скачать книгу бесплатно
– Что это? – вырвалось у нее непроизвольно. Это она вас так? Но, за что?
– За что, не знаю, но она самая, граната.
Она была поражена видом раны, и тем, что он не разозлился, и не проявил агрессивных действий.
– Кто вы? Откуда граната?
– Хочу предупредить сразу. Я не герой, хотя награждён за это медалью. Да, не хочу, чтоб вы обо мне так думали. Это скорее последствие халатности. Наступил на растяжку, а она взорвалась. Можно сказать, легко отделался. Осколок вспорол мне спину, только и всего.
– Конечно, я понимаю, что эта рана не от ножа, и, безусловно, кровь на рубашке ваша. Только это не меняет сути происходящего. В порыве страсти, она исцарапала вам спину, повредив рану, и вы ударили ее ножом.
– Версия хорошая, только, снова несостоятельная. Как вы сказали, в порыве страсти, должна остаться моя сперма. Это же можно проверить, не так ли?
– Ладно, не в порыве, а в прелюдии. Вы стояли к ней спиной, предполагаю, это было здесь на кухне. Она шлепнула вас по спине, не зная, что у вас там рана. Скажите, рану вы получили в Чечне?
– Нет, в Дагестане.
– Вы военный?
– Теперь, уже видимо, нет. Теперь, будьте добры, прикрепите все это на место, а то у меня руки так не заворачиваются.
Она аккуратно приложила все и закрепила липкой лентой. Только теперь она поняла, что прилепить он себе это не мог. Тогда, кто ему это делает?
– В связи с этим, у меня вопрос, почему вы не в госпитале, если рана еще не зажила?
– Ненавижу лежать в госпиталях. Чувство беспомощности меня угнетает. Меня отпустили долечиваться домой.
– Значит, это ваш дом, да?
– Не совсем. А, вас Ольга Владимировна, интересует, моя автобиография.
– Меня Колесников, интересует личность подозреваемого. Кстати, не могли бы вы показать мне свой паспорт.
– Это всегда, пожалуйста. Мой паспорт лежит в письменном столе, вы можете посмотреть в любое для вас удобное время.
Если первоначально, она хотела посмотреть его документы, то учитывая то, что он не возражает, в этом необходимость отпала. Значит, он действительно Колесников Юрий Дмитриевич, и лгать не имеет смысла.
– Ладно, расскажите свою автобиографию – предложила она, наблюдая, как он готовится, приготовить завтрак.
– Хорошо, только, зачем это вам?
– Хочу составить, психологический портрет. Все мотивы преступления, идут из детства.
– Ах, вот так, значит! Ну, родом я из этого города. Естественно родился, учился, и попал в Суворовское училище. Всё, как у всех мальчишек. После окончания училища, служил в разных частях. Побывал в нескольких горячих точках, получил ранение в ногу, и лежал в госпитале в Ростове на Дону. Потом был переведен в Северокавказский округ, где получил ранение в спину, и я так думаю, что буду, уволен в запас. Так, теперь, почему эта квартира, не совсем моя. Эта квартира моя и моей сестры. Она пригласила меня сюда, погостить, и зализать раны.
– Кажется мне, что вы немного запутались Колесников. В этой квартире нет женщины. Здесь, вообще никого нет, кроме вас. Это видно невооруженным взглядом.
– Да, это так – согласился он, – моя сестра, с мужем и детьми, сейчас в Африке. Он пилот гражданской авиации, а она переводчик португальского. У них контракт на пять лет с одной Африканской страной. Скажу честно, если б она жила здесь, то я бы сюда не приехал. Эта квартира наших родителей, и как ее, так и моя тоже. Вот, только отношения наши с ней не очень хорошие, и мы стараемся не пересекаться, без надобности.
– А, почему у вас такие плохие отношения с сестрой?
– Все дело в том, что она меня старше на семь лет. А, учесть, что мой отец военный, и больше живет в гарнизоне, чем дома, а мама жена офицера, всегда с ним, то моим воспитанием занималась сестра. Она так вошла в роль, что даже когда я уже подрос, она продолжала учить меня жизни. В восемнадцать лет, я собрался жениться на однокласснице, но она сделала все возможное, чтоб свадьба не состоялась. Я до сих пор считаю, что это была моя настоящая и единственная любовь.
– А, где сейчас ваши родители?
– А, где могут быть военные? Конечно в части. Отец у меня полковник ракетных войск.
– А, вы в каком звании?
– Ещё недавно был майором, а теперь капитан.
– Это почему?
– Разжаловали.
– За что? – не унималась она.
– Это к делу не относится.
– К делу всё относится, даже самая мелочь – настаивала она.
Он задумчиво погладил по щеке.
– Ну, если так, то ответим протокольно. Физическое оскорбление вышестоящего офицера.
– Вы ударили офицера?
– Да, я выбил публично майору четыре зуба. Впрочем, я не жалею об этом.
– Да, но, ты тоже был майором, не так ли?
– Верно, только по должности он старше меня.
– Значит, ты драчун.
– Да, но за справедливость.
Она недоверчиво показала головой, давая понять, что не очень этому верит.
– Надо же, борец за справедливость. Справедливость всегда восторжествует. А, тебя понизили в звании, значит, виновен ты. Значит, ударили ты его, и совсем не справедливо.
– А, знаете, Ольга Владимировна, что правда бывает разная?
– Хотелось бы знать, почему правда, разная.
– Если я расскажу, то эта, правда, с моей колокольни, а если он, то правда совсем другая.
– Тогда я хочу, услышать вашу правду – потребовала она.
– Ох, вы какие настырные Ольга Владимировна!
– Ну, ладно – смягчилась она, – интересно все-таки.
– Ну, если интересно, то это выглядело так. Собрались офицеры за одним столом, и как водится, ведут разговор о жизни, о женщинах, о военных походах. И вот, когда все уже в хорошем подпитии, один майор, начинает рассказывать про жену лейтенанта. Хочу отметить, что лейтенант сидит с нами. Сама понимаешь, какие гадости он говорил. Но! Но, главное, как это он говорил. Неизвестно, хотел майор показать свою неприкосновенность перед лейтенантом, или на папочку рассчитывал. Он у него в генералах ходит, только лейтенант не мог его ударить. Вот, я ему врезал по зубам. В итоге четыре выбитых зуба, трибунал, и меня разжаловали в капитаны. Разумеется, в трибунале истинную причину драки не сказали, сослались на потерю памяти, и пьяную драку.
– А, того майора тоже разжаловали?
– Он пострадавший. Да, на трибунале, его папа генерал настоял.
– А, когда ты выбил ему зубы, он дал сдачи?
– Куда там! Это тыловая «крыса».
– Я всё поняла, там, в больнице лежит жена лейтенанта. Вы встретили её, и поняли, что она продолжает вести разгульный образ жизни. Это значит, что дрались вы зря. Я понимаю, вам обидно, вы лишились звания, вот и ударили её ножом в живот.
Он снова театрально почесал затылок, и усмехнулся.
– Версия красивая, но снова мимо. Должен сказать, что жена лейтенанта, боевой офицер, в звании капитана. Она погибла в Южной Осетии. В тот день мы отмечали девять дней. Не думаю, чтоб майор не знал об этом, но о покойнике говорят хорошо, или ничего. Честно скажу, что наши пути с ней не пересекались, и ничего хорошего или плохого, я о ней сказать не могу. А, поливать грязью покойного, тоже не позволю. Ну, что, и эта версия твоя распалась. Что придумаешь ещё?
– Вот я думаю, что вы не зря мне рассказали, о первой любви. Прошло много лет, вы её встретили, и выяснили, что она вас не ждала. По принципу, если не мне, то пусть не достанется никому, вы решили её убить. Как вам такая версия?
– Должен заметить, что вы настойчиво хотите привязать меня к потерпевшей. В очередной раз, хочу огорчить вас Ольга Владимировна. Моя первая любовь, еврейка. Она давно вышла замуж, и живет в Израиле. Два года назад у неё было двое детей, и она была снова беременна. Вполне уверен, что она счастлива в браке, а то бы не стала рожать столько детей.
– Это даже хорошо, что вы создали себе алиби, но возможно ли их проверить?
– Легко.
– Ладно, поверим на слово. И, всё же мне хотелось узнать больше о пострадавшей. Имя, фамилия, адрес.
– Вы решили меня допрашивать в моей пижаме? Оригинально!
Только сейчас она осознала, что до сих пор находится в его пижаме. Вообще, как бы обнаженная, а ещё допрашивать собралась. Действительно оригинально.
– Хорошо, я сейчас оденусь. Скажите, что вы мне вчера подсунули, а главное, зачем?
– Подсунул, как вы изволили сказать, я вам бабушкино зелье. Сам я в этом не разбираюсь, она была специалистом в этой области. Моя бабушка, бывшая военврач. Ещё до войны, она училась на медсестру, а в шестнадцать лет попала на фронт. Начала она под Москвой, а закончила в Венгрии. Именно в Венгрии произошло событие, круто изменившую её жизнь. Шел бой, и она вытаскивала раненых. Когда вернулась с раненым, в лазарет попал снаряд, и весь медперсонал убило. Командир батальона назначил её старшей по лазарету. Делать было нечего, и нужно было становиться хирургом. Как потом выяснилось, это у неё хорошо получалось. Медикаментов не хватало, и она стала использовать рецепты своей бабушки, которая лечила на травах. Вот, один отвар, в виде конфет, я всегда ношу с собой. Когда покидают последние силы, я съедаю одну конфету и три, четыре часа, глубокий сон. Потом ощущаешь легкость во всём теле, и даже прилив сил.
–Что верно, то верно, сегодня утром я ощутила то же самое. Только вот зачем, вы мне это дали?
– При всей своей симпатии к вам Ольга Владимировна, хотел бы сказать, что вы лгунья. В дружеской беседе со мной, а именно в такой обстановке я хотел дать свидетельские показания, вы умышленно выдали фразу, после которой, можно понять, что девушка скончалась. За час, до вашего прихода, я звонил в больницу, и мне сказали, что пострадавшая дает показания следователю. Вот, тогда я подумал, что после этого следователь придёт ко мне. От дежурной я узнал, что следователь находится в палате с субботы. Конечно, я считал, что следователь, это мужчина, и честное слово, растерялся, увидев на пороге вас, Ольга Владимировна. Я сразу понял, какой уж тут допрос, если вы на ногах едва стоите. А, потом общение с вами, мне доставляет удовольствие.
Она поднялась и виновато опустила глаза. Нужно признать, что он абсолютно прав. Хотя, если он её не усыпил, то она сама бы уснула без всякого зелья.
– Могу, я позвонить своим родителям? Они волнуются, когда я не ночую дома.
– Да, да, это ещё одна твоя раковая ошибка. Позвонить нужно было ещё вчера.
– А, в чём собственно дело?
– Ты пошла на встречу с предполагаемым преступником, и не предупредила никого. Учти, что такая ошибка, может стоить тебе головы.
– Почему ты решил, что я никого не предупредила? – встала она в позу.
– Ну, это понятно. Если бы предупредила, то наряд милиции, ещё ночью бы явился.
А, ведь он опять оказался прав. Преступник хитрый, изворотливый, прямо страшно. Кажется, он слишком самоуверенный. Она подошла к телефону, и тут обратила на смятый диван. Нет, военные всегда аккуратные, а он грязнуля. Постель не убирает, посуду не моет, бельё не стирает.
– Колесников, вы слышите меня? – крикнула она в сторону кухни.
– Да, я вас слышу – отозвался он из кухни.
– Вы не военный. Вы не похожи на военного.
Вместо немедленного ответа, он сам появился в дверях комнаты. Его взгляд про скользил по комнате, и остановился на смятом диване.
– Понимаю, вы имеете в виду, гору грязной посуды, и не застеленный диван. Ну, виноват. Хочу сказать в своё оправдание. В последний раз я мыл посуду в Суворовском училище. Когда стал офицером, питался в столовой. Правда, по роду службы приходилось питаться иногда, на природе, но там сухой паёк. Хорошо, посуду мыть не надо. Скажу сразу, о грязном белье в ванной. Дело в том, что ещё в детстве, я решил помочь маме постирать бельё. Что тут особенного, закидал в машинку тряпки, и жди, пока остановится. Вот, я закидал носки, с маминой белой кофточкой. За это я получил большой нагоняй от матери, и запомнил на всю жизнь, что стирать, это не мужское дело. С тех пор, я не стираю. Вот, если б знал, что придешь ты, да ещё останешься ночевать, я бы отнес бельё в прачечную. А, что касается дивана, это нормальное состояние. У меня постельный режим.
Если он так охотно обо всём рассказывает, то самое время провести допрос, подумала она, рассчитывая на удачный исход дела. Правда, стоит ли верить, всему, что он скажет.
– Скажите Колесников, где вы нашли потерпевшую?
– На двадцатом километре – практически мгновенно ответил он, как будто, только ждал этого вопроса.
– Как, на двадцатом? – непроизвольно вырвалось у неё. – Вы хотите сказать, что её сбила машина? Но, тогда откуда ножевое ранение?
– Не думаю, что её сбила машина – проговорил он, так, как будто рассуждал сам с собой вслух. – Есть ряд странных обстоятельств, о которых нужно помнить. Вот, у неё большая потеря крови, а на земле, её совсем нет. На одежде, тоже мало. Так, куда она делась? Из этого следует, что убивали её в другом месте, а сюда привезли на машине.
– Хорошо, но почему, именно, на двадцатый километр?
– Дело в том Ольга Владимировна, что, не доезжая десяти метров до указателя, есть отхожее место. Самого туалета, как такового нет, но есть хорошие кусты. Ты дорогу видишь, а тебя с дороги, не видно. Очень удобное место, для туалета.
Ольга не могла понять, причём здесь туалет? Зачем ей рассказывать такие подробности?
– Что из того? – пожимая плечами, спросила она.
– То, что я её обнаружил там.
– Ты хочешь сказать, что она лежала на куче…. Ну, ты понимаешь, что я хотела сказать.
– Понимаю – кивнул он. – Нет, не совсем так.
– А, нельзя ли поподробнее.
– Нет, сейчас я ничего вам говорить не буду. Сейчас вы позвоните своим родителям, и объясните обстановку. Если у них нет определителя, то скажите мой номер телефона. Запоминай 2 -21- 26. Ещё скажешь, что мы поедем на двадцатый километр, и все мои показания заснимем на камеру.
– Интересно, а где мы возьмем камеру?
– У меня есть, хорошая, трофейная, цифровая.
