На исходе февраля

скачать книгу бесплатно


Принимая очередной конверт и аккуратно записывая в тетрадку, кто и сколько денег ей одолжил (о том, как она будет расплачиваться, Марина старалась не думать – Бог не выдаст, свинья не съест), она тут же приглашала добрую душу заглянуть к ней домой на скромное чаепитие. Все с удовольствием соглашались, интересуясь, что принести. Марина решительно отвергала дары и просила человека просто появиться лично. Все обещали, и только Зоя отказалась. Быстро войдя в комнату, где Марина собирала будущие долги, она резко протянула конверт и приказала:

– Это не обсуждается, я могу себе позволить.

– Хорошо, – опешила Марина, хотя Зоя была последней, от кого она ожидала помощи.

У самой хлопот полон рот, на фоне которых проблемы с заграничными теннисными лагерями казались просто издевательством. Но Марина понимала, что для Зои важно не стать исключением, подтвердить собственную нормальность и состоятельность. Поэтому она не стала спорить с начальницей и лишь озвучила приглашение на вечерний чай. Та в ответ драматично хохотнула:

– Ты что, хочешь всех гостей распугать? При моем появлении они разбегутся.

– С чего ты взяла? – искренне удивилась Марина. – Ты зря думаешь, что весь коллектив тебя ненавидит. Вовсе нет, к тебе хорошо относятся. Пара ссор с Татьяной не в счет. Она даже со мной иногда ссорится – просто человек такой. Так что не выдумывай и приходи!

– Я не люблю ходить в гости, – продолжала держать оборону Зоя.

– Но нельзя же так, – мягко возразила Марина. – Ты молодая женщина, а у тебя работа – дом – работа. Света белого не видишь!

– Можно подумать у тебя каждый день культурная программа, с театра на концерты перепархиваешь, – ощерилась Зоя и отвернулась, закусив губу, чтобы не дать волю эмоциям. Кроме Марины никто не знал про ее больную мать и ребенка инвалида.

– Ну, у меня хотя бы есть разнообразие в виде турниров, – мягко возразила Марина и примирительно предложила: – Может, сына с собой возьмешь?

– Ты что? – опешила Зоя, словно Марина предложила ей страшную непристойность. – Чтобы все узнали?

– Ну узнают, и что? – горячо принялась уговаривать ее Марина. – Ты его любить меньше от этого станешь, что ли?

– Нет, конечно, но как это… нельзя… – забормотала Зоя, никогда, собственно, не задававшая себе вопрос, почему она скрывает сына-инвалида. Ей было стыдно. Что она такая неудачница, которую бросил муж, и что у нее ребенок не такой, как все.

– Ты вообще часто с ним выходишь? – вдруг осенило Марину.

Она жалела Зою и не держала зла на начальницу, даже если та бывала несправедлива. Но она никогда не задавала себе вопрос, а как Зоя, собственно, живет. На что похожа ее жизнь в четырех стенах с двумя людьми, полностью зависящими от нее? Марине тут же стало стыдно за собственный эгоизм.

– Выхожу, когда стемнеет, – кивнула Зоя и настойчиво сунула Марине в руки конвертик. – Спасибо, но я сегодня не смогу.

– Зоя, никто не будет смеяться. Наоборот, они поймут, – мягко, словно неразумного ребенка, принялась уговаривать ее Марина. – И маму бери. И сыну хоть какое-то развлечение будет. Думаешь, он сам не понимает, что ты его от людей скрываешь?

Ничего не сказав и так и не обернувшись, начальница вышла из комнаты. Марина хотела было последовать за ней и снова попробовать все объяснить, но тут же зашла новенькая, Гаянэ, и, стесняясь, молча протянула несколько сторублевых купюр.

– Да что ты, что ты! – замахала руками Марина. Она знала, что девочка приехала в город из какой-то глуши, снимает угол в коммуналке и в этих деньгах отчаянно нуждается сама.

– Возьмите, возьмите, – начала твердить та как заведенная. – Я как все, пожалуйста, возьмите.

Поколебавшись, Марина протянула руку, решив, что завтра же что-нибудь соврет и вернет долг девчонке.

– Приходи ко мне сегодня вечером, чаю попьем.

– Нет, не надо, – так же, как и Зоя, забормотала та и залилась жарким румянцем.

– Нечего стесняться, там пара человек всего будет, все свои! – тут же решительно махнула рукой Марина, увидев улыбку на застенчивом личике Гаянэ. Та, немного поколебавшись, согласно кивнула.

По поводу пары человек Марина погорячилась. В их крошечную квартирку набились почти все сотрудники супермаркета. Марина с горечью отметила, что Зои среди гостей нет, но расстраиваться не стала. Это ее собственный выбор, пусть делает так, как считает нужным.

Разрумянившаяся Валентина, собрав в аккуратную улитку (на кухне все должно быть стерильно!) тяжелые волосы цвета турецкого золота, обещающего вечную любовь, что исчезает на рассвете, сновала между гостями, представляясь тем, кого не знала, и кокетливо стреляя глазками во всех мужчин, появлявшихся на пороге. Словно сошедшая с ума скатерть-самобранка, она метала на стол все новые яства, почти полностью покрыв разносолами поверхность старого раскладного стола.

Марина распознала домашние заготовки: соленые помидоры и огурцы, на которые Валя была большая мастерица, лечо, маринованные баклажаны, икра из них же (подруга всегда морозила овощи в промышленных масштабах и среди зимы любила порадовать Марину летними и осенними лакомствами), консервированные салаты, морковка по-корейски, гренки со шпротами, кокетливо украшенные веточками петрушки и выглядящие даже более аппетитно, чем традиционные бутерброды с икрой, которых Марина не видела уже много лет. Буйство намазок из самых простых и доступных ингредиентов: плавленых сырков, яиц и еще чего-то, что Маринина фантазия просто отказывалась распознавать. И все это Валентина соорудила за полдня?

Быстро поцеловав подругу в щеку, она прошептала ей на ухо:

– Валюша, ты королева!

– Ой, да брось ты, так, наметала на скорую руку, – приосанилась она и тут же переключилась на Николаича, начальника охраны: – Так, мужчина, вот вы, садитесь во главе стола, нам как раз тут красивого мужчины не хватает.

Марина с трудом сдержала улыбку. Назвать Николаича красивым могла лишь несчастная жертва катаракты. Невысокий, с ушами, торчавшими перпендикулярно лысому черепу, с настороженным взглядом острых мышиных глазок, которые, казалось, сканировали и ощупывали лица всех и каждого, пытаясь рассмотреть на них все пороки мира. Говорил Николаич односложно и в основном междометиями. Наверное, даже собственная мать не отваживалась бы назвать его «красивым мужчиной», а Валентина даже не поперхнулась, чем заслужила пристальный взгляд глазок-буравчиков и легкое движение челюстью, напоминающее крокодилье. Надо будет предупредить Валентину, что Николаич – это не влюбленный ортопед из поликлиники: сожрет и не поперхнется.

Но не успела Марина додумать здравую мысль, как к ней подошла Кира и, мягко взяв мать за руку, потащила ее в сторону своей спаленки, зашипев на ходу:

– Мама, что происходит?

– Ничего, доченька, просто все эти люди решили помочь тебе, ну а мое дело – просто сказать им спасибо, – тихо прошептала Марина в ответ, плотно притворив за собой дверь в комнату дочери. Конечно, ей стоило сказать Кире все заранее, но она понятия не имела, что Танька бросит клич о помощи и люди так охотно откликнутся.

– Помочь мне? – непонимающе переспросила Кира, а Марина, вглядываясь в тоненькое личико, с грустью отметила, что тени под глазами дочери стали гуще, а кожа лица – еще тоньше.