скачать книгу бесплатно
– «Как бы при больнице» – это как?! Живёт здесь, что ли?
– Да нет, живёт он дома, со мной. А тут…ну, помогает: Инке с Нинкой по кухне, полы моет, дрова рубит, тут гвоздь забить, там – дверь навесить, лежачим больным судно подать, перестелить…
– Он что, не работает у вас? Сколько лет-то ему?
Клавдия Петровна тяжело вздохнула:
– Тридцать исполнилось. Он у меня…ненормальный. С детства. Да вы не бойтесь, он добрый и тихий. Мухи не обидит! – поспешила она заверить меня.
– Да я и не боюсь, – пожал я плечами.
– Так вы не будете возражать, если Данилка так и будет тут, при больничке? Привык он. Да и к нему все давно привыкли.
– Конечно, пусть остаётся.
Фельдшерица прыгнула ко мне и затрясла руку:
– Дай вам Бог здоровья, Пал Палыч! Спасибо, спасибо огромное! А то я уж так боялась, думала: приедет новый доктор, да по строгости-то и отвадит Данилу от больницы. А вы – вон какой…Добрый! Данила!!! – вдруг пронзительно заверещала она.
От неожиданности и боли в ушах я вздрогнул.
– Данила, иди сюда, скажи спасибо доктору!
– Я тут, ма! – в дверь, распихивая Нинку с Инкой, протиснулся здоровенный увалень лет тридцати с характерным выражением лица.
В комнате сразу стало тесно. Физическим здоровьем природа Данилу явно не обделила.
– Данька, это наш новый доктор, Пал Палыч! – представила меня Клавдия Петровна.
– Пал Палыч! – с готовностью повторил Данила и, широко улыбаясь, уставился на меня.
Я криво улыбнулся в ответ.
– Скажи спасибо доктору: он тебя при больнице разрешил оставить! – фельдшерица пихнула сына в спину костлявым кулачком.
Данила послушно шагнул ко мне и разулыбался ещё шире:
– Спасибо, док! – и сграбастал меня в объятия.
– Не за что! – сдавленно пискнул я, чувствуя себя кроликом, сдуру попавшим в кольца удава. Мои рёбра начали потрескивать.
– Вот видите, видите, Пал Палыч, какой Данька добрый! – приговаривала счастливая мамаша, бегая вокруг.
Подтверждая заявленный имидж, Данила сдавил меня ещё крепче. Я понял, что моей врачебной карьере приходит конец. Как и жизни.
– Клавдия Петровна, скажите сыну, чтобы меня отпустил! – просипел я в широкую грудь олигофрена, – Помру ведь…
– Ась?! – уточнила фельдшерица.
– П…ц… – грустно констатировал я, поняв, что воздух закончился. И закрыл глаза.
7 сентября 1987 года, Ноябрьский район, 17–25.
Лодка мягко ткнулась носом в илистый берег небольшого озёрного острова. Терентий Иваныч с кряхтеньем перешагнул через борт и остановился, чувствуя, как кровь неохотно возвращается в затёкшие ноги.
– Дед, ты чего? – Петька приобнял старика за плечи, заглядывая в лицо.
– Да затекло всё. Сейчас, постою минутку-другую – и отпустит.
– Ну, ладно. А я пока пожитки выгружу.
Внук принялся деловито перетаскивать из лодки на берег палатку, удочки и прочий скарб. Наконец, уцепив опустевшую посудину за нос, Петька почти полностью вытащил её на сушу.
– Не унесёт? – больше для порядка осведомился дед.
– Да куда она денется? Не океан, чай, приливов-отливов и прочих цунами не бывает, – усмехнулся парень и, взваливая на плечи палатку и рюкзаки, поинтересовался, – Ну что, дед, оклемался?
– Да вроде.
– Тогда бери удочки и пошли. Сейчас палатку поставим, костерок организуем да ушицы наварим. Что-то я проголодался уже.
– Так немудрено. Мы когда от Кобельков-то отчалили? Часов в пять?
– В пять пятнадцать утра, я запомнил.
– Во-во. С того времени, почитай, и не ели-то. Так только, сухарики да колбаски чуток.
– Ничего, сейчас наверстаем! – бодро заявил Петька и зашагал вверх по склону холма.
Дед, покряхтывая и бормоча что-то себе под нос, побрёл следом.
Через пару минут внук добрался до вершины и скрылся из виду. Терентий Иваныч продолжал старательно карабкаться вверх. Его бормотание сменилось громким сопением: для старика подъём был крутоват.
– Дед! Давай скорее сюда! Тут… – донёсся сверху встревоженный Петькин голос и оборвался на полуслове.
– Чего там у тебя?! – старик обеспокоенно встрепенулся.
Тишина в ответ.
– Петька! Ты чего? Что случилось?! – Терентий Иваныч ускорил шаг.
– Дед, тут человек… – голос внука прозвучал как-то растерянно.
– Уф! – с облегчением выдохнул старик, – Напугал-то как…И чего? Какой человек? Чего ему надо?
– Да ничего не надо. И не ему, а ей! – Петька появился над склоном и протянул деду руку, выдёргивая его на вершину, – Вот, гляди!
В трёх шагах от оторопевшего старика лежала девушка. В безмятежной позе, закинув руки за голову, она напоминала задремавшую под солнцем пляжницу. Сходство особенно подчёркивало то, что одежды на девушке не было. Никакой.
– Она…живая? – шёпотом спросил Петька.
Опомнившись, Терентий Иваныч, пожал плечами:
– Не знаю, – тоже шёпотом ответил он и присмотрелся, – Дышит, вроде.
– Спит? Да что она тут вообще делает-то? И как на остров попала? – продолжал допытываться внук, не отрывая глаз от странной находки.
– Не знаю, говорю! – огрызнулся дед, – И перестань пялиться!
Петька покраснел и отвёл глаза.
Девушка была красива. Какой-то нездешней, непривычной красотой. Ослепительно-белая кожа резко контрастировала с пышными, огненно-рыжими волосами, рассыпавшимися по траве. Тонкое тело с маленькой юной грудью казалось изваянным из мрамора. Будто какой-то сумашедший скульптор приволок на этот Богом забытый островок мраморную глыбу, высек из неё чудную статую, да так и оставил здесь, неизвестно для кого и зачем…
– Прикрыть бы её надо…Петька, доставай свой спальник, живо! Не дело это – голой перед мужиками лежать, – распорядился дед и склонился над девушкой.
– Живая! Дышит и жилка на шее бьётся! – с заметным облегчением констатировал Терентий Иваныч.
Петька тем временем достал спальный мешок, расстегнул его и, старательно отворачиваясь, укрыл находку. Оценил дело рук своих и тщательно подоткнул края спальника.
– Эй! Барышня! Как тебя…Просыпайся, домой пора! Эй! – Дед потряс девушку за плечо, сначала осторожно, тихо, затем – всё сильнее и сильнее.
Никакой реакции. Красавица и не думала открывать глаза. Она всё так же безмятежно спала, слегка улыбаясь во сне яркими, немного припухшими губами.
– Барышня, вставай! Вставай, кому говорят! – не на шутку рассердился дед, завидев такое равнодушие девушки к попыткам разбудить её.
Нет ответа.
– Дед, что делать-то будем? – не сводя глаз со спокойного спящего лица, поинтересовался Петька, сидящий по-турецки в сторонке.
– А я знаю?! Оставлять её тут нельзя, это понятно. Почему она не просыпается? Может, она и не спит вовсе, а без сознания? И как вообще она сюда попала? Где её одежда, лодка? – Старик выглядел растерянным.
– В больницу её надо везти! – резюмировал Петька и встал, – Давай, дед, хватай наши вещички, а я – девицу. И в лодку. Уха на сегодня отменяется: погребём обратно в Кобельки.
– Да уж! Поели ушицы… – крякнул дед и принялся навешивать на себя рюкзаки.
7 сентября 1987 года, Кобельки, участковая больница, 17–10.
Отобедав и отдав должное стараниям Инки с Нинкой, я в сопровождении новообретённой свиты отправился в обход своих владений. Процессия выглядела весьма внушительно:
1. Клавдия Петровна плечом к плечу с Антоном Иванычем. Оба безостановочно тарахтящие каждый своё, отчего уловить суть выдаваемой ими информации было практически невозможно.
2. Пал Палыч Светин (я то есть), исполняющий обязанности главного врача. Невероятно важный и изо всех сил старающийся выглядеть старше своих лет.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
