скачать книгу бесплатно
– А мне вот интересно, правда у тебя 78 200 сольдов? – Ромул облокотился на локти и подался вперёд. Возможно, одним глазом сложнее рассматривать собеседника, тем более при тусклом освещении бара. Но смотрел он прямо в глаза Робин.
– Да, почти так. 78 260 с последним дежурством и контрольной. Но 30 000 достались мне от родителей. Я только 48 260 сольдов сама заработала, – опустив голову, чтобы скрыть довольную улыбку, ответила Робин.
Ромул присвистнул.
– Ромул, здесь две дамы, ведите себя прилично, – Мэрил посмотрела на него строго, а потом ласково на девочку. – Робин, ты вчера была в Сакринстоне. Тебе понравилось?
– Конечно, это лучший город на земле! – Робин знала, как отвечать на такие вопросы.
Почему-то взрослые не поддержали её восторженными репликами. Напротив, они втроём задумались и принялись разглядывать звёзды на потолке. Робин занялась тем же.
Альберт, не поворачивая к ней головы, сказал:
– Робин, ты… умеешь хранить секреты?
– От кого? – удивилась Робин.
Мужчина резко повернулся к ней.
– От Рыцаря Солнца.
Робин собралась ответить, что «у гражданина Республики нет секретов от Рыцаря Солнца», но Мэрил вкрадчиво, как бы подсказывая, добавила:
– Скажи, ты написала родителям про собаку в голубятне твоего дедушки?
Вопрос был настолько внезапен, что Робин тут же ответила:
– Нет.
– Значит, умеешь, – отчего-то весело подмигнув, сказал Ромул.
Мэрил встала. Мужчины поднялись за ней. Потолок почти касался их голов.
– Робин, – мягко сказала Мэрил, – мы ни в чём тебя не обвиняем. Завтра твоя жизнь изменится. Поверь, перемены сделают тебя ближе к родителям.
Робин кивнула.
– Мне можно идти?
– А может, – Ромул обошёл стол и сел на его край, но под взглядом Мэрил тут же вскочил, – у тебя есть вопросы к нам?
– Да, если можно, просто я… никак не пойму… – замялась Робин.
– Смелее, Робин! – подбодрила Мэрил.
– Из какой вы организации? – выпалила девочка. Мэрил посмотрела на Альберта, но тот, видимо, не собирался отвечать на глупые вопросы маленькой девочки. Тогда Мэрил повернулась к Ромулу. Они кивнули друг другу. «Как маленькие дети, которые задумали шалость», – мелькнуло в голове Робин.
– Рубикам! – вдруг почти крикнул Ромул, вызвав гулкое эхо. – Наша организация называется Рубикам.
И снова Робин поймала себя на мысли, что уже видела эту улыбку.
* * *
После столь странного разговора, где во второй раз она услышала слово Рубикам, Робин захотелось остаться одной. Или, на что она втайне надеялась, – поговорить с Робом наедине. Ведь этим утром была его очередь кормить Бублика. Девочка, несмотря на тесную обувь, побежала к голубятне. Но в каморке Робин нашла только допивающего молоко Бублика и записку на столе:
«Я уезжаю на лето. Я найду способ перевезти Бублика в безопасное место. Пока ухаживай за ним и жди сигнала. Сожги письмо. Роб».
Робин несколько раз перечитала письмо, подняла влажные глаза и беспомощно огляделась. Занятия в школе закончились, впереди тоскливое пыльное лето с чередой дежурств и просмотром скучных телепередач. Эта маленькая комната в голубятне так похожа на её мир – мрачный, пустой, обитый поролоном. И если отсюда забрать Бублика, то совсем никакой радости не останется. Девочка разозлилась на себя за все глупые, постыдные мысли прошлых дней. За привязанность к запрещённому животному, за надежду на дружбу с Робом, за поиск родителей в Сакринстоне, за растерянность в баре «Лунатик». Робин остро нуждалась в совете здравого человека – и она отправилась в школу. Обычно какое-то время от начала каникул учителя ещё работают.
Дверь в кабинет мистера Вурста оказалась не запертой. Робин так волновалась, что забыла постучаться. Учитель что-то писал и не сразу заметил девочку.
– Кхм, мистер…
Учитель резко закрыл тетрадь, убрал в стол и поднял голову. В его глазах загорелись и потухли недобрые огоньки. Губы разъехались в улыбке.
– Робин, милая, лето – время отдыха, а ты приходишь в школу…
– Мистер Вурст, мне надо с вами посоветоваться, – затараторила Робин, боясь, что ей не хватит смелости сказать. – Я хочу знать, чем занимается организация под названием Рубикам.
Мистер Вурст поспешно осмотрел кабинет, задержавшись на дверной ручке. Затем он медленно встал, обогнул стол и оказался прямо напротив девочки.
– Робин, дорогая, – сказал учитель приветливо, но жёстко. – Запомни, если ты хочешь когда-нибудь увидеть родителей и надеешься подарить нормальную жизнь своим детям, держись как можно дальше от организации под названием Рубикам.
– А чем там занимаются? Мы такую не проходили. – Робин хотелось знать больше.
Мистер Вурст сел на стол. «Прямо как Ромул», – подумала девочка.
– Робин, ты лучшая ученица, надежда нашей клетки, – в его словах чувствовалась не гордость, но раздражение. – Так и оставайся таковой! Через год ты будешь на другом краю страны. Почаще вспоминай вчерашний день и забудь о Рубикаме.
Робин поняла, что ничего учитель ей не расскажет.
Да и зачем ей знать то, чего не следует?
– Спасибо, мистер Вурст, – поблагодарила она. – Я побегу, у меня дежурство.
– Вот это хорошо, вот это правильно, – приговаривал учитель, провожая девочку, чтобы запереть за ней дверь.
Робин вышла из школы и подставила лицо солнечным лучам. Ей было хорошо и спокойно. Мистер Вурст напомнил, что у неё есть цель. Самая потрясающая цель. Подумаешь, одно лето, одна осень, одна зима и одна весна, когда вся оставшаяся её жизнь пройдёт в другом, прекрасном мире. И, если соберётся, то она станет ближе к мечте на тридцать сольдов.
Девочка в коралловом платье бодро шагала к остановке трамвая и думала: «Спасибо Рыцарю Солнца за ясные, как этот день, дороги, которые он создал для нас».
Дневник Роба 2 июня 99 года О. О. Р. Р. С
На все графы большими буквами
ЗАВТРАРУБИКАМЗАВТРАРУБИКАМЗАВТРАРУБИКАМЗАВТРАРУБИКАМ
Глава 6
Дождь и крысы
Поздно вечером, после восьми часов дежурства в госпитале в тесных башмаках, путь от трамвая до квартиры стал для Робин настоящей пыткой.
«Такое наказание во сто крат лучше, чем обнуление сольдов, терпи и радуйся, Робин Локсли», – подумала девочка и демонстративно отвернулась от покосившейся вывески «Лунатика».
На кухонном столе Робин ждали два письма. Она прочитала первое, от дедушки:
«Робин, солнышко, надеюсь, встреча прошла хорошо.
Что бы ты ни решила, я тебя люблю. Я на заводе. Щенка покормил. Представляю, как ты устала. Завтра у тебя будет новая обувь. Картошка на плите».
Вот откуда дедушке всё известно? И как он умеет так мягко и просто писать о тех вещах, которые для Робин сложны и запутанны, как огромные клубки колючей проволоки на стене города?
Как прошла встреча? Как такая встреча вообще может пройти хорошо?! И да, она и сама чувствовала, что что-то должна решить. Но что конкретно, никак не вырисовывалось в голове. Робин было страшно: вдруг эта та самая проверка, про которую писали родители? А она и про щенка ляпнула, и к Вурсту со странными вопросами приставала. Она даже про ботинки так боялась кому-то признаться, что готова терпеть боль в пальцах хоть целый год. И да, она настолько устала, что забыла про Бублика. Или, может, ей не хотелось повторения утренней щемящей боли в груди от осознания своего одиночества. Дедушка покормил и щенка, и Робин, которая ни за что не стала бы готовить себе что-то так поздно.
Второе письмо скрывал ярко-зелёный конверт. На сургучной печати вместо привычного солнечного герба Рыцаря Солнца выделялись две заглавные буквы:
«Р» и «К», переливаясь синим и оранжевым. Робин коснулся тонкий аромат свечей и хвои.
««Р» и «К», «Р» и «К», «Р» и «К», – размышляла Робин. – Что-то знакомое… недавно кем-то сказанное… Вспомнила! “Наша организация называется Рубикам”! И ещё: “Запомни, если ты хочешь когда-нибудь увидеть родителей и надеешься подарить нормальную жизнь своим детям, держись как можно дальше от организации под названием Рубикам”».
Девочка поспешила выбросить конверт в мусорное ведро и включить телевизор. На круглом, как солнечный диск, экране через мгновение возникло улыбающееся лицо диктора. Картошка и отличные новости из Сакринстона – чудесный вечер без лишних переживаний! Ни родителей, ни Винсента Глюнкера в сегодняшнем выпуске не показали. Но зато рассказали о предстоящем торжестве – столетии Республики Рыцаря Солнца. В честь этого события про каждую клетку будут снимать фильм. Разумеется, устроят и парад, и концерт, и привезут парк развлечений, и Рыцарь Солнца лично приедет в каждый город и встретится с многообещающей молодёжью. У Робин при мысли, что с ней может заговорить сам правитель Республики, задрожали коленки, и картошка чуть не вывалилась из лежавшей на них тарелки.
Поужинав, Робин помыла посуду и отправилась к себе. «Чудесный» вечер только начинался. Первым вестником продолжения странных событий стал хвойный дух, наполнивший коридор. А уже с порога комнаты она разглядела прямоугольное зелёное пятно на подушке.
– Да сколько их здесь! – возмущённо воскликнула Робин и, взяв конверт двумя пальцами за самый кончик, понесла к плите. Пламя, вырвавшееся из конфорки, танцевало, огибая письмо. Густой, колко-свежий запах щедро разливался по всей квартире.
– Это твои новые духи так пахнут? – отвернувшись от телевизора, спросила этажом ниже соседка Луиза у соседки Изабель, цедившей кофе. И добавила: – Отвратительно.
В высоком серо-синем небе проявлялись первые звёзды.
Буквы «Р» и «К» на конверте пульсировали огненно-красным.
– Я сплю? – мысленно спросила себя Робин. Всё происходящее очень походило на один из её обычных кошмаров. Но когда начался сон? С бара «Лунатик»? С Сакринстона? С Бублика? Тот вечер в голубятне с Робом был всего лишь сном?
Аромат свечей убаюкивал.
– Ну и пусть! – уже вслух заключила Робин. – Пойду лягу в кровать, а потом проснусь и заживу лучше всех! И никто мне не нужен!
Девочка зевнула и снова выкинула письмо (ничуть не удивившись, что в ведре не оказалось предыдущего), дошла до своей кровати, скинула с подушки ещё один конверт, поменяла коралловое платье на старую футболку, забралась под одеяло с головой и уснула.
Её сны этой ясной ночью были пронизаны жгучим любопытством. Робин купалась в фонтане из таинственных писем, поющих «открой нас, открой нас, открой нас». Робин стучалась в дома-конверты, и треугольные двери приветливо распахивались, приглашая войти. А на лавочках перед подъездом сидели буквы «Р» и «К» с сотнями маленьких ротиков, которые, перебивая друг друга, взахлёб рассказывали Робин то, о чём она не хотела знать днём. Девочка зажала уши и закрыла глаза. Но запах хвои окружал её, настолько острый, что щипало в глазах и покалывало в ладонях, громкий, как дверной звонок…
Робин рывком села в кровати. Пыль клубилась в первых солнечных лучах. Пыль новым слоем укрыла все поверхности в комнате Робин: шкаф, стол, стул и тумбочку. На ней зеленел маленький кристально-чистый зелёный прямоугольный островок, ярким пятном напоминавший о новой проблеме в жизни двенадцатилетней девочки.
Кто-то звонил в дверь.
– Дедушка? – крикнула Робин.
Нет. У дедушки есть ключи. Звонок повторился. Робин натянула джинсы и подошла к двери.
– Кто там? – спросила она, заглянув в глазок.
За дверью стоял улыбающийся мужчина в мятой яркой рубашке, потёртых джинсах и повязке на левом глазу.
– Это я, Ромул, – бодро ответил он. – Ты получила письмо? Отпирай! А то я тут кое-кого в рюкзаке держу, а этот маленький проказник может наделать шума.
Робин прислонилась спиной к двери. Её била дрожь.
– Уходите! Я вас не знаю! И письмо не получала! – насколько возможно жёстко и громко сказала девочка.
– Как же! – насмешливо отозвался Ромул. – А это? Из комнаты, как по волнам, выплыло письмо.
Робин озарила радостная мысль: это всего лишь сон! И она принялась яростно себя щипать.
– Эй! Уснула, что ли? Опоздаем! – вернул её к реальности настырный голос за дверью.
– Говорю же! Уходите! Я вызову патрульных! Уходите! – срывающимся голосом упиралась Робин.
– Я не уйду! Пойми же ты!
Но этих слов Ромула девочка уже не услышала, потому что убежала в свою комнату и зарылась в одеяло.
Кап-кап-кап.
Начинался дождь. Прямо в комнате Робин.
Это сон. Это сон. Этосонэтосонэтосонэтосон.
Не прекращая убеждать себя, девочка перебралась под кровать.
Голос Ромула настигал сквозь шум дождя:
– Робин, или ты выходишь, или я делаю то, чего очень не хочу делать!
Девочка зажала уши руками. Но глаза зажмурить не успела.
По полу, медленно волоча грузное тело, к ней приближалась крыса. Ещё одна вылезла из-под шкафа, третья спрыгнула со стола на стул, вызвав пыльные брызги.
Робин мгновенно покрылась холодным потом. Серое чудовище попыталось перескочить со стула на кровать, но повисло на когтях рядом с головой девочки, чуть не задев её облезлым хвостом. Робин, не помня себя, ринулась к двери, открыла замок и врезалась в Ромула.
– Тише-тише, спокойно, – мужчина, обняв её, завёл обратно в квартиру. – Не бойся, там их нет и не было. Это иллюзия, магия воздуха, извини. Мне сказали привести тебя любым способом. Успокойся, видишь – сухо кругом, никаких животных, кроме… – Ромул открыл рюкзак. – Бублика!
Щенок прыгнул на колени к осевшей на пол Робин и принялся вылизывать её лицо.
– Так, Робин, – продолжил Ромул. – Времени у нас нет. Быстро укладывай вещи в рюкзак, какие в лесу понадобятся. – Он увидел округлившиеся глаза девочки. – Ладно, сиди здесь с Бубликом, я сам.
Через пять минут Ромул надел на ноги девочки новенькие кеды (да откуда ему-то про башмаки известно?), повесил на плечи собранный рюкзак, в свой посадил Бублика, и они вышли из квартиры. Робин показалось, что звук захлопывающейся двери был таким громким, что его услышали в Сакринстоне.