв, что кровь принадлежит не мне, я принялся изучать окружение. Первое, что хочу выделить, – это нереалистичность и чужеродность тамошних звуков: приглушённые шумы и постукивания казались неправильными… даже фальшивыми. К примеру, стенания ветра доносились из-под полов, а такого быть не должно… Кантри-музыка, игравшая на заднем фоне, словно прокручивалась в обратном направлении – с задором и резвостью зажёвывала саму себя, подгоняя ритм пустынного перрона. Вдобавок земля под ногами постоянно трескалась и издавала непонятные хлюпанья, похожие на взрывы огромных мыльных пузырей. Эти трещины распространялись до самых стен, а потом чудесным образом восстанавливались обратно, не оставив и следа. Затем, выдержав небольшую паузу, они появлялись вновь. Посмотри я перед сном, какой-нибудь фильм ужасов или забористую фантастику, мог бы списать увиденное на разыгравшееся воображение, но увы… вы знаете, как я провёл вечер.
Странности не заканчивались. Местный воздух пробуждал позывы к рвоте, он напоминал смесь выделений кишечника вкупе с запахом горелой бумаги и вонью десятка флаконов духов. Приторно-тошнотворный вязкий запашок формальдегида, которым веяло отовсюду. Почувствуй я подобное наяву – непременно стошнило бы.
Когда местный антураж окончательно приелся, вдалеке раздались звуки поезда… но даже они ломали все известные законы. Вместо привычного грохота вагоны сопровождал пронзительный скрип, походивший на скрежет ногтей по школьной доске. Всё ближе и ближе, заставив меня заткнуть уши, лишь бы приглушить убийственный шум. Я стоял на коленях, держась за голову, и видел, как трещины на земле перестали восстанавливаться, как лежавшая рядом со мной скомканная газета зависла в воздухе, а кровавые пятна на одежде, обретя утраченную влагу, кинулась к рельсам, надеясь, что оттуда их никто не прогонит.
Наконец, поезд остановился напротив перрона. Он беззвучно распахнул двери, дабы выпустить ломившуюся наружу толпу людей. И если вы думаете, что с ними всё было в порядке, я вас очень сильно расстрою… У пассажиров отсутствовали лица. Только некая «пустота», обтянутая кожей, лишённая глаз, носа, рта, волос и всего того, что могло сделать человека особенным. Эти безликие создания вели себя совершенно обыденно: куда-то спешили, перетаскивали сумки и друг другу помогали. На них также была одежда, вполне типичная для представителей рода людского. Если не обращать внимания на «физиономии», пассажиры казались вполне нормальными.
Пока ошарашенный Мэтт Саммерс стоял на коленях, гадая, какой заумный диагноз ему поставит дипломированный психиатр, последний безликий покинул вагон, подхватил левитировавшую рядом со мной газету, аккуратно расправил её и удалился. Быть может, это наваждение могло оказаться бессмысленным, не выйди следом за ним Джеффри. В отличие от иных обитателей перрона, он так же, как и я, обладал лицом и, будучи верным себе, положил руку мне на плечо. Мы ничего не говорили – просто смотрели один на другого, не смыкая глаз. Палмер улыбался и от его присутствия я ощущал лёгкое успокоение.
Нашу своеобразную игру «в гляделки» прервала пума, ступившая на перрон. Животное выглядело очень солидно: его морда тоже пестрила индивидуальными чертами и выразительностью, блестящая ухоженная шерсть смотрелась роскошно, усы торчали в разные стороны, а глаза отливали люминесцирующими бликами. Сильные лапы шаг за шагом несли хищницу в нашу сторону. Подойдя к Палмеру и немного потоптавшись на месте, большая кошка покорно уселась у его ног и уставилась на меня. Мгновенье спустя она принялась облизывать мой рукав, а Джефф и я перевели взгляд с неё друга на друга. Мы оба молчали, окружённые гротескными звуками жутковатого перрона, и растворялись в них.
Наконец, мой друг сделал шаг назад. Затем ещё один. И ещё. Он зашёл в вагон поезда, двери которого тотчас закрылись. Издав знакомый противный скрип, состав сдвинулся с места и отправился вдаль, скрывшись во тьме, а я остался наедине с пумой и посмотрел ей в глаза: вертикальные дрожащие зрачки предупреждали о чём-то страшном. О чём-то, что могло сломать Мэттью Гордона Саммерса… Склонившись над пумой, я погладил её шелковистую голову и вознамерился спросить, чего же она от меня хочет, но до того, как первый слог сорвался с языка, пространство сотряс громкий голос, раздавшийся из каждой щели. Он произнёс одно слово:
– АБСОЛЮТ.
***
На секунду показалось, что будильник прозвучал, как выстрел… Обычно, когда человек просыпается, детали сна от него ускользают. Бодрствующий постепенно забывает увиденное с каждой минутой, проведённой наяву. Но я продолжал помнить… Всё до мелочей. Моя задумчивая физиономия привлекла внимание Елены, нежившейся в постели:
– Как спалось, очумелые ручки?
Звуки знакомого голоса помогли вернуться к законам привычного мира.
– Что? Оу, прости… да, доброе утро.
– Я не говорила тебе «доброе утро», Мэтти. Ты здоров? – спросила мисс Райс, коснувшись моего лба. – Красный, как помидор, но лоб вроде не горячий…
– Нет, я здоров… Просто сон… Мне приснился странный сон.
– Небось опять смотрели всякие гадости на ночь. Малые дети, что с вас взять… Ну ладно, не томи, рассказывай.
Конечно же, я выложил всё. Ни одна деталь не смогла ускользнуть: кошмар чётко отпечатался в сознании, напоминая о своём зловещем содержимом. Елена не верила в то, что сны могут нести предзнаменования или смысл, поэтому сказала, чтобы я не переживал, ибо это просто игры разума. Тем не менее, она признала, что сон действительно очень странный.
После разговора мы пошли в ванную, а потом завтракать. Я спешил на работу, так как встреча акционеров, назначенная на тридцатое апреля, значила для нашей маленькой семьи очень многое; последний день месяца выдался бы напряжным и без мистических снов.
Восемь часов кряду разношёрстный коллектив финансистов безостановочно галдел о начале новой эры экономики Нью-Йорка. Три из них амбициозный и ответственный Мэттью Саммерс вёл обширную презентацию, которую готовил полгода, вложив в неё множество сил и времени. Итогом его стараний стали громкие аплодисменты начальства и инвесторов, благодаря которым он окончательно избавился от навязчивых мыслей, связанных с кошмаром. Дабы всё стало кристально ясно, поясню, что от результатов данного вечера зависело моё повышение, и после успешной защиты проекта сомневаться в нём не приходилось.
Когда суета тяжёлого рабочего дня осталась позади, перво-наперво захотелось проветрить голову и собраться с мыслями. Это получилось сделать, только выйдя на улицу и почувствовав прикосновение прохладного ветерка. Вечерний пейзаж даровал умиротворение, несмотря на тот факт, что по большей части состоял из машин, тонущих в пробках под нависавшим смогом…
Возникшие медитативные ощущения прервал телефонный звонок. На экране высветился контакт: «Босс».
– Да, мистер Винс, – ответил я как можно непринуждённее.
По ту сторону трубки прозвучал низковатый голос моего начальника; в нём чувствовались позитивные нотки, и это внушало доверие:
– Мэттью, не зайдёшь? Нам нужно поговорить.
Можно было предположить, что Дэвид Винс вызовет меня к себе: всё-таки новость о продвижении по карьерной лестнице требует личного присутствия работника-счастливчика. Поднявшись к нему и затянув галстук потуже, я открыл дверь, ведущую в кабинет, и встретил моего покровителя с улыбкой.
– Вызывали, сэр?
– Присаживайся, Мэттью…
Дэйв, перебиравший бумаги, указал на кресло возле рабочего стола. Я устроился поудобнее и вспомнил, каково сидеть в нём, таком мягком и приятном на ощупь. Нечасто доводилась возможность расположиться в оном кресле, ведь за эти годы меня всего пару раз вызывали «на плаху».
Винс поправил свои очки, отодвинул документы к краю стола и положил руки перед собой.
– Мэтт, мне очень понравился твой проект, я хочу начать разговор именно с этого.
– Спасибо! Я старался, мистер Винс.
– Разумеется. Сразу видно, что ты проделал работу… работу весьма достойную. Три часа пролетели очень быстро. Было довольно много материала, но всё по делу. Ты сам знаешь Роксона и Стэплтон: они начинают зевать, едва кто-то соберётся говорить о деталях.
– В этом весь смысл! Я хотел рассказать о самом важном, необходимо сосредоточиться на…
– Мне известно, чего ты хочешь, – перебил Винс на полуслове. – Тебе нужно место главного финансового аналитика подразделения.
– Это так очевидно? – спросил я с улыбкой на лице.
Босс ответил тем же, обнажив свои тридцать два.
– Да, и я хочу видеть тебя на этом месте…
По всему телу тотчас прокатилась волна счастья. Неужели это случилось? Спустя столько лет трудов я наконец получу долгожданное повышение, и мы с Еленой сможем купить дом, как и мечтали! Потрясающее чувство, пусть поток позитивных мыслей и остановило одно «древнее, как мир, правило», услышанное мною в каком-то сериале. Правило, которое необходимо каждому зарубить себе на носу: Никогда не слушайте ничего до слова «но». Вообще ничего.
И тот момент не стал исключением, ибо Винс произнёс своё «но»:
– …но, к сожалению, Мэтт, не я один это решаю.
– В смысле?
Мой взгляд дрогнул, а улыбка исчезла.
– Вы же сказали, что проект вам понравился. Вы сказали, что хотите видеть меня на этом месте…
– Да…. И я не отказываюсь от своих слов. Но совет директоров считает, что на место «главфина» больше подойдёт Джеймс Гловер.
– Гловер?! – возмутившись от абсурдности этого заявления, я стукнул по столу кулаком. – Он с нами всего полтора года! Я работаю уже четыре! В чём он обошёл меня?
Тут Винс замялся. Было видно, как он пытается найти правильные слова:
– Его проект куда… безопаснее. Там минимум рисков.
– И минимум развития! Дэвид, пожалуйста, не делайте этого со мной!
– Не стоит повышать голос… Касательно развития там уже решат ребята сверху. Мэтт, может, в следующем году?
Всё… Вот это уже контрольный выстрел. Пространство вокруг покрылось непроглядной тьмой. Я ожидал от Винса чего угодно, но только не удара под дых. Ладони упали на стол, скатились по нему вниз, а следом и взор Мэттью Саммерса рухнул в никуда…
– Мы с Еленой хотели сдвинуться с этой мёртвой точки, Дэвид. Хотели дом… купить, а не взять в аренду. Собственный участок украсил бы нашу жизнь… Мне казалось, я убедил вас, что способен на многое, что чего-то стою. А выходит, я не больше, чем ноль? Лишь «пропуск» на заполненной странице…?
– Мэтт…
Дэвид тоже думал отвести взгляд, но не стал.
– Кроме шуток, но меня ты убедил. Увы, я не принимаю такие решения. Конечно, ты образцовый работник и прекрасно выполняешь свою роль… Я вижу, что ты способен на большее, но это бизнес. Инвесторы боятся рисковать, им нужна твёрдая почва под ногами. Прости… Совет попросил уведомить тебя, и я это сделал. Ещё один год, обещаю. Не больше…
Мне ничего не оставалось, кроме как пожать руку начальника и молча удалиться. Он продолжал оправдываться, но я уже не слушал: мир, который ещё полчаса назад блистал красками, утонул в чёрно-белом. На протяжении мучительно долгой поездки домой голову терзали размышления об этом унизительном фиаско. Звуки окружавшей жизни стихли и деформировались, имитируя законы того кошмарного сна, покуда разум безуспешно пытался собрать воедино мою изувеченную гордость. Всё, что я мог, так это просто запереть боль на заднем дворе сознания и сосредоточиться на дне рождения Джеффа. Проблемы спрингфилдского мальчишки и огневолосой принцессы подождут…
***
Ночь прошла просто отвратительно. Опять сны – спросите вы? Нет, дела обстояли гораздо проще: я практически не сомкнул глаз. Перед тем, как лечь в постель, разумеется, пришлось рассказать всё моей принцессе; её молчаливая реакция стала финальным аккордом этого «крайне продуктивного» дня. Тщетно пытаясь считать овец, я ловил себя на мысли, что в голове всё ещё резвится племя оголтелых финансистов. Как же сложно было смириться с тем, что они выбрали Гловера! Проект Джимми казался смехотворным на фоне моего, но, видите ли, реализация приземлённых планов любимчика совета выглядела куда безопаснее, чем идеи, предложенные «образцовым работником» Мэттью Саммерсом. Между прочим, «сидеть на жопе ровно» – это тоже план, правда, никто не даст вам гарантий, что он принесёт хоть какие-нибудь дивиденды.
Ладно… Сам уже вижу, что меня занесло в дебри корпоративного предательства. Сосредоточимся на событии номер один – дне рождения Джеффа. По плану Капитан Палмер (Спейс) и его напарник Киборг Вольт должны были встретиться в баре «У Джойс». Добравшись до места раньше именинника, я предусмотрительно спрятал Кирби во внутреннем кармане пальто и принялся ждать, окружённый местными завсегдатаями. Деревянные часы, криво свисавшие со стены напротив барной стойки, пробили девять часов… Джеффри немного опаздывал.
Я сидел за угловым столом и пялился в экран телефона, просматривая последние новости в жалкой попытке абстрагироваться от работы и семейных проблем. На высоких металлических стульях рядом со стойкой бармена расположились трое великовозрастных байкеров, комично потягивавших пиво через трубочку. Они смотрели телевизор, звук которого не помешало бы убавить. Показывали очередной выпуск программы «Рассвет чудовищ». В ней рассказывали реальные истории подонков, приправляя всё чрезмерным артистизмом вкупе с полицейскими хрониками. На этот раз разбирали дело некоего буйного типа, который сбежал из тюрьмы. Ведущий по имени Малкольм Хендрикс рвал глотку так, будто выступал на митинге по защите прав коренного населения Америки:
«Что вы чувствуете, когда добро побеждает??? Радуетесь, потому что правосудие свершилось??? Чествуете АМЕРИКАНСКИЙ ЗАКОН, защищающий вас каждый день??? Вам наверняка кажется, что вы находитесь в АБСОЛЮТНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, не так ли? Тюрьмы, построенные для КРИМИНАЛЬНЫХ ОТБРОСОВ ОБЩЕСТВА, будут сдерживать их вечно, пока вы видите сны в своих тёплых кроватках… КАК БЫ НЕ ТАК! Сегодня мы расскажем историю человека, для которого нет преград – он сметает ВСЁ на своём пути! Во время дерзкого побега этот МОНСТР убил по меньшей мере около ДВАДЦАТИ ЗАКЛЮЧЁННЫХ!!! Неужели вам их совсем не жалко?! Разве вы не на стороне добра? Суд присяжных приговорил этих преступников к тюремному заключению, а не к СМЕРТНОЙ КАЗНИ! Даже ОНИ не заслужили подобного! В связи с этим, кровавого убийцу разыскивают по сей день, и вот уже несколько лет его имя наводит страх на ВСЮ АМЕРИКУ! Дамы и господа, я представляю вам историю Майлза Уоррена…»
– Да выключите вы уже этот бред! – прокричал я, заглушая голосом треклятый ящик.
В ту же секунду на меня уставилась большая часть местных гостей. Байкеры у стойки не стали исключением: не поднимаясь, они повернулись в мою сторону и с недовольными физиономиями проглотили остатки пива. Сама хозяйка Джойс держала пульт от телевизора, оглядывая встревоженных клиентов и для пущей карикатурности не хватало разве что стрекотаний сверчка.
– Он прав, мы смотрим редкостное говно, – сказал один из байкеров, отправив мне кивок. – Джойс, переключи на спорт.
Выдохнув с облегчением, я в тот же миг увидел, как Джеффри отрывает двери бара и заходит внутрь. Найдя меня взглядом в глубине зала, он подошёл к нашему столику и заключил друга в крепкие объятия.
– С днём рождения, брат! Как добрался? – спросил я, похлопывая долгожданного именинника по спине.
– Спасибо, старик. Доехал нормально, попался забавный таксист… болтал всю дорогу, рассказывал, как его вечно стопорят копы.
Джеффри, несмотря на явную неприязнь к собственному дню рождения, показался вполне счастливым: он хорошо себя чувствовал, его глаза светились от радости, а на лице красовалась улыбка. Кем бы ни был тот водитель – он большой молодец, если умудрился развеселить Палмера. Одиннадцать месяцев в году мой друг прибывал на гребне волны, и только май превращал его в подобие Мэттью Саммерса… Вот что с людьми делает страх наступления старости, даже когда этот путь не пройден и наполовину.
Взяв пару пива, мы прошлись по лучшим жизненным моментам: Кенни Дугану, частично превратившемуся в омлет, первому и дико неудачному поцелую Джеффа в школьном лагере, выпускному в старших классах, на котором наш дуэт подстроил взрыв желатиновой бомбы – никто так и не узнал, что именно мы были теми гениями преступного мира… Затем Палмер и я погрузились в воспоминания о наших первых машинах и их первых досадных поломках. Настоящие золотые годы… отрезки жизни, когда ты волновался о мелочах и упорно не замечал серьёзные проблемы.
Так вечер первого мая плавно перетёк в ночь второго, а разговор тем временем зашёл на территорию искусства и кино. Джеффри вспомнил, как я плакал, когда Дарт Вейдер пожертвовал собой в «Возвращении джедая». Мы принялись обсуждать нашу любимую трилогию и заодно промыли кости всем остальным – паршивым эпизодам «Звёздных войн». Вот он, вечер, который был так необходим. Без работы, без проблем, без всего того, что отравляло наши жизни.
Оглядев пустеющий бар, я понял, что пришёл долгожданный миг: наконец Мэтт Саммерс мог вручить Энтони Кирби своему драгоценному имениннику.
– Брат, я долго думал, что преподнести тебе в этот день… Всё, что приходило в голову, не годилось на роль подарка для лучшего друга. Признаюсь честно: за пару дней до сегодняшнего вечера я не на шутку испугался, потому что времени оставалось очень мало, а никаких путных идей не было… казалось, за долгие двадцать лет они просто иссякли. Тем не менее в последний момент я нашёл то, что должно тебе понравиться.
Вытащив красиво обёрнутого супергероя из кармана пальто, я протянул его Палмеру со словами:
– Моему лучшему другу я дарю частичку себя.
Джефф охотно принял свёрток и для начала рассмотрел обёртку.
– Хм, упаковано что надо… Стоп. Мэтт, ты сказал, что даришь… «частичку себя»? Чувак, ты отрезал свой…?!
– Хватит, – выпалил я, еле сдерживая смех. – Открывай давай! Не тяни резину, Палмер!
Ухмыльнувшись, он приступил к аккуратной распаковке Кирби. Каждое последующее движение пальцев, методично приближавшее Джеффа к заветному Капитану Спейсу, ощутимо учащало биение моего сердца. Уж слишком сильно хотелось увидеть реакцию. Стоило «частичке меня» показаться на свет, как взгляд Палмера изменился. Растерянно оглядев свой подарок, он трясущимися руками положил его на стол.
– Это… Кирби? Тот самый… Мэтт, я… Я не знаю, что сказать.
Не думал, что когда-нибудь доживу до этого: Джеффри Алан Палмер не находит слов. Удивительно… Я всегда считал своего названного брата «непробиваемым». Если не брать во внимание пару исключений, то Джефф почти к каждому аспекту жизни относился несерьёзно. И вот сейчас, сидя здесь и рассказывая эту историю, я осознаю, что тот храбрый мальчуган, который вырвал из лап хулиганов Капитана Спейса и помог мне стать тем, кто я есть, получил его обратно. Закон бумеранга в действии.
Любуясь реакцией друга, я решил сказать ему о дополнительном сюрпризе:
– Переверни его, брат. Посмотри, что сзади.
Джефф спешно поднял фигурку со стола, отбросил в сторону остатки обёртки и взглянул на спину игрушечного супергероя.
– «Джеффу Палмеру от Мэттью Саммерса. Для меня Ты – настоящий герой», – зачитал он. – Блин, старик…
Редчайшее зрелище предстало передо мной: мой лучший друг плачет. По его щекам текли слезинки, руки продолжали дрожать, а блеск васильковых глаз был ярким как никогда. Не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции, Джефф встал с насиженного места и обнял меня.
– Мэтт, спасибо, что ты есть! Мне никогда не дарили ничего подобного. Ты прав, это действительно частичка тебя.
– Тот день, когда ты отвоевал его у Кенни, стал самым важным в моей жизни. Ты ведь знаешь… ближе тебя у меня друга нет.
– И у меня, – ответил Джефф, утирая слёзы. – Ты тоже мой самый близкий друг, Мэтт. Это лучший день рождения, и всё благодаря тебе!
Атмосфера, которую создал старина Спейс, сделала тот вечер по-настоящему незабываемым. Стоило напрячь Хейза ради такого головокружительного результата: Джеффри Палмер доволен первым мая. Это, действительно, огромное достижение.
Посидев ещё несколько часов, мы решили закругляться, ведь было уже почти три часа ночи, и бар потихоньку готовился к закрытию. Несмотря на рьяные протесты Палмера, именно я расплатился за выпивку, и в итоге, попрощавшись с Джойс, наша парочка двинула домой. Выйдя на улицу и глотнув прохладного весеннего воздуха, я заметил, что на улице не осталось ни души: в ночь на второе мая Нью-Йорком заправляли тишина и безмятежность. Мы пошли через переулок; хотелось добраться до тёплой постели как можно быстрее, плюс ко всему на улице выл сильный ветер. По пути Джефф насвистывал имперский марш из «Звёздных войн», а я мурлыкал ему в такт. Пустынные улицы отражали эхом каждый созданный нами звук. Именинник положил Кирби во внутренний карман, чтобы не потерять, а я еле-еле застегнул пальто на пуговицы. Покачиваясь из стороны в сторону, братский дуэт вальяжно топал по ночному Нью-Йорку. Палмер периодически поглядывал на мою довольную физиономию, ибо всю дорогу я никак не мог нарадоваться тому, что ему настолько понравился подарок.
И переходя к этой части истории, хочу кое-что отметить…
Знаете, до той самой ночи я никогда не задавался вопросом, насколько быстро человек трезвеет в стрессовой ситуации. Помню, по телевизору рассказывали про пьяного мужчину, на которого напал вырвавшийся из вольера лев: животное решило перекусить бедолагой. Любитель выпивки покрепче не только протрезвел, но ещё и умудрился спастись, схоронившись внутри ларька для хот-догов. Согласен, история так себе, но, по словам ведущего программы, после произошедшего инцидента тот находчивый малый поклялся больше никогда не пить.
К чему я всё это рассказываю?
Едва миновав половину переулка, Джефф и я заметили идущего навстречу человека. Отсутствие фонарей не помешало его разглядеть: он был одет в мешковатую куртку, джинсы и ботинки, с подбородка свисала длинная борода, а неряшливую волосатую голову прикрывала шапка. Я не придал ситуации особого значения. Обычный парень, которому так же, как и нам, не спится. Да, переулок тёмный. Да, немного зловещий. Но это не означает, что первый же попавшийся в нём встречный будет безумным фанатом ориджина Бэтмена. Так Мэтту Саммерсу думалось до тех пор, пока коктейль его спутанных мыслей не отравил затуманенный чёрный ингредиент, возникший в руках незнакомца.
Приглядевшись, я понял: человек в перчатках вытащил пистолет.
– Деньги, драгоценности – всё из карманов, живо! – закричал он, направив оружие на нас.
Его рука легонько тряслась, а взгляд метался между мной и Джеффом. Указательный палец на курке то и дело подёргивался – казалось, что вот-вот прозвучит выстрел.
Наши ноги буквально приросли к земле и отказывались выполнять какие-либо команды, однако нужно было делать хоть что-то – парень явно себя не контролировал. В момент, когда мы с Джеффом медленно поднимали руки до уровня плеч, я и получил ответ на свой вопрос: трезвеешь мгновенно. Будто в организме кто-то переключает тумблер на аварийный режим.
Его сирены подсказали мне попытаться успокоить грабителя:
– Хорошо, нам всё предельно ясно. Не нужно горячиться, сейчас мы отдадим всё, что есть.
