скачать книгу бесплатно
– Мадам Крутецкая? – низкий бархатный голос застал меня за уборкой обуви. Я как раз раскладывала шлепки и кеды на нижней полке. Дернувшись, я неприятно стукнулась локтем о дверь шкафа.
– Можно просто Джули.
– Джульетта Ивановна, – высказал осведомленность голос, чем заставил снова вспыхнуть и критично посмотреть на его обладателя, – Я – Кирилл Иванович Свиридов, ваш лечащий врач. Давайте присядем.
Он был невысоким и коренастым. Уверенно стоял на ногах, сжимая в руке папку. Подтянутая спортивная фигура в белом халате смотрелась гармонично, будто передо мной не врач, а модель, изображающая врача. Коричневые короткие волосы аккуратно подстрижены. Медицинская маска на пол лица, переводила внимание на глаза. Темные, внимательные.
Но, что самое интересное, я не чувствовала в его присутствии страха. Он разительно отличался от других врачей. Не знаю, чем, но отличался.
– Очень приятно! – машинально буркнула я и села на односпальную кровать, – Расскажите, что будет с сыном?
На одну секунду в его глазах вспыхнула искра. Кивнув каким-то своим мыслям, он спокойно присел на единственный стул.
– Мы уберем зажим. Проведем процедуры, ускоряющие заживление и восстановление жизненных процессов. Организм вашего сына истощен. Сильно истощен. Я едва представляю, как он смог дожить в таком состоянии. Простите, что говорю прямо, но Артемий в очень критичной ситуации. Думаю, его вторая сторона вытягивала тело всё это время. Силой звериного духа. Знаю, что вы не в курсе об его истинной природе…
– Совсем не в курсе! – выдохнула я, – То есть, если бы мы не попали сюда, то?…
Даже не смотря на то, что на враче была надета маска, ответ я уже прочитала по глазам. И замерла от ужаса.
– Да, всё сложилось бы печально. Иннокентий Иванович считает, что после выписки вы должны обратиться в органы магического правопорядка, чтобы провели расследование и нашли виновных. Кто-то умышленно обрек вашего сына на смерть. Это нельзя оставлять безнаказанным.
– Но кому мы помешали?! – рыдания вырвались помимо воли. Я пыталась держать себя в руках и не истерить, но получалось плохо. Врач подтвердил мои худшие опасения, которые появились после разговора с заведующим – кто-то намерено хотел свести Тему в могилу. И… это было чудовищно! Ужасно! – Зачем? Зачем нужно было вставлять эту чертову штуку?
– Не знаю. Однако данная операция проведена противозаконно. Всеми врачами Междумирья признается право существ на здоровую и счастливую жизнь. Никто из нас не стал бы заниматься подобным вредительством.
И он говорил правду. Я чувствовала это всеми фибрами своей измученной души.
Очевидно, нам с сыном не повезло. Нам попался какой-то маньяк, который загнал нас в угол. Лишил будущего.
Но не лишил надежды!
– Боже! Как же так?!… – я уронила лицо в ладони. Слезы больше не сдерживала, они потекли горной рекой, водопадом…
Врач деликатно молчал и ждал, пока я нарыдаюсь. А я всё рыдала и рыдала, не в силах остановиться. Как же так?! За что?!! Разве я сделала что-то плохое? Перешла кому-то дорогу, чтобы так мстить? Но я ничего плохого за свою жизнь не делала и всегда всем помогала.
Или этого мало?!…
– Джули, успокойтесь! – Кирилл Иванович неожиданно навис надо мной темной тенью. А потом его широкая ладонь опустилась на плечо и ободряюще сжала, – Всё страшное – позади. Подумайте об этом. Через полтора часа операция. Хорошо, что вы доверились Рэю и приехали сюда. Это было важное решение. Вы стояли на распутье судьбы, но повернули в правильную сторону. Немногие соглашаются приехать к нам. А потом становится поздно… Вы же – молодец, что решились. Это было сложно, я знаю. Теперь всё изменится, ваш сын поправится. Обещаю!
– Кто такой Рэй? – всхлипнула я и подняла зареванные глаза.
Очертания врача размывались, даже темные глаза были скрыты за густой пеленой. Наверное, я здорово опухла. Но это было неважно. Главное, узнать! Узнать побольше!
– Охотник. Он ищет детенышей по всем мирам. Тех, кому нужна помощь. Впрочем, вас он привел по другой причине.
– По какой?
Врач замолчал. И это молчание длилось долго – минут пять.
– Пусть он сам расскажет вам об этом. Я не в праве говорить.
– Да как же я спрошу?! Мы даже не обменялись номерами телефонов. Он высадил нас у входа в больницу, и уехал, не попрощавшись!
Кирилл Иванович красноречиво молчал.
Понятно. Тема Рэя-табу. Разочарование, мгновенно затопившее меня по самые уши, подтолкнуло с вызовом спросить:
– Почему вы все Ивановичи? Все. Или почти все… Так не бывает!
– Вам важно уточнить это именно сейчас? – в нейтральном голосе врача мне послышался мягкий укор, – Если по Артемию больше нет вопросов, я продолжу обход. Сегодня я дежурю, так что еще загляну к вам часов в десять-одиннадцать вечера.
И он сделал пару шагов к двери.
Уйдет.
Я вскочила с кровати, как ошпаренная.
Сейчас он уйдет и бросит меня одну!
– Я задала вам… важный вопрос! – узнать загадку одинаковых отчеств мне показалось важным в эту минуту, – Почему вы не отвечаете? Это какой-то заговор?
Я не видела лица врача, но почему-то показалось, что он остановился перед порогом нервно, словно бы с досадой.
– Вы перенервничали, Джули. Не стоит загружать мозг лишней информацией. У вас итак, полагаю, выдался непростой день. Отдыхайте. Сын придет в себя к ночи. Возможно, будет бредить после переноса души в другое измерение. Вам стоит приберечь силы для ухода за ним. И не забивать голову глупостями.
– Это не глупости! Совсем!
Иногда, когда я чувствую чужое сопротивление, меня несет: хочется проломить, снести его. Доказать всем и каждому, что я права. А другие – нет. В детстве мама меня часто упрекала в том, что я делаю всё на зло. Наперекор ей. Но это не так. На самом деле я хочу докопаться до правды.
– До вечера, Джули! – тон врача был непоколебим.
Он спокойно вышел за дверь, проигнорировав мое учащенное дыхание и сжатые в приступе ярости кулаки.
– Да как же это так?!! – вскрикнула я и плюхнулась на кровать, – Всё в этой больнице не так!
Я и сама чувствовала, что мое поведение выходит за рамки. И Кирилл Иванович поступает мудро и правильно, не акцентируя внимание на моих вопросах.
И всё-таки, почему он не ответил? Почему?!
Умом я понимала, что истерить и принуждать врача к ответу – глупо и, как минимум, невоспитанно. Но ничего не могла с собой поделать. Мне до чертиков хотелось узнать, почему врачи называют себя Ивановичами. Не Петровичами, Александровичами или Георгиевичами. Именно Ивановичами. В этом мне виделся скрытый смысл.
Словно бы ответ был зацепкой в сложной детективной истории. Вот почему я пристала к Кириллу Ивановичу с этими отчествами.
– Ладно. Потом обязательно спрошу. У него или у Рэя… – я сбросила кеды и с наслаждением растянулась поверх покрывала, – А ведь они правы. Темка у меня – непростой малыш. Странности начались с самого начала. С его рождения…
Глава 5
… – Странности начались в то лето, когда родился Тёма. Я уже позабыла о том случае, а ведь именно тогда случилось первое чудо. Мы выжили. Мы выживали с ним постоянно, изо дня в день, противясь судьбе и злому року. Георг бросил меня на втором месяце беременности. Я была вынуждена научиться выживать. Не потому, что хотела или чувствовала себя матерью-героиней. Нет. Я мечтала о семейном уюте, жизни с любимым человеком и теплой постели по утрам. Но так получилось, что мы остались вдвоем в грубом и жестоком мире. И не было никого, кто мог бы вступиться за нас…
Я замолчала, подавляя слезы. Женщина в белом халате, внимательно вглядывалась в лицо и постукивала карандашом по столу.
– Вы говорили про странности. Что это было?
– Ах, да, – раскрыв сумочку, я достала пачку одноразовых бумажных платочков. Высморкалась, – Мы были на даче у родителей. Тёма засыпает плохо, спит мало. Но я нашла способ укачивать его – вывозила в коляске на дорогу и катать вдоль забора. Там у нас насыпь асфальтовой крошки. Получается такой звук интересный, когда катаешься, словно ты в карете едешь…
Я остановилась и снова вдохнула, чтобы успокоиться.
– Погода была хорошая, и я решила проехать вверх по улице. У нас там склон, мы живем в низине. А я поехала с коляской наверх. И вот там, уже через несколько участков от нас, откуда-то со стороны леса вышли две бездомные собаки.
– У вас часто такое случается? – женщина что-то фиксировала в своем блокноте, – Вы боитесь собак?
– Нет. Вовсе нет! – я энергично закивала головой, – Но в тот момент я подумала: мы далеко от нашего участка. Собаки подозрительные и крупные, могут напасть. А они вышли, понюхали что-то и направились прямиком к нам. И тогда мне стало страшно. Не за себя, за Тёму. Вдруг они, в самом деле, нападут? А у меня с собой ничего нет – ни зонтика, ни палки. Нечем дать отпор, понимаете? И родители за несколько участков от нас. Не услышат, если я их позову.
– Так… – женщина поощрительно кивнула: – И что же было дальше?
– Откуда-то из кустов вынырнул волк. Честное слово, настоящий волк. Как в фильмах на Би-би-си.
– Часто смотрите?
– Да нет. Пару раз попадала.
– И что с этим волком было не так?
– Он прыгнул наперерез между коляской и собаками и зарычал на них. Прогнал.
– А вы что? – женщина участливо наклонила голову. Выслушивать самые разные бредни – было ее профессией, – Тоже испугались?
– Нет. В этот раз нет. И это странно! – я зябко пожала плечами, – Он был таким огромным, настоящий серый волчара. И пасть с мою голову! Но я не испугалась. Когда увидела, что он отогнал собак, каким-то десятым чувством поняла – нам он не причинит вреда.
– Понятно!… А еще какие-нибудь странности были?
– Много! – я с воодушевлением выпрямилась на стуле, – В другой раз, Тёма чуть было не упал с дивана… – случайно мазнув взглядом по навесным часам, я испуганно ойкнула и вскочила:
– Простите. Что-то я заболталась. Час прошел. Я его в игровую комнату сдала на первом этаже. Нужно забирать!
– Идите! – мягко ответила женщина и написала что-то на бумажке, – В той аптеке, о которой я вам говорила, купите это лекарство. Поможет от всех странностей. А на следующей неделе снова приходите. Разберемся до конца с вашими собственными опасениями.
Я тогда трясущимися руками взяла листок с рецептом и молча кивнула. А на пороге не выдержала – резко обернулась:
– Думаете, я схожу с ума? Мне нужно лечиться?
– Нет, это всего лишь витамины, – женщина сцепила руки в замок, – вполне вероятно, что у вас тревожное расстройство. И с учетом сложных жизненных обстоятельств, недавних родов, вы иногда видите всё в черном цвете. Вы не думали, что те собаки хотели с вами поиграть?
Я вспомнила стекающую с пасти рыжей псины белую пену, и отрицательно качнула головой:
– Нет. Они явно замышляли недоброе.
– Собаки? – подчеркнула женщина и мягко улыбнулась: – До следующего четверга, Джульетта Ивановна.
Я меняла психологов три раза. Выбирала только женщин в надежде, что они поймут – я не безнадежная особа с манией преследования. Я – мать. И опасности, грозящие моему малышу совершенно не выдуманные. Реальные. Как тот случай с диваном.
Мы были в поликлинике в грудничковый день. Темке исполнилось полгода, и он научился садиться и немного ползти. И, конечно, я не собиралась оставлять его одного на диване у стойки администратора. Нет. Я сидела рядом с ним и терпеливо ждала, пока нам поставят штампы на бумаги – в этот раз отправляли на консультацию к урологу, да еще узи нужно было сделать в другом филиале – в общем, бумажек накопилось порядочно, и все их нужно было зарегистрировать и оформить. Не знаю, почему администратору захотелось уточнить причину направления. Всё было написано ясно и понятно, но ей захотелось. А Темка так спокойно сидел на диване и насасывал хвостик резинового щенка, что я без задней мысли поднялась и отошла всего лишь на секунду.
На одну десятую сотой секунды, чтобы ткнуть пальцем в графу и пояснить, что мы только на консультацию.
Я никак не предполагала, что в этот момент произойдет странное – Темка отбросит щенка в сторону и целенаправленно решит завалиться вперед и удариться, так сказать, носом об плиты.
И еще, менее всего на свете я бы ожидала увидеть тощего парня подростка, который появится из ниоткуда и ловким движением перехватит малыша у самого пола.
Темка испугается и заорет. Я получу микроинфаркт и трясущиеся колени. Но ни одной царапины или синяка на теле сына не будет.
А парень со светлыми волосами…
– Да я так, мимо проходил и увидел… Дай, думаю, перехвачу…– смущаясь, ответит на мою благодарность и незаметно исчезнет.
…А еще, на предпоследнем сеансе у психолога Эльвиры Михайловны, опытного профессионала с высоким рейтингом, которую я нашла в крутой московской клинике, вдруг вспомнила, что другие дети сторонятся Темку. Всегда. Будь то детская площадка, магазин или развивающие занятия. Даже малыши, не понимающие, как их зовут, плачут, стоит сыночку подойти к коляске.
Первое время я жутко переживала и нервничала. Успокаивала родителей детей, что мой сын не замахивался, не бил и не стукал чужого ребенка игрушкой.
Он всего лишь подошел.
Многие не верили и на повышенных тонах объясняли, что я – плохая мать. Дело кончилось тем, что последние два месяца мы избегаем детские площадки и не общаемся с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.
Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.
Но… обвинения в адрес сына звучали всё жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.
– Вы неправы, – уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе, – Скорее всего, ваш сын – интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.
… Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка – другой. Они боялись его также, как я боюсь врачей в этой больнице.
Кроме Кирилла Ивановича. Он – совсем другой.
Человек?…
– Тук-тук, к вам можно?
Вернуться в реальность оказалось непросто – вспоминая свои нелегкие последние два года, я кажется, задремала. Потому что голова была как ватная, а тело затекло.
Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.
Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.
– Вы – новенькая? Скотч есть?
– Да. Здрасьте. А вам зачем?
– Привязать сына, – как само собой разумеющееся, ответила женщина, и вошла, – Совсем распоясался, негодник.