скачать книгу бесплатно
– Да ладно, Маринка, не боись! Если что, я тебе за пайком слетаю, – хохотнул парень.
Я в очередной раз чертыхнулась про себя, кляня собственную глупость, позволившую мне ввязаться в это. Но ноги уже послушно следовали за бледной фигурой Алекса, а луч фонаря выхватывал из темноты фрагменты подземелья. Про антураж я лучше промолчу – фильмы ужасов бы позавидовали нашим канализациям. Хотя то, что ждало меня впереди, врят ли тоже отличалось милой обстановочкой.
– Ай! Ай! Мамочкаааа! – прыгая с ноги на ногу, завизжала я.
– Чего орешь?
– Крысы… Фу… Они просто кишат под ногами! Это отвратительно! Вдруг они бешеные?
– Думаю, этому приобретенному от крыс качеству в тебе никто не удивится…
Я закусила губу, пытаясь подавить в себе желание дать этому нахалу по башке. А еще из семейства настоящих графов… Вшивая интеллигенция!
Тут луч фонаря провалился куда-то вправо. Вот и первая развилка.
– Что будем делать? – страх мелкой дрожью трепетал по всему телу от неизведанности, но гордость не давала проявить его в голосе.
– Вперед и с песнями, – отозвался Алекс.
Около десяти минут мы шли по этой развилке, пока не уперлись в глухую стену.
– Вот и конец нашему путешествию… – съязвила я. – Сусанин вновь завел доверчивых поляков в болота…
– Ты раньше времени не радуйся, все равно не выйдешь из канализации, пока склеп не найдем… – той же монетой ответил призрак. – Посвети вниз вот тут.
Алекс направил фонарь к основанию левой боковой стены. Там обнаружилась решетка, закрывающая полукруглое невысокое отверстие.
– Ты хочешь сказать, что мне придется туда лезть? – уставившись на парня возмущенным взглядом, спросила я.
– Погоди минутку, гляну, что там… – с этими словами призрак исчез, пройдя сквозь стену. Я нервно ожидала, тупо уставившись в решетку. – Да, Маринка, придется тебе сюда лезть…
– Как ты себе это представляешь? Зазоры между прутьями не маленькие, но ты мне очень сильно льстишь, если думаешь, что я между ними пролезу…
– Пролезешь, пролезешь… – появившись, улыбнулся Алекс.
Страдальчески вздохнув, я опустилась на колени к решетке и протолкнула фонарь сквозь прутья, расположив его так, чтоб было видно площадку за ними. Коридорчик был так же невысок, как и дыра, ведущая в него. Придется передвигаться на четвереньках. Вот радость-то!
Первой за прутья проникла моя правая рука, затем голова, вторая рука, грудь и… я застряла. Подергавшись еще немного, мой мозг констатировал очевидный факт – ни назад, ни вперед мое тело не двигалось, намертво застряв между железных прутьев.
– Все, приплыли… – опуская голову к каменному полу тоннеля, сказала я.
– Это почему? – Алекс уже оказался впереди меня.
– Потому что я намертво застряла, – стены вокруг сотряс дикий хохот. – Вот что ты ржешь, сволочь титулованная? Между прочим, я тут твоими стараниями! Ненавижу тебя, эгоист несчастный! Надо было сразу вызвать священника или экстрасенса, чтоб он тебя из квартиры выкурил и гуляй, Вася… Жила бы и проблем не знала! Ненавижу тебя! НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!
Выкрикивая все это практически на одном дыхании, я почувствовала, как телу в прутьях стало слегка свободнее… Еще больше выдохнув воздух и втянув живот, я резким и сильным рывком дернулась вперед.
– А ты говорила, что намертво… – лицо парня нависло сверху.
– Был бы ты материальным, у тебя бы под глазом сейчас такой фингал светился… – сквозь зубы прошипела я.
– Сочувствую твоему будущему парню… – наигранно печально вздохнул он. Моя рука просвистела сквозь его голову в попытке залепить пощечину. – Эй! Эй! Ладно, успокойся… Я пошутил. Ну, подумаешь, немножко зло получилось…
– Я с тобой не разговариваю! – твердым, как сталь, голосом заявила я и поползла по тоннелю вперед.
Делом это было не простым – мало того, что фонарь мешал двигаться быстро, так еще и коленки жутко болели от неровной каменной кладки пола. Каждый «шаг» давался все с большим и большим трудом. Алекс все это время жужжал над ухом, уговаривая меня не злиться и сказать ему хоть одно словечко. Я хмуро отмалчивалась, ползя вперед и молясь, чтобы этот тоннель быстрее закончился.
По мере нашего продвижения воздух становился все более спертым. Колени превратились в одну больную мозоль, и, сделав очередной шаг ими, я поняла – дальше не могу.
– Все, привал, – выдохнула я, садясь и прислоняясь к стене.
– Ура! Заговорила! – воскликнул Алекс и присел рядом.
– Такое ощущение, что у этого коридора нет конца… Мы уже минут двадцать его просторы рассекаем. Где уже, наконец, твой склеп?
– Я не знаю, – пожал в ответ плечами призрак.
Раздосадовавшись, я толкнула ногой фонарь. Тот ударился о противоположную стену, произведя слишком сильный для него хруст. Мы с Алексом переглянулись, а хруст усилился, раздаваясь теперь, казалось, повсюду.
– Что это? – парень с испугом смотрел на меня.
– И это ТЫ меня об этом спрашивааааааааааа… – последнее слово растянулось из-за того, что я полетела вниз вместе с рассыпавшимися камнями пола.
– Марина… Марин… Ты жива? – лицо Алекса с обеспокоенным выражением расплывалось в еле открывающихся глазах. – Ну, пожалуйста, ответь мне хоть словечко…
Голубые глаза с неподдельной тревогой всматривались в мое лицо, что безумно тронуло мое сердце.
– Ауч… – это было все, на что меня хватило, чтобы выразить свои эмоции по поводу падения.
– Слава тебе, Господи… – парень оживился. – Что у тебя болит? А болит?
– У меня голова уже болит от твоей непрестанной болтовни… – сев, ответила я. – Где мы хоть есть?
– На месте, – улыбнулся Алекс. – Маринка, мы нашли склеп моей семьи.
– Счастье-то какое… Где фонарь? Я без него ни зги не вижу.
– Где-то тут валяется…
С надеждой, что фонарь оказался столь же крепок, как и моя голова, я стала шарить руками по полу. В них попало что-то твердое, большое, но слишком какое-то полукруглое…
– Ааааааа! Боже… Фу! Фу! Фу! Фу! – закричала я.
– Что ты на этот раз нашла? Снова крысу?
– Лучше бы это была крыса… Тут настоящий человеческий череп валяется.
– А что ты хотела? Это ж склеп…
– Спасибо большое, воодушевил… Я не хочу зажигать свет, чтоб не видеть всего этого ужаса, – сев на ноги, сказала я.
Панический страх начинал сковывать тело.
– Придется. Потому что иначе ты не найдешь мое захоронение. Раз уж мы тут оказались, надо доделать дело до конца. И чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее вернемся домой.
А ведь он прав. Я втянула ноздрями как можно больше воздуха, успокаивая дрожащее тело, и пытаясь справиться со страхом. Когда на малую толику удалось этого добиться, мои руки вновь пустились шарить по полу в поисках фонаря. Наконец, пальцы нащупали холодную пластмассу, и я нажала на выключатель.
Желтая полоса света разорвала темноту, что позволило мне немного оглядеться. Мы попали в небольшое квадратное помещение, верх которого все еще кое-где украшала замысловатого узора лепнина. Теперь понятно, почему мы с фонарем остались целы, падая вниз, – я практически терлась макушкой об оставшиеся камни. Стены в склепе были разделены на секции, в каждой из которых было по три полки с гробами. Над одной из таких полок просел фундамент постройки, раздавив камнями стоявший на ней гроб. Так вот на чей череп я наткнулась… Мурашки вновь побежали по телу, вспоминая гладкую кость.
– Что-то ваш склеп чересчур какой-то… не русский, – рассмотрев помещение, сказала я Алексу.
– Так мой пра-пра-пра-пра-прадед долгое время жил в Шотландии, а там такие сооружения были популярны. Тут каждый узор что-то означает, но никто из нашей семьи, кроме него самого, этим никогда не интересовался. Когда дед под старость вернулся на Родину, стал помогать церкви, у которой по его собственным эскизам этот склеп и построили.
– И где же искать твое захоронение? – обернулась я по сторонам.
– Вообще-то, тут у каждого похороненного своя табличка с именем и даже с высеченным изображением. Но по ним ты еще с час меня искать будешь, ибо семья, как ты заметила, у нас была не маленькой. Вот тут лежу я.
Алекс облокотился на гроб, что покоился на одной из верхних полок. Я вновь глубоко вздохнула, чтобы успокоить подкатывающее волнение, а затем стала смотреть, как мне удобнее подступится к гробу. Стаскивать с полки его бесполезно – моих скромных сил на это точно не хватит. Значит, надо вскрывать его на месте… Но с фонарем в руках это весьма неудобно, а без него там на ощупь орудовать придется… Я посветила наверх – меж осыпавшихся камней появилась щель, куда вполне можно было вставить источник освещения. Она почти над тем местом, где надо… Не долго думая, так я и поступила, впихнув фонарь в зажим из двух параллельно выступающих камней. Отлично! Теперь самое противное…
– Слушай, Алекс… А чем я открою крышку? Она же наверняка приколочена…
– Не, у нас не принято было забивать гвоздями гробы. Так что у тебя никаких препятствий…
Выдохнув, я резко толкнула крышку в сторону.
– Фуууууу… Ну и гадость! – поморщив нос, сказала я.
– Я бы попросил… Это, между прочим, мой скелет…
– Да, старость тебя не украсила… Как-то ты сильно подурнел… – не удержалась я от укола в сторону призрака.
Памятуя, видно, о прошлой неудачной шутке, Алекс промолчал, чтобы вновь не поссорится, и указал пальцем в область черепа лежащего в гробу скелета. Слегка отвернув лицо, я потянулась рукой под подушку. Ничего… Ничего… Ничего… есть! Я схватила попавшийся пальцам прямоугольник за угол и быстро выдернула к себе. Глазам моим предстала небольшая книжечка в кожаном переплете. Вдоль нее шел ремешок с серебряным замочком.
– Надеюсь, ключ у тебя есть? – обратилась я к призраку.
– Конечно. Он у скелета на шее.
Скорчив рожицу отвращения, я вновь вытянула руки к гробу. Шея была затянута в рубашку с высоким горлом, да еще и перевязана каким-то галстуком. Как будто на парад его собирали… Пальцы торопливо развязали платок, потом расстегнули пуговицу рубашки…
– Как красиво ты это делаешь… – раздалось над ухом.
– Уйди, – шикнула я.
Парень послушно удалился чуть в сторону. А я тем временем уже расстегнула рубаху до середины груди. На костях блекло блестела цепочка, за которую я и потянула, не рассчитав силу. Хребет скелета хрустнул и череп отвалился от шеи, скатившись с подушки к бортику гроба. Испугавшись, я отскочила назад, споткнулась обо что-то и уселась на землю.
– Ну вот… Ты мне шею сломала…
– Извини… – больше слов не находилось.
В руку отчетливо впивался ключ, снятый с шеи скелета. Что ж, задание выполнено, можно возвращаться домой.
4
Всю обратную дорогу я мечтала только о двух вещах – душе и мягкой уютной кроватке. Но стоило пересечь порог квартиры – любопытство пересилило все остальные потребности организма.
Включив настольную лампу, я уселась под нее на пол, сложив ноги и положив на них старую книжечку. За столько времени замок совсем не заржавел и легко поддался на повороты ключа. Щелчок – и ремешок безвольно повис вдоль корешка. Я перевернула лист обложки, и моим глазам предстало старое портретное фото девушки. Она была молода и безумно красива, но при всем при этом в этой ее красоте было что-то холодное, отталкивающее.
– Кто это? – спросила я у Алекса.
– О! Это моя Натали… Я даже не помню, что положил ее фото в дневник. Или это сделал не я?
– Расскажи о ней, – попросила я, изучая каждую черточку лица девушки.
– Наши отцы были лучшими друзьями и по совместительству компаньонами в деле, одним им известном. Ее мать умерла от лихорадки, когда девочке было всего шесть. Потому Натали часто жила у нас, когда ее отец уезжал в другие города. Она была уже тогда красива, и бессовестно пользовалась этим – все ребята, что жили по соседству, сходили по ней с ума. Я не стал исключением – с годами простая дружба переросла в неистовое чувство, которым я горел ночи и дни напролет. Я дарил ей цветы с маминой клумбы, мастерил поделки, писал стихи…
– А она? Она отвечала тебе взаимностью?
– О! Это для меня до сих пор осталось секретом, ведь последнего ее письма я так и не прочел. А в нем я просил ее сказать все, как есть. В то время она уже жила далеко от родного города и я мало знал о том, что происходит с ней.
– Слушай, а это письмо… Как думаешь, где оно может быть?
– Я не знаю. Вполне возможно, что оно пришло аккурат после моей скорой кончины и осталось где-то в доме.
– Если учесть, что от твоего дома одни угли остались – перспектива не радужная…
Пожимая при этом плечами, я подняла дневник за одну из обложек. Из его страниц посыпались какие-то бумажки, разлетаясь в разные стороны.
– Ого! Мои родственники в этой книжонке целый склад устроили! Смотри скорее, что там! – глаза Алекса загорелись огоньком интереса.
– А почему ты сам не можешь посмотреть? Мы бы с тобой в два раза быстрее со всем справлялись, принимай и ты участие в поисках…
– Ой, я тебе не сказал, да? Я не могу прикасаться к тем вещам, что трогал, когда был жив. И еще я не могу прикасаться к живым людям. Ты это уже наблюдала, наверное.
– Так вот почему ты всегда ведешь меня, держась за какую-то вещь?
Алекс кивнул, а я стала подбирать бумажки, рассматривая их содержимое. Карикатуры, рисунки, записки… Всякая мелочь, которой маялся молодой человек, не имеющая особой ценности. Но вдруг мое сердце замерло – под мои пальцы попал конверт, испещренный красивыми, чересчур в завитушках, буквами (явно почерк женщины…).
– Алекс… – прошептала я. – Это… это оно.
Парень тут же оказался рядом, всматриваясь в слова на пожелтевшей бумаге. Его мышцы напряглись в ожидании. Я без лишних слов вскрыла конверт, вынула из него лист, развернула и, не заглядывая в него, положила на стол. Это его личное дело – захочет, поделиться. И пока Ромео читал столь долгожданные строки, я начала листать дневник.
«17 марта 1769 года.
Разбирая старые кипы бумаг в архиве Пражской библиотеки, я нашел какие-то странные письма. В них не было указаний ни на того, кто писал их, ни на того, кому они писались. Словно бы это страницы дневника, разложенные по конвертам. Позже я изучу их, а сейчас мне нужно закончить мою насущную работу…»
«19 марта 1769 года.
Каждый листок содержит в себе какую-то странную информацию. На первый взгляд это совершенно бессмысленные наборы букв, но я понял, как разгадать их. Оказалось, что это совсем просто. Я вклеил листы в свой дневник в том порядке, в котором они лежали в архиве. Завтра иду в саму библиотеку за книгой с Пражскими легендами – она окажется мне весьма полезной…»
