скачать книгу бесплатно
– Иногда мне хочется ткнуть тебя вилкой в колено.
– Что останавливает? – Данковцев приложился к кружке, не забирая ту из рук Ярычевой.
– Если ткну так, как хочется, ты станешь непригоден к службе. И хватит пускать свои слюни в мой чай, завари себе и делай что хочешь!
Маг широко улыбнулся, шкрябая зубчиками по дну тарелки, прекрасно осознавая риск получить по голове. Правила приличий, хотя бы минимальные, требовали предложить застелить ей любую из постелей в доме. Только парень слишком хорошо и давно её знал. Уж одну ночь в качестве игрушки для обнимания он переживёт, никуда не денется.
*
Спала ли Вянка на самом деле? Да держите карман шире! Может в другое время она бы и видела сладкие сны, но сейчас, стоило закрыть глаза, кошмар с участием декана возвращался. При том, что во сне Лада Викторовна была удивительна вежлива и спокойна, но чувство собственной тупости никуда не девалось, вынуждая страдальчески вздыхать во сне, мешая этим и себе, и Шеду, который с удивительным терпением относился к её катанию по кровати, благо, что места на ней всегда было достаточно и упасть на пол они не могли. Тем более, что за плечом Мараевой во сне стояли оба Костянникова.
– Ты так не уснёшь. Иди сюда, – Данковцев с тяжёлым вздохом открыл глаза, сгребая девушку в охапку. – Рассказывай давай, как твоя сессия прошла, что ты никак улечься не можешь.
– Да неплохо она прошла, даже без четвёрок, хотя я не надеялась, – девушка не упустила шанса прижаться поближе к тёплому боку, и даже конечности на несопротивляющегося мага закинула, пусть и явно ткнула в бок в какой-то момент. – Но стоит закрыть глаза, как вижу свой провал, а ещё там оба Костянникова, и младший рассказывает про мой неудачный выход на Нуль, и… я понимаю, что просто перенервничала и теперь вижу кошмары прямо на ровном месте. Но справиться с ними не получается.
Он повернулся на бок, притягивая бормочащую Вянку ещё ближе, подтягивая одеяло. И старательно высчитывая в уме напряжение всех окружающих бытовых заклинаний с учётом возможного конфликта векторов, чтобы не опошлить момент неуместным комментарием или не сказать что-нибудь обидное, не со зла, а по собственной дурости. Впрочем, долго искать способ отвлечься не пришлось, Ярычева крайне удачно засадила ему острым локтем под рёбра, выбивая всё, кроме желания нормально задышать. И только это заставило девушку всё-таки застыть. Шед принялся гладить её по голове, не перебивая. Пальцы бездумно распутывали пытающиеся сбиться в колтун кудри.
– Ты сейчас скажешь, что я бесчувственное бревно.
– Да говори уже, что ты там хочешь мне сказать. Что смысла переживать уже нет, потому что я благополучно всё сдала? Я это и так знаю. Шед…
– М?
– А ты со мной на тестирование съездишь? Я боюсь результатов.
– Конечно съезжу, куда я денусь? Практика у меня через неделю закончится, даже дежурства у меня больше в планах нет, остались только бумажки, их можно и дома настрочить.
– Точно? – она попыталась приподняться.
– Колено! – одновременно с ней произнёс Шед, успевая остановить дёрнувшуюся следом за хозяйкой ногу. – Ты меня покалечить сегодня решила. Я от тебя в другую комнату спать уйду…
– Ну Шед! – она всё-таки села, пусть и уже значительно аккуратнее, следя за своими руками-ногами. – Ты же не бросишь меня одну этой жуткой ночью наедине с Мараевой?
– Да куда ж я денусь-то? Нас с тобой разлучат, по ходу, только смерть или законный брак. И то, ни одно, ни другое гарантией не будет. Всё, спи давай, над чашкой носом клевала сидела, а тут энергии как в полном накопителе.
Данковцев стиснул девушку в стальных объятиях, укладывая так, как удобно было ему, и только после того как Вянка перестала возмущённо сопеть, ослабил хватку, позволяя поменять положение. Девушка практически сразу же уснула, выразив своё недовольство, а Шед сверлил взглядом стену поверх её головы, привычно убрав лезущие в лицо длинные волосы блондинки.
Он-то в результатах будущих тестов и направлениях векторов магии Ярычевой не сомневался ни дня. Сама Вянка вряд ли помнила, но когда он приехал в город после нескольких лет жизни на аномалии, в землях на окраине уровня, где мать родила его практически без отрыва от работы, он фонил той самой сырой жуткой магией. Взрослые-то от неё достаточно быстро очищаются, а к детям она липнет, с одной стороны усиливая потенциал, а с другой против воли носителя отпугивая сверстников. Подавляющее большинство. Да что там, практически всех, кроме тогда практически беззубой и едва перебирающей ногами девочки-одуванчика. Ему тогда и трёх лет ещё не исполнилось, но это воспоминание врезалось намертво, именно его Шедов считал самым первым.
В Ярычеву сырая аномальная сила уходила как дождь в пески пустыни. Может, именно это и навело сперва кого-то из старших, а потом и их самих на выбор пути. Парень не помнил точно.
Вянка скользнула ладонью по его спине, от прикосновения кожей к коже часть сил будто выплеснулась в неё, но без накопителя надолго не задержалась, магический слой тела “выдохнул”, распределяя силу в пространстве. Данковцев аккуратно убрал от себя прохладную руку, возвращая футболку на место. Просыпаться истощённым ему точно не хочется. Девушка в ответ шевельнулась, ресницы дрогнули, но глаз та всё же не открыла, снова погружаясь в сон.
– Эх, одуванчик… Достанется же кому-то такое сокровище. Впрочем, с драконом в комплекте.
Каждый из поджигателей воспринимал магию по-разному. Для Шеда та была чем-то вроде звука и набора тактильных ощущения одновременно. Увидеть направления потоков он мог только с помощью дополнительных заклинаний. Вот вокруг Ярычевой магия будто дышала, та силу то поглощала, напитываясь ею словно губка водой, то излучала, пусть и не так интенсивно, как любой маг с его отделения.
Пока парень предавался размышлениям, Вянка успела снова подлезть ледяными руками под одежду, вытягивая силы настолько плавно и незаметно, что можно было заподозрить умысел. Если бы не “но”: на первом курсе даже обладателей ярко выраженной склонности такому не учили, даже доступ к теории в библиотеке не давали, чтобы у буйных голов не было соблазна. А ещё она совершенно точно спала без задних ног, в этом он был более чем уверен. Да и ему самому пора бы всё-таки уснуть, а то будет плавать как муха в киселе. Шед завозился, устраиваясь удобнее и уже не отрывая от себя согревшейся магички. Только одеяло повыше натянул, ночи этим летом были почему-то слишком холодными.
Глаза слипались и он не стал сопротивляться. Всё утром. Время и так уже за полночь перевалило, пока он тут Вянку уложил. Плюнув на то, что утром наверняка получит по голове за беспорядок в волосах, с удовольствием запустил пальцы в пахнущие ромашкой кудри. Так и уснул, уже не видя, что Ярычева приоткрыла глаза и довольно улыбнулась, устраиваясь обратно.
– Спи-спи, дракон. Никуда я от тебя не денусь.
И медленно убрала ладони от спины Данковцева. Костянников, конечно, знатно проехался ей по мозгам, когда застал с конспектами третьего курса в руках пару недель назад. Даже не копия с чужой записи, а переписанное её рукой, её словами, чтобы ни по почерку, ни по манере ведения нельзя было определить, кто же по доброте душевной поделился с ней знаниями. Возможно, что и это добавило ей волнений во время сессии, мало ли Мараевой передаст, но тогда алхимик только с тяжёлым вздохом кивнул на свой кабинет. В пахнущее травами и чем-то трудно определимым помещение Ярычева шла как на эшафот.
– По правилам я должен зафиксировать нарушение с занесением в личное дело. С другой стороны, – он потёр висок, – я прекрасно понимаю причины.
– Игорь Александрович, я всё объясню…
– Мне интересно, какие боги так благоволят Данковцеву? – слова оправданий в этот момент застряли у магички в глотке. – Давай так… Ладно, думаю, если Лада узнает, то поймёт. Сейчас продемонстрируешь на мне, что ты там поняла, расскажешь теорию, и если я буду доволен результатом, я отпущу тебя с миром. Конспект останется у меня. Во избежание. Если нет – тебя будет ждать деканат.
Протянутую руку преподавателя она сжимала дрожащими от ужаса пальцами, но стоило потянуть на себя первую каплю чужой силы, в голове наступила удивительная ясность, восхитительное понимание процесса. Костянников своё слово сдержал, но предупредил, что после таких успехов на почве самообразования спрашивать начнёт по всей строгости.
Вянка отмахнулась от воспоминания, довольно прикрывая глаза.
Глава 3
– Мне приложить твою руку? Ты боишься?
– Я должна сделать это сама. Я просто столько лет тут не была, – сидящая на ступеньках Вянка погладила пальцем царапину на дверном косяке, когда-то содрала каблуком, в первый и последний раз нацепив неудобные, но эффектные туфли.
– Не сиди на холодном.
Сам парень пристроился у стены на несколько ступенек ниже, чтобы Ярычевой не пришлось слишком высоко задирать голову. Летом в будний день в подъезде была полнейшая тишина, здешние соседи и так не отличались буйностью, а летом и вовсе стремились уехать из Города-на-Крови на природу, наслаждаясь ковырянием в земле и холодными речками-озёрами. Так что в старом доме с высокими потолками они никому помешать не могли.
Шед неторопливо обвёл мысом ботинка волнистый узор из плитки, покрывающей ступеньку, на которой он устроился. Ярычева повторила действие чуть выше. Ладно, пора вставать, слишком тянуть тоже нехорошо, чем дольше она тут сидит, тем слабее её решимость. Магичка вздохнула, всё-таки поднимаясь. Дверь дышала теплом, упрашивая распахнуть себя. Старая, напитанная магией квартира истосковалась по живому присутствию, даже свет над дверью нетерпеливо подмигивал. Когда пальцы девушки сжались на ручке, та слабо кольнула, будто она на иголку напоролась, и замок щёлкнул, отпираясь.
– Ну вот я и дома…
Неяркий свет разлился под потолком – то ли потому, что был день и освещать коридор особо не требовалось, то ли потому, что подпитывалась нежилая квартира постольку-поскольку, лишь бы не обветшала. За четыре полных года здесь как будто бы ничего и не изменилось, даже запахи готовки по-прежнему доносились с кухни.
– Заходи. Мои двери для тебя всегда открыты, – она обернулась через плечо к мнущемуся на пороге Шеду.
Тот привычно перешагнул через порожек, чуть более высокий, чем делают в новых домах. Раньше их ставили сами жильцы, закладывая индивидуальную защиту для дома, в более беспокойные времена, когда встревоженные духи активно лезли к людям. Это сейчас в сердце города никого практически не осталось, только самые спокойные и общительные. В новых постройках какую-то базу закладывают строители, а дальше крутись, как умеешь.
Вянка уже ушла вглубь по коридору, первым делом ныряя в распахнутую дверь кухни-столовой. Все столы и шкафы, даже холодильный, были накрыты заклинаниями сохранности, законсервированы до её возвращения. На плите в медном тазу лениво булькало под сползающим слоем магии клубничное варенье. Девушка ухватила лежащую тут же деревянную ложку, цепляя ягоду, но так и не смогла поднеси ко рту.
Данковцев подошёл ближе, аккуратно обхватывая её одной рукой, притягивая к себе, и, будто помогая маленькому ребёнку, обхватил начинающую подрагивать ладонь, не давая уронить клубнику на пол, направляя руку.
– Вот так… ну, ну не надо варенье-то солить.
– Я не солю, – Вянка шумно шмыгнула носом, проглатывая обжигающе-сладкую ягоду. – Я просто… Мне её не хватает, Шед.
– Я знаю, одуванчик, я знаю…
Вместе они сползли на пол, пока подпитавшаяся от их присутствия кухонная утварь зажила своей жизнью, помешивая варенье. Сил уходило пока немного, но всё же больше обычных повседневных потерь. Если бы они жили здесь постоянно, то квартире хватало бы и простого магического фона, а теперь та не спешила вцепляться в магов как пиявка как это делали некоторые неудачные постройки. Нет, дом хотел, чтобы они остались здесь сами, и вёл себя предельно вежливо. Вянка сопела, тёрла покрасневшие глаза, но ни одной слезинки так и не проронила. Как тогда, на кладбище, в окружении дальних родственников: матери, правда, и в тот день рядом не было, хотя Елена вполне могла отложить начало очередной поездки, но предпочла оставить всю организацию похорон на родню.
Шедов не торопил, планов на сегодня у него не было, да и у Вянки тоже. В ближайшие недели они были абсолютно свободны, вопрос о подработке пока не стоял: его практика оплачивалась, как раз должна была прийти стипендия, да и еды под стазисом было достаточно на первое время. Да и в целом деньги магам не слишком были нужны, особенно в больших семьях, где таланты имелись на любой вкус: полное самообеспечение. Но магов и не так много, как обитателей Нуля. В сотни и тысячи раз меньше.
– Это банки? – она попыталась взглянуть на происходящее на столе, но видно было только парящий над столешницей половник.
– Угу. Интересно, оно до конца лета-то доживёт или нет?
– Я сразу запрячу пару банок с собой в общагу, будешь ещё упрашивать поделиться.
Данковцев хохотнул, коротко целуя Вянку в макушку. Та завозилась, устраиваясь удобнее в кольце рук. Несколько лет назад они сидели на этом самом месте практически в этой же позе. Магичка довольно расслабилась, опуская голову на плечо Шеда, и рассматривая просторное помещение. Сердце всё ещё сжимала тоска, но теперь стены не давили. Пожалуй, она даже могла бы остаться тут жить, всё-таки именно бабушкины пятикомнатные хоромы она считала своим домом. Хотя для одной тут места многовато…
– Останешься?
– Конечно. Куда я от тебя денусь? Да и тебя нельзя без присмотра оставлять.
– Шед…
– Да? Где? – маг завертел головой по сторонам, заставляя Вянку одновременно всё-таки улыбнуться и закатить глаза до белков. – А, ты про меня?
– Дурак!
– Зато обаятельный.
С этим у неё поспорить не получалось, так что девушка выпуталась из объятий, неловко вставая с пола. За окнами третьего этажа шелестела сочная зелёная листва, июль в целом этим летом радовал, даже липа пока ещё не отцвела и от одного её запаха хотелось жить дальше. В ответ на эту мысль одно из окон распахнулось, впуская в кухню запах цветения и тёплый ветер.
Шед подкрался ближе, почти высовываясь из окна. Наконец-то нормальное лето, а то два предыдущих года сначала он бегал по потолку из-за поступления, а после и Ярычева, едва ли в обмороки от волнения не падающая. Вянка села рядом на подоконник, и он по-кошачьи опустил голову на её колени, уговаривая погладить по волосам. Блондинка фыркнула, но пару раз всё-таки прошлась по отросшим прядям, задумчиво оценивая длину:
– Надумал отращивать?
– Срежу перед семестром. А то если их отпустить и забыть побриться, буду ходить как грустный ревский инквизитор. * Можешь себе эту картину представить?
– Кошмар какой! – небритый лохматый Шед в её голове резко постарел лет на пятнадцать-двадцать, напоминая кого-то потерявшегося в аномалии и спустя много лет вышедшего к людям вновь.
Нет уж, надо будет, лично его пострижёт. Парень, кажется, уловил настроение и медленно, будто наблюдая за напряжённым животным, отодвинулся подальше. Точно таким же плавным движением – ох не зря их гоняют по лесам и полям да и не только, ох не зря – уселся напротив на подоконник. Вянке осталось только поднять ладони, признавая поражение:
– Да не буду я тебя трогать, не буду! Я против твоего хвоста ничего не имею, только брейся, ради всех богов, ты мне опять своей щетиной ногу исколол!
Шед кивнул, проводя ладонями по лицу. К идеальной бритости и коротким стрижкам их приучил, как ни странно, преподаватель алхимии, которому надоели постоянно попадающие в составы волосы студентов. Остальным-то их внешний вид никак не мешал, а вот Костянников в своей лаборатории требовал идеального порядка, наглядно демонстрируя особенно упрямым, к каким последствиям может привести один-единственный волосок. Так что если парень видел мчащуюся по коридору Вянку с туго заплетёнными и явно приложенными сверху заклинанием волосами, то наверняка знал, что у неё сегодня “Введение в алхимию”.
Ярычева сразу же потянулась к его щекам, игнорируя тяжёлый вздох.
– Тискаешь меня хуже чем кота. Как плюшевого медведя, вот честно.
– Ты мой главный плюшевый мишка! – со смехом она всё-таки ухватила парня за подбородок. – Бес, вот вручную так не побреешь, а… Не врастают? А раздражение от такого бритья бывает? А…
– Вянка, – он предпочёл опустить голову на худое плечо, стискивая Вянку так, чтобы та и в окно ласточкой не нырнула, и перестала трогать его лицо. – Не врастают. Не бывает. Чем тебя составы-то не устраивают, я видел, что у тебя половина чемодана баночками забита?
– Плешь на брови видишь? Это я почесалась неудачно. А если бы попало в глаз – минус ресницы и возможная временная слепота.
Он чуть отстранился, рассматривая тонкую полоску, которую можно было бы принять за шрам. Перевёл взгляд на глаза, пытаясь рассмотреть оттенок магии по пляшущим в радужках искрам, сила всегда проявлялась так у светлоглазых, но пока Вянка не пропустила через себя достаточно мощный поток, определить бы не получилось. Так что придётся ждать август.
На деле у него и подарок уже был заготовлен. Дома в специальном ящике лежал кварц с Гореславской аномалии, отличный камень для накопителя. Отец, конечно, полагал, что тот станет частью обручального кольца, когда сын жениться надумает, подобные камни чаще именно так и использовали. Но Данковцев-младший в брак не спешил, не так рано, хотя все и говорили, что с выбранным направлением если ты не женился до выпуска, то скорее всего и помрёшь холостяком где-нибудь на дальних границах обитаемого мира или экспедиторов от агрессивных местных охраняя.
– Помнишь, как она на нас ругалась за то, что на окне сидим?
– Угу. И сама же потом на него залезала, домой нас зазывая, вместо того, чтобы заклинание отправить. Прапрапрадед как-то раз в такой момент заявился, ты тогда с температурой валялся, так его чуть удар не хватил. Мол, с такой фамилией не положено себя так вести.
– Ой, не напоминай мне этого благородного хрыча.
Некрасивым выражением “благородный хрыч” маги называли Велемира Ярычевского, деда покойной прабабушки Вики. Та-то была уже Ярычевой, была какая-то мутная история с неравным браком, которую притопили сразу же, та даже всплыть наружу не успела. Старику не просто перевалило за сотню, тот прожил практически полторы, что даже по меркам местных магов было впечатляюще. Сотней никого не удивишь, сто двадцать – почтенный возраст даже для чистокровного мага, но полторы – случай исключительный. Ещё бы на характере это лучшим образом сказывалось, но тут никакого спроса.
На Вянку тот едва взглянул: к внучке относился не очень, как же, разбавили благородную кровь, а тут и вовсе полукровка. Старик, конечно, погоду над целым городом мог в одно лицо поменять, но уж больно это лицо кривил перед простыми смертными. После того визита девушка видела его ещё дважды: один раз он зачем-то приходил к Виктории за пару лет до её смерти, а в третий – на похоронах. Тот взял на себя их организацию, и это, пожалуй, единственная хорошая вещь, которую о нём можно было сказать. Кажется, пережил её ненадолго, но этого они уже не знали. Остался ли кто-то ещё из Ярычевских – тоже, те в последние полсотни лет считались теми ещё затворниками.
– Пойдём, огрызок благородного семейства, надо проверить, всё ли в порядке. Или завтра? – Шед спустил ноги с подоконника, кивая сам себе. – Завтра займёмся уборкой, сегодня я хочу дышать липами. И залезть куда-нибудь в заросли.
– Хочешь, я спихну тебя в крапиву?
– О моя жестокая! – он всплеснул руками, напоминая этим любящего самую гнусную театральщину Артура. – Но если это доставит тебе удовольствие, я согласен и на крапиву!
– Боги, вот за что я его люблю, а? Он же совершенно невыносим. Ладно, пойдём. Липы так липы. С тебя мороженое, огрызок благородного семейства сладкого желать изволит.
– Как скажешь, хоть звезда в небе.
*
Обратно вернулись затемно. Могли бы и раньше, но при всём обилии используемых в быту заклинаний, не было ни одного, что спасало бы от стёртых новой обувью ног. Так что Вянку пришлось нести на спине, но Данковцев не жаловался, та была мелкой, а в сравнении с “раненными” однокурсниками, которых временами приходилось таскать на себе, отрабатывая эвакуацию в безмагических пространствах, то и вовсе шлось почти свободно.
– Тебе точно не тяжело? Может я сама?
– Единственное, что мне мешает, это твоё сопение над ухом. Расслабься и получай удовольствие, когда тебя ещё на спине покатают.
Магичка кивнула, опуская подбородок на плечо Шеда, из-за которого рассматривала дорогу. На землю он её спустил только в подъезде, по узкой лестнице таким образом подниматься было бы неудобно, так что по отполированной миллионами шагов плитке Вянка ползла уже сама. Заражение крови от такой мелочи ей точно не грозило, но всё-таки злоупотреблять прогулками по подъезду или земле со стёртыми в кровь ступнями не советовалось даже магам. Правда, там речь шла о земле на аномалиях, где всё мутировало и опасность представляли не всякие бактерии, а проникающая в организм чужеродная сила.
– Если я ещё раз надумаю влезть в узкие туфли, просто напомни мне про эту ситуацию.
– Подожди, сейчас тебе после распределения форму выдадут, будешь на парах страдать от повседневных сапог, а в общаге мучаться, разнашивая парадные. Тана выторговал у брата какой-то состав для этого мероприятия, что и обувь размягчается, и ноги в месиво не превращаются, так на этой вонючей дряни состояние сделал. Как его не накрыли – не знаю.
– Ну, если его за руку не поймали, то тут уж не докажешь. Артур, конечно, мёртвого заболтает так, что тот на него рукой махнёт. Мы можем только завидовать. Ты там сразу передай товарищу, что второй курс предвкушает проблему и жаждет договориться заранее. Дом!
На деревянных досках стоять было куда приятнее, хотя бы потому, что магия здесь ластилась к ногам, одновременно счищая грязь, успокаивая боль и снимая усталость. Ярычева села на небольшую скамеечку прямо здесь, рассматривая своё отражение в тёмном зеркале. Ростовое, в тяжеленной раме – если такое сорвётся на тебя, погребёт под собою точно, живым не вылезешь – судя по резьбе когда-то использовавшееся для ворожбы. На ознакомительном курсе по предсказаниям видела такое в кабинете, у преподавателя была целая пара, но несколько попроще даже на вид. А тут такой артефакт висит просто у входа.
– Я вот о чём всё думаю… У него же парное должно быть, – она кивнула на зеркало. – И где-то целое, потому что такие вещи заканчивают путь одновременно.
– Я вообще радуюсь, что мои школьные годы прошли в неведении о сущности этой жути. Мне превосходно жилось без знания, что тут можно как в страшной сказке подойти со всеми этими “Зеркало, зеркало на стене”. Тьфу, сгинь! – махнул он рукой, когда поверхность начала мутнеть.
– Просто очень хотелось бы знать, где вторая половина. Чтобы не было сюрпризов.
– Попробуем… Тем более, через неделю приезжает отец, можно будет попробовать его привлечь. Он всегда за какую-нибудь авантюру с исследованием. Да и в архив его пустят…
– Ну и хорошо, – Вянка аккуратно поднялась на ноги, направляясь в сторону ванной. – Или ты первым? Я вылезу очень нескоро.
– Тебе бы сначала туда залезть с твоими-то ногами. Я первый. Тебя подсажу и лягу. Жди, я быстро.
