скачать книгу бесплатно
– Спасибо, спасибо, – запричитал задержанный, набирая своему отцу: – папа, папа, я человека сбил! – дребезжащим, надрывным голосом произнес сынок. – Сижу в отделении в наручниках, и хотел было сказать: – «спаси меня папа!», но посмотрев на двух злобных служак, изменил на «прости меня папа!»
– В каком ты отделении? – уравновешенно спросил отец на конце провода, – куда подъехать?
– Не знаю, – расстроено ответил Антон.
– Так спроси! – зарычал отец, не стерпев.
– Сейчас, минуту… – подскажите, пожалуйста, в каком отделении я нахожусь? – скромно уточнил сынок у следователей обливаясь нездоровым потом.
– В Гагаринском!
– В Гагаринском, пап!
– Давай сюда телефон! Разговор окончен, – вырвал из рук бритый мужик. – Снимаем с тебя наручники, и без шуточек, пишешь чистосердечное показание.
– Если раскаешься, то срок дадут меньше, – разъяснил лохматый.
Взяв в руки авторучку, Антон написал: Я, Ивушкин Антон Маратович, совершил наезд на пешехода, примерно в половине десятого вечера, в районе…
В кабинет зашел третий, видимо их начальник. Двое следователей подорвались со своих мест, согласно правилам.
– Вечер добрый! – поздоровался третий, – что тут у нас? Ивушкин Антон Маратович? – прочитал начальник, бегло заглянув в протокол.
– Я.
– Сын Ивушкина Марата, владельца компании ТСМ?
– Сын, – затлелась надежда у Антона, что может как-то уладят его дела.
– Вы пишите, пишите, Ивушкин. Все как есть… Был в нетрезвом состоянии и под наркотическим опьянением. Цацкаться с тобой никто не будет! – нагло напирал на задержанного начальник отделения.
– Так, товарищ начальник, трезвым оказался, продувался на месте…, – доложил честные факты, лохматый.
– Видать трезвый-леший…, – неохотно принял это во внимание начальник, – но суть это не меняет. Прохожий дал дуба, а значит твой папаша тебе все равно уже не поможет, – отстегнул он рьяным голосом, – сошлют тебя в места не столь отдаленные… – Вот вы где у меня…! – грубо погрозил начальник сжатым кулаком перед носом задержанного, сияющей шишкой во лбу. – Бездарность богатых родителей, думаете, что вам все дозволено, – соразмеренно договорил он, обдавая правонарушителя железокаменным взглядом. – Продолжайте допрос…, – распорядился он, переставая кипеть и вышел из кабинета.
Антон помрачнел в лице и склонив голову, дописал свои трезвые показания, после чего ему снова одели наручники и оставили одного сидеть в кабинете допроса, слушая напряженную, подозрительную тишину.
В два ночи впустили отца.
– Папа, папа. Я человека сбил! – градом заревел Антон, убиваясь молодым сердцем.
– Тихо, тихо сын. Что поделать… Успокойся. Новости не очень.
Подавленный Антон внимательно устремил свои глаза на импозантного отца, трусливо-робко трясясь на стуле от перенапряжения.
– Послушай меня сын, – присел отец напротив, заговорив пугающим тоном, – мы с адвокатом, не смогли договориться со здешним начальником. Далеко не все за деньги покупается, сынок… Начальник отделения ни в какую, да у него самого крутая родня в министерстве сидит. Оказался не сговорчивым, упертым мужиком… Так что мужайся, придется тебе сесть в тюрьму, а там уже я обязательно тебя вытащу! – размеренным и уравновешенным голосом сказал отец про безвыходную обреченную ситуацию, выпустив скупую слезу.
Антон притих, представляя себе тюремную жизнь. – Какой кошмар, что я наделал! – вырвалось у него.
В дверь постучали.
– Ладно сынок, время вышло… Держись, Антоша, – похлопал отец своего сына по плечу, – я передам маме, что ты ее любишь. Пока! – поспешил покинуть Марат Филимонович кабинет, еле сдерживаясь, чтобы не всплакнуть.
Антон зарыдал безысходными слезами. Голова у бедолаги раскалывалась, болела лобная часть. Еще мучительных долгих три часа к нему никто не приходил. Брошенный всеми в закрытом кабинете, он проплакал все глаза, прокручивая свою прежнюю вольготную жизнь. «Как я жил неправедно!» – раскаивался он.
В пять утра к нему снова впустили отца, когда за окно прояснилась славная утренняя безмолвная тишь.
– Папа? – никак не ожидал Антон снова увидеть отца, мысленно заковав себя на долгие года в наручники.
– Сынок, – внимательно слушай! – ясно втолковывал отец, разбитому от горя сыну, шевеля черными усами. -Тебе, можно сказать повезло…, родни у сбитого не оказалось, и печься за него некому. Поэтому общий язык с кем надо достигнут, правда за приличный «кругляшок», но за это ты будешь обязан мне. Услуга за услугу сынок…
– Обещаю, – тихо произнес Антон, идя на соглашение после томительного страшного ожидания возмездия тюрьмой.
– От тебя требуется устроиться на работу в «Мобил-сервис!» Будешь работать, вести скромный образ жизни, не светиться, не показываться своим тусовщикам. Удалишь все свои страницы в социальных сетях. От Bugatti – срочно избавимся, тем более что есть покупатель. Организуем покойному достойные похороны.
– На все согласен, папа! Все сделаю, что скажешь! Ради бога, только не в тюрьму! Даже на могилку ходить буду, грехи замаливать…
– Хорошо сынок! Жди! – исчез отец, держась оптимистично.
Антон притих. За окном чирикали птички, рассветало, просыпался новый день и жизнь продолжалась…
В шесть утра с Антона сняли наручники и вывели на улицу, передавая его лично в руки Кеши и Стеши, которые отвезли его домой. Взглянув на себя в зеркало шкафчика в ванной комнате, он испугался собственного отражения. Словно он сам синий, поблекший мертвец, вышедший ночью из могилы. И эту ночь он запомнил надолго!
6
Целый день и целую ночь отсыпался Антон, пытаясь изгладить происшедшее с ним как страшный сон. В восемь утра, под созерцательное солнышко к нему домой завалились двое из яйца.
– Поднимайтесь, Антон Маратович! – будил его Кеша, улыбаясь по-доброму, в светло-салатовом поло и брюки.
– Поднимайтесь, – поддакнул Стеша, выглядевший так же.
– Да вы что, дайте поспать!
– Не велено вам спать. Восемь утра уже. Завтракаете, размещаете резюме в «Мобил-сервис»; как ответят, едете устраиваться к ним! – продиктовали близнецы распорядок Антошкиного дня.
– Что вы за люди такие?
– Кеша! – Стеша! – представились они поэтично.
– О, боже! Знаю! Я сначала мыться, потом завтракать.
Антон тянул время как мог. Полежал в ванне, побрился, помылся. Пожарил яичницу, сварил кофе.
– Есть хотите? Болванчики? – поинтересовался Антон как подобает вежливому хозяину.
– Мы уже! Заказали себе пиццу! – лучились братья в шафрановом блеске солнца, ворвавшемся на кухню.
– Молодцы, и я поем с вами! – напросился Антон, оживившись, и на его лице нарисовалась благодушная улыбка.
– Не велено! Велено резюме размещать!
– Вы начинаете мне уже надоедать! – раздражался Антон, открывая ноутбук.
Через десять минут он отправил готовую анкету в «Мобил-сервис»: – можно расслабиться, ждем ответа, – заключил он и потянул руку к бутылке с белым вином.
– Не велено пить! – отобрали у него алкоголь двое из яйца, с головами как круглая тыква.
– Что еще отец не велел мне?
– Курить, ругаться матом, водить девок, устраивать на квартире тусовки.
– Вы двое, теперь со мною жить будете что ли? Кровать в квартире для меня для одного…
– И не только, провожать до работы, – пояснил Кеша, без всяких шуток.
– И встречать с работы! – закончил предложение Стеша, деревяным лицом, не улыбаясь.
Антон недоверчиво посмотрел на них… «Что ж, сам виноват, идиот…» и уселся за ноутбук играть в закаченные игры.
К одиннадцати на ноутбуке пикнуло сообщение. Антон в переживаниях почесал свою черноволосую голову и открыл просмотреть, что там…
– Ответили! – обрадовался Антон, открывая письмо прочитывая бегло, – приглашают на собеседование завтра в десять утра. – Угу! Блеск! – сорвался Антон с места, прыгая по комнате обнимаясь с однояйцевыми братьями.
– Клево! – подбодрил Кеша.
– Зачет, – не остался в стороне Стеша, давая ему ударить в свою ладонь.
– Ну может быть до завтра, в таком случае? – уставился на них Антон озабоченно.
– Не велено, – отрубили они его, сверкнув нравственно-волевым взглядом, синхронизируя свои движения.
Тогда Антоша помялся, обратно уткнувшись в компьютерные игры, чтобы хоть как-то скоротать день.
Наконец близнецам привезли огромнейшую пиццу и еще одну маленькую за долгое ожидание и двое из яйца аппетитно уселись ее поедать.
– Ну дайте хоть кусочек! – взмолился голодный Антон, невзрачно поджав губы.
– Кусочек, – раздобрились охранники, не отвлекаясь на Антона.
Антон счастливо накинулся на пиццу и не заметил, как проглотил за один присест, выхватывая для себя следующий кусок.
А мир в это минуты внешне напоминал многоликое подворье, ухоженное доброй, заботливой рукой, переливаясь всеми цветами радуги. Так и просидели Кеша и Стеша прикрепленные к подопечному, пока солнце к вечеру не собралось в один поток искря мимолетно у горизонта жгучим заревом и потухнув молниеносно ушло незаметно.
7
Мягкодействующее утреннее солнце раскрылось лучами, словно как цветок с нежными розовыми лепестками, заливая мир золотым светом, и благодать солнечная исходила с неба.
В восемь утра заспавшегося Антона растолкали Кеша и Стеша:
– Антон пора вставать! – толкали они его культурно.
– Что так рано приперлись? Дайте еще поспать! – пробубнил Антон сонным голосом.
– Время! Вставайте, Антон!
– Вот заладили! Кофе сделайте, – не открывал он глаза, желая обмануть их и поспать подольше на пять минут.
– Не велено! – обрубили они его на корню.
– Что вы за люди такие?
– Кеша!
– Стеша!
– Блин, зачем я говорю это вслух? – пробудился Антон, продирая глаза. – Ясно, ясно Кеша и Стеша! По-человечески могли бы и кофе сделать! – поднялся Антон неохотно и отправился умываться.
После легкого завтрака из хлопьев, он обдумывал во что одеться, спрашивая совета у двух из яйца, одинаковых с лица.
– Нет, – слишком, – подсказывали они, – а это совсем просто.
– А это в самый раз, – одобрили оба брата глядя на Антона голубыми, благорасположенными глазами.
В джинсах, льняной белой рубашке и перекинутом джемпером через плечи, Антоша смотрелся паинькой-мальчиком. Лицо выигрышно играло. Чернобровый, черноглазый, – обаятельно простой. Его внешность сражала ну прямо-таки на повал любого.
– Возьмите документы! – напомнили ему охранники.
– Без вас знаю! – полез он в сейф за документами, где кроме документов ничего и не лежало: – А деньги где? – взбесился Антон, и кольнул островыразительным взглядом обоих братьев.
– Не велено знать! – ответили двое из яйца, неловко отворачиваясь. «Это не они сами, а так Марат Филимонович приказал сделать».
– Значит отец! – догадался сам Антон, – зачем он так со мной? – опустил он плечи, расстроившись. – Как же мне работать?
– Велено выделять вам на карманные расходы, – положил перед ним Кеша тысячу рублей.
– Горе мне, – пригорюнился Антошка, поглядев на эту тысячу, – как же жить на такие деньги? – на глаза навернулись слезы.
– Пора выходить! – напомнил Стеша грозно, сверкнув в глазах молнией.
– Ехать на собеседование! – закончил общую мысль Кеша.
Антон забрал тысячу, и они вышли на улицу, где их ждала отцовская машина, которая была подана к подъезду.
– Спасибо, хоть до собеседования с комфортом, – поблагодарил вслух своего отца сынок.
Ворковала природа птицами, громыхала улица машинами, утопала в пыли, поднимая серую дымку. А во дворе величественный вяз, трогательно переплел рядом высокую сосну, обнимая ветвями с пышной листвой шишкастые колючки, будто заботливо укрывая и уберегая от жары и засухи.
Перед собеседованием Антону выдали анкету для заполнения, как и двум соискателям что сидели в одном коридорчике.
