скачать книгу бесплатно
– Двадцать третьего… – увидев мои глаза, споткнулся и поправился: – Двадцать четвертого.
Опустив голову, неловко было за такую маленькую ложь, Алексей замолчал.
– За романтикой пошел? Думал, фрицев гонять на фронте будешь, да? А тут вон она, война-то какая. Алеша. Тут грязно, страшно и больно…
– Я не струсил, товарищ лейтенант. Просто заблудился. Все уходили по лесу, кто куда. Сам не понял, как остался один. Меня что теперь, под трибунал? – боится парнишка, аж трясет его.
– Дурной, что ли? – удивился я. – За что? Ты вон, даже с оружием идешь. У меня и такого нет.
– Это не мое. Потерял где-то в лесу. Эту винтовку уже здесь, на болотах подобрал. Патронов, правда, нет совсем.
– Ничего. Авось найдем. Не боись, Лешка, ещё повоюем.
И тут очнулся Олег! Господи, как он закричал. Если бы я был не в таком тяжелом состоянии, наверное, подпрыгнул бы. Вон Лешка как взлетел. Я думал, на дерево заберется от страха.
– Да прикрой ему рот уже, чего испугался-то! – шикнул я на рядового. Тот несколько поколебался, но подошел и быстро прижал ладонь ко рту Мельника, стал упрашивать того быть потише.
Олег внял, но стал выть. Больно ему, а что делать? Я и сам как овощ, Валерка тоже вон раненый, а храбрится. Один Матросов у нас целый.
– Олежка, ты как, живой? – спросил я. Лежали-то рядом, так что даже голос не повышал.
– Ой, млять! Как же больно-то! – вылетело у него. – Убейте меня уже, что вам стоит? Сколько мне мучиться еще?
– Мельник, мать твою, ты чего захлюпал тут, как баба на сносях? – пришлось рявкнуть и придавить авторитетом. Хотя хреновый у меня сейчас авторитет, сам чуть жив.
– Командир, не могу больше. Как стерпеть такое? Почему я не вижу ничего?
– Олежка, я не знаю, что у тебя с головой, сам не ходячий, лежу бревном. Но у тебя повязка на глазах, вот ты и не видишь, – спокойно пояснил я второму своему другу. Мы с ним многое прошли, так что, конечно, он мне друг.
– Зачем глаза-то замотали? – вдруг как-то разом успокоился он. – Мне же куда-то по затылку прилетело?! Мина хлопнула сзади, я даже не сразу сообразил, что мне больно.
– Лешка, ты тоже не знаешь, чего у него с головой?
– Нет, товарищ лейтенант, не знаю. Я его не бинтовал, таким и нашел.
– Развяжи, хоть глаза освободи! – немедленно потребовал Олег.
– Так у тебя руки-то целые… – недоуменно произнес рядовой.
– А, вашу маман! – Олег злобно фыркнул и начал едва ли не рвать тряпку, что закрывала глаза.
Он, видимо, так испугался темноты, не понял даже, что с руками-то все в порядке. Дойдя до последних слоев тряпицы, которая играла роль бинта, Олег взвыл, видимо, тряпка присохла, а он рванул.
– Алексей, глянь, чего у него там, а то сейчас и голову-то себе открутит! – шепнул я. Рядовой сел рядом с Олегом и попросил того убрать руки. Аккуратно, я все это время наблюдал, Валерка меня удачно расположил, Лешка отделил тряпку от раны. Олег ее уже надорвал, так что получилось легко. По лицу рядового стало понятно, что ничего хорошего там нет. Точно, побежал блевать…
– Б…! – выругался Олег. – Да что там такое-то?
– Сейчас посмотрю, – встал Валерка. Ему по фиг на вид раны, мы с ним еще когда всякого нагляделись. Точно, подошел, спокойно наклонился и даже хотел, наверное, поковырять. А, нет, взял тряпку и промакивает.
– Ну, млять, не томи уже! – Олег что-то разошелся. Надо урезонить, а то точно фрицы придут.
– Мельник, твою мать, заткнись уже, а! – рявкнул было я, и кашель скрутил меня в дугу.
– Ну, – задумчиво произнес Валера, – рана, конечно, большая, но, думаю, не опасная. А повидал уже всякого, так, командир? – Я в это время сплюнул тягучей слюной и кивнул, а Веревкин продолжил: – Тут площадь раны большая, но сама она не глубокая. Если бы глубже чуток, он бы уже не кричал.
– Так чего я, жить-то буду? – спросил вдруг успокоившийся Олег.
– Да будешь, куда ты на фиг денешься. Ты вот что, по нужде не хочешь?
– Чего? – удивился Мельник. Казалось, вопрос был не в тему. Но я сразу понял. Мы еще тогда с Валеркой через такое прошли, когда впервые по лесам блуждали.
– На тряпку помочись и приложи, а я перебинтую. Правда, нечем…
– Возьми у меня кусок рубахи, – сказал вдруг вернувшийся после облегчения рядовой Матросов. С этими словами он задрал гимнастерку и оторвал подол своего нательного.
Валерка распустил этот кусок на лоскуты, делая подобие бинта, и скрутил их в рулончик. Так удобнее потом бинтовать. С помощью двух бойцов Олег встал, но было видно, что и сам бы справился. Его, конечно, мотало еще как, но держался. Если судить по словам Валерки, то там больше контузия виновата. Ранение оказалось скальпированием, содрало здорово кожу с головы, ну, может, чуток глубже. Рана была обширной, поэтому и крови много.
Олег закончил с пропитыванием тряпки самым лучшим антисептиком и сам же приложил последнюю к ране. Валерке даже поправлять не пришлось. Брезгливости не было у нас, здесь не до нее. Веревкин был опытный в ранах, да и в школе его немного натаскали, видя то, что парня не пугают раны. Аккуратно забинтовав голову Олегу, он перешел ко мне.
– Надо смотреть, командир, как хочешь, иначе… – Что иначе, я понимал. Сепсис, гангрена и прочие радости воспалившейся раны.
– А толку-то? Все равно инструмента нет, чем доставать, даже если и нащупаешь? – передернулся я.
– Там видно будет, – многозначительно произнес мой товарищ. – К немцам надо…
– Чего? – возмутился Олег.
– Помнишь, старшой, как нам здорово их аптечки помогали?
Я кивнул.
– Да где их тут брать? Немцев много, вам одним с Лешкой не справиться. Но вот валить отсюда нужно, это точно. Лес тут редкий, это не в Белоруссии. Обложить нас, как два пальца…
– Немчура не сунется в болото, хоть оно и небольшое на самом деле, – заикнулся Валера.
– Валер, да им это и не нужно, – я поднял глаза к небу, – с голоду помирать начнем, сами выйдем.
– Я найду чего-нибудь… – уверенно заявил Веревкин.
– Да я не сомневаюсь. Только поймают тебя, и баста.
Это было правдой. У партизан всегда львиная доля времени уходит на поиски еды. Питаться ведь нужно каждый день, а где ты в лесу еду возьмешь, скажем, зимой? Вот-вот. Сейчас хоть и не зима, май стоит во всей красе, но от этого не легче. Идея у меня была, конечно, но она настолько авантюрная, что боюсь ее даже озвучивать. Вдруг ребята не поймут, что тогда?
– Командир, в санбат надо, если выжить хочешь! – тихо сказал Олег. Я его понимаю, он и сам хочет скорее к врачам, жить-то хочется.
– Выход только один… – начал я издалека.
– И какой? Немцам сдаться? Будут они нас лечить, ага, петлей, ну, или пулей! – фыркнул Мельник.
– Почему сразу сдаться? – делано удивился я. – Может, вспомним прошлое?
– Как это? – встрял в разговор Валерка.
– О вас с Матросом речи нет. Вы не подойдете…
– Что, опять? – едва не закричал Олег. Прошлые наши похождения в Ровно дались ему очень трудно. Нужно быть очень устойчивым психологически, чтобы находиться во вражеском окружении.
– А почему нет? Пару фрицев нам ребята организуют, прикинемся бессознательными, и здравствуй, госпиталь!
– Так документов же нет, о чем ты вообще думаешь? – Олег не унимался.
– Это единственная возможность, и ты это знаешь, – строго ответил я, – нам не добраться до своих. Мы черт знает где, сколько ехали, убегали, потом партизаны… Да они нас могли вообще под Курск затащить, или еще куда!
– Вообще-то, отряд в Курской области действовал, – подал голос рядовой Матросов.
– Во! А я о чем? Ты представляешь, где наши? Мы сдохнем скоро. Я не хочу гнить заживо, как хочешь! Лучше уж пулю в лоб.
– И как мы к ним попадем? – вдруг изменил тон Олег.
– Это на ребятах будет. Нам нужны два фрица, пофиг какие, сейчас не до того, чтобы легенды сочинять и подбирать подходящую кандидатуру. Кто будет, под тех и играть будем. Тут дело только в наших силах. Если фрицы будут откуда-то поблизости, надо уйти чуть дальше, чтобы попасть в другое подразделение. Тогда шансы есть, и неплохие.
– Командир, ты о чем вообще?
– К немцам пойдем, Валер. Как думаешь, сможете вы с Лешкой нам двух фрицев притащить? Можно дохлыми. Даже не так, полную форму, документы, жетоны. Все!
– Если просто одежку, без самих трупов, то, думаю, можно. Только не знаю, как наш новенький?
– Я помогу, эти места немного знаю. Я постараюсь. Только как вы сами-то?
– Тебе позже Валерка все объяснит. Дело такое, по-другому никак. Умирать еще рано, война идет, мы еще не все в этой жизни сделали. Так, ребят?
После таких речей меня поддержали все. Валерка с новичком ушли через полчаса, получив полные инструкции. Мы же занялись немецким и легендой. Идеально будет, если ребята найдут немцев из оцепления. Можно будет сослаться на то, что мы попались партизанам и те нас хорошенько потрепали. Но, как и говорил, нужно попасть в чужое подразделение. А как иначе, свои-то сразу раскусят, просто по внешности.
Боль то возвращалась, то немного отходила. Олег тоже мучился, видно было, что ему больно, но терпит пока. Господи, сколько раз я в этом времени уже шкуру драл, а? На мне живого места нет. Не прет мне на ранения. Нет бы полегче как, а каждый раз как в последний. Едва успевал из-за края вылезти.
Мы всерьез проголодались, но это даже хорошо. Для легенды хорошо. Когда будут в госпитале осматривать, по ранам поймут, что им несколько дней, где ж мы были? Вот и надо соответствовать внешне. Легенда будет простой. Гонялись за партизанами, получили ранения, вылезали долго, пока не наткнулись на «своих». Получится или нет, я уже не думал, это реально единственный шанс выбраться. По-другому никак. Парни-то без нас выберутся, Валерка сможет, я верю. Но вот нам, лежачим, без срочных операций никак.
Ребята вернулись почти через десять часов. Уже вечер был. То, что они приволокли, меня удивило на все сто. Это были два живых фрица. Сильно побитые, но целые! Да какие фрицы! Загляденье просто. Один унтер-офицер, и с ним рядовой. Комплекции, рожи…
– Валер, ты меня просто удивил! – восхитился я. – Ты специально таких искал? – Фрицы здорово были похожи на нас самих с Олегом. Ну, относительно, конечно. Нельзя найти своего двойника так просто. Похожих людей, конечно, много, это ученые так говорят, но найти их в одном с собой месте – это вряд ли. Тем не менее фрицы были и правда очень даже похожи. У рядового даже рост мой и цвет волос. Жаль, носы не такие, нос здорово привлекает внимание. Но что поделать, если у «истинных арийцев» такие хрюпальники.
– Ну а смысл брать кого попало? – удивился Веревкин, шумно проглатывая воду, которую пил из фляжки. – Рядовой, думаю, тебе больше подходит…
– Да и унтер на Олега похож, – кивнул я. – Раздевай, и так уже времени прошло черт знает сколько.
Готовили фрицев недолго. Те слушались, на удивление безропотно выполняли наши приказы. А они были на первый взгляд странными. Раз уж живых притащили, нужно выспросить побольше, прежде чем в болото их загнать.
Кто и где родился, как звать родителей и близких людей. Кто друзья, а кто достоин только удара в зубы. Много было вопросов, да и ответы нас удовлетворяли. Фрицы боялись, серьезно так боялись. Оказалось, они только две недели как из запасного полка, в Польше отдыхали. В местных реалиях еще ни в зуб ногой. Друзей на фронте пока не завели, так, приятельствовали, но не более. Подразделение оказалось охранным, но не жандармы, а простой вермахт. Этих двух отправили в оцепление одной деревни, там вроде как партизаны «завелись». Их было неполное отделение, когда пришел приказ оставить позиции и вернуться в расположение. Немцы, привыкшие выполнять приказы, вопросов не задавали. Вчера вечером и вышли. По пути на них налетел шальной отряд партизан, и почти все полегли. Этим удалось скрыться, так как шли с краю, вот и нырнули к озеру, там по воде свалили. На выходе к своим их тут же развернули и в составе взвода пригнали туда, откуда их выкрали мои архаровцы. Километров десять отсюда. Взвод немчуры оказался опытным, и солдаты не собирались просто так умирать в здешних болотах. Они ушли подальше от места, где в последний раз видели партизан, и затихарились, разбившись на пары.
Эти двое были просто клад. Мы можем пойти практически в любую сторону и примкнуть к любому подразделению. Оказалось, у немцев такой же бардак. Если какому командиру срочно понадобятся люди, а под рукой будут чужие, он, несомненно, их прихватит. Одна с нашими разница, обязательно сообщит в родное подразделение, что взял себе чужих солдат. Но это нормально. Никто нас проверять не станет, думаю. По идее, да и пленные это подтвердили, нас должны сразу отправить в тыл, госпиталь по нам плачет. Проблема была в одном – раны. Если верить фрицам, они только недавно призвались, а мы? Особенно я, все тело в шрамах. Но выбора нет.
Врать фрицам нужды не было, вон их как колотит, боятся, понимают, не маленькие, что их ждет. Умоляют оставить в живых, семьи у них и прочее. Кстати, меня уже давно не раздражает нытье врага. Помню, в сорок первом, когда слышал такие речи, сразу заводился, а теперь… Да пофиг на них. И на речи, и на немцев.
– Командир, этих чего, валить? – спросил Валерка.
– А ты с ними выйдешь? – просто спросил я.
– Ну, можно попробовать, – задумчиво ответил друг, – грохнуть их никогда не поздно, если что.
– Хотите, тащите, – просто сказал я, – только толку-то от них. Чего они смогут рассказать?
– Старшой! – привлек мое внимание Олег.
– Чего?
– Валите их. У наших они сами и расскажут, как двое чуть живых русских надели их форму. Опять вопросов будет столько, что заманаемся отбрехиваться.
– Олежка прав, – кивнул я. – У меня и для вас целая лекция. С тобой-то все понятно, а еще ведь Матросов есть…
– Меня не надо валить! – робко произнес Лешка. – Я ничего не скажу.
– Тут наоборот нужно. Необходимо сказать именно то, что нам не сможет повредить, точнее даже, должно помочь. Убалтывать вас будут ой как серьезно. У Валерки спросишь, он уже опытный.
– Вот почему я и остался у партизан, не хотел на допросы попасть… – севшим голосом ответил рядовой.
– Ну а как без допроса? – пожал я плечами, что причинило мне новую боль. Прокашлявшись, продолжил: – Ты из вражеского тыла идешь, обязаны допросить. Но вы помните, что я рассказывал. Если пойдет все не так, как я говорил, можешь мне не верить. Хорошо?
– Да все я понял. Сам понимаю, что будут пряник сулить, чтобы сдал остальных.
– Конечно. Главное, не заикайтесь даже, что мы к фрицам собрались. Твердите, как «Отче наш»: командир, будучи тяжело ранен, отправил на выход из окружения. Никакого смысла вам умирать вместе с нами нет. Если следак нормальный попадется, то сам поймет, ну а дурак помучает немного. Главное, Валер, весь расчет на тебя!
– Да, я все понимаю. Левитин заступится, своих он не сдаст.
– Максим Юрьевич как отец родной, главное, доберись до него. Вот тому уже можете говорить всю правду.
Я долго и обстоятельно инструктировал бойцов, что и как говорить. Как вести себя на допросах, а будет их немало. Ведь отсюда нет прямого пути в нашу школу. Сколько будет особых отделов по пути к дому, даже предположить не возьмусь.
Хотел, чтобы новичок, рядовой Матросов, сам убил фрица. Но тот сник, понимаю, убить безоружного, да еще и полностью раздетого человека, очень тяжело. Все сделал Веревкин. Валерке с недавних пор это не трудно. Пока отправлял на тот свет одного фашиста, второй начал причитать и, увидев возвращающегося с болота нашего бойца, заверещал. Валера быстро прыгнул к нему и вогнал штык в живот со всей своей пролетарской ненавистью. Матросов стоял рядом и не смог сдержаться.
– Ну, отошел? – спросил я, когда Лешка прокашлялся и вытер рот. Рвало его минуты три без остановки, чем хоть, жрать-то давно нечего.
– Да, извините, товарищ командир. Больше не повторится…
– Да брось, – качнул я головой, – у всех такое было. Это реакция нормального человека, если хочешь. Ты думаешь, мы нормальные? Забудь об этом, парень, война ломает людей, обратной дороги нет.
На сборы парней ушла вся ночь, а под утро, когда они уже собирались уходить, мы увидели свет фонариков. Черт, немцы упредили нас и все же залезли в болото.
– Так, меняем план! – выдохнул я. – Валер, уходите по кочкам, как и показывал Лешка. Так уж получается, что не вы будете отвлекать, а мы. – Я хотел, чтобы парни, пошумев в стороне, увели фрицев отсюда. Мы хотели попасть к другому подразделению немцев, чтобы в нас не признали врагов. Но теперь уже не знаю, как получится. Главное, чтобы парни ушли, все же я почти дохлый, Олег немногим лучше, а они целые, от них еще будет польза.
