скачать книгу бесплатно
– Спасибо, – повторила я, когда он поднял меня на козлы.
Мужчина откинул одеяло, которым прикрывал ноги во время езды, чтобы и я могла спрятать там замерзшие ступни. Он никак не прокомментировал то, что туфли были у меня в руках, а не на ногах, но я заметила, что он глянул на них с любопытством.
Я тоже бросила на него взгляд украдкой. Он соответствовал своей лошади – был крепким и явно очень высоким мужчиной: даже сидя, он возвышался надо мной на целую голову, так что я почувствовала себя лилипутом. Легкий коричневый кожух[4 - Кафтан, подбитый мехом. Традиционная славянская одежда, сшитая из телячьих или овечьих шкур.] на вознице был расстегнут, и под ним виднелась белая льняная рубашка.
Я заметила, что его губы шевелятся. О боги, какой же он красивый!
О боги! Да он же что-то мне говорит, а я не слушаю!
– Простите, не могли бы вы повторить? – попросила я, чувствуя, что краснею. – Я задумалась.
– Я спрашивал, куда вас подвезти. Вы не похожи на местную, – вежливо проговорил он. – И зовите меня Мешко, я не такая важная персона, чтобы ко мне на вы обращаться.
Он цокнул коню, и тот медленно двинулся в гору.
– Меня зовут Гося, это от Гославы, – пояснила я. – Ты тоже можешь обращаться ко мне на ты. Я только сегодня приехала из Варшавы в Кельце. А ты местный?
Я лучезарно улыбнулась, надеясь таким образом отвлечь его внимание от беспорядка на моей голове.
– Нет, я не отсюда, но живу здесь уже какое-то время. Очень приятно, Гося, – улыбнулся он в ответ, – а теперь скажи, куда тебя отвезти.
Я почувствовала, что покраснела еще больше. Он вовсе не пытался узнать меня получше, а попросту был вежлив.
– К шептухе, – сказала я.
– Правда? А зачем ты приехала к ней из самой Варшавы? – Он поторопил коня.
– Я буду проходить здесь годовую практику.
Он заинтересованно повернулся ко мне. На мгновение я почувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Серьезно? – удостоверился он.
Я была возмущена. А что в этом странного? Может, выгляжу я сейчас неважно, но это еще не значит, что я не могу учиться у шептухи. Я поправила волосы и убрала за уши пряди, выбившиеся из пучка.
Скорее, наоборот. Мой неряшливый внешний вид должен намекать, что вместо того, чтобы быть врачом в белом халате, я собираюсь заниматься целительством с помощью отвара из ужа.
– Ты будешь здесь в Купальскую ночь?
– Наверняка, только при чем тут это? – Я не понимала, что он имеет в виду.
– У шептухи всегда куча работы в этот праздник. Ей не помешает помощь, – вскользь заметил он и уставился на дорогу.
– А ты-то сам что тут делаешь? – напала я на него.
Он коротко рассмеялся, услышав обвинительный тон моего голоса.
– Я, как и ты, тут на практике.
– У шептухи? – Сердце подскочило к горлу, когда я подумала о том, что, возможно, мое место занял вот этот человек.
Он недоуменно посмотрел на меня. Ну да, точно… шептухами могут быть только женщины. А казалось бы, выставить себя еще большей тупицей в этом разговоре я уже не смогу.
– У местного вещуна, – объяснил он.
Давно я не слышала этого титула. Вещун – это жрец и ворожей в одном лице. Короче говоря, это кто-то очень умный.
– Ты готовишься стать жрецом? – не смогла сдержать изумления я.
– А что, не похоже?
– Ты выглядишь слишком нормально для того, кто хочет стать ворожеем, – фыркнула я.
Скорее всего, не следовало делиться своими мыслями с незнакомцем во время первой беседы, но я действительно так считала. Может, моя мама была права, может, я и правда славянская атеистка, но я действительно не могу понять всю эту чушь, которой занимаются жрецы.
О’кей, может быть, где-то там в самом деле существуют боги со Святовитом и Велесом во главе – я это допускаю. Но неужели, например, исход войны должен решаться тем, встанет ли черный конь на копье, лежащее на земле, или нет?
Это же просто конь! Все кони глупые. Им все равно, на чем стоять.
И все же люди постоянно задают им подобные нелепые вопросы. И более того – они верят в ответы, которые дают им старые толстые клячи.
– Похоже, они тебе не по нраву, – лаконично сказал Мешко, улыбаясь себе под нос.
– Я просто не верю в то, что они говорят.
Повозка быстро преодолела прямой участок дороги.
– А жаль.
– Жаль?
– Теперь ты не будешь знать, верить мне или нет, когда я скажу, что беседовать с тобой – это приятное разнообразие после целого дня учебы.
Я потеряла дар речи, глядя на его смеющееся лицо.
– Я… я…
Быстро отвернулась и впилась взглядом в круп коня, тащившего повозку.
– Ты под стать своему коню, – отчаянно ляпнула я, лишь бы сменить тему.
И тут же пожалела о своих словах. Казалось бы, ниже падать просто некуда…
– В смысле? – удивился он.
– Я имею в виду, вы оба мощные, – продолжала я загонять себя в угол.
– Хорошо, приму это как комплимент.
Вороной конь без понукания свернул на узкую асфальтированную улицу, будто прекрасно знал дорогу и не нуждался в указаниях возницы.
– Прости, – сказала я. – Я не очень хорошая собеседница.
Мешко разразился громким смехом. Мне понравился этот смех, он был глубоким и заразительным. И искренним.
– Признаюсь, я давно так не смеялся.
– Надеюсь, не надо мной.
– С тобой, Гося, с тобой. Это, кстати, Никс. – Он показал на коня. – Английская порода шайр.
– Никогда о такой не слышала. – Я покачала головой.
Я не разбиралась в лошадях. Меня они совершенно не привлекали, несмотря на то, что в нашей замечательной стране верховая езда считалась одним из тех навыков, что неплохо было бы иметь. У большинства людей из так называемых благородных домов были даже собственные верховые кони. Я всегда их немного побаивалась. Так и не решилась забраться ни на одну лошадь, хотя в детстве мама сильно уговаривала меня научиться верховой езде.
Коровы, на мой взгляд, гораздо симпатичнее. Да и ездить на них не нужно.
– Эта порода выведена еще в средневековье, – начал рассказывать Мешко. – На них ездили в основном рыцари. Это чуть ли не самые огромные лошади в мире. По сути, это тяжеловозы, но их разводят в первую очередь как верховых. В холке они могут достигать двух метров. В Никсе как раз столько.
– А почему его зовут Никс?
– Это имя из старинной скандинавской легенды. Никс – злой дух воды, который топил людей. Одной из его личин был красивый белый скакун – келпи. Он поджидал ничего не подозревающих людей возле рек или озер. Когда кто-то садился ему на спину, то уже не мог больше слезть. Конь прыгал в воду и топил смельчака.
Легенда в самом деле была красивой. Тем не менее я не знала, как относиться к человеку, который называет своего питомца именем демона. Еще и злобного.
– Твой Никс не белый. – Это был единственный ответ, который быстро пришел мне в голову.
– Белых коней породы шайр не бывает. – Он рассмеялся. – Но, поверь мне, это имя ему очень подходит. Никс обожает заходить в воду или стоять под дождем.
Я улыбнулась сидящему рядом мужчине. Стеснения больше не было, а поездка нравилась мне все больше. Я прикрыла глаза, наслаждаясь солнцем. Может, эта практика окажется не такой и ужасной?
В этот момент я почувствовала, как повозка притормозила.
– Мы на месте, Гося. Вот хата шептухи.
4
Мешко уехал, не сказав больше ни слова. Только помахал мне на прощание. Дождаться не могу, когда расскажу об этой встрече Славе! Она лопнет от зависти.
Я прислонилась к покосившемуся забору перед ветхой халупой и надела туфли на пыльные ноги. Стиснула зубы от боли, когда обувь коснулась мозолей и волдырей. Отряхнула плащ и поправила сумку на плече. Только теперь я смогла внимательно рассмотреть шептухин дом.
К сожалению, мои худшие опасения оправдались. Постройка явно не выглядела многокомнатной. Более того, в глубине сада я заметила старенький сельский туалет. По давным-давно побеленным стенам избы вилась виноградная лоза, а солому на крыше уже много лет как следовало заменить. Все ставни были закрыты.
Шептуха вообще дома?
Я коснулась калитки, собираясь открыть ее, но остановилась. Я в деревне. Наверняка во дворе крутится какой-нибудь злой барбос, который тут же кинется на меня. Я подождала немного, но никакой пес не выбежал.
Зато появился черный кот. Самый страшный черный кот, которого я когда-либо видела. Он уселся посередине усыпанной щебенкой дорожки и впился в меня взглядом желтых гноящихся глаз. У него не хватало кончика левого уха, а морду пересекал длинный шрам, на котором не росла шерсть.
Когда есть такой кот, собаку заводить не требуется.
Я тяжело вздохнула и еще раз осмотрелась. У меня были подозрения, что условия проживания у шептухи далеко не роскошные, но не ожидала, что все будет настолько плохо. Даже огород перед домом представлял собой образец нищеты и отчаяния. На заросшей лужайке сорняки боролись друг с другом за место под солнцем. Нигде не было видно грядок с овощами или лекарственных трав. Я даже почувствовала некоторое разочарование.
В конце дороги показалась небольшая машина. Прежде чем я успела решить, ступить на чужую территорию или нет, она остановилась рядом со мной и обдала меня пылью с обочины. С водительского сиденья выкатилась дородная женщина средних лет. Ее одежда напоминала форму ученицы частной школы – плиссированная черная юбка до середины икры. Пышная грудь пыталась оторвать пуговицы белой обтягивающей рубашки, которая виднелась под не застегнутой до конца курткой. Грубые черты лица намекали, что женщина любила время от времени приложиться к бутылке. Она тряхнула головой и поправила загубленные постоянной завивкой светлые волосы.
– Вы к шептухе на прием? Я по записи, только немного припозднилась, – пыхтя, сообщила она. – Так что я перед вами.
Ну, на вручение дипломов она точно опоздала…
– Нет, я не на прием… – пояснила я.
Она окинула меня взглядом и поморщилась. Очевидно, ей не понравилось то, что она увидела. И это было взаимно!
– Тогда я первая, – бесцеремонно заявила она и толкнула калитку.
Черный кот куда-то исчез. Я двинулась вслед за женщиной, надеясь, что в случае чего ее мясистые икры станут куда более лакомым куском для деревенских собак.
Она постучала в деревянную дверь, с которой хлопьями отходила белая краска. Долго ждать не пришлось. Почти сразу на пороге появилась шептуха.
Я мысленно простонала. Ей было около семидесяти лет, судя по сгорбленной фигуре и одежде, состоявшей из шерстяной темно-зеленой потертой юбки, серой блузки и цветастого платка на голове.
Однако лицо было удивительно гладким и румяным.
– Здоровствуйте, – сказала она сиплым, чуть дрожащим голосом, и я заметила, что большинство ее зубов блестело золотом.
– Я сегодня приехала без записи, – начала объяснять дородная женщина, стоявшая рядом со мной. – Но, надеюсь, вы меня примете. Это вопрос жизни и смерти.
Я недоверчиво посмотрела на нее. Не подозревала, что даже у шептухи можно встретить обманщиц, которые в поликлиниках убеждают других пациентов, что у них запись на более раннее время. Действительно, что тут такого?
– А ты? – обратилась ко мне шептуха.
– Меня зовут Гослава Бжузка. Я приехала к вам на годичную практику. Прошу прощения за опоздание, у меня были небольшие проблемы с транспортом.
Старуха посмотрела на мои грязные ноги и пыльный плащ, улыбнулась и пригласила в дом нас обеих.
Как ни странно, внутри хата выглядела вполне прилично. Комната была просторной и очень чистой. Один угол занимала угольная печка, на которой в большом горшке что-то медленно томилось. В центре стоял круглый столик, накрытый белоснежной скатертью, и несколько кривых стульев. Шептуха и женщина сели за стол. Мне же старуха указала на низкую лавку у приоткрытого окна.
Я прищурилась. В помещении было очень темно, так как закрытые ставни весьма успешно не пропускали свет. Комнату освещали только масляные светильники, расставленные в стратегических местах. Их теплый, слегка подрагивающий свет создавал немного пугающую атмосферу.
Я села, положила сумочку на колени и стала осматриваться по сторонам. Приятно пахло травами и сушеными грибами, которые были развешаны на балках под потолком. Сервант, стоявший напротив меня, ломился от скляночек и коробочек. В некоторых банках плавали странные вещи, к которым я решила не приглядываться.
– Слухом. – Шептуха положила обе руки на стол и посмотрела на свою собеседницу.
– Корова не дает молока, – пояснила женщина. – Всегда давала его много, а эти два дня – ничего. Я начинаю серьезно беспокоиться.
– Порой коровы-те давши много молока, а порой совсем цутоцку, так цто подоити их трунно, – заявила старуха.
Тучная женщина не дала сбить себя с толку.
