скачать книгу бесплатно
Тук-тук
Олег Минкевич
Мойры – богини судьбы, три сестры, добросовестно исполняющие свои трудовые обязанности. Сёстры знают обо всём, что было, есть и будет. Но, как оказалось, российские силовики могут удивить даже прозорливых богинь…
Тук-тук
Олег Минкевич
© Олег Минкевич, 2021
ISBN 978-5-0053-8214-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Действующие лица
Клото, Лахесис, Атропа – мойры (богини судьбы), дочери Зевса.
Гермес (голос) – вестник богов.
Дионис – бог вина и веселья.
Зураб Силенович – сатир, сосед мойр.
Амфион – кифаред, сын Зевса.
Ниоба – жена Амфиона, служанка мойр.
Нарцисс – консьерж.
Геракл – силовик.
Еремей Еремеевич Освояхин – депутат Госдумы.
Случайный человек.
Автор пьесы.
Менады, сатиры, росгвардейцы и др.
Действие происходит в Москве.
Действие первое
Квартира в элитной новостройке. В просторной светлой гостиной, выдержанной в античном стиле, в белых ионийских хитонах, за круглым столом сидят мойры, занятые работой. В углу возле окна на клисмосе[1 - Греческий стул с изогнутой спинкой и дугообразными ножками.] находится Амфион, играющий на кифаре. Служанка Ниоба тщательно чистит перьевой щёткой расположенный в нише на рифлёной колонне гипсовый бюст Зевса.
Ниоба
Я помню, помню, в дни расцвета,
Когда с Хлориды[2 - Нимфа весны, рождающая цветы.] молодой
Ссыпались краски первоцвета
И пробуждённою землёй
Благоухала вся округа,
Исполнила я волю друга:
Под бой тимпанов, гул гостей
Связал нас юный Гименей.
Фиванских дев нам пели хоры;
Мой кифаред звучал им в лад.
И пляске бешеных менад
Басисто отвечали горы.
Гуллив и шумен, длился пир
Четыре дня, четыре ночи.
Был пьян спартанец, пьян сатир,
Прожорлив, весел и порочен.
Когда же смолкнул праздник тучный,
К груди бесценного припав,
Шептала я: «Мой сладкозвучный,
Дитя Зевесовых забав».
Но век ушёл мой золотой.
Теперь я, некогда царица,
Стою со щёткой перьевой…
Кому о счастье мне молиться?..
(Просительно смотрит на бюст Зевса.)
Тучегонитель…
Амфион
(перебивая Ниобу)
Ради бога!
Уймись, Ниоба, пожалей!
Который день: тоска, эклога
И прах утраченных страстей.
К чему нам мертвенные тени,
Эпох отживших пир и пляс
И воскрешение волнений,
Чей дух уже давно угас?
О старой свадебной попойке,
Средь благ столичной новостройки,
В кругу рачительных богинь,
Грустить негоже непрестанно.
Забудь тоску свою, отринь…
И пыль смети скорей с дивана.
Ниоба
(возмущённо топая ногой)
Я не служанка! Я – царица!
Амфион
(встаёт и подходит к Ниобе)
Похоже, надо просветиться
Тебе, мой друг. И вот урок.
И выучи-ка назубок.
Афины, Крит, Пелопоннес
Не признают теперь принцесс,
Цариц, правительниц, княжон
И всякое высокородье,
Желающее сесть на трон.
Дворцы, охоты и угодья,
Поклоны, прихоти, забавы —
Всех царских треб сладчайший мёд
Усох под волею оравы,
Что избирателем слывёт.
Теперь решает коллектив,
Кому – труба, кому – актив.
Однако ж малость я заврался.
Ведь есть места, где… нет, смолчу…
(Переходит на полушёпот.)
Я смелости не поднабрался,
Чтоб говорить всё, как хочу.
(Прежним голосом.)
На том, дражайшая Ниоба,
Твоя окончена учёба.
(Щиплет струну на кифаре.)
Ниоба пожимает плечами, хмыкает и продолжает прерванную уборку. Амфион, напевая, направляется к своему стулу, но на полпути разворачивается и подходит к Ниобе.
Не сказывал я? Скверный сон
Я ночью видел. Сто букашек
Ко мне явились. Жук-барон
Их возглавлял. И сотней шашек
Грозил мне этот хрупкий стан.
Я не стерпел, стучал пятой.
Жужжа, кружился надо мной
Их воевода. Взвод улан
(Вертячек, жужелиц, коровок)
Меня пытался уязвить.
Я был растерян, был неловок,
Не смог малюток придавить.
«Ату его! Хватай мурло!
Неси в совиное дупло!» —
Трубил барон. И сто букашек
В меня вонзили сотню шашек…
Всё помню: жуть, тоска, озноб…
И нынче что-то поплохело:
Суставы ломит, влажен лоб,
Зудит, горит и ноет тело…
(Некоторое время стоит в молчании.)
Что говорю? Какая поза!
Дрожу, как ветром взвитый плат.
Довольно! Прочь, дурная грёза!
(Мойрам.)
Сестрицы, спойте! Час рулад!
Амфион садится на клисмос и играет на кифаре.
Клото
(вращая веретено)
До?лжно про пряжу мне петь, про нити,
про ход веретённый.
Лахесис
(что-то записывая в «Журнал Судеб»)
Мне же о жребии, участях выпавших надо
пропеть.
Атропа
(обрезая ножницами чью-то жизненную нить)
Мне, неумолимой, воспеть полагается рок
неотвратный.
Смерти хвалу воздавать долг понуждает
меня.
Мойры
(вместе)
Однако мы на этот раз
