скачать книгу бесплатно
– Да, пожалуйста. – Принц встал перед ним и поднял воротник рубашки.
Он пах кокосовым маслом, теплым и сладким. Каспар ни с чем бы его не спутал. Из-за подавленного вида принца он чувствовал себя неспокойно. Его сильные жилистые руки принялись сплетать узел галстука.
– Все будет хорошо.
Дрожь прошла по всему телу Александра.
– То же сказала няня перед тем, как… предать мое доверие. Самым низким способом.
Каспар закончил с галстуком, но не спешил убирать руки с узких плеч принца. Покорный взгляд скользнул куда-то к ногам.
– Прошу, простите меня.
– Ты ни в чем не виноват, – Александр качнул головой, – ты помог мне тогда. Не знаю, что бы стало со мной, если бы не ты.
– Нет, я виноват. Я не доглядел. Снова. Я бесконечно перед вами виноват.
Каспар отвернулся, затряс головой и нахмурил брови, не в силах скрыть сожаление.
– Ты доверял ей так же, как и я, – заговорил принц. – Она предала и твое доверие. Это стало мне уроком. Не все, кого ты знаешь долго, твои верные друзья.
Каспар качнулся назад. Не говорил ли принц о нем?
– Как ты относишься к нимфае? – спросил Александр тихо. – Только честно. Для тебя они…
– Я отношусь спокойно, – как можно увереннее ответил Шульц. – Тем более что и вы сами…
Отчего-то он не мог произнести это вслух – нимфае. От Александра не укрылась легкая растерянность его телохранителя, и он заговорил, поникнув:
– Порой я противен сам себе, но потом задумываюсь о том, что стерилизация могла быть ошибкой. Что, если это была моя нормальность, как и нормальность тысяч других? Но разве может быть нормальностью то, что способно убить? И потом, моя кровь… Лишние внутренние органы удалили, а кровь осталась прежней. Да, я прошел курс гормональной терапии, но это ничего не дало. Я все еще нимфае и не знаю, мерзко мне от этого или нет.
– Даже если бы вас не стерилизовали, от этого вы бы не стали хуже.
– Если бы не стерилизация, мы бы, возможно, никогда не встретились, ведь… – Александр взглянул на Каспара украдкой, смущаясь и надеясь, что тот закончит его мысль.
– Да, вероятно, все так. – Каспар улыбнулся уголками рта.
Мужчины и женщины на подсознательном уровне испытывали особую слабость к нестерилизованным нимфае и, бывало, прибегали к насилию, лишь бы утолить потребность в близости с ними. Каждого мальчика еще в детстве проверяли на наличие лишних органов, и если выявленным нимфае не удаляли их и не заставляли пройти специальный курс препаратов, те рисковали войти в десять процентов, переживших насилие. Однако даже предотвращение всех рисков не спасло Александра от няни.
– Спасибо, что ты рядом. Что был рядом и тогда.
– Вы не должны меня благодарить. – Но Каспар пылал от приятного жара всякий раз, когда слышал слова благодарности, слетавшие с губ принца.
– Не должен. Но я хочу.
Каспар смотрел ему в глаза долго. Гораздо дольше, чем обычно себе позволял.
– Уже пора. – Александр накинул пальто и поправил воротник. – Как девочки?
– Прекрасно. Они с Шарлоттой. Спасибо, что отпустили.
В ответ тот кивнул и продолжил тише:
– Наверное, они скучают по ней.
– Вы не представляете, как. Спрашивают, когда она придет. А я никак не наберусь смелости сказать, что никогда.
Александр похлопал его по плечу.
– Поэтому ты не можешь жениться на другой?
В глазах Каспара вспыхнула тревога.
– Есть и другая причина, мой принц. Более веская.
* * *
В британской семье есть обычай брать траурную одежду даже в самую короткую поездку. Неизвестно, когда она может понадобиться. Так, Елизавета II вернулась из поездки в Африку из-за смерти отца, короля Георга VI, и не могла покинуть самолет, пока ей не привезли траурный наряд. И хотя британская монархия претерпела изменения после Третьей мировой войны, даже прислуга оставалась верна этому обычаю.
Съезд Мировых Лидеров был прекращен после трагедии 2033 года, но Саейдский дворец в Делиуаре продолжал собирать в своих стенах аристократов, приехавших почтить память погибших. Изменился разве что зал. Прежний закрыли железными дверями. Слуги и гости не смели подходить к нему близко. Даже с улицы было не разглядеть его прежнего богатого убранства: окна закрыли черными плотными шторами.
У входа во дворец стояли караульные и прислуга. Они встречали гостей из десятков стран, склонившись в поясных поклонах. Александр мог только догадываться, сколько они так стоят, ведь люди прибывали с самого утра. Принц смотрел в спину своей сестры – королевы Делинды, которая принимала нескончаемые соболезнования от неизвестной ему пожилой женщины в мешковатом черном наряде. Сама Делинда предпочла черное платье ниже колен и обувь на толстом каблуке. Ее обычно пышные русые волосы были скрыты под черной шляпкой с вуалью. В руках она сжимала черный клатч, усыпанный драгоценными камнями.
– Сердечно благодарю вас. – Она кивнула старушке с благодарной улыбкой, но Александр неплохо знал свою сестру. Ей всегда не хватало терпения.
Делинду сопровождала Янмей – ее беспристрастная помощница, телохранительница. Во владении огнестрельным и холодным оружием она уступала разве что Каспару, и то лишь потому, что была не так опытна и слишком молода – всего двадцать семь лет. Но звание самой младшей королевской телохранительницы у нее могли отнять в любой момент.
– Робин придет сразу сюда? – спросил Александр, когда они наконец зашли в холл.
– Да, – Каспар оглядывался по сторонам, изучая обстановку, – я договорился. Ее должны впустить.
– Ты уверен, что тебе нужна еще и она? – спросила Делинда мрачно, не забывая улыбаться гостям. – Сколько ей, восемнадцать? Каспар, а когда начал ты?
– В двадцать восемь.
– Вот! Так ведь он пришел не с пустой головой. У него был опыт. Хоть и не самый законный.
Александр насупился, бросив на сестру острый взгляд в ожидании продолжения. Но то ли Делинда была слишком занята, расточая притворные улыбки знакомым аристократам, то ли сама устала повторять одно и то же: «Каспар работал на преступницу. И почему только наша мама взяла его на такую должность? Он же мужчина. Он априори не должен был становиться твоим телохранителем. Это небезопасно, а таких, признаюсь, красивых и здоровых мужчин осталось мало… Да, на самом деле он мне просто не нравится, но согласись, что мама пошла против распоряжений Мирового Совета ради этой шалости».
Порой Александр думал, что мама сделала это намеренно, чтобы показать свое «я». Мировой Совет принимал все решения по внешней политике, монархи же были частью культурного наследия. Привилегированными людьми, которым еще в Средние века придавали почти божественный статус, и отчасти запрет на прикосновение к ним был следствием глупых предрассудков и пережитком далекого прошлого.
Их провели в залу в левом крыле дворца.
– Не так велик, как Букингемский дворец, – заметила Делинда.
– К чему им величественность? – Александр ловил на себе любопытные взгляды. – Делиуар – слишком молодая страна. Жителей мало.
– Не всем по карману такая жизнь. Вот ты бы, Янмей, хотела здесь жить?
Острые широкие плечи девушки дрогнули. Ее маленькая голова словно непрочно держалась на длинной тонкой шее, из-за чего движение выглядело очень резким. Черные волосы угольной волной лежали за спиной, подчеркивая бледность открытого лица, с которого никогда не сходило выражение холодной сосредоточенности.
– Если только вы сами того пожелаете, моя госпожа. – Ее голос походил на громкий шепот.
– Ответ, достойный телохранительницы королевы. Бери пример, Шульц.
Тот словно не услышал ее, но принц заметил, как дрогнули уголки его губ.
– Прекрати это.
– Что? – Делинда обернулась к брату с искренним непониманием.
– Цепляться к нему. Он этого не заслужил.
Каспару сделалось жарко, но он не смел их прерывать. Он знал этот взгляд своего принца и уже слышал этот тон.
– Не выйдет из тебя хорошего короля. – Делинда кивнула в знак подтверждения своих слов. – Слишком ты мягок.
– Я, может, и не хочу им становиться. – Александр шагнул к ней вперед. – Мне, может, осточертела такая жизнь.
– Какая?
– Жизнь твоей марионетки.
Каспар обреченно закрыл глаза. Только не здесь. Только не сейчас. Слишком много свидетелей.
Улыбка сошла с лица королевы. Она смотрела на брата долго и сосредоточенно, пока не спросила поникшим голосом:
– Ты так думаешь? Считаешь себя моей марионеткой?
Александру показалось, что он завис над пропастью. Впервые он говорил так дерзко, прокладывая мост на пути к независимости, но всего двумя вопросами Делинда вырвала его прямо у него из-под ног.
– Прости. Я вспылил.
Прощающий взгляд королевы можно было расценить как ответ «Надеюсь, такое больше не повторится». Она пошла дальше. Янмей, не оглядываясь, последовала за ней.
Александр поник. Он сделал резкий шаг вперед навстречу свободе, и два назад туда, где было безвольно, но привычно.
«Королем стать не достоин, а для обычной жизни слишком труслив, раз не могу даже отстоять это свое желание».
Краем глаза он заметил, как Каспар поднимает руку над его плечом, собираясь приободрить его, но тут же, словно вспомнив о чем-то, сжимает пальцы и возвращает руку за спину.
Александр одарил его ласковой улыбкой.
– Ты можешь касаться меня, Каспар. Когда только захочешь.
Принц не дал ему ответить и зашагал в сторону зала.
Каспар остался на месте, пытаясь успокоить тяжелое горячее дыхание.
* * *
За окнами темнело. Сотни огней восьми хрустальных люстр освещали золотой зал. В центре дальней стены под десятками флагов и экраном, занимавшим большую часть стены, возвышалась небольшая сцена с трибуной для выступлений. Для гостей приготовили кресла как в зрительном зале, но богаче: мягкие, обитые красной экологической кожей, с позолоченными массивными подлокотниками.
В черных брогах Александр слегка поскользнулся на бежевом паркетном полу. Шаги он делал маленькие и едва поспевал за сестрой. Заинтересованные женские взгляды не сходили с его тощей фигуры.
– Все смотрят на вас, – устало заметил Каспар.
– Скорее, на тебя. На меня все смотрят лишь потому, что я… не похож на них.
Каспар пропустил его в первый ряд и сел рядом.
– Вы единственный принц на более чем шестьдесят принцесс. Наверняка их представители мечтают заполучить вас в зятья и заодно заключить союз с нашей страной.
– Я в этом не заинтересован. После Жанны даже думать об этом не хочу.
Мероприятие началось вместе с наступлением темноты. Свет прожектора упал на сцену и белой каймой опутал женщину на ней. Александр перестал слушать ее сразу после приветствия. Волнение не утихало. Пальцы сжимали подлокотники с такой силой, что побелели костяшки. Он даже не заметил, как в зал с грохотом проскользнул черный силуэт и, помешкав, остался у дверей. Звезды засияли на небе, когда пришла очередь принца. Свет прожектора ослепил его еще в кресле. Он встал, провожаемый взволнованными взглядами близких, торопливо поднялся по ступенькам и встал за кафедрой. Крохотный микрофон едва касался его губ.
– Мне было тринадцать, когда это случилось. Моя сестра, ныне королева Делинда, зашла ко мне в комнату после ужина. Она была напугана, но молчалива, а я был слишком увлечен какой-то книгой. Сейчас уже и не вспомню.
Каспар вжался в кресло. «Был увлечен книгой». Если бы только эти люди знали правду: когда юный принц узнал о смерти матери, он только вышел из церкви, где его истязали из-за ее грехов. Каспар отчетливо помнил тот вечер. Ноги едва держали Александра, на него накинули одеяло, а в дрожащих руках он сжимал одежду. Не надел ее, лишь чтобы не запачкать собственной кровью. Каспар встретил принца возле машины, открыл ему дверцу, помог сесть и занял водительское кресло. Они долго стояли на месте. Темно, тишину прерывали только тихие всхлипы. Каспар сжимал руль до выступивших костяшек. Ему предстояло сообщить принцу весть. С осуждением к себе он признавал, что для него она была больше благой, нежели печальной.
– Я был напуган. Мне хотелось плакать, – продолжал принц с трибуны. – Когда я видел маму в последний раз, она улыбнулась мне и пообещала, что постарается прилететь к ужину. Мы всегда проводили его вместе.
Каспар бессознательно сжал кулаки.
Когда принц видел королеву в последний раз, она едва не рассекла его щеку пощечиной за то, что тот не желал страдать из-за ее грехов. Из-за сумасбродной идеи очищения души, навязанной ей одним из христианских течений. Из-за ее собственного нежелания исправлять ошибки.
Creatio Azazel – так называлось общество, состоящее из кучки монахинь и монахов в красных шелковых одеяниях. Азазель стал их героем и покровителем, приравненным к богу. Они верили, что за совершенные злодеяния расплачиваются близкие, а не сами грешники. В том числе и дети. Их считали козлами отпущения и подвергали телесным истязаниям, надеясь тем самым опередить карму. Несмотря на жестокие методы, в рядах ордена можно было найти как известных политиков, так и звезд шоу-бизнеса.
– Потом были похороны. Я никогда не видел столько людей в черных одеждах. Я все еще не мог осознать случившееся. Оно не укладывалось в моей голове. Я просто… чувствовал, что потерял часть души, чувствовал эту дыру, но не мог осознать… – Александр продолжил тише: – В той трагедии я потерял не только свою маму, но и девочку, на которой когда-то должен был жениться. Жанна была… искрой во тьме. Цветком в пустыне. Мы были, по сути, детьми, но уже тогда я чувствовал себя рядом с ней спокойно.
Жанна Волконская. Родом из Российской империи.
– Она была прекрасной девочкой, – вздохнула Делинда. – Такая нежная, милая, спокойная и развитая не по годам.
– Тело так и не нашли, – подала голос Янмей. – Только клочок платья с ее кровью.
– Да, я помню, – откликнулась королева без упрека. – Страшно представить, что могли с ней сделать. Бедняжка.
Александр заканчивал свою речь:
– И хотя расследование все еще идет, я надеюсь, что настоящие убийцы будут пойманы и казнены. Как бы бестактно это ни звучало.
Люди закивали в знак одобрения.
– Благодарю вас.
Александр кивнул и поспешил к своему месту. Зал провожал его тихими аплодисментами – громче в этот день хлопать не мог никто.
