Потаенные конституции России

скачать книгу бесплатно

Когда Радищев был осужден как политический преступник, А.Р. Воронцов выразил к нему симпатию и сочувствие. В письме к брату в Лондон он писал Семену Романовичу Воронцову: «Я не знаю ничего более тяжелого, как потерять друга, в особенности, когда не распространяешь широко свои связи… Я только что потерял, правда, в гражданском смысле, человека, пользовавшегося уважением двора и обладавшего наилучшими способностями для государственной службы. Его предполагалось назначить вместо г-на Даля, и на этом поприще его помощь мне была велика. Это господин Радищев; Вы несколько раз видели его у меня, но я не уверен, что вы хорошо знали друг друга. Кроме того, он исключительно замкнут последние семь или восемь лет. Я не думаю, чтобы его можно было бы заменить; это очень печально. Не был ли он вовлечен в какую-то организацию? Но что меня, однако, более всего удивило, когда случившееся с ним событие стало широко известно, это то, что я в течение долгого времени считал его умеренным, трезвым и абсолютно ни в чем не заинтересованным, хорошим сыном и превосходным гражданином… он только что выпустил книгу под названием “Путешествие из Петербурга в Москву”. Это произведение якобы имело тон Мирабо и всех бешеных Франции» (ЦГАДА. Ф. 1261. Оп. 3. Д. 43. Лл. 432–435).

Всю ссылку Радищева сопровождали письма к нему графа А.Р. Воронцова. Он писал к губернаторам всех городов, через которые ссыльный Радищев следовал, желая облегчить его участь. Граф Воронцов взял под опеку малолетних сыновей Радищева и вел переписку об этом с братом Радищева Моисеем Николаевичем. История отношений Радищева с графом Воронцовым не ограничивается лишь личными контактами, но обнаруживает и определенную идейную связь.

Среди бумаг Радищева за 1790 г. в архиве А.Р. Воронцова имеется документ под названием «Вопросные пункты коллежскому советнику и кавалеру Радищеву». Самого сочинения крамольного Радищева в архиве Воронцова нет, но известно, что сочинение «Путешествие из Петербурга в Москву» Воронцов хорошо знал. Представляет интерес сохранившийся в рукописном собрании A.P. Воронцова «Разбор книги “Путешествие из Петербурга в Москву”», сделанный императрицей Екатериной II. Можно вполне допустить, что «Разбор» был важен для владельца не только как средство защиты Радищева, но и как материал для нападок на императрицу

Несколько страниц сочинения Радищева посвящено зверскому обращению помещиков со своими крепостными. Императрица замечает: «Суетное умствование». Воронцов возражает здесь же на страницах рукописи: «Он был царь. Скажи, в чьей голове может быть больше несообразности, если не в царской!» (Архив ЛОИИ. Ф. 36. Л. 67).

Одним из сочинений Радищева, написанных после ссылки, был «Проект гражданского уложения». В редактировании его участвовал А.Р. Воронцов. Сенатор вполне одобряет красноречивую формулировку защиты свободы личности в «Проекте гражданского уложения», заимствованную из английского законодательного акта «Habeas corpus act». Этот важнейший правовой акт английского законодательства XVI в., определяющий защиту свободы личности, позже вошел во «Всемилостивейшую жалованную грамоту, российскому народу жалуемую». Одна из статей этого документа гласила: «если человек арестован и ему не будет предъявлено обвинение в течение трех дней, он должен быть освобожден из-под стражи». Это положение о защите свободы личности – краеугольное в европейском законодательстве. Его введение во «Всемилостивейшую грамоту» отражало близость Воронцова и Радищева по ряду правовых вопросов.

Но были вопросы, которые никогда бы не сделали этих двух людей единомышленниками. Вопрос о помещичьей собственности на землю, о движимом и недвижимом имуществе приобретает для Воронцова особую остроту. Именно здесь проходит та грань, которая разделяет Воронцова и Радищева. В своих пометках на полях радищевских параграфов: «О правах вещественных, об имуществах и владении»; «О правах собственности», «О приобретении имений, переходящих в распоряжение на случай смерти» Воронцов – крупнейший землевладелец России – предостерегает Радищева от слишком широкого толкования права займа для всех социальных категорий. Он предлагает Радищеву уточнение в праве «подарка» и поднимает голос в защиту наследственного права на помещичью собственность. «Чтобы лишить наследства, – замечает он на полях радищевского «Проекта», – должны быть вполне важные причины».

Однако уважение, которое Воронцов испытывал к демократу Радищеву, проявилось в уникальном памятнике конституционной мысли самого начала XIX в. – «Всемилостивейшей жалованной грамоте». Вопрос о причастности Радищева к работе над этим документом, принадлежащим перу сенатора Александра Романовича Воронцова, до сих пор дискуссируется.

Этика того времени вполне допускала, что за блестящими формулировками графа Н.И. Панина мог скрываться скромный секретарь Денис Фонвизин; за проектами сенатора Воронцова – чиновники Радищев или Сперанский. Круг приближенных царя исключал внимание к кому бы то ни было, стоящему за тем или другим политическим проектом. Имя же Радищева вообще не могло быть упомянуто. Он только что был возвращен из ссылки, занимал небольшую должность и стоял на слишком низкой ступени иерархической лестницы.

«Всемилостивейшая жалованная грамота» – один из первых документов, содержащих идею представительного правления. Задуманный как Манифест на воцарение Александра I, этот документ претерпел сложную историю, так и не был принят официально и остался в Государственном архиве. Он составлялся сенатором графом А.Р. Воронцовым еще до воцарения императора Александра I. Причастность А.Н. Радищева к авторству этого документа доказывается сопоставлением его с текстом «Путешествия из Петербурга в Москву» и более поздним его сочинением – «Описанием моего владения».