скачать книгу бесплатно
– Я решила, что мы… – он перебил.
– Так вот, ты ошиблась, – нахмурившись, строго сказал он,– спасибо тебе конечно, что выручила, но на этом все! – она смотрела на него в упор снизу вверх с обидой и злостью.
– Ну ты и урод!
– Ага, – Никита снова заулыбался, – Кстати, ты не в моем вкусе, – он смачно оглядел ее сверху до низу и добавил, – Мне брюнетки нравятся…
В конце недели Никита решил провести вечер дома, несмотря на то, что друзья звали его на открытие нового бар-клуба и даже достали бесплатные браслеты, но хотелось остаться дома и посмотреть пару серий любимого сериала.
На часах уже было девять вечера, когда он услышал крики, доносящееся из родительской спальни. На секунду он напрягся и вскочил с постели, но когда прислушался, понял, что это снова ругань родителей. Больше расслабиться он не смог. Парень снял наушники и подслушивал, что происходит за стеной.
Он чувствовал себя маленьким ребёнком, который любит и маму, и папу и не хочет делать выбор между ними, но негативное отношение к отцу превосходило над другими чувствами.
Он лежал на спине, но дышать вдруг стало невыносимо, словно что-то тяжелое лежало на груди, не давая вдыхать воздух. Смотря в потолок, он ловил каждое дерзкое слово отца в адрес матери. Вдруг она начала плакать и парень испугался не на шутку, он решил вмешаться. Выйдя из спальни, Никита все же не смог заставить себя сделать ещё одни шаг, поэтому стоял на пороге, пытаясь решиться.
– Таня, прекрати, я только что пришёл домой, прекращай свои бесконечные истерики! – кричал папа, пальцы парня автоматически собрались в кулак и рефлекторно ударили об дверной проем.
– Ты не думай, что я дура и ничего не понимаю, Слава! – всхлипывала мама.
– Если ты сейчас же не успокоишься, я уйду, слышишь?!
– У меня больше нет сил…
– Успокойся, Таня! Таня, успокойся, – истерически повторял отец, – Хватит с меня, – он быстро вышел, хлопнув дверью, но резко остановился при виде сына. Они стояли друг напротив друга и смотрели, как на врагов.
– Какое ты имеешь право так разговаривать с мамой? – он еле сдерживал эмоции, которые давно кипели внутри, хотелось крикнуть ему в лицо о ненависти к нему, что он мечтает о том, что бы тот исчез. Вячеслав Никитич тоже был не менее злым, лицо отца было красным, и без того мелкие глаза отца сузились до невозможного.
– Это тебя не касается, щенок!– сквозь зубы процедил он и ушёл.
Парень заглянул в комнату к маме. Она стояла у окна, тихо плача. Никита безумно хотел подойти, но он никогда этого не делал и пересилить себя было невозможно. Сделав несколько шагов и оказавшись в комнате, он тихо спросил:
– Ты в порядке, мам?
Но она даже не пошевелилась и лишь произнесла:
– Прости нас!
***
После большой порции стресса, которую он получил дома, парень просто сбежал оттуда и от напряжения в доме. От того, что он поступил точно так же, как и отец, на душе стало ещё более скверно. Мысль о том, что хоть в чем-то они сходятся, заставляла ненавидеть и себя, ко всему прочему. Говорят, сын – это часть отца и поэтому они похожи, а значит, и он тоже будет вести себя так же со своей семьёй, когда наступит кризис среднего возраста. Он вспомнил Иру, Настю и всех остальных своих бывших девушек, увидев в отце себя.
Что ещё делать при таких мыслях? Цель парня на сегодняшний вечер – это напиться и забыться, и именно с такими целями он пришёл в новый клуб-бар. Никита нашёл свою компанию друзей с незнакомыми девушками и, ведя непринужденную беседу, пропускал стакан за стаканом.
– О, смотри, наши одноклассницы, – Глеб показал куда-то в другой конец зала и, проследив за его взглядом, он увидел троицу во главе Насти.
– Нужно поздороваться, – весело произнёс он и, сделав последний глоток из стакана со светло-коричневой жижей, смело прошёл по залу.
Скверное настроение под влиянием алкоголя превращало человека в нечто агрессивное и дерзкое, вот именно так чувствовал себя наш герой. Первое, что ему пришлое на ум при виде девушек, это хорошенько повеселиться с ними, хоть он и насмехался над ними и считал их за ненормальных девиц.
Он встретился лицом к лицу с самоуверенной, высокой блондинкой, с красиво очерченным лицом и скулами. Он уловил удивление и обиду в ее глазах, но ее чувства никак его не трогали.
– Приветик, девчонки! Какими судьбами? – улыбаясь, он хитро щурил глаза и спрятал руки в карманы, оставив большой наружу. Настя упёрла руки в бока.
– Мы не к тебе в гости пришли, чтобы отчитываться!
– Да брось, – он наигранно закатил глаза, – Ты хотела сходить куда-нибудь, вот мы и встретились, – парень лучезарно улыбнулся.
– Перехотела, – Настя стрельнула в него колючим и пренебрежительным взглядом. Неожиданно для неё он в голос расхохотался ей в лицо.
– Ты и правда идиотка! – девушка неприятно поморщилась и, схватив рядом стоящую Катю за руку, потянула за собой со словами:
– Давайте отойдём от сюда, девочки.
Обе быстро ушли, скрывшись в толпе, после рядом с ним оказалась Офелия, которую он не замечал уже на протяжении недели. А сейчас она стояла рядом, смотрела на него исподлобья своими большими глазами лемура. Именно с ним у него ассоциировались ее глаза и немного детский взгляд.
Глаза вдруг затуманило и от опьянения голова закружилась, чтобы не упасть, он автоматически схватил девушку за плечо, пытаясь удержаться на ногах. Она испуганно хлопала глазками и начала ёрзать, чтобы вырваться. Наконец, она снова заглянула ему в лицо, ожидая оправдания столь странного поведения.
– Опа, – восторженно прикрикнул он, чтобы скрыть свою растерянность и своё уже опьяненное состояние, – Армяночка! – она вновь попыталась убрать его руку с плеча, но он схватил ее за локоть и притянул к себе, – Скучала по мне?
Чувство и гордость!
Окружённая от кончиков пальцев ног до макушки головы всеми чувствами, испытываемые при ревности, она будто сходила сума. Чтобы прийти в себя, ей пришлось весь урок прятаться в туалете для девочек. Ее спутниками стали неизменный запах хлорки вперемешку с мочой, а в качестве декораций современного искусства на стенах был разбитый кафель с надписями оставленные маркером, обозначающие непристойности и нецензурную брань. Офелия чувствовала себя наркоманкой, переживавшую тот момент ломки, чувство озноба не покидало ее, по всему телу бегали мурашки, но к концу урока ей все же удалось успокоиться.
Она вышла из своей кабинки и ужаснулась, увидев своё отражение в зеркале. На неё смотрела бледная девушка с полуоткрытыми опухшими глазами, их краснота выдавала ее. Длинные, чёрные ресницы слиплись от слез и вид ее был очень несчастным. Она попыталась умыться, но тщетно, это не помогало. В очередной раз наполняя ладони водой, она подняла глаза на своё отражение, лицо было искривлено гримасой боли, и к горлу снова подступил ком. Снова поцелуй в коридоре встал перед глазами, мысли в голове спутались, гнев к подруге сменился на ненависть к однокласснику. Она со злостью обрызнула водой в зеркало, опять впав в истерику.
Ничего не могло столь точно описать ее состояние, как цитата, выписанная когда-то из любимого ею романа Джейн Остин «Чувство и чувствительность» и звучала она так:
Горе, подобное моему, лишено всякой гордости. Мне всё равно, кто будет знать, как я несчастна. И пусть кто хочет торжествует над моим унижением.
Девушка все время спрашивала у себя, чего она ждёт от парня, что ей нужно и от чего так страдает? Она желала быть с ним так близко, как могут быть другие, но не могла себе это позволить, и причин на это у неё было масса. Один из самых твёрдых аргументов – это его отношение к девушкам, Офелия не могла позволить ему лишь воспользоваться ею. А родители? Они никогда не позволят ей связываться с ним, девушка знала это наверняка, даже отец, который всегда с пониманием относился к ней, никогда не примет такие отношения. Да, подобным отношениям и названия-то нет, им никогда не понять, что она может просто с кем-то встречаться по симпатии, мама придёт в ужас, а отец может и вовсе разочароваться в своей дочурке, он доверял ей и ее здравомыслию, он вселял в неё все свои светлые надежды, но никак не связь с парнем другой национальности.
Наконец, она окончательно утихомирилась и с усмешкой заметила, что погрузилась в панику, которая была слишком недосягаема ей, ведь Никита не принадлежал ей, он даже и не смотрит на неё, а она совсем уже замечталась и напрасно страдала. Парень даже не обращает на неё внимания, он никогда не посмотрит на такую мышь, как она. Она не сможет показать ему своих чувств, учитывая, что даже из дому она не может выйти без разрешения родителей.
«Какой стыд» – подумала она при мысли о родителях. Он же только посмеётся над ней и ее семьей с их средневековыми традициями и нормами. Ей всегда придётся вот так прятаться от него и рыдать по нему, в своих мыслях она короновала его принцем, такой красивый, сильный и добрый. Конечно, она была не уверенна в этом на сто процентов, но он с первого дня привлёк ее воображение и поселился в сердце. Теперь ей придётся в одиночку бороться с самой собой, со своим сердцем, пока не окончит школу и не встретит другого. Но она не верила в это, что сможет когда-нибудь вырвать его из своего сердца, не верила, что однажды сможет забыть о нем…
Наконец-то зазвонил звонок на перемену. Офелия достала телефон и, набрав Катю, попросила занести ей пудру. Подруга не заставила себя долго ждать, примчалась так быстро, что запыхалась. При виде подруги она впала в ступор и, не сказав ни слова, достала пудру и вручила ей. Пока Офелия пыталась припудрить лицо и замазать красноту глаз, Катя внимательно, но молча смотрела ей в лицо, что было ей несвойственно.
– Говори, что хочешь, Кать, – безразлично промолвила Офелия, посмотрев на подругу через зеркало. Катя встрепенулась, подруга вывела ее из раздумий.
– Лий, что это вообще было? – хлопая своими синими глазами, она легонько дотронулась до ее плеча, но смотрела она на подругу с некой опасливостью. Офелия вздохнула, а плечи поникли. Повернувшись к Кате, она поймала себя на мысли, что впервые не хочет ничего ей рассказывать и выдавать себя. Она лишь хмуро улыбнулась ей и колеблясь начала лгать.
– Ничего особенного, просто было обидно за Иру, женская солидарность, понимаешь? – Катя посмотрела на неё с подозрением и недоверием.
– Что за бред? – Офелия закинула руку на плечи подруги и как можно веселее улыбнулась.
– Это все неважно, Катюш! Давай устроим сегодня девичник, м?
Приближался вечер и она потихоньку готовилась к предстоящему дню рождению, на который ее позвали. Она была рада пойти туда и повеселиться, забыть все плохое, что ее настигает в последние дни. Катя, кстати, так и не поверила ей, конечно, они слишком хорошо знали друг друга, слишком долго они дружили, чтобы не обратить внимания на слёзы. Офелию злило, что она не смогла сдержаться в тот момент, теперь ей придётся ещё тщательнее скрывать свои чувства к жестокому бабнику.
Девушка почти была готова, когда ей позвонила Катя, было уже достаточно поздно, чтобы менять планы, да она и не собиралась, но, только чтобы уменьшить подозрения подруги, она веселым и беззаботным голосом ответила на звонок.
– Что делаешь, Лийка?
– Я сейчас собираюсь на вечеринку! – довольно, но с интригующей ноткой в голосе сказала она.
– Да ну? – искренне удивилась Катя, – Куда? С кем? – Офелия поставила телефон на громкую связь и, одновременно разговаривая, принялась причёсывать волосы и пытаться их как-то уложить.
– Какой-то бар сегодня открылся, «Бонд» вроде, с Артуром и его дружками, – Офелия раздраженно цокнула языком, выпустив волосы из рук и возмущённо посмотрела на своё отражение, злясь на себя и свои волосы, совершенно не понимая, как их собрать.
– Серьёзно? – Катя вдруг засмеялась в трубку, – Походу, сегодня здесь будут все.
– Что? – не поняла Офелия и взяла телефон в руку, внимательно вслушиваясь в голос подруги.
– В общем, мы тоже тут, приходи скорее! Тут Глеб, – восторженный голос подруги внезапно сменился на досаду, – с какими-то девками! Приезжай скорее, я хочу пообщаться с ним, но не знаю, как подойти, может поможешь мне, – сердце Офелии застучало сильнее и взволнованность снова вернулась к ней. А что, если он тоже там? Как ей быть, как спросить, стоит ли вообще ехать? Катя будто читала ее мысли и после недолгой паузы с некой осмотрительностью добавила:
– Может и Никита придёт, – снова пауза, – Ты приедешь? – не унималась Катя.
– Не знаю,– одними губами совсем тихо произнесла она…
***
– Артур, ты скоро будешь? – дрожащим голосом сказала она в трубку.
– Я задержусь не много, а что? – озабоченно поинтересовался брат.
– Да нет, все нормально, просто звонили девочки, я, наверно, уже сейчас поеду, они тоже там.
– Ладно поезжай, парни тебя встретят!
Она снова посмотрела на себя в зеркало и поморщилась от своего нелепого вида. Как обычно, она выбрала джинсы, но на этот раз с высокой посадкой, предназначенные на особые случаи, а в качестве верха девушка выбрала свитер свободного кроя, что прибавлял ей веса и делал из неё невзрачную, скромную особу. Девушка быстро стянула его и надела единственную рубашку, и ту белого цвета, но для неё ничего особо не поменялось. Не долго думая, она неуверенно расстегнула две верхние пуговицы и достала низ из-под джинс, так же, расстегнув пару пуговиц, завязала рубашку на талии. Теперь ее образ выглядел более игриво, но вырез декольте ее все же смущал и создавал дискомфорт.
От перевозбуждения и нахлынувшего волнения перед отъездом она уже махнула на все рукой и поспешно ушла из дому, пока никто не увидел ее дерзкий вырез. Наконец-то она приехала на место. У входа в бар действительно было большое скопление народа, люди толпами стояли на фейс контроле, что-то выясняя со здоровыми парнями. Офелия поспешно прошла сквозь толпу, и ее пропустили внутрь. Зайдя, она надела браслет, который ей вручил брат накануне, и смело прошла по тёмному коридору, поднялась по лестнице туда, откуда доносились смех и музыка. Оглядеть весь зал не удавалось, народу было много и пришлось набрать Марселя. Спустя минуту он все же возник из толпы и встал перед ней. Его брови поднялись от удивления при виде неё, а взгляд моментально упал в ее треугольные вырез рубашки, но быстро и смущенно отвёл его.
– Рад, что ты все-таки пришла! Пойдём? – он лучезарно улыбнулся ей и жестом пригласил ее пройти с ним.
Сам бар, надо сказать, девушку порадовал своей современной обстановкой, полностью помещение всё выдержанно в двух цветах – чёрный и красный. Приятная музыка, топовые хиты, но танцпол был маловат для такого количества гостей. Возможно, просто это первый день открытия и из-за многолюдства ей просто так казалось. Некоторое время Офелия сидела в этой компании взрослых ребят, она познакомилась со спутницами парней, но ей никак не удавалось угомонить смятение, поселившее внутри. Она все время искала его лицо в толпе, но напрасно, да и Катю она никак не могла отыскать, сколько не вертелась, а на звонки она и вовсе не отвечала. После очередного звонка подруге, она отложила телефон на столик, как вдруг телефон тут же сам зазвонил, девушка не раздумывая ответила.
– Ты чего на звонки не отвечаешь? – сказала она резче, чем хотела.
– Я не слышала! – в ответ разозлилась Катя, – Ты где? Я не знаю, как подойти к Глебу, а Настя не хочет идти со мной, там Никита, а она, видите ли, строит из себя обиженку, – Офелия замерла и в горле стало суше, чем в Сахаре. Она нервно огляделась, на этот раз он мерещился в каждом углу, но каждый раз щурясь, она понимала, что у неё галлюцинации, – Ты там умерла? – чувствовалось, что подруга нервничала не меньше, чем она.
– Скажи, где вы, я подойду…
Подруги находились у барной стойки. Катя сидела за стойкой, нервно стуча по столу ногтями, а Настя весело пританцовывала рядом и о чем-то ворковала с незнакомым парнем. Офелия кивнула незнакомцу и встала рядом с Катей.
– Привет! Ну что там у тебя? – ей пришлось выдавить из себя беспечную улыбку, но скрыть бушующую бурю внутри было не так просто.
– Что у тебя с лицом? – неожиданно голос Кати прозвучал твёрже и серьёзнее, чем обычно.
– А что с ним? – испугалась девушка, и потрогала лицо руками. Катя слезла со стула и продолжила тем же тоном.
– Неестественно лыбишься! – Офелия недовольно цокнула языком и снова огляделась по сторонам, – Ладно, пойдём поздороваемся? – Катя расплылась в наивной, но загадочной улыбке.
– Насть, идём? – окликнула ее Офелия.
– Я не пойду, – буркнула Настя.
Девушка одарила их хмурым взглядом, в котором ясно читалась боль, Настя словно заново испытала унижение от одноклассника, это было знакомо Офелии, как никому, но почему у Офелии не осталось ни следа от его обид? Почему она не может так же, как и Настя, стоять с малознакомым парнем, попивая какую-то яркую жидкость из большого стакана и делать вид, что она счастлива? Почему она, как и всегда бежит на встречу к зелёным глазам, надеясь, что хотя бы разок поймает на себе их взгляд, погрузиться в них с головой и будет помнить этот момент ещё очень долго, проигрывая каждую секунду этой встречи.
Она подошла к паре и, схватив Настю за руку, потянула куда-то, сама не зная куда. Настя сама была виновата в том, что он отверг ее, так же и Офелия была виновата в его отношении к ней, так пусть обе теперь и расплачиваются. Ей не было жалко подругу, в основном ее жалела Катя, после того, как Настя раньше них ушла из школы под каким-то предлогом. В глубине души она даже радовалась, что так все сложилось, а иначе она оказалась бы подругой сохнущей по парню подруги. Немыслимая роль для нашей героини.
Отвлекшись на секунду на виброзвонок телефона, доносящийся из кармана джинс, она остановилась. Но когда уже подняла голову, увидела Никиту, который стоял напротив девочек. Она уже не слышала, что говорит брат в трубку, девушка пыталась проследить за губами парня, но не разобрала ни слова. Офелия бросила в трубку «Хорошо, давай» и сбросила.
Все происходило очень быстро, подруги прошли вперёд, думая, что она идёт за ними, она и последовала за ними, пока ее не остановила рука парня, упавшая ей на плечо. Наконец, долгожданная близость с ним, она считала это близостью, его рука дотрагивалась ее, что это, если не близость? Его глаза были устремлены на неё, улыбка, пусть и кривая, обращена к ней, все внутри трепетало от чувства эйфории, а большего и не нужно. Парень странно закатил глаза и побледнел, но быстро собрался, вследствие чего она испуганно попыталась вырваться.
– Опа, армяночка! – его затуманенные глаза напугали ее не на шутку, ей показалось, что вот-вот он упадёт на неё. Она убрала его руку и собралась найти его друзей, чтобы они помогли ему, дурное самочувствие отражалось на его лице, и Никите явно нужна была помощь. Тут ее снова останавливает его рука, на этот раз он схватил ее за локоть и притянул к себе, – Скучала по мне? – она почувствовала его тёплое дыхание вперемешку со спиртным, ей показалось, что и она пьянеет, иначе как объяснить головокружение и подкашивание ног?
– А ты? – нежно спросила она, смотря на него с жалостью, вдруг захотелось взять его под руку и укрыть одеялом, помочь ему отоспаться и восстановить силы. Она впервые попыталась найти ответ в его глазах, они показались ей потерянными и очень уставшими. Зеркало души не могло лгать, ведь все, что скрывают уста, глаза не скроют. Он удивился ее вопросу, но не растерялся.
– Я скучал по твоим дерзким и откровенным танцам! Пойдём? – он кивнул в сторону, приглашая ее на маленький танцпол.
– Ты пьян, – она попыталась убрать его руку другой, но он лишь сжал сильнее и зло посмотрел на неё.
– Да кто ты вообще такая, что отказываешь мне?! Да я таких, как ты в упор не вижу, а тут ещё стою и веду с тобой беседу, не борзей! – вспылил он от гнева, переполняющего его, демонстративно оглядел ее с головы до ног и, глумясь, продолжил, – Посмотри на себя, как ты вырядилась, лицемерка! Не пойму, ты что, и вправду двуличная? – ни одно слово, как бы он не старался, не ранило ее сердце глубже, чем на миллиметр. Ей не хотелось ругаться с ним, девушка получила желаемое и понимала что нужно поскорее уйти, пока он не сделал или не сказал того, чего не исправишь.
– Ты и не поймёшь, пока не узнаешь меня лучше! – парировала девушка, но произнесла это достаточно мягко. На ее слова поступил истерический хохот, совсем неестественный, даже жуткий.
– Да кому ты нужна? – он сделал паузу и немного призадумался, хитро щуря глаза – Может только позабавиться разок… – вот это было больно! Словно ведро горячей воды опрокинули ей на голову, в левой стороне груди защемило так, что к глазам предательски подступали слезы, но на этот раз она бы их сдержала, даже ценой жизни!
– Отпусти меня, – яростно крикнула она, посмотрев на парня с вызовом, пытаясь напугать и обессилеть.
– А то что? – зашипел он, склонившись к ней и сверля ее рассвирепевшим взглядом.
– А то будешь иметь дело со мной, – прозвучал грозный, но спокойный голос Марселя. Он стоял с суровым видом, в глазах мелькало недоумение и злость, руки уже были сжаты в кулак, что несомненно напугало девушку и ей захотелось сразу же успокоить большого парня.
– Все нормально, Марсель, – хватка Никиты ослабла и она сильно дёрнула свою руку, – Это мой одноклассник, – она кивнула на парня, потирая место на руке, за которое ее держал Никита. Никита же скрестил руки на груди и, одарив Марселя оценивающим взглядом, удовлетворенно закивал.
– Значит, мадмуазель все-таки не одинока, – он, словно разочаровавшись, грустно усмехнулся, косо поглядывая на неё.
– Это тебя не касается, – отозвался он, – На будущее, не подходи к ней ближе, чем на расстояние вытянутой руки, ясно?!
– Чего? – засмеялся Никита, – В таком случае, тебе следует изолировать ее от общества, мало ли, вдруг кто-нибудь дотронется до неё в метро в час пик, – он наигранно изобразил испуг, – Или, чего хуже, толкнёт, что ты тогда будешь делать?
Марсель был уже на взводе, на лбу парня собралась испарина, глаза сощурились, а губы обрели форму двух линий. Было видно, как он пытался сдерживать свой непростой темперамент, ведь он находится в цивилизованном обществе и не хотелось портить веселье другим, да и у него самого праздник. Офелия мысленно молила, что бы поскорее приехал Артур, в подобных ситуациях он всегда сдерживается до последнего и не вступает в бессмысленную драку, в отличие от Марселя, который всегда хотел оставить за собой последнее слово.
– Я тебя предупреждаю, – он сделал шаг к парню и пригрозил ему пальцем, – с нашими девушками так не поступают, в следующий раз с тобой никто разговаривать не станет, друг!
Зря он так, теперь и Никита разозлился не на шутку. Его угроза задела мужскую гордость парня. Он убрал руки с груди, встал в стойку и стрельнул в Марселя воинственным взглядом, готовый защититься или дать сдачи в любой момент. Теперь и его мышцы лица напряглись и внимательно следили за движениями противника.
