скачать книгу бесплатно
Он проверил лезвие топора с полной уверенностью, что оно просто затупилось. Осознание того, что проблема – не в притупившемся лезвии, а в притупившейся реакции, добавила гнева. Руки сжали древки ещё сильнее. Владелец «Топоров» повернулся к зверю, но тот был начеку и успел насадить его на свой плоский тупой рог. Почувствовав боль в области живота, трактирщик надул щеки, собрался, выдохнул и, замахнувшись, уверенно всадил оба топора в лоб монстра. Зверь забыл, как бежать, и лапы его просто обмякли. Кубарем, вместе с хозяином трактира на своём носу, он выкатился на улицу, прямо в сборище мирных горожан и героев.
Пыль осела, щепки осыпались, и толпа узрела огромное существо, потерявшее привилегию дышать из-за двух топоров, торчащих из его головы. Вокруг не было и следа владельца орудий.
Люди, убедившись в отсутствии признаков жизни у зверя, шаг за шагом начали приближаться к существу, которое теперь без страха можно было называть тушей.
Один из героев храбро подскочил к дробителю и воткнул свой ржавый меч в гриву зверя.
– Теперь вы в безопасности! – визгливо заявил герой.
– Но ведь он уже был мёртв, – удивлённо, но неуверенно сказал голос из толпы.
– Нет, я видел, как он шевельнулся. Но теперь вы все спасены!
– Да нет же, он не двигался! Я глаз с него не спускал, – с завистью сказал не столь шустрый герой, стоявший позади.
– Вот почему тебе никогда не стать Легендарным героем! Ты невнимательный. Но моя реакция спасла вас всех! Не стоит благодарности. Просто по возможности упомяните, что Громоглас Яростный спас всех вас в этот день.
Тут вдруг лапа дробителя зашевелилась, и толпа вздрогнула. Герой обернулся и, попытавшись выдернуть свой меч из монстра, сломал его. Реакция Громогласа и вправду была поразительной. Никто не успел спохватиться, как он уже был в нескольких кварталах от хищника. Остальные тем временем застыли в ожидании. А из-под лапы зверя показался Он.
Герой в отставке вылезал из-под туши, пока остальные вместо того, чтобы помочь, охали и ахали от восторга.
Встав на ноги, владелец таверны прошёлся по зевакам взглядом, в котором презрение и гнев породили что-то новое и пугающее.
– Ты! – хозяин того, что недавно было таверной, ткнул пальцем в одного из героев, стоявших в толпе. – Ты же один из моих завсегдатаев, так?
– Я… Нет, вы наверное путаете меня с моим братом. Я вообще завязал с брагой пару лет назад. Цветочная диета.
– Герой, который не пьет брагу и не ест мяса? – трактирщик сплюнул. – Как вы вообще оружие в руках держите?!
– Учения говорят…
– Я слишком стар для ваших учений! – заорал рассвирепевший трактирщик, одним движением выхватил из-за спины свой третий топор и метнул его в недодолблённую вывеску своего заведения. Последний в округе саблеклювый дятел закончил недолгую, но славную жизнь, занимаясь любимым делом.
Вывеска, прикреплённая цепями, сделала два оборота вокруг своей оси и, скрипя, продолжила качаться вместе с топором и дятлом.
– Вы! – крикнул бывший герой в толпу. – Одержимые наградой, своим внешним видом и каким-то громким названием! Я терпеть не могу всех и каждого из вас за то, во что вы превратили слово «Герой». Когда-то мы защищали горожан, спасали девиц, охотились за сокровищами, убивали всё, что попадалось на пути, и в конце дня упивались брагой просто потому, что в этом и был весь смысл. Вы извратили романтику и создали игру, где имеет значение только собственная слава!
Герои, стоявшие на улице, переглянулись. Не то чтобы им стало стыдно, но бывают такие моменты, когда нужно просто побыть тише воды, ниже травы, не привлекая внимания и надеясь, что скоро всё закончится.
А простые горожане, те, что постарше, слушая речь воина-бунтаря, кивали, соглашаясь с его словами. Один Капюшон выделялся из толпы; не шевелясь, он стоял в дверях «Трёх Топоров». Он часто моргал и дёргал левым уголком рта, что выдавало в нём натуру впечатлительную.
Сцену прервал и развеял человек с повязками на руках. Эти повязки были отличительной чертой Носов – ещё одной, по мнению многих, переоценённой профессии на Флидоре.
– Мир вам, горожане и герои! – завопил странный человек с пером в волосах и выдающимся розовым носом. – Я бы хотел запечатлеть это геройство, свидетелями которого вы все стали в этот знаменательный день, для истории и рейтинга.
Люди сбежались и окружили официальное лицо с повязками. Они, сгущая краски, принялись описывать происходившее на первой улице Полупорта. Законспектировав достаточно отзывов от горожан, человек начал искать виновника свершившегося геройства.
– Кто из вас, герои, прервал жизнь, насыщенную злодеяниями? Кто сразил ужас во плоти и предотвратил террор? – Нос продолжал пафосно сыпать банальностями.
Владелец таверны отвернулся и подошёл к болтающейся на ослабевших цепях вывеске своего заведения, чтобы вытащить из нее топор.
Капюшон догадался, что стоит хозяину удалиться, как его подвиг будет присвоен самым шустрым, и, не задумываясь, ткнул пальцем в направлении уходящего героя.
– Я так понимаю, пострадавшая таверна принадлежит вам, о, могучий воин, сразивший неистового зверя? – Нос продолжал распинаться перед толпой, а хозяин разгромлённого трактира, не обращая на него внимания, захлопнул за собой остатки двери. – Я бы хотел узнать ваше имя, и тогда Гильдия героев возместит вам ущерб.
Трактирщик высунулся на улицу и, всё так же хмуро глядя на толпу, представителя Гильдии и Капюшона, вышел, практически не задевая захлопнутую дверь. Пострадавший победитель назвался, но его никто не услышал.
– Я не расслышал вас.
– Кузнец. Меня зовут Кузнец.
– Какое исключительное, геройское имя… – Нос невозмутимо осыпал держателя трактира комплиментами, копаясь в бумагах, неожиданно появившихся из-под его одежд. – Давайте проведём опись пострадавшего имущества!
Они вошли в «Три топора».
Кузнец посмотрел на то, что ещё утром было самым людным заведением Полупорта, и перевёл взгляд на розовый нос писаки.
– Таверна. Одна штука, – сухо произнёс Кузнец. Нос очень быстро расписал одну таверну в пятьдесят шесть стульев, двенадцать столов, восемь высоких стульев для барной стойки, саму барную стойку, две сотни кружек, полсотни мисок, несколько дюжин кухонных принадлежностей, о существовании которых Кузнец не имел ни малейшего представления, а также полный лист мелочей, каких там никогда и не водилось. «Зачем же оспаривать мнение официального лица? Невежливо как-то…», – подумал трактирщик и не стал поправлять Носа.
Тем временем на улице объявился художник современного направления. На самом деле, как классические художники, так и самоучи отвергают этот род учения и не причисляют его последователей к людям искусства. Мирные жители называют таких отщепенцев себяписцами.
«Как они называют себя сами?» – этот вопрос идёт следом за волнующей темой – «Может ли кролик делать сальто?».
Сами же они считают, что преподносят через призму авторских переживаний в своих работах то, что невозможно передать цветами и штрихами.
Себяписцы устанавливают зеркала над мольбертами и, повернувшись спиной к желаемому виду, выливают свои переживания на холст, где на переднем плане всегда будет лицо творца, а само событие послужит фоном.
Самоучи головных простуд объясняют это ярко выраженной тягой к самолюбованию и страху быть незамеченными. Разработанная терапия предлагает смотреть на солнце по часу в день, пока лёгкая дымка в глазах не станет постоянной.
Капюшон, сам того не зная, был запечатлён на картине, так же, как и один из героев, незаметно для остальных закинувший ногу на тушу дробителя. С уходом себяписца начала расходиться и толпа. И только воин, ненавязчиво позировавший у тушки, увязался за автором полотна в попытке выторговать у него картину.
На опустевшую улицу вышли Кузнец и представитель Гильдии героев. Нос подводил итоги описи. Капюшон молча наблюдал за их диалогом.
– Прекрасно, – Нос поставил точку. – Теперь мне потребуется ваш регистрационный номер, и уже завтра мы пришлём плотников.
– Что это значит? – хмуро удивился Кузнец.
– Мастера по дереву займутся изготовлением мебели и интерьера, – так же удивлённо пояснил Нос.
– Я знаю, чем занимаются плотники. Что значит регистрационный номер?
– Вы же герой?
– Когда-то в прошлом…
– Хм… Насколько в прошлом?
– Настолько, чтобы не понимать, о чём ты говоришь.
– Ах… – Нос задрал голову и убрал бумаги под одежду. – Варвары хаоса…
– Допустим. – Кузнец сдался и не стал просить расшифровывать каждое слово, сказанное гильдейским бюрократом.
– Вам придётся зарегистрироваться, пройти аттестацию, и тогда вы сможете стать героем. Может, за это время накопите на ремонт… – не договорив, Нос развернулся и, забыв о существовании Кузнеца, направился вверх по улице.
– А как же моя таверна?
– Гильдия не работает с незарегистрированными героями… Или как вы себя называете… – не оборачиваясь, ответил Нос и ускорился.
Улица совсем опустела, Кузнец молча стоял и смотрел на то, что не так давно было «Тремя топорами».
– Мне очень жаль, что так получилось с вашим заведением. – Фраза вылетела из-под капюшона. Парень всё ещё стоял на первой улице.
– А тебе-то какое… Ты! Ты привёл эту тварь в мой дом! – Кузнец рассвирепел и грозно подступил к Капюшону.
– Мне очень жаль! Я впервые в городе, и это единственный известный мне маршрут. Я думал, что смогу скрыться от этого чудовища в вашей таверне.
– А ты не самый смышлёный, да, пацан? – остыл и усмехнулся Кузнец. – Никакая дверь не остановит монстра вроде дробителя.
– Я когда боюсь, не успеваю думать.
– Эх, недоля мне по голове, – он снова посмотрел на всё ещё трясущегося мальчишку, – Хочешь похлёбки?
Капюшон кивнул.
– Пойдём. – Кузнец махнул рукой, приглашая парня внутрь. Стальной котёл дятлам не по вкусу.
3 Последняя воля
Пасть Бегемота – это пещера, выходящая на тёмную сторону Двуцветной горы. Гора была так названа Алдеем Дортом, самоучем первого поколения, изучавшем просторы Чаши, и вторым её картостроем. Именно его карта получила признание жителей Чаши. Карта Лимпа Флизера, первого картостроя, была популярна только среди жителей Ямы, и на ней это место называлось Колун. Название оправдывала форма горы с острой скалистой верхушкой, рассекающей облака, что по недоле наткнулись на Колун. А Двуцветной горой её называли из-за заснеженности на одной стороне, куда никогда не доходил солнечный свет, и голых камней на другой.
Алдей Дорт любил рассказывать о том, как и почему он называл места. Его очень веселил абсурд названия и разделения сторон Двуцветной горы. Тёмной именовали освещённую солнцем часть за тёмный цвет камней, а светлой – как раз сторону, находившуюся в тени, по причине белоснежного покрова. Кстати, на обеих картах пещера называлась одинаково, просто жители Ямы произносили название грубо и пренебрежительно.
Итак, Пасть Бегемота, устрашающая своим видом, располагалась на высоте тысячи пышков[1 - Пышок на Флидоре – это мелкий рогатый скот. Примечателен двумя особенностями. Первая – это его ценный мех, которым когда-то давно начали набивать подушки, а также укладывать в детские колыбели. Есть мнение, что с тех пор количество жителей Чаши увеличилось относительно жителей Ямы. Причиной тому хороший сон, благодаря которому ворчливый житель Ямы, в одно утро, которое он первый раз в жизни называл прекрасным, просыпался жителем Чаши. Вторая особенность – это их неменяющийся рост. Все пышки примерно чуть выше уровня колена взрослого человека, но т.к. люди всё-таки разного роста, то и количество пышков в человеке отличается. Рост жителей Флидоры, в основном, от четырёх до шести пышков.]. Лишь одна горная тропа ведет к Пасти, и та не пользуется популярностью. Каждый местный, а это жители трёх деревень и одного средненького города вдвое меньше Полупорта, расположенных на Косматых равнинах вдоль Резвой реки, на вопрос – «Что такого ужасного происходит в Пасти Бегемота?», ответят – «Не знаю. Главное, чтоб подальше от моей крыши!».
Люди предпочитают не поминать прошлое лихом, а за Пастью Бегемота водилось настолько много грешков, что у всех, кто с этим сталкивался и сумел вернуться, память как отшибло. Остальным, менее счастливым, отшибло и сам сосуд для памяти. Именно эти сосуды, опустевшие с годами, тут и там попадаются блуждающим по горам самоучам, собирающим травы и грибы. Черепа своим видом напоминают о необходимости сменить маршрут минимум на девяносто, а лучше – на все сто восемьдесят градусов. Человеческий череп во все времена, намного лучше любого знака или забора, служил невидимой оградой.
И ведь есть чего бояться!
Войдя в Пасть Бегемота, мы оказываемся прямиком в цитадели Легендона – одного из величайших злодеев прошлого и единственного выжившего до сих пор. Много лет о нём никто не слыхивал. А он тем временем взращивал зло. Истинное и абсолютное. Если быть точным – четыре зла.
Пробираясь в глубь багрово-коричневых коридоров, мы попадаем в огромную залу с десятком слуг и картинами сражений, катастроф и трагедий на стенах. Имеются там и трофеи в виде оружия или частей обмундирования с именами героев на блестящих табличках. Славные воспоминания о жестоком и кровожадном прошлом, уже начавшие ускользать из стареющей головы злодея… В центре этого музея расположена кровать с балдахином всё в тех же багровых тонах. В кровати Он, а вокруг – все его четыре зла: Вульгар, Многером, Низверг и Скуп.
– Дети мои! – хриплым басом молвил Легендон. – Что такое зло?
– Плохие, каверзные поступки? – не открываясь от жареной ножки страрыси, чавкая и булькая, произнёс Многером.
– Нет, сын. Плохими и каверзными поступками наполнена каждая детская площадка, но ведь это не делает всех карапузов злыми.
– Страдания! Безмерные и бесконечные страдания! – резко выкрикнул Низверг.
– Нет, сын! Страдания – всего лишь приятное следствие, которое мы, злодеи, получаем в награду за свершённое зло. – Легендон ухмыльнулся, вспоминая горе, причинённое им сотням героев и тысячам горожан.
– Лишение. Лишить жертву всего, чем она обладает, чем дорожит! Оставить ни с чем и оставить жить. Жить и видеть, как всё, что было ей дорого, растрачивается и обесценивается в твоих руках, – Скуп упивался своей речью. – А когда…
– Нет! – Легендон прервал третьего сына. – Нет, нет и нет!
Он подтянутся в кровати и сел, чтобы лучше видеть своих детей и смотреть им в глаза.
– В ваших словах есть зло, но это лишь детали, способы достижения цели и результаты, которые мы так ценим. Но настоящее зло выше всего сказанного! Зло – это путь, и вы должны показать и доказать мне, что способны и желаете идти по нему. Я хочу, чтобы вы увидели этот путь так же ясно, как вижу его я! Перед тем, как я перестану жить и уйду в чёрное небытие за пределами Стеногор, вы должны доказать мне, вашему отцу, что силы, вложенные в ваше воспитание, не были потрачены зря. Доказать, что вы достойны занять трон и стать Злом, какого Яма ещё не видывала!
Сыновья переглянулись, кивая и поддакивая отцу. Каждый из них почувствовал подвох в словах старика, и он не заставил себя ждать.
– Посему, каждый из вас получит задание и год на его выполнение. Первый выполнивший мой указ займёт моё место, остальные будут служить ему.
Разочарованные вздохи раздались вокруг ложа Легендона. Прочистив горло, отец подозвал детей по одному и прошептал что-то им на ухо. Легендон неспроста являлся одним из Легендарных злодеев Флидоры. Сделав задания тайными, он заставил сыновей ополчиться друг против друга в достижении цели и тем самым добавил дровишек в костёр зла.
Скуп вышел из отцовской комнаты с недовольным лицом. Он возмущался и что-то бубнил себе под нос. У огромных дверей его встретила верная слуга Гакка. Скуп, не останавливаясь, шёл в направлении подальше от зала отца. Гакка не отставала и ждала указаний хозяина.
Время их молчаливого шествия по бесконечным, запутанным и слабо освещённым коридорам пещер можно с пользой потратить на описание внешнего вида парочки.
Скуп – высокий, довольно узкий в плечах; своей походкой и стойкой создаёт ощущение, что он намного шире, чем есть на самом деле. Его левое плечо всегда немного впереди. Так, при ходьбе он выглядит гораздо внушительнее, и его наряд смотрится лучше. Так думает Скуп. Одежды его сильно выделяются в багрово-коричневом интерьере. Тёмно-зелёные, необычно узкие для этих краёв штаны, такая же узкая рубаха и длинный плащ с высоким воротом и ярко-зелёной подкладкой. Под плащом виднеются ножны, богато оформленная рукоять выдвинута немного вперёд так, чтобы её было видно. Ножны при быстром шагании сильно раскачивают оружие, что делает ходьбу не очень удобной. Скуп скрывает своё слабое зрение и, как следствие, часто щурится. По его мнению, такая гримаса добавляет зловредности его образу. У него длинные тёмные волосы и гладкое, красивое лицо, которым он обязан своей матери. Будь у него борода или хотя бы щетина, шрам на подбородке смотрелся бы намного лучше или не был бы виден вовсе. С самого детства он скрывает то, как получил эту отметку, хоть она и добавляет грозности и мужества его персоне.
Гакка на голову ниже Скупа. Она худая, но тело её излучает невероятную физическую силу. Движения резкие и чёткие. У неё светлые волосы и прекрасное молодое лицо, перечёркнутое прямой линией губ и сведёнными бровями. При всей её тяге к синим тонам, она вынуждена носить зелёное, как её хозяин, но любимый цвет проявляется в деталях – синие ножны, ремень и избыточное количество ленточек. На правой руке она носит перчатку, чтобы скрыть от глаз Скупа кисть, оставившую шрам на его подбородке. Чтобы не отвлекать внимания от тёмных локонов Скупа, Гакка ходит в синей бандане. Скуп назвал это компромиссом: Гакка прячет волосы, но может выбрать цвет платка. Она была очень рада, что Скуп не успел предложить обрить её налысо. Как и другие прислужники сыновей Легендона, Гакка была выкрадена из родной деревни и воспитана как верная слуга зла. Во всяком случае, таков был замысел Легендарного злодея.
Молча они дошли до комнаты Скупа. Войдя, он громко хлопнул дверью, в которую Гакка едва успела проскочить. А вот её плащ не успел, но, чтобы не нарушать антураж пылающего гневом хозяина, она осталась стоять у двери.
Скуп расхаживал взад-вперёд по комнате. Внутреннее недовольство должно выйти наружу, тогда можно начать думать. Он искал недорогой ему предмет интерьера. Выбор пал на статуэтку, подаренную Вульгаром. Кусок камня некорректной для повествования формы никогда не нравился Скупу, и когда он разлетелся на кусочки от удара об стену, на лице у злодея появилась радостная ухмылка. Гнев утих, и голова стала холодной.
– Подумать только! – не переставал возмущаться отпрыск Легендона. – Год на развитие нашего…
Скуп вдруг застыл, и, казалось, в тихой комнате можно было услышать, как напряжённо работает его мысль.
– Ты чем-то расстроен, хозяин? – пугливо выдавила Гакка.
– Уже нет, – уголок его рта нервно дёрнулся. Он сосредоточился, нахмурил брови, и лицо его снова приобрело коварный вид.
– Что сказал твой отец? – спросила озадаченная Гакка, подёргивая плащ, застрявший в двери.
– Отчаяние. Я должен принести жителям Чаши отчаяние. – Он расплылся в презрительной улыбке. – Уничтожить символ. Раздавить их веру их же гордостью!
– Как мы это сделаем, мой алчный господин?
– Я убью Легендарного героя…
4 Герои и злодеи
– Легендарный герой? – удивлённо пробормотал парень.
