скачать книгу бесплатно
Ателье големов
Миранда Грин
Создание големов – одно из самых прибыльных дел в королевстве, но и конкуренция высока. Лепя болванки много не заработаешь, да и к хорошему материалу доступ не так-то просто получить. Если, конечно, не работать на кого-то влиятельного, из правящей семьи, например.Богиня, а можно я твои блага деньгами получу, а не этими двумя? Я хотела работать в лаборатории над големами, а не над отношениями!
Миранда Грин
Ателье големов
Крупный заказ
Шить с каждой минутой становилось всё сложнее, и в тот пасмурный вечер я была готова проклясть даже воющий ветер за новенькими заговорёнными окнами. Во мне боролись двое: разыгравшаяся мигрень и почти готовый срочный заказ, за который мне должны были отвалить кругленькую сумму. На такую можно будет устроить себе двухнедельный отпуск где-нибудь на королевских курортах. Я уже представляла себе, как буду дегустировать дары моря в обществе смазливых аристократиков – прекрасно понимаю, что сливки этого общества мне не светят, но я и не претендую – но в тот момент даже не подозревала, какую свинью мне подкинет жизнь.
Да, я забыла представиться, дорогой читатель. Таэр Верлеен, скульптор по профессии. Спросите, как связаны скульптор и шитье? Очень просто: создателей големов называют скульпторами в честь первого, лепившего свои творения из глины. Сейчас мы, скорее, шьем из плоти, выращенной в лабораториях, но прозвище закрепилось и, в целом, нам нравится. Есть в этом какая-то преемственность, что ли. Хотя творить големов из глины я тоже умею, материнская статуэтка была первым предметом, который я оживила в своей жизни. И до сих пор эта фарфоровая принцесса ассистирует мне в работе, то нити в иглы продевает, то инструменты подает. Уж всяко лучше живых помощников. Но мы отвлеклись от того памятного вечера.
Я всё-таки осилила последний стежок и накинула на заготовку отрез ткани, по которой пробегали редкие искры – сил накрывать стол стазисом не было, а эта скатёрочка в комплекте с нарисованными на полу символами его заменит. Пальцы дрожали от усталости – всё-таки стражи замков никогда не были моим профилем, но уж больно вкусным был обещанный гонорар. На рабочем месте лежало огромное тело, напоминающее вымерших горных троллей, от которого, вопреки его габаритам, требовалась потрясающая точность и координация движений. Если бы не этот пункт, то работу спокойно можно было бы разделить на несколько этапов, но особенности заказа требовали работы за один подход. Так что теперь меня ждут все прелести магической усталости, ну да для скульптора явление привычное. Прекрасно исправляемое хорошим сном и куском мяса. Со специями. И, пожалуй, можно достать тех сладостей с южных границ королевства.
Я заслужила.
Псевдо-тролль возвышался над мастерской грудой мышц. Отменный материал, кости укреплены северным лиенцем, металлом, добываемом на единственном руднике на самой границе с диким севером. К моей радости поставленным заказчиком, сама я такое у себя не держала, только если в мечтах – лиенц был по карману разве что королевскому скульптору, да и продавали металл ограниченному кругу лиц. Оригинальные тролли, конечно, отличались заметной жировой прослойкой, но и этот голем был сделан "по мотивам". Незакрытым оставалось только отверстие под кристалл с разумом, но его заказчик обещался принести перед внесением последней части оплаты, когда будет забирать своего стража.
На столе тихонько стучала фарфоровыми туфельками Принцесса. Нормальное имя я ей так и не дала, а за годы соседства прозвище закрепилось, да и нам в общении не мешало. Общения в целом и не было – у фарфоровых статуэток связки не предусмотрены. И можно было бы поэкспериментировать, но был риск, что она окажется потрясающей болтушкой с ветром в голове – совсем как прототип из сказки. А мне это и даром не нужно.
Швы у скрытой под тканью туши должны были срастись к утру. И можно было бы пойти спать с чувством удовлетворения и выполненного долга, но лучше проследить, что всё пройдет как должно, был у меня как-то случай…
– Рикси, – позвала я в пустоту.
Держать живую прислугу – возмутительная роскошь, а для скульптора ещё и дурной тон, так что нашим бытом занимаются наши же творения. Маленькая демонстрация способностей – как клиентам, так и конкурентам. Хотя над ней я не слишком старалась, Рикси создавалась после моего побега из восточных княжеств, где создание големов под запретом… Впрочем, об этом я расскажу тебе, читатель, чуть позже. Давай закончим с событиями того знаменательного для моей жизни вечера. Итак, Рикси отправилась на кухню, получив пожелания по ужину. В доме было уже темно, но я отчётливо видела, где она находится – кристалл с записанным разумом мерцал у голема на виске. К появлению передо мной ужина швы на заготовке, которую я планировала караулить до утра, уже практически рассосались, сказывалось воздействие лиенца. Любопытно. Я слышала, что он ускоряет процессы, но не думала, что настолько. Осталось дождаться заказчика, тот не оставил мне способа связи, обещая явиться в свой срок.
– Хм, – понимаю, что с удивлением рассматриваю содержимое тарелки. – Рикси?
– Да, хозяйка? – голос у голема негромкий, сипловатый, руки не доходят заменить связки. – Что-то не так? Невкусно? Мне заменить?
– Нет-нет, всё в порядке. Просто вышло лучше обычного. Мне нравится, что ты продолжаешь совершенствоваться.
Разум для Рикси мне подарил один из преподавателей, когда я выпускалась из академии скульпторов. У меня самой не было возможности создавать даже базовые варианты, так что приходилось пользоваться готовыми, да и заказы брать только от тех, у кого есть рассудок для голема, что, конечно, сужало круг клиентов, к большому моему сожалению. Может, вместо отдыха направить деньги на аттестацию? Курс по созданию кристаллов разума у меня в академии был, но материалы и экзамен… В то время я бы их не потянула. Надо подумать.
Голем, кстати, на похвалу отреагировала, но достаточно сдержано – кажется, её кристалл готовили для горничной в семью какого-то аристократа, но заказчик в последний момент предпочел воспользоваться уже имеющимся – а после и вовсе растворилась в коридорах, оставляя меня в лаборатории одну. Заказчик от нее отказался, а профессор Герб решил поощрить меня за успехи в обучении. Что бы он сказал, увидев, что я перестала изучать новое… Ладно, решено! Если сумма окажется подходящей – пройду и курс при академии, и аттестоваться попробую! Может и дела после этого в гору пойдут.
Не подумайте, я не бедствую, по крайней мере по меркам обычных граждан королевства. Но по меркам скульпторов я едва дотягиваю до уровня "чуть ниже среднего дохода". И отсутствие услуг по разуму является одной из причин.
– Хозяйка, к вам посетитель. Примите сейчас или пусть возвращается утром? – Рикси вернулась из темноты дома.
– Кто там?
– Господин, заказавший тролля.
– Я надеюсь, он не на пороге ждёт? – вскакиваю, кивая в сторону лабораторной двери.
– Что Вы, я прекрасно помню правила поведения с заказчиками.
На рабочем столе с намёком стучит фарфоровыми ножками Принцесса. Делаю шаг назад, подхватываю статуэтку, быстро запихивая в карман. В гостиной уже устроился высокий мужчина, чьё лицо явно выдает родство с правящей династией – видела парочку представителей этой семьи на выпускном. В прошлый раз я его не рассмотрела, он был в капюшоне, а сейчас узнала только по голосу, когда ночной визитёр обернулся ко мне:
– Скульптор Верлеен, приношу свои извинения за столь поздний визит.
– Ваша светлость, – пытаюсь изобразить что-то похожее на приличный поклон. – Третий принц, верно?
Он довольно улыбается. Внешность у третьего принца примечательная – родимое пятно на одной стороне лица и тонкий шрам на другой. И то, и другое перечеркивает даже тень шанса на трон – есть такая чудная вещь как Правда Короля. Монарх должен быть красив, здоров, не иметь увечий, словом являть собой идеал. Август Кёрн явно им не был, даже если слухи о его похождения – правда хотя бы на треть.
– Присаживайтесь, Таэр, мы не во дворце, не нужно терзать меня этикетом. И себя тоже.
Послушно опускаюсь на второе кресло, в открытую рассматривая собеседника. Дуэлянт, авантюрист, в этот набор хорошо бы вписалось "бабник", но на удивление такого пункта там не значилось. Мужчина смотрит на меня в ответ таким же прямым взглядом, изучающим, словно решает, нужна ли я ему дальше живой.
– В каком состоянии мой заказ?
– Швы практически срослись, осталось дождаться завершения всех процессов, провести пару проверок. Ну и поместить в него разум, конечно, поэтому черепную коробку я пока не закрывала.
– Могу я посмотреть?
– Да, конечно. Надеюсь, запахи лаборатории Вас не смутят.
– Сомневаюсь, что меня может что-то смутить в этой жизни. Ведите.
Мужчина встал одновременно со мной, оказываясь чуть выше, меньше чем на полголовы, хотя мне рост достался совершенно не девичий – в академии скульпторов кормили на убой, да ещё и постоянные магические нагрузки, так что полуголодное детство в княжествах практически не отразилось на внешности.
Август следовал за мной практически неслышно, что только напрягало. Големов-защитников у меня не было, если Кёрн захочет снести мне голову с плеч, он вполне может это сделать без последствий для себя. Со стороны может показаться, что у меня какие-то беспочвенные подозрения, но некоторых моих однокурсников ослепила жадность, ввязались товарищи в сомнительные заказы, после чего быстро пропали без вести. Я, конечно, надеюсь, что Третий принц не затеял ничего сомнительного, с риском сделать меня соучастницей.
– Таэр, вы слишком напряжены. Я понимаю, что молодую симпатичную девушку, живущую без родственников, должен напрягать визит мужчины посреди ночи, но лезть к скульптору будет только безумец. Мне и без магии хватает отметин на лице.
– Если Вы захотите от меня избавиться – я вряд ли успею отреагировать.
– Какого ужасного Вы обо мне мнения… Впрочем, могу понять Вашу осторожность. Это даже похвально. Ох, – выдох мужчина не удержал, едва зайдя в лабораторию.
То ли в нос ударил специфический запах химикатов, магии и материала для големов, то ли результат отличался от ожиданий – уж пока не знаю, в какую сторону – но Август замер на пороге. И стоял там до тех пор, пока я не сняла с его заказа покрывало, принимаясь за финальную проверку. Тело голема срослось правильно, никаких ошибок и слабых мест в нём не ощущалось, даже при работе в настолько сжатые сроки – не зря я надрывалась сегодня полдня, напрягая глаза и работая иглой до сведённых пальцев. Зато итогом теперь была абсолютно довольна.
– Вы привезли разум?
– Он же не встанет? – вместо ответа задал свой вопрос принц.
– Пока в него не помещён кристалл, он совершенно безопасен. Это полностью искусственное существо, лишённое даже призрака инстинктов или старых воспоминаний.
– А при использовании пленников? Не смотрите на меня так, до этого момента такие тонкости меня мало интересовали.
Я не удержала лицо и посмотрела на него со смесью недоумения, лёгкого отвращения и скепсиса: это кому же пришла в голову мысль использовать человека как заготовку для голема? Мало того, что это неэтично, так ещё и очень рискованно. Однако мужчина ждал ответа и мне пришлось углубиться в детали. В теории, создание големов допускает использование человеческих тел – с обязательным удалением мозга, однако в этом случае нужно использовать достаточно объемный кристалл разума, который будет как обеспечивать выполнение поставленных при создании задач, так и даст возможность голему обучаться. В искусственных телах мы специально выращиваем мозговое вещество, которое берёт на себя часть функций кристалла – и при пересадке личности голема из тела в тело, если речь идёт о каких-то особенно ценных слугах – память буквально переписывается.
В описанном Августом случае, если мозг не удалили, магия скульптора может вернуть человека к жизни. Чаще всего – с поврежденными воспоминаниями или их обрывками, тут всё зависит от каждого конкретного случая. Но это лотерея, неоправданный риск, на который идут или совсем самоуверенные, или совсем безумные. Потому что нет и не может быть полной уверенности в том, что кристалл сможет перебить природный разум. Это я и попыталась донести до Кёрна.
– Даже так… Вам доводилось с таким работать?
– На практике в академии и только. Большинство из нас, скульпторов, считает это неприемлемым. Хотя находятся и те, кто использует подобные методы. Я надеюсь, Вы не предлагаете мне…
– Помилуйте! Я видел одного такого скульптора при дворе и не хотел бы своими руками сводить с ума его более разумных коллег. Просто… Давайте так. Я пришлю людей со сферой разума и оплатой сегодня вечером. Вы как раз успеете завершить проверки и будете уверены в своей работе до конца. А я тем временем решу, стоит ли мне Вас посвящать в это дело. Однако прежде вы расскажете мне о своём прошлом. До академии.
– Это не та вещь, которую я бы хотела обсуждать…
– Скульптор Верлеен, Вы, кажется, не совсем понимаете ситуацию, в которой оказались. Одного факта нашей приватной беседы достаточно, чтобы за Вами начали присматривать. Любой сомнительный момент может сыграть не в Вашу пользу – любой, о котором вы умолчали. Поэтому сейчас мы пройдем в Вашу уютную гостиную, Вы сами наденете на себя Змея Истины, и расскажите о своей жизни.
– Зачем Вам это, Ваша светлость? – спорить с принцем глупо, так что остается лишь подчиниться и надеяться, что меня не посчитают подозрительной. Что я переживу последствия этой беседы.
– Мне нужен личный скульптор. Не прикормленный моим отцом или братьями. Не переживайте, ничего криминального. Но я хочу быть уверен, что мне не грозит опасность. Нет нужды прожигать меня взглядом, Таэр, – его голос чуть смягчился. – Не скрою, я уже наводил о Вас справки, у преподавателей в том числе, интересовался заказчиками, работой. Вы не связаны ни с кем в королевстве – и меня это устраивает. Мне нужно знать наверняка, что на Вас ничего не влияет и за его пределами.
– Вы так уверены, что я соглашусь?
– Вы талантливы, Верлеен. И хотите большего, только вот происхождение и отсутствие связей мешают движению наверх. Я могу Вам помочь. Деньги, материалы, мои связи. Да, в ответ мне нужна будет собачья преданность и абсолютная честность, но и со своей стороны я скупиться не собираюсь.
На самом деле, Август был прав. Как ни отвратительно это признавать, но без покровителя мне, чужачке, выше нынешнего уровня было не пробиться, как бы я ни старалась. Личные скульпторы аристократии могли брать заказы на стороне, но в своё мастерское клеймо включали ещё и герб. Естественно, что отношение к таким магам было совершенной иное.
Кёрн, поняв, что я согласна, вышел из лаборатории, прекрасно ориентируясь в моём доме. Справедливости ради, это было не так уж и сложно. Стоило нам вернуться в кресла, как на стол передо мной опустилась небольшая плоская шкатулка, в которой лежало что-то вроде чешуйчатого шнурка. Змей Истины, артефакт, не дающий солгать носящему его. Правда, всё ещё остаётся возможность недоговаривать и играть формулировками, но я не думаю, что мне есть, что скрывать. Под взглядом Третьего принца берусь за шнурок, охватывая им запястье.
– А теперь поговорим о Вас, Таэр. Расскажите о своей жизни до появления в королевской академии.
– Я родилась в одной из деревень на территории Всадников. В те далекие годы, когда эти места ещё не подчинялись законам королевства, а магия там была практически под запретом…
*
В землях к востоку от королевства была запрещена практически вся магия, может быть кроме той, что позволяла выращивать урожай и лечить людей – то, что было выгодно и самим всадникам. Эти кочевники не просто собирали налог продуктами и уходили, но иногда уводили с собой и некоторых целителей из деревень – на моей памяти вернулся даже не каждый второй. По крайней мере из тех, о ком я слышала, но всё могло быть и хуже.
Моя мать была магом, но я не боялась, что за ней придут как за другими. Я боялась, что об этом станет известно кому-то кроме нас двоих, потому что в этом случае наше неплохое спокойное существование закончится. Мама… Таких называли почётной вдовой – отец когда-то, незадолго до моего рождения, спас жизнь какому-то кровному родственнику тогдашнего предводителя всадников, но магия выжгла его дотла. Такое случается – исцеление не берётся из ниоткуда, за него платят своими силой, кровью и жизнью. Я росла безотцовщиной – но всё равно условия моей жизни были получше, чем у многих в округе.
С нас не брали налог, наоборот, иногда часть из добычи кочевников перепадала – капли в море в сравнении с тем, что было во дворце тех же знаменитых воинов, но больше, чем могли себе позволить соседи по деревне. Мать родилась скульптором, хотя долгие годы успешно притворялась слабеньким целителем, способным только неглубокие раны затягивать да сращивать переломы без смещения. И в эти годы молилась всем богам, каких знала, чтобы мне достался отцовский талант. Но боги оказались к её воззваниям глухи, пусть и не до конца. Мой первый всплеск случился при ней, но без посторонних свидетелей.
– Думаю, мне будет проще показать Вам, – я достала фарфоровую Принцессу из кармана, в котором она сидела всю нашу беседу. – Эта кроха попалась в очередном "подарке". Мне было пять лет, мама только рассказал мне сказку о капризной принцессе. Ребёнку в моём лице слишком уж захотелось увидеть действия сказки наяву, статуэтка попалась на глаза…
– Мои преподаватели говорили, что магия строится на желаниях колдующего, а его природная склонность уже определяет способ достижения цели, – Август внимательно посмотрел на ожившую фигурку, но руки к ней не тянул.
Кажется, Третий принц из тех, кто предпочитает проявлять осторожность с магией, воспринимает её серьезно. Это вызывало определенное уважение, всё-таки здесь, в столице, мне попадались и те, кто к големам умудрялся относиться беспечнее, чем к статуям на площадях. Очень рискованно, на самом деле – я может и старалась не лезть в драки, ни с кем не конфликтовать, но бывали и менее снисходительные скульпторы, особенно среди обладателей знатных покровителей. Те и мелкому аристократу могли нахамить безнаказанно. Я себе такого позволить не могла, пока. Возможно, если Кёрна всё устроит, то можно будет немного понаглеть – но без перегибов.
– Итак, Вы продемонстрировали матушке первый магический выброс… Она ведь должна была начать Вас обучать, – мужчина ждал ответа.
Со вздохом я снова погрузилась в воспоминания о далёком детстве в восточных степях.
Теория ложилась в мою голову удивительно легко – у мамы как-то получалось облачить основы работы скульптора в сказки и интересные истории, так что учёба шла достаточно бодро. Но теория без практики мертва. Мертва без малейшего шанса оживления. То, что она сделала было не просто очень рискованно – это было самое настоящее самоубийство если бы об этом хоть кто-то узнал, даже просто заподозрил бы нечто подобное. Но оставлять меня без занятий тоже было нельзя – я могла стать слишком опасной и для себя, и для окружающих. Положение спасали мелкие животные и украденная из общего пруда рыба. Почему-то на ней у меня получалось лучше всего. На ней же я и приёмы в академии отрабатывала в первую очередь.
– Рыба? Так вот почему… Кхм, неважно, продолжайте.
– И кто из моих однокурсников не упустил шанса позлословить на тему "воняющей рыбой чужачки"? – Принцесса снова оказалась в кармане, но теперь без стеснения выглядывала из него, разглядывая моего собеседника.
– Я не буду отвечать на этот вопрос. Но для себя выводы об этом человеке я сделал. Итак, рыба… Из-за неё у вашей семьи начались неприятности или было что-то иное?
Проблема была не в ней. Мы умудрялись прятать мою магию практически десять лет, прежде чем на нашем пороге повились послы от верховного всадника, один из его сыновей был тяжело ранен. И они почему-то рассчитывали, что мне достались не демонстрируемые слабенькие способности матери, а что я просто стесняюсь демонстрировать свою силу, а на деле – не уступаю отцу, ведь первенцам магов должна переходить вся их сила. Глупое суеверие, из-за которого погибла мать. Она попыталась помешать – и меня закинули в седло раньше, чем её отрубленная голова скатилась с крыльца нашего дома. Вот такая благодарность.
– Примите мои соболезнования.
– Благодарю. Знаете, что самое давящее на меня в этой истории? Я была в таком шоке, что смогла затянуть раны на живом человеке, не убив его и не выдав своей природы. Но о сохранении мне жизни не могло идти и речи. Хотя и убить меня традиции всадников запрещали. Я должна была умереть от истощения в клетке, но один из всадников хотел поиздеваться над моей слабостью, показать мне, что я не смогу уползти даже если клетка останется незапертой. Я смогла.
– Что ж. Это была занимательная история. Мои люди придут к Вам после обеда, скульптор Верлеен. Постарайтесь отдохнуть за это время. Провожать меня не нужно.
Август Кёрн кивнул на прощание и стремительным шагом покинул мой дом. В какой момент рассказа с меня исчез Змей Истины – я не уловила, вот только при прощании его на своей руке я уже не обнаружила.
Боги с ним. Это не тот человек, которого я бы хотела видеть своим врагом, хотя и от друга такого… Упаси магия. Но совет он дал разумный. Мне нужен отдых, слишком уж много событий для такой короткой ночи.
Доброе утро
Всегда задавалась вопросом, могут ли у големов развиться чувства или что-то вроде них? Могут ли они испытывать тревогу? Потому что именно это читалось на лице у Рикси, если такое вообще было возможно. Всё-таки даже скульпторов не миновала обычная человеческая болезнь – мы тоже начинали относиться к големам как к полноценным живым существам. По крайней мере к тем, с кем были бок о бок достаточно долго, именно поэтому преподаватели нас предупреждали о необходимости регулярной замены искусственных слуг. Все ли соблюдали эту рекомендацию? Ну да, конечно, надейтесь. Впрочем, некоторые мастера, вроде того же доброй памяти профессора Герба, считали что расчеловечивание големов ведёт к подобному же отношению к людям вокруг. А уж если кто-то начинал смотреть на разумных как на материал для работы… Он такое старался пресекать, хотя многие в этом зазорного не видели. Те же королевские скульпторы, судя по обмолвке Августа Кёрна, вполне охотно ставили эксперименты на пленных.
Сохранение при этом разума лично я бы приравняла к особенно изысканной пытке, но кого моё мнение когда интересовало? Правильно, никого и никогда. Так что свои принципы, старательно взращенные матушкой, мир её праху и лёгкой дороги в садах богов, можно завернуть в платочек и спрятать в карман.
На этой невесёлой мысли я всё-таки принялась за завтрак, отмечая, что Рикси прикрыла глаза, как делают люди, когда успокаиваются. Интересно. Не замечала за ней этой мимики. Подсмотрела у кого-то и выучила? Самообучаться-то големы могут, другое дело, что некоторые хозяева стараются оберегать своё имущество от ненужных, по их мнению, знаний и навыков. Мало ли. Впрочем, в преданности голема я была уверена – вместилище было получено искусственно, я лично контролировала все процессы, а небольшая помощь со стороны всё того же профессора обеспечила собачью привязанность едва не отправившейся в небытие служанки. Лучший исход из всех возможных.
– На ком ты учишься? За кем наблюдаешь? – мне было важно знать, кого Рикси берёт как шаблон, объект для наблюдений.
– На рыночной площади есть несколько домов… там окна в пол, а у меня прекрасное зрение, сад не проблема. Горничные. Няни. Бабушки. Я стараюсь брать ото всех по чуть-чуть. Вас не устраивает? Мне прекратить?
– Нет, всё замечательно, продолжай. Очень натурально смотрится. Скажи, Рикси, если я сдам экзамен на запись кристаллов, ты же не будешь против поделиться некоторыми навыками с будущими созданиями?
– Сочту за честь принести пользу.
Благодарно киваю ей, рассматривая бледно-синее небо над городом. Надо собираться с мыслями и готовиться к открытию лавки, голем, конечно, не товар первой необходимости, но никогда не знаешь, в какой момент тебя решит посетить клиент и к кому из конкурентов он уйдёт, если не застанет тебя на месте. Да и мне особо заняться нечем, знакомствами в этом городе я так и не обросла, видимо, именно по этой причине я веду задушевные беседы с Рикси. Просто чтобы не сойти с ума. Ну, если Кёрн действительно настроен серьезно, то скучать мне больше не придётся.
В торговом зале на первом этаже прохладно, в углах стоят своеобразные витрины: заполненные специальным раствором аквариумы, в которых плавают заготовки для големов, я специально выбирала наиболее выразительных. Иногда покупали кого-то из них, готовых, тогда можно было отпустить воображение на волю, чтобы создать новый образец. Но, конечно, готовый голем схож с готовой одеждой у хорошего портного – удовольствие уже достаточно дорогое, но всё ещё не демонстрирующее твой высокий статус. Выбор уверенного середняка.
Их брали купцы, достаточно крупные, но ещё не поставщики королевского двора. Наёмничьи группы, как ни странно – их было немного, но возвращались за пополнением они стабильно. Многих из своих постоянников в этой группе узнавала уже по голосу – стоило недовольному окрику раздаться где-то на улице, уже точно знала, что сейчас ко мне завалится очередной двухметровый тип с неприветливым лицом. Хотя бывали и совершенно далёкие от стереотипов личности, и вот они пугали куда сильнее, чем мрачные шкафы.
Из неочевидных, хотя и вполне логичных, были владельцы увеселительных заведений, для которых големы были куда выгоднее сотрудников-людей, хотя бы потому, что их товарный вид был практически неубиваем. Впрочем, к тем, кто мог себе позволить голема, и обычные работники шли охотно, деньги там вертелись приятные, многие за такое были готовы закрыть глаза на определённые неудобства.
Впрочем, в моей работе было достаточно соблюдать одно важное правило, общее для всех категорий заказчиков – не лезь в чужие дела, и твои будут в полном порядке. Любопытство сгубило не только кошку, но и слишком длинноносого скульптора. С этим принципом я и живу последние годы.
Отпираю дверь, впуская свежий утренний воздух в помещение. Конечно, утро в столице, сплошь каменной, не сравнится с утром на просторе степей, но это малая плата за возможность жить и быть собой. Маг, который не пользуется своим даром рано или поздно чахнет, даже стареет стремительнее обычных смертных. Хотя ходили слухи, что у живущих за северными горами нечеловеческих рас маги даже в такой ситуации сохраняют молодость и в целом им отмерено больше лет, чем нам. Кажется, кто-то пытался зачать полукровку с представителями той стороны, но безрезультатно. Но я этой темой интересовалась только в рамках академической программы.
Успеваю немного заскучать, когда дверь распахивается. Вошедшее в неё тело – а иначе пьянчугу в таком состоянии и не назовёшь – заставляет напрячься, а ну как начнёт руки распускать или пытаться крушить ателье, и такое бывало. И вряд ли мне хватит сил справиться с таким шкафом как этот мужик. Боги, пожалуйста, пусть он окажется небуйным. Пусть он просто позадаёт бестолковые вопросы и уйдёт себе с миром по своим делам, отсыпаться под бубнёж жены.
Вот только боги явно в целом глухи к представителям моей семьи, в пору уверовать в кого-нибудь из магов прошлого, в ту же Леен ли Ранц, из чьей могилы и начинается жила лиенца. Думается мне, эта рыжая дама к моим мольбам будет более внимательна, чем Круг Творцов.
– Чё, уродцев лепишь? Из этих, богами себя возомнивших, что ли?
Глаза дёргаются, чтобы закатиться до белков, пальцы нащупывают под столешницей скальпель, который тут же прячется в рукаве. Надеюсь, что он мне не пригодится, но если он начнёт меня хватать, то я себя сдерживать не буду, мне моя сохранность важнее.
– Я – скульптор, маг-ремесленник, – терпеливо, как душевнобольному, начинаю объяснять мужику, всё ещё надеясь на лучший исход.
– Так и я о чём? – запах перегара бьет в лицо слишком резко, я успеваю только осознать чужие пальцы на своём плече, даже не испугаться.
