скачать книгу бесплатно
Другим вопросом, возникающим уже в связи с определением Эпикура, является вопрос о том, действительно ли отсутствие страданий и волнений ведёт к блаженству? И есть ли вообще такое состояние, при котором одновременно отсутствуют страдания и наслаждения? Ясным является лишь то, что почти непреодолимой в чувственной природе является желание, что неизбежно сопровождается страданием. Если даже мы избавились от страданий и полным ходом стремимся к наслаждениям, то это стремление сопряжено с рядом страданий, в ходе которых наслаждение является своего рода подарком за тяжело пройденный путь. Из этого следует, что легких наслаждений, то есть добываемых без труда, бывает мало, хотя в основном люди к ним и стремятся. Отсутствие страданий совсем не значит, что человек достиг блаженства.
Действительно, при первом взгляде на природу атараксии можно заключить, что это одно из немногих стремлений к которому стоит стремиться, ведь конечная цель её есть спокойствие, которое естественно хочет обрести человек ежеминутно обуреваемый разными страстями. Аналогичным стремлением в умственном плане, только уже признаваемым практически всеми школами философии, является стремление к истине. К сожалению, в истории философии много говорили об истине и о важности её обретения, но не всегда упоминали для чего человеку нужно такое стремление. Вопросы обуревают умом не менее, чем страсти завладевают телом и как правило на них мало просто ответить, но нужно ответить правильно, то есть истинно. Установлением же истины постулируется спокойствие. Но мысль человека такова, что в своём горизонте она хочет объять весь мир, то есть каждый несколько серьёзный ум стремится к цельному знанию. Но именно на поприще истины и цельного знания у человечества разворачивались самые сильные агоналии, а следовательно, и самые сильные волнения и напряжения сил. Под таким же углом зрения всегда представляли и природу агрессии. В большинстве случаев агрессией достигается спокойствие, а уже потом власть.
Атараксия даже сегодня предпочтительна и не будет устаревать в будущем, ведь то, что она постулирует всегда будет ценно для человека.
В большинстве случаев правда приносит человеку множество несчастий и страданий, и это относится как к обыденной жизни, так и к научной деятельности. Для достижения истины и правды требуется большая затрата сил и мыслитель испытывает радость в процессе ее нахождения, ведь он познал реальность. Но результат не всегда оказывается благополучным, поэтому многие квазиучёные предпочитают оставаться в счастливом неведении, чем говорить правду, и этот выбор они не всегда совершают сознательно. Тем более природу правды или истины можно объяснить из его классического определения, согласно которому правда есть то, что соответствует реальности. Правда является избавителем от иллюзий, какие помогали человеку, а это ведёт к прозрению реальности, которая как-правило пессимистична. В этом отношении очень верно заметил Эрнест Ренан: «Истина в самой своей основе печальна»[9 - Цитата по Унамуно М. О трагическом чувстве жизни у людей и народов; Агония Христианства/ К.: символ, 1996 – с.306].
Следует упомянуть о том недоразумении, какое сложилось в истории философии относительно «пессимистичности» и «оптимистичности» Демокрита из Абдер и Гераклита из Эфесса, исходя из того факта, что в историографии о них осталось мнение как о смеющемся и плачущем. Скорее всего это два вида общих понятий, на которые можно разделить человеческий темперамент. Так позднее советский психолог С. Л. Рубинштейн выводил два типа мироощущения: трагическое и комическое. Возможно, на самом деле Демокрит и Гераклит обладали данным душевным складом, какой им приписывают, ведь на это указывают как в своих сатирах Лукиан, так и позднее Ювенал, а также философы Сенека и Цицерон. Но от современников их или более-менее отстоящих во времени потомков нет никаких сведений. Скорее всего данное представление сложилось уже позднее в эпоху эллинизма, потом же подхватилось римлянами, на время затихло в средневековье, и с новой силой расцвело с помощью гуманистов ренессанса. Особенно имеет смысл выделить художников, которые следуя всему античному ваяли скульптуры, подражая первым и вынесли эту тему как саму собой разумеющуюся. Это можно видеть даже на картинах Рубенса и Веласкеса, где второй явно подражает диптиху первого. В сущности же при первом рассмотрении этого вопроса станет ясно, что эти философы, смеясь или плача над обычаями и нравами людей, стремлениями их и желаниями, а также участью человеческого рода, делали в принципе одно и тоже, только подходили к этому с разных сторон. И то и другое состояние, и то и другое отношение к вещам зависит от индивидуального склада личности, но смысл какой они вкладывают в это отношение один и тот же. И плача, и смеясь они хотят показать тщетность человеческих стремлений, но безрезультатность доказать обратное побуждает их отстраниться от деяний толпы, и единственное, что можно делать, это либо смеяться, либо плакать. Когда человек плачет, то он открыто выражает свои эмоции и чувства. За смехом же и шуткой люди прячут пустоту, отрешённость, грусть, боль.
Ещё Аристотель заметил, что почти все самые значительные мыслители являются меланхоликами. В то же самое время нельзя быть абсолютно уверенным, что флегматик не может быть оптимистом, а сангвиник – пессимистом. Меланхолия – это прежде всего чувство обреченности. Тоже самое относится, по-видимому, к интровертам, только в большинстве своём интроверты являются пессимистами, но конечно не во всех случаях. Пессимизм является причиной образования интровертного характера. Экстраверт же наоборот, более деятельный человек, направлен во внешний мир, поэтому ему мало свойственно глубокое размышление, а для этого следует обладать оптимистическим взглядом на мир.
