скачать книгу бесплатно
– Жизнь у него горькая. Но мы постараемся… – ответила Анна.
В ветеринарной лечебнице она стала героиней. Одна смена передала другой историю о чудесном избавлении собаки от смерти и предложение помогать по мере сил и возможностей этой паре – хозяйке Анне и собаке Перчику. Посоветовавшись, врачи отправили представителя – ту самую молодую женщину-врача – к хозяйке лечебницы. Анне позвонили через две недели и попросили зайти.
– Вот ваши рекомендации, ваши назначения, – приняв Анну у себя в кабинете, сказала хозяйка. – Вот приблизительный план лечения. Сумма тут получается большая, но клиника берет на себя почти все расходы. Кроме стандартных, которые должны нести все владельцы собак – прививки, обычные анализы и прочее.
– Я даже не знаю, как вас благодарить, – не ожидавшая такого Анна растерялась. – Я, конечно, бы не осилила все это сама.
– Мы сами рады, что так все устроилось, – улыбнулась владелица клиники. – Вы теперь будете у нас часто бывать.
И действительно, Анна стала здесь постоянным посетителем.
Молодая врач не ошиблась, пес Перчик был действительно болен. Лейкемия подтвердилась. Как выяснилось, опыта лечения этой болезни у собак было немного.
– Есть протоколы, в канадских клиниках нечто подобное делали, но там пересаживали костный мозг. Мы будем изучать все это, а пока – переливание крови, – рассказывали ей. И Анна приносила Перчика на процедуру, сидела рядом, пока в тонкую лапу вставляли иглу, пока врачи суетились вокруг него, а пес дрожал и пытался вырваться.
– Ты – молодец, мы с тобой потом вкусную косточку будем грызть, – увещевала она Перчика, сжимая его изо всех сил.
Домой она приносила бодрого и подвижного пса, который радостно лизал ей руки, хорошо ел, спал, играл.
Соседка, владелица Жужи, зачастила в гости – процесс лечения собаки был ей весьма интересен.
– Хорошо, – на ее вопросы о здоровье Перчика честно отвечала Анна.
Это «хорошо» длилось недели три, а потом у щенка белели дёсны, он становился вялым и все чаще лежал серой тряпочкой. Анна понимала, что пора в лечебницу на переливание крови.
Анну и Перчика уже ждали в клинике.
– Погуляйте, он сейчас будет спать. Что вам здесь сидеть, на улице такая погода. Мы без вас управимся, – как-то сказала медсестра.
– Боюсь его оставлять, – призналась Анна.
– Ничего не будет, – заявила медсестра и пристально посмотрела на Анну.
Анна поняла, что мешает здесь, что при ней все привычные манипуляции врачам и персоналу выполнять сложнее.
– Хорошо, я буду здесь во дворе.
Анна направилась к выходу. Она прошла мимо операционной, мимо кабинетов, а последняя дверь вела в стационар. Анна с интересом заглянула туда. В большой комнате с кафельными полами стояли клетки и клеточки. Там на пеленках лежали и сидели собаки и кошки. Какие-то спали, какие-то неотрывно смотрели на дверь, некоторые лежали, отвернувшись к стене. «Словно люди в больнице. Каждый по-своему болезнь переживает», – подумала Анна. Она подошла к одной клетке и протянула палец к мохнатой мордочке. Собачонка высунула язык, да так и осталась сидеть. Анна улыбнулась, потом попробовала погладить щенка таксы, а потом решительно вышла в коридор.
– Простите, вы еще не начали? – Она заглянула в процедурную, где лежал Перчик.
– Нет, но вот-вот начнем, – обернулась медсестра.
– Скажите, а можно мне пока погулять с какой-нибудь из собак? Они же не все настолько больны, гулять же вы их водите?
Медсестра растерялась:
– Я не могу решить этот вопрос, вам к главврачу надо или директору.
– Хорошо, – кивнула Анна, закрыла дверь и пошла искать начальство.
Со своей работы Анна уволилась через три месяца. Сделала она это почти с удовольствием – давно уже в ее конторе ходили слухи о сокращении, давно уже отношения между сослуживцами были похожи на вражду, давно уже не платили тех денег, которые когда-то были записаны в контракте. То, что Анна оставалась здесь, было данью инерции, а не осознанным выбором. Посещение ветеринарной лечебницы заставило ее внимательнее приглядеться к людям и тому, чем они занимаются. А постоянное соседство находящихся на лечении животных пробудило особенный интерес к ним. За это время Анна хорошо выучила повадки собак разных пород, нравы абиссинских кошек – тех было почему-то много в лечебнице, научилась не поддаваться хитроумным приемам, которыми ее питомцы пытались выманить вкусности. А самое главное, она научилась быть внимательной.
– Анна Петровна, наблюдения, которые вы делаете на прогулках, лучше ежедневного осмотра! – хвалили ее врачи. – Вы все улавливаете, все замечаете.
– Ну, знаете ли, не заметить трехразовый, простите, понос, сложно! – смеялась Анна, но чувствовала себя польщенной.
Дочь Наталья все изменения в жизни матери поприветствовала:
– Мама, я горжусь тобой. Так круто поменять жизнь можно только в бездумной молодости. Когда ничего не боишься.
– Или почти в старости, когда уже нечего бояться, – горько усмехнулась Анна.
– Ты – молодец. – Наташа говорила искренне. – Работа с животными – это здорово!
Анна была довольна, что дочь поняла все правильно. Перейдя в лечебницу, в сущности на техническую должность, Анна как будто расправила плечи. Место, где теперь она работала, имело особую магию. Люди здесь должны были быть людьми вдвойне – ведь рядом с ними находились абсолютно ничем и никем не защищенные создания. И Анна видела, что все вокруг это понимали. «Мне еще и с коллективом повезло!» – радовалась она.
Потому что с коллективом и начальством действительно повезло. Однажды Анну вызвала директор и спросила:
– Анна, вы же работаете у нас посменно, да?
– Да.
– Тут такое дело, – осторожно начала эта обычно уверенная в себе властная дама, – ко мне обратились мои знакомые. Они часто уезжают в командировки, а у них пес. Небольшой. Славный такой фокстерьер. Они ищут временную собачью няню. Вы бы не согласились поработать у них?
Анна онемела. Одно дело здесь выгуливать собак и помогать на процедурах, то есть работать ассистентом, и совсем другое дело – гулять с чужой собакой.
– Я даже не знаю… – замялась она.
– Вы подумайте, – снова вернув свой обычный властный тон, заговорила директор. – Это хорошее занятие и платят за него щедро – люди не хотят, чтобы с их питомцами плохо обращались. Вы будете три дня работать у нас, как и работали, а остальные три – у них. Живут они здесь же, в нашем районе. У нас же почти все пациенты – соседи!
– Я подумаю. – Анна совершенно растерялась.
Конечно, перейдя в лечебницу, она выиграла во многом: работа была теперь близко, нет нужды тратить время на дорогу. Было свободное время – график «через день» соблюдался строго. Платили не очень много, но можно было подработать – ухаживать в клинике за животными, помогать до операции и после. Денег, конечно, все равно было меньше, чем в торговой компании, где Анна работала раньше.
Взвешивая все «за» и «против» этого предложения, Анна решилась обратиться к дочери за советом, хотя раньше этого не делала. Предложение гулять с псом было не то чтобы каким-то удивительным, просто само это занятие представлялось каким-то… несолидным, унизительным, что ли…
– Ты с ума сошла?! Что в нем плохого?! – Услышав об этом, дочь стала кричать и размахивать руками. – За то, что ты будешь гулять на свежем воздухе, тебе будут еще платить!
Анна с удивлением посмотрела на Наташу. Точно, это поколение было другим. Способность мыслить практично, а не утешать себя сложными иллюзиями – вот отличительная черта этих современных взрослых детей. «Она ведь права. Движение, воздух, животные – все это только положительные эмоции, – слушая доводы дочери, думала Анна. – Да еще и деньги платить мне будут за это. Не придется киснуть, как раньше, восемь часов в помещении, где тесно от человеческих амбиций и человеческой усталости».
– Да, соглашаюсь, – как будто давая ответ и себе и дочери, резко выпалила она.
Наталья на секунду опешила. Потом одобрительно кивнула:
– Молодец, мама.
От похвалы дочери Анна расплылась в счастливой улыбке.
– Только как бы не было такой истории, как с этой ирландской овчаркой, – тут же озабоченно нахмурилась она.
– Не все же такие… Животные, как я теперь понимаю, как люди. Процент особо вредных не так уж и высок, – успокоила Анну дочь.
История с упомянутой собакой была достойна пера юмориста, если бы Анна не принимала все так близко к сердцу. Бом – большой бородатый пес – лечился в стационаре от несварения желудка. Он ел все подряд, страдал от ужасных болей, пытаясь переварить проглоченное, лечение шло медленно. Характер у Бома был вредный. Обитал он в большой персональной клетке размером с кухню в «хрущевке». Клетка стояла в отдельном помещении.
– Бом – пес невоспитанный, он лает как сумасшедший, заводит всех остальных собак. Вот и пришлось его изолировать, – объясняли врачи и попросили: – Поэтому, Анна, вам нужно будет ему только свежей воды наливать. У Бома строжайшая диета.
– Хорошо, – согласилась Анна, не догадываясь о предстоящих трудностях.
Пес встретил ее, виляя хвостом, заглядывая в глаза и изображая жертву медицинского произвола. Словно наученный кем-то, он выставлял вперед переднюю лапу, где бинт прикрывал след от капельницы.
– Ах ты, бедный, замучили тебя! – причитала Анна. Большие размеры пса и его несчастный вид диссонировали и оказывали на зрителя особо трогательное впечатление.
– Ну, вот ложись сюда, сейчас я тебе еще пеленочек постелю, чтобы мягче было. – Анна сожалела, что пса ничем нельзя угостить, и решила компенсировать это созданием дополнительных удобств. Она распечатала упаковку с одноразовыми пеленками, отобрала побольше и эту стопку положила под лоскут старого пледа. Пес сразу же с видимым удовольствием улегся сверху и вытянул лапы.
– Хорошо, да? – обрадовалась Анна, довольная, что угадала, как облегчить жизнь собаке. – Ну и отлично. Вода у тебя свежая, постель мягкая. Отдыхай, я тебя еще проведаю.
Анна улыбнулась Бому, закрыла клетку и вышла из комнаты. Она не успела сделать и шага, как послышался грохот, рычание, возня и еще множество странных звуков. Анна остановилась. По отделанному кафелем помещению гуляло эхо, и потому Анна не сразу поняла, где находится источник шума. «Ну, это не у Бома. Это там, где у нас все собаки вместе», – пришла к выводу Анна и отправилась проверять. Собаки шумели, но в общем был порядок. «Странно, я же слышала явственно шум и звон металла, словно миску подбрасывали!» – подумала Анна, все-таки зашла к Бому. Тот выглядел все таким же грустным. Но в клетке царило полное безобразие. Миска была перевернута, вода разлита, пахло мочой, а пеленки были разодраны в мелкие клочья. Уцелел только плед. Он, сухой, лежал в самом углу клетки, словно его кто-то нарочно туда отнес и аккуратно положил.
– Ты что наделал? Как тебе не стыдно! Или у тебя что-то болит?! – Анна открыла клетку и принялась наводить порядок. Пес ласкался и норовил лизнуть Анну. – Ну я тебе все поправлю, только ты веди себя хорошо!
Анна навела порядок, постелила новые пеленки, налила в миску воды, потрепала пса по голове и вышла из комнаты. Она не успела сделать и пяти шагов, как тот же самый шум повторился. С этого дня началось их противостояние.
– Он словно меня пытается проучить, только за что не пойму! Но даже удивительно, как можно устроить такой свинарник буквально за считаные минуты, – жаловалась Анна коллегам.
– Но обратите внимание, кусок старого пледа всегда чистый и сухой, – улыбнулась одна из медсестер.
– Да, – подтвердила Анна, – и всегда сдвинут в сторону.
– Ничего удивительного. – Медсестра пожала плечами. – Это ЕГО плед. Из дома. Он его никогда не пачкает и не рвет.
Анна подумала, что сотрудники клиники приписывают своим четвероногим пациентам слишком высокие умственные способности, но, присмотревшись к поведению Бома, вынуждена была согласиться. Тот хорошо соображал, потому что даже не делал попытки испортить свою собственность.
…Так что сейчас, когда надо было соглашаться на работу с незнакомой собакой, Анна много чего опасалась.
– А вы не бойтесь. Увидите, что собака безобразно ведет себя, откажетесь, – совершенно спокойно отвечала директор, с которой Анна поделилась сомнениями. – Это работа, и вы не должны соглашаться на неприемлемые для вас условия.
И Анна согласилась. Фокстерьер стал частью ее жизни.
«А это – работа!» – призналась себе Анна, когда подсчитала свою зарплату за первый месяц. Теперь она уже не только трудилась в клинике, в течение этого месяца у нее появилось еще несколько подопечных, которых она выгуливала два-три раза в день и с которыми в случае необходимости ездила в клинику и даже на стрижку.
– Я же тебе говорила, – торжествующе воскликнула дочь, – это – работа! Ничуть не хуже любой другой. Тебе платят нормальные деньги! И у тебя еще есть время для себя. Ты же на человека стала похожа. Появился румянец, ты окрепла, перестала суетиться, носиться. Ты обрела другой облик!
– Ну ты скажешь. – Анна еле сдержалась от довольной улыбки. Она знала, что дочь права.
Современные свахи частенько советуют знакомиться на «собачьих площадках». Они правильно советуют. Мужчина, имеющий собаку, если только она не приобретена женой, как правило, любознателен, внимателен и добр. С ним легко завести беседу, и он охотно, без удивления отзывается на всякого рода предложения. Например, на собачьей площадке запросто можно откликнуться на просьбу едва знакомых людей: «Дайте ваш телефон, я позвоню, продиктую рецепт мази от блох!» При этом никто не чувствует себя неловко. Здесь можно сразу же договориться о времени, когда вы вдвоем выйдете погулять, и здесь, что немаловажно, комплименты делаются собакам, но относятся к хозяевам. Впрочем, гуляя с собаками, Анна, пережившая две весьма сложные связи, ни разу не воспользовалась создавшейся благоприятной ситуацией. Хотя мужчин вокруг нее теперь было много, и все они желали дать совет, поговорить, расспросить о питомцах, оказать помощь, проводить. «Некуда спешить, захочу познакомиться – в любой момент познакомлюсь», – думала Анна, словно ей было шестнадцать лет и выбор прекрасных принцев напоминал ассортимент плодоовощной ярмарки.
Во время прогулок Анна вела себя просто, с достоинством и большей частью отмалчивалась. Но судьба, дама ушлая, подкараулила ее. Как-то осенью, когда Анна, держа на поводке сразу четырех разнокалиберных псов, переходила дорогу, ее окликнули. «Мозгов нет! – с раздражением подумала Анна. – Только ненормальный будет окликать на проезжей части». Она дошла до противоположной стороны дороги и только тогда оглянулась. Там, откуда она только что ушла, стоял мужчина. В руках он держал большую связку ключей и потряхивал ею, как колокольчиком. «Мои ключи! Когда же я их выронила!» – обмерла Анна, схватившись за карман куртки.
– Стойте, я сейчас к вам подойду! – так перевела Анна жесты незнакомца.
– Я вам махал и кричал, но вы не заметили и не услышали, – тяжело дыша, произнес подбежавший наконец мужчина и вручил ей ключи.
– Спасибо, я даже не заметила, что они выпали! – Анна благодарно улыбнулась. – Извините, я была невежлива, но сами понимаете – переходить дорогу с этими друзьями…
– Да, вы отважная женщина, что опекаете такое семейство! Я за вами давно наблюдаю… – незнакомец осекся.
А Анна растерялась и, покраснев, спросила:
– Наблюдаете?
– Ну да, так получилось, – улыбнулся мужчина. – Я живу в доме, во дворе которого находится собачья площадка. Из моего окна все отлично видно. Я бы и ключи не заметил, просто вас увидел с собаками. Думаю, знакомое лицо. А тут собаки дернулись, вы за ними, ключи из кармана-то и выпали.
– А, тогда ладно, – с облегчением перевела дух Анна. – Я уж подумала, что вы за мной следите. Хотя, с другой стороны, это я себе льщу.
Мужчина растерянно пожал плечами. Он не знал, как реагировать. То ли комплимент говорить, то ли отрицать малейшее намерение проявить внимание.
– Спасибо за ключи, мне идти надо. – С этими словами Анна намотала на руку все поводки. Псы сразу прекратили хаотичную возню и посмотрели на Анну.
– Я вас провожу, – тут же предложил мужчина и протянул руку к поводку. – Давайте хоть одного поведу.
– Нет, спасибо. – Анна замотала головой. – Я за этих собак отвечаю. Не то чтобы я вам не доверяю, но – это моя работа.
– Как – работа? – На лице мужчины появилось сильное удивление.
– Так, – пожала плечами Анна. – Я опекаю этих собак. Гуляю с ними. Кормлю. И, если надо, вожу по врачам.
– Вот это да… Я даже не мог предположить, что это не ваши собаки.
Анна поняла, что мужчина слегка врал. Если бы он за ней часто и внимательно наблюдал, то понял бы, что собаки не ее. Потому что они иногда менялись. Среди ее питомцев были те, которых ей оставляли эпизодически, пока, например, хозяева сходят в театр или в гости, поэтому вечером выйти с псом было некому.
– Да у меня только одна собака. И сейчас она спит дома, – объяснила Анна. – Потому что уже погуляла. Рано-рано утром.
– И не сложно каждый день эту армию выводить?
Они уже шли вдоль улицы, провожаемые взглядами прохожих. Впрочем, Анна к этому привыкла, а ее спутник явно смущался.
– Нет. – Анна улыбнулась. – Мне нравится рано вставать. Гулять, когда еще мало людей на улицах. Да и к ним я привыкла.
– Понятно. – Мужчина остановился. – Мы пришли. Мне надо бежать.
– А разве вы не здесь где-то живете? – Анна указала на близлежащие дома.
– Да, вот в этом доме, но я шел на работу. У меня сломалась машина. И вот уже неделю я бегу к метро, а потом еще еду на автобусе.
– Так далеко работаете…
– Не очень, но ездить неудобно.
