скачать книгу бесплатно
– Прости Лоллий, я не ожидал, что это зрелище произведет на тебя такое ошеломляющее впечатление.
Скрестив ноги и, слегка наклонившись вперед, Петроний сидел на стуле напротив ложа, на котором раскинулся хозяин дома. Бледный, с прилипшими ко лбу прядями волос, Лоллий осмотрелся и, обнаружив, что находится в летней спальне, слабым голосом спросил:
– И долго я провалялся… ошеломленным?
– Не больше получаса, – успокоил Петроний. – Твой врач сказал, что все дело в жаре. Вначале ты перегрелся на солнце, а потом испытал сильное нервное потрясение.
– А где твой иудей? – Лоллий нерешительно пошевелился.
Стоявший у дверей спальни Эбур подскочил к постели и, поддерживая одной рукой хозяина, а другой, поправляя подушку, помог ему приподняться.
– Осматривает тело. Надеюсь, скоро закончит. – При слове тело Лоллий содрогнулся, а Петроний продолжал, как ни в чем не бывало. – Труп слегка подпортился, но Иосиф опытный врач. Твой Тимон помогает ему. Надеюсь, они сумеют найти что-нибудь полезное. А поскольку от меня в этом деле все равно не было бы никакого толка, я решил побыть с тобой.
– Спасибо, – неуверенно пробормотал Лоллий.
– Всегда рад услужить старому другу. К тому же там плохо пахнет.
– Откуда ты знал, что под статуей тело?
Петроний пожал плечами:
– Твоя скульптура не показалась мне произведением искусства, способным вызывать сильные чувства. Я подумал, если дело не в ней, причина может под ней. И конечно я предполагал, что это будет что-нибудь более прозаическое. Например, клад. Ну или кувшин пятидесятилетнего фалерна, который припрятал кто-нибудь из твоих рабов.
В этот момент дверь приоткрылась, и в спальню осторожно заглянул один из домашних слуг.
– Чего тебе, Андроник? – вполголоса спросил Эбур.
– Господин, этот иудей, врач, говорит, что закончил и хочет поговорить со своим хозяином, – ответил низенький черноволосый Андроник.
Эбур вопросительно посмотрел на хозяина.
– Пускай войдет, – разрешил Лоллий.
*****
– Это мужчина примерно 40 лет, крепкого и грузного телосложения. На теле я обнаружил две раны и обе они были смертельными. Первый удар был, очевидно, нанесен в спину – нож пронзил легкое и рассек сердце. Потом ему перерезали горло.
Доклад Иосифа не занял много времени.
– Кто это? Откуда он взялся в моем саду? – Требовательно спросил Лоллий.
Иосиф пожал плечами:
– Тело не том состоянии, чтобы можно было делать сколько-нибудь определенные выводы. Телосложением убитый походил на борца. Однако я обнаружил несколько старых шрамов, а мозоли на руке, насколько я могу об этом судить, похожи на мозоли от меча.
– Солдат? – уточнил Петроний.
– Разбойник? – предположил Лоллий.
Иудей покачал головой:
– Как я уже сказал, после того как тело пролежало в земле столько времени затруднительно утверждать что-либо с твердой уверенностью. К тому же, я заметил, что почва в этих местах отличается повышенной влажностью, что, несомненно, ускорило процессы разложения. Единственное, что я могу сказать уверенно – это человек, привычный к мечу.
– Как бы там ни было, все это не имеет значения, – Петроний не стал настаивать. – Тайна разгадана. Уверен, что теперь покушения на твоего Вакха прекратятся, и ты можешь безбоязненно вернуть его на место. Конечно, после того как совершишь обряд очищения и принесешь все необходимые жертвы. А я заслужил свой обед. И право участвовать в следующей Вакханалии.
Но у хозяина дома было другое мнение.
– И это все? Ты нашел в моем саду труп, и собираешься просто отойти в сторону, – недоверчиво переспросил он. – Собираешься все бросить?
Петроний в ответ лишь молча пожал плечами.
– Ты не можешь так поступить. – Лоллий помотал головой. – Я должен знать, кто надругался над моим Вакхом. Я должен знать, кто осквернил мой дом убийством. Клянусь копытами Хирона, этого требует от меня долг благочестия!
Петроний задумчиво погладил бороду. На самом деле он, конечно, не хотел бы сейчас уйти в сторону. Дело, начавшееся столь заурядно, совершило поворот, суливший тайну, на которую стоило потратить несколько дней. Учитывая скандальные обстоятельства и обширный круг знакомств Лоллия, успех в нем обещал Петронию восстановление потерянной за четыре года репутации. А репутация означала новых клиентов и возвращение к тому образу жизни, к которому он был наиболее расположен. И наконец, необходимость проводить расследование давала более чем благовидный предлог, чтобы отодвинуть на неопределенный срок ремонт, еще час назад казавшийся неотвратимым, как меч Немезиды. Однако, люди мало ценят то, что достается им слишком легко и потому Петроний не спешил с ответом.
Между тем, неверно истолковавший колебания друга Лоллий взмолился:
– Ведь это же пустяк для тебя. Все знают, что в целом Риме нет человека умнее… Во всей Италии, да нет, в самой Александрии не найти никого кто бы смог разобраться в этом деле лучше. Я всегда говорил, что не встречал человека проницательнее тебя. Эбур, помнишь, сколько раз я говорил, что Петроний посрамил бы самого Пифагора, случись им поспорить о том, кто мудрее?
– Безусловно. Молодой хозяин неизменно высоко отзывался о твоих способностях, господин, – подтвердил слова патрона управляющий.
– Именно. Я каждому говорю: нет на свете такой тайны, которую Петроний не смог бы разгадать.
– Ты утопишь меня в сиропе из лести, – Петроний изобразил легкое недовольство и словно бы с огромной неохотой произнес. – Однако, что же делать: долг старой дружбы и мое благочестие не позволяют ответить отказом.
– Клянусь кулаками Поллукса, ты настоящий друг!
В порыве чувств Лоллий вскочил. Подушка, на которой он лежал отлетела в сторону и непременно упала бы на пол, если бы не Эбур, перехвативший ее в воздухе.
– Отрадно видеть такой энтузиазм. Я надеюсь он не испарится с первыми лучами завтрашнего солнца, – строго сказал Петроний. – Дело это не кажется простым, так что мне потребуется от тебя все содействие, которое ты сможешь оказать. Мы начнем с опознания трупа. Учитывая, состояние тела я не питаю иллюзий. Но не хочу упрекать себя в том, что не сделал того, что был должен сделать. Пусть убитого осмотрят твои домочадцы. Все станет значительно проще, если мы будем знать кто это.
– Ты слышал, Эбур? Организуй что нужно, – распорядился Лоллий.
Управляющий поклонился и направился к двери.
– Погоди, – остановил его Петроний. – Еще я хочу знать, когда была установлена скульптура. Я могу подождать, но мне нужна точная дата.
Эбур кивнул.
– Нет необходимости ждать, господин. После того как начались эти… неприятности, я сверился со своими записями. Мы поставили Вакха в 8-й день до июньских календ[21 - 25 мая.]. Освящение произошло в 5-й день[22 - 28 мая.], перед началом праздников Дианы.
Петроний задумался. Не исключено, что это могло сработать.
– Вы покупали после этого новых рабов? – спросил он.
– Нет, господин, с тех пор как в марте я приобрел помощника повара состав нашего персонала не менялся.
– Подожди, Эбур, что ты говоришь. А гладиатор? Он пришел к нам как раз в мае, – вмешался хозяин дома.
– Гладиатор? – Петроний бросил быстрый взгляд на своего управляющего, который в ответ неуверенно наклонил голову.
– Рудиарий[23 - Гладиатор, получивший свободу.]. Аякс. Весьма крепкий мужчина. Но мы не покупали его, а наняли, и это случилось в день Кастора и Поллукса[24 - 20 мая.]. До установки статуи, а не после, – педантично уточнил Эбур.
– Какая разница, – махнул рукой Лоллий.
– И все-таки, – твердо возразил Эбур.
– Я увидел его представление, у Старого Капитолия, – пояснил хозяин дома. – Парень сгибал железные прутья толщиной в два пальца и протащил за собой телегу, груженную кирпичами.
– Возможно, все будет проще чем я думал, – задумчиво произнес всадник. – Распорядись, чтобы Аякса прислали ко мне.
Глава 3
Гладиатор
Аякс, на плече которого болтался мешок с точильным камнем и несколькими ножами, устало топал по улице. Подойдя к усадьбе, гладиатор толкнул калитку и удивленно застыл. Хозяйственный двор был заполнен людьми. Казалось, все домашние высыпали наружу, сбившись там и тут в кучки по несколько человек. Вместо того чтобы прятаться в бараках от жары и зоркого глаза управляющего, всегда готового найти бездельникам работу, домочадцы, переходя от одной группки к другой что-то оживленно и заинтересованно обсуждали. Гул их возбужденных голосов напоминал то ли растревоженный пчелиный рой, то ли цирк перед началом выступлений. Аякс повертел головой, оглядываясь по сторонам.
– Красавица, а что это у нас случилось? Мы ждем в гости Цезаря? – Гладиатор подхватил за локоть пробегавшую мимо пухлую, улыбчивую служанку с пустым кувшином в правой руке.
Звали ее вроде бы Никея, но Аякс не был в этом твердо уверен.
– Ой, пусти ты. Что пристал?
Никея, или не Никея картинно взвизгнула, предприняв неубедительную попытку вырваться. Рудиарий, чьи плечи по ширине почти не уступали его росту, а бугрящееся мускулами тело покрывали живописные шрамы, числился в усадьбе завидной парой.
– А к кому мне приставать? Не к Бриарею же. – Аякс кивнул на дремавшего, а может быть и помершего наконец старца, с лицом, сморщенным как печеное яблоко. Патриарх, помнивший, наверное, еще времена Суллы, исполнял необременительные и, в общем-то, никому не нужные обязанности сторожа при калитке, соединявшей хозяйственный двор с садом. – У тебя бока мягче.
Гладиатор ущипнул свою пленницу за бок, оказавшийся и, правда, безупречно мягким. От этого знака внимания она еще раз взвизгнула и окончательно оставила попытки освободиться.
– Чего тебе?
– Почему шум?
– Мертвеца в саду откопали. На кусочки порезанный. – Девушка картинно округлила глаза и, придвинувшись ближе, отчего ее грудь уперлась Аяксу в локоть, загадочно понизила голос. – Говорят, гладиатора Вакху пожертвовали.
– Почему гладиатора? – Аякс отпустил пленницу.
– Люди говорят. Люди знают. Мертвец в шрамах. Как ты.
Служанка томно пожала плечами, глядя на Аякса из-под полуопущенных ресниц. Однако гладиатор остался равнодушен к этим маневрам и, даже слегка нахмурился. Возмущенная отсутствием внимания, девица фыркнула, мол, найдутся и получше, подхватила кувшин и побежала дальше.
– Мертвецы. Мертвецы не успокоятся. И прячутся, и ходят, на глаза не кажутся. Ходят вокруг, ходят. Их земля не принимает, и носить не хочет.
Сидевший у калитки Бриарей, все-таки не помер. Наоборот, он успел проснуться и теперь смотрел на рудиария сквозь падавшие на лоб редкие седые пряди.
– Болтаешь много, старик. К старости из ума выжил, – буркнул Аякс.
– Из ума выжил, да жив. Кто помоложе дважды помер.
Прояснить это странное замечание старый привратник, впрочем, не успел. От дома к Аяксу устремился Парис, служивший личным секретарем Лоллия и мальчиком на побегушках. В чистой, ярко-зеленой с золотистой оторочкой тунике секретарь выделялся на хозяйственном дворе как птица павлин в курятнике.
– Аякс, слава Доброй богине, ты вернулся. Немедленно ступай в дом. Господа ждут.
– Зачем еще?
Гладиатор сплюнул на плотно утрамбованную землю. Аякс не скрывал пренебрежения к жеманному секретарю со дня первой встречи и не видел никаких причин, почему сегодняшний день должен стать исключением.
С высоты своих шести футов роста Парис смерил низкорослого рудиария презрительным взглядом, и процедил:
– Хозяин велел. В саду нашли тело. Тебя зовут опознать. Идем.
Если секретарь надеялся, что упоминание хозяйского приказа произведет на гладиатора впечатление, то напрасно. Аякс не шелохнулся.
– Ага. Сейчас. Побегу. Только, мне умыться надо. С дороги.
– Сейчас ступай. Ждет господин, – в голосе секретаря прорезалась плаксивая обиженная нотка, чего рудиарий, собственно, и добивался.
– Ладно. Подойду сейчас, – он обидно ухмыльнулся Парису в лицо.
– Ты сейчас подойди, – Парис не отставал.
– Сейчас и подойду. Камень отнесу, и приду. – Рудиарий встряхнул висевший на плече пыльный мешок, отчего лежавшие в нем ножи глухо лязгнули. – А то, если хочешь, можешь сам отнести. Тут до кухни недалеко. Хватай и неси.
Аякс сделал вид, будто собирается перевесить мешок на плечо секретаря, и тот испугано отскочил.
– Ладно тебе, неси свой камень, только скорей.
– Ага. – Аякс согласно кивнул, но не сдвинулся с места, с достаточно наглым, как он надеялся, выражением лица, рассматривая растрепавшуюся от беготни прическу Париса.
Щеголь фыркнул, гневно, но, не очень разборчиво пробормотал себе что-то под нос и бесславно покинул поле боя.
Аякс некоторое время смотрел ему вслед, стронувшись с места, лишь когда секретарь скрылся в доме. Небрежным движением сбросив на землю свой мешок, рудиарий решительно шагнул не к дому и даже не к кухне, а совсем, наоборот, к калитке, через которую он только что вошел.
*****
Велабрский сыр дразнил обоняние душистым, дымным ароматом, нежнейший паштет из гусиной печенки таял во рту, выдержанные в молоке улитки шипели на сковородке в кольцах жареного лука, а луканская колбаса сочилась сочными медовыми каплями. В печи доходил гусь, фаршированный ветчиной и орехами. У Лоллия были все основания гордиться своим поваром, который за такое короткое время сумел приготовить обед достойный Лукулла. Умиротворенный ужином всадник был необыкновенно благодушен и даже полный провал всех сегодняшних начинаний, кажется, ничуть не омрачал его безмятежного настроения.
Между тем, фиаско было бы еще более сокрушительным, если бы не титанические усилия Эбура, взявшим на себя нелегкий труд организации опознания мертвеца. Никаким благовониям не под силу было перебить смрад, заполнивший подвал под больницей. По этой причине Лоллию трудно было осуждать своих домашних, которые всячески стремились уклониться от участия в этой процедуре. Некоторых девиц пришлось волочь в импровизированный морг силой. Две из них при этом все равно упали в обморок. Красавчик Парис исторг из желудка остатки обеда, едва приблизившись к столу, на котором, в обрамлении крупных кусков льда, лежало тело. Юный Пеламед выходя из морга расплакался, а Делия, хоть и спустилась в морг самостоятельно, говорят, наотрез отказалась открывать глаза.
И тем не менее, Эбур оставался непреклонен и лично проследил за тем, чтобы никто не смог уклониться от тягостной обязанности. Единственное исключение, по причине почтенного возраста и сомнительного состояния здоровья, управляющий сделал для Бриарея. Учитывая в каком состоянии, была память дряхлого привратника польза от его присутствия в подвале представлялась сомнительной, а риск получить на руки еще один труп слишком велик.
Впрочем, от всех остальных домочадцев пользы тоже было не много. Жертвы, принесенные ими на алтарь справедливости, оказались напрасными. Неопознанный труп так и остался неопознанным. Тот факт, что, сбежав Аякс, можно сказать сам признался в преступлении, служил слабым утешением. Что толку знать преступника, если невозможно привлечь его к ответу? Как найти убийцу и осквернителя среди тысяч таких же негодяев, наводнивших Рим?
– Да не так он и глуп, чтобы оставаться в городе, – Лоллий с унылым видом озвучил мысль, пришедшую ему в голову.
Он представил, как мерзавец покинул Рим и движется в какую-нибудь Галлию, с каждым часом все, более отдаляясь от справедливого возмездия за свои преступления, и еще больше помрачнел.
– Я не думаю, что Аякс глуп, – отозвался Петроний. – Поэтому, я уверен, что он никуда не денется из города. По крайней мере, до тех пор, пока не закончит свои дела.
